Я лежала на холодном полу всматриваясь в такую же холодную каменную стену. Вокруг бегали мыши, но этого меня не пугало, в сердце рос страх к тому дивному прибору, из-за которого моя голова едва не лопнула от боли. Я скрутилась калачиком и пыталась согреть себя своим дыханием, но ничего не получалось. Где согревалось одно, отмерзало другое. В голове роились воспоминания о прошлой жизни. О том, как я убирала в комнатах, о походах на базар с Тайроном, о том, как я тайно писала ему письма, но так и не решалась отправить. Я думала об Агнесс, и том, что с ней могли сделать викинги. Я вспоминала наши походы в лес, и то как она нежно заплетала мне косы на ночь. Я помнила, как один из продавцов чуть не отрубил мне руки, когда я пыталась украсть у него тушу курицы, а Тайрон меня вызволил. Я вспоминала о Мадам и её последних словах, которые она мне сказала. Может быть, она была права, раз в конечном итоге я оказалась здесь.

В какой-то момент на стене заиграли огни. Сначала мне показалось, что это так мой сознание со мной играет, но потом послышались тяжелые шаги и слова, что сплетались воедино. Шаги нарастали, а потом остановились, подойдя к моей камере. Тяжелый замок, повизгивая, отворил дверь и в небольшую комнату вошёл мужчина. Из-за темноты и малого света от факела я едва могла его разглядеть. Он был стар, высок, с опущенными широкими плечами из-за того, что на нём весела тяжелая по виду сбруя. Его лицо было слеплено из мрака и скорби, а глаза светились красным цветом.

- Кто вы такой? – спросила я охрипшим голосом.

- Король Ламорак. – промолвил он, вздернув голову.

- Отпустите меня, прошу. – промолвила я ослабленным голосом приближаясь к нему на коленях. - Вырежьте этот знак и отпустите.

- Не могу. Сначала ты должна пройти проверку.

- Какую ещё проверку? – спросила я, ощущая, что из-за холода и сырости я теряю силы.

- Имеешь ли ты силу в знаке?

-Я разрушила скалу возле Озера Света, этого достаточно для проверки?

- Так значит ты одна из них. – промолвил он, бормоча себе под нос.

- Объясните толком, что здесь происходит?! – взмолилась я.

- Что ты знаешь о легенде о Поцелуи Дьявола?

- Снова этот проклятый цветок! Почему он? – спросила я, садясь возле его ног. - Я знаю, что этот цветок помогает женщинам забеременеть, вот и всё!

- Да, ты права, но вот если женщина и сама может родить ребенка, и уже носит его под сердцем, то цветок не только излечивает мать, но и дарит ребенку силу. Как это произошло с тобой. – промолвил он, тыкая в меня своим длинным пальцем.

-Я не знаю, кто моя мать и что она там пила. Я сирота. – промолвила я бесцветным голосом.

-И сколько тебе лет? – спросил он удивительно встревоженным голосом.

- Шестнадцать, но так мне сказали в борделе, в котором я жила, пока ваши прислужники его не сожгли. Я не помню своего детства, поэтому мне может быть сколько угодно.

- Что ты знаешь о своих родителях? – в его голосе чувствовалась тревожность, смешанная со злостью и жестокостью.

- Ничего! Я же только что сказала, что не помню своего детства, всё как будто с памяти стёрлось. – промолвила я, разводя руками, по крайней мере, как это позволяли сделать оковы.

- Не ври. Как твоё имя?!

- Астрид. Его мне дали в честь умершей хозяйки борделя, когда нашли меня.

- Где твой знак? – спросил Ламорак, подходя ко мне ближе. Он раскрыл и так разорванную рубашку и всмотрелся в знак, который под светом факела играл своим дивным цветом.

- Ингрид. – прошептал он.

- Астрид, если вы не услышали. – промолвила я, закрывая свою грудь. В отместку король засмеялся, он смеялся, заливаясь собственными слюнями и давясь словами, которые я не понимала. – Что смешного? – спросила я, когда от смеха король повалился на колени.

- Королева, собственной персоной. – промолвил он к страже, которая в недоумении смотрела на короля и тихо перешёптывалась.

- Вы с ума сошли? Да здесь холодно, может быть надуло? Какая ещё королева?

- Ты Ингрид Мелос, пропавшая принцесса, а после смерти отца, королева. – говорила он, продолжая, всматриваться в моё лицо и смеяться из-за чего до жути пугал меня.

- Нет, вы точно сбрендили. Это вам нужно быть здесь, а не мне.

Быстрым движением Ламорак оказался рядом и сжал моё горло. Он заставил меня подняться с колен и повиснуть в воздухе. Я задыхалась от нехватки кислорода, а он всё наслаждался зрелищем. Боль от его крепких рук запечаталась на моём горле, в голове туманилось.

- Как же я давно ждал нашей встречи. Сколько бессонных ночей провел в поисках твоего маленького трупа. Я так надеялся, что демон найдет тебя и перережет глотку, но твоя мать оказалась ещё той стервой. Представляешь, не могла раньше сказать, что носит под сердцем ещё одну душу. Я заплатил за неё даже не представляя, что растачиваю жизнь своей семьи, на того, кого мог прихлопнуть сам.

Когда я уже теряла сознание он отпустил меня, и я сползла по стенке пытаясь отдышатся.

- Вы...приняли...меня...за другую. – говорила я отрывисто, ведь горло пылало жаром.

- Несите картину! – приказал он страже. - Это приказ. – промолвил он, процеживая слова сквозь зубы.

- Что с ними делают? – спросила я, когда к нам вновь докатились ужасные крики.

- Вставляют кинжалы в ногти, садят на гвозди, бросают в них камни, пытают огнем, заставляют захлёбываться водой, ломают кости...

- Прекратите. – промолвила я, прерывая перечень. – Почему? Чем они заслужили?

- Они такие же, как и ты. Носят в себе запрещённую магию.

- Они невиноваты, что их матерям пришлось выпить тот сок.

- Как и твоей. Но понимаешь в чём проблема, они могут навредить мне, королевству, вы с этой шайкой можете вновь начать Алую Войну, а твой отец так долго боролся за мир, даже жизнь положил. – промолвил он и хитро засмеялся.

- Он не мой отец.

- Нет, это я знаю точно. Королева Луиза заболела, когда вынашивала тебя. Уж сильно у неё болело сердце, и она почти умирала на руках твоего отца, но потом пришел знахарь из Нолиниума и принес с собой дивный цветок, в котором я узнал знак, что давно появился на мне. Моя мать, долго не могла забеременеть, и решилась на этот шаг, лишь когда узнала, что в Нолиниуме это практикует каждый. Но мама не знала, что её роды будут уж слишком сложные, и отцу придётся решать кого оставить.

- Мне очень жаль. – промолвила я.

- Ей разрезали живот, по живому, как животному. С того дня отец меня и возненавидел, ведь я забрал у него жену.

- Это ведь было его решение.

- Для него это не имело значения. – промолвил он тихим голосом. – Но вот когда появилась мать Гавейна, он расцвёл, вот почему твой отец носил корону, а я был за его спиной. Так тень, и больше ничего. Я так желал этой короны, заслуженной, ведь я первый сын, а он так её бесчеловечно отобрал. И тогда я решил, что смерть Гавейна и его наследницы будет отличным шансом вернуть корону истинному правителю.

- Почему вы так уверены, что я дочь вашего брата?

- Ведь знак появляется именно на том месте, где его силы пригодились в теле матери ребенка.

- Для меня это слишком. Вдруг моя мать, настоящая мать, также была больна сердцем. Тоже шестнадцать лет назад. Вы не можете просто так прийти и сообщить мне, что я королева, это ведь неправда. Ламорак, ты хочешь в это поверить, чтобы пророчество или легенда наконец-то сбылись и ты мог спать спокойным сном, зная, что никто не вставит нож в спину. – промолвила я, подползая к нему на звук его бьющегося сердце. О да, у этого чудовища было сердце и мне так хотелось его вырвать.

Через несколько минут появился стражник, неся большую картину. Он поставил её напротив меня и вручил факел Ламораку.

- Смотри! – приказал тот держа меня за волосы и направляя могу голову прямо на картину. – Смотри, Ингрид, это ты.

На меня из картины смотрел молодой король, в ярком красном плаще, и белом платье, что был под ним. Его высокий лоб был без единой морщинки, а глубокие серые глаза завораживали, в них сочеталась сила и мужество. Рядом сидела милая и юна девушка с кучерявым белым волосом, на которые взвалили большую корону с различными переливающимися камнями. Её худое и утончённое лицо привораживал взгляд, и я едва смогла оторвать его, чтобы перевести на маленькую девочку, что сидела на её коленях. Белый, почти прозрачный волос падал ей на плечи, голубые глаза были настолько чистыми, что казалось если приглядеться, можно увидеть океан. Маленькое личико было веселым и совсем невинным. Моя рука потянулась к её розовому платьицу, но я тут же её отдёрнула.

- То, что у меня белые волосы и голубые глаза, ещё не означает, что я королева Мелока. – промолвила я, пытаясь, отвернутся от картины, но Ламорак всё сильнее сжимал мои волосы и бросил моё ослабленное тело прямо на картину. Будешь спать с ней, есть, ходить по нужде, пока в твою тупую голову не придёт мысль, что может быть нужно прислушаться к мудрому королю?

- Вы безумен. – прошипела я.

- Да, может быть, так и есть, и я совсем сошел с ума в поисках тебя. Но как только я увижу, как твою голову сносят с твоих плеч, то я наконец-то успокоюсь.

- Вы не можете! – кричала я. – Вы не можете убить невинного человека. Я не она. Я Астрид, сирота, выросшая в борделе. Отпустите меня, и вы больше никогда не услышите обо мне. – кричала я, бросаясь к нему под ноги.

-Я не могу так рисковать. Пророчество сбудется в любом случаи, поэтому я должен его опередить, и убить тебя. Причём я был с тобой слишком откровенным.

- Прошу, не нужно этого делать. – молила я, хватаясь за его кожаные штаны. – Прошу, возьмите всё, но отпустите меня. – слёзы катились градом по моим щекам, я кричала как кричали мои соседи, я молила, как никогда в жизни. Но король был неприступен, он отбросил меня как дрянную кошку к стене и молча покинул мою камеру, оставляя в подарок картину, на которой я тут же возместила всю свою злость. Я рвала её, грызла, терзала в разные стороны. Из-за какого-то пророчества, из-за пропавшей девчонки, которую может быть съели волки, я должна сидеть здесь и ждать смерти. Я была ужасно зла, напугана, обезоружена, подавлена.

Глубокая тьма заполнила собой всю тюрьму, лишь иногда тусклый свет факелов отбрасывал призрачные тени на каменные стены, когда патрулировала стража, и возвращалась домой из пыток. Я сидела на холодном полу моей камеры с обвитыми руками вокруг моих коленей. Мне было страшно, грустно, я до безумия хотела попасть домой. Я не могла поверить, что сижу в тюрьме, в каком-то неизвестном королевстве и тут меня ещё называют королевой. Все казалось каким-то кошмаром, из которого я собиралась проснуться. Надеялась, что это какая-то ошибка, что кто-то скоро придет и освободит меня, король ошибся и безумие вот-вот закончится. Но каждый день эта иллюзия таяла, и я поняла, что это реальность, от которой не сбежать.

Когда реальность прорвалась через отрицание, я была охвачена гневом. Я кипела ненавистью к тем, кто привел меня сюда. Каждый камень этой тюрьмы напоминал мне о несправедливости, которую я испытывала. Гнев был моей силой, он держал меня на плаву, помогая бороться с отчаянием.

Со временем я начала думать, что, возможно, есть способ выбраться отсюда. Я была готова на все, чтобы найти выход. Я молилась, обещала измениться, если меня выпустят, кричала и пела, чтобы на меня обратили внимание.

- Закрой рот! Иначе принесу камертон, и вы все у меня завоете. – промолвил мне однажды страж. Воспоминание о дивном приборе, что вызывал у меня адскую боль заставило меня сесть молча и просто забыться в своих мечтах. Я мечтала о том, как вернусь домой, обниму Агнессу, подруг и даже Мадам, расцелую Тайрона и начну новую жизнь. Но все попытки найти путь к свободе были напрасны. Как я узнала позже, те оковы, что были на мне и знаки, которые я отыскала на стенах своей камеры были сделаны для того, чтобы нельзя было применить магию, и чтобы никто с её помощью не мог освободить меня. Но я даже не умела пользоваться этими силами, они меня убивали. От этого мне стало совсем тоскливо, я не могла бороться, но неужели я должна была смириться?

Через три дня, возможно, дни я пыталась считать по прибытию и уходу стражников, после которых тюрьма заливалась пронзительным криком, пришла тьма. Отчаяние проникло в мое сердце, и я почувствовала, как тяжело было дышать от этой безнадежности. Каждый день казался бесконечным, и моя надежда истощалась с каждой минутой. Одиночество и отчаяние стали моими постоянными спутниками.

Меня казнят. Никто не говорит мне, когда это будет, поэтому каждый стук каблуков о каменный пол или звон ключей порождал во мне страх, но как только стражи проходили мимо моей камеры, я заливалась слезами. Это и была моя пытка.

На четвертый день меня вновь посетил король. Он молча сидел на своём стуле и всё рассматривал моё лицо. Он рассказывал о короле и королеве, об Алой Войне и о том, как демон их убивал. Мне было безразлично и это вызывало у него радость и широкую улыбку.

- Ты очень похожа на меня, я также воспринял смерть твоего отца.

-Я не чудовище.

- Да? Тогда почему имя Дьявола носишь на своей груди? – спросил он, шепотом пододвигаясь ко мне. Я ненавидела его, хотела задушить собственными руками и всё время повторять, что я не Ингрид. Мой гнев пылал ярким пламенем, и я чувствовал, что могу разрушить эти стены своей яростью. Но время шло, король больше ко мне не заглядывал, и гнев постепенно угасал, оставляя после себя только пустоту.

Я пытался найти способ избежать неизбежного, снова и снова. Я выходила из отчаяния и впадала в решимость, и наоборот. Я молился богам, которых толком и не знала, обещал всё, что смогу, если только они спасут меня. Я думал о каждом возможном побеге, о каждом шансе на спасение, но оковы так натерли мне руки, что казалось вместе с магией они сдерживают и тело.

Отчаяние окутывало меня в темноте. Я чувствовала, что безнадежность заполняет каждую клетку в моем теле. Будущее было черным, и я не видела никакого света впереди. Мое сердце было тяжелым, и я плакала в одиночестве моей камеры, оплакивая жизнь, которую вот-вот должны были у меня забрать.

В какой-то момент слёз больше не стал, но я не перестала горевать, просто воды приносили так мало, что мне приходилось драться за каждую каплю с крысами и мышами. Они пищали каждую ночь как резанные борясь за крошки. Крысы перегрызали глотки мышам и я, разминая ноги каждый раз вступала в новую лужу. В камере воняло моими отходами, как я не старалась терпеть, но нужда превышала желание спать в менее вонючей камере. На пятый день, стража пришла с несколькими ведрами холодной воды и облила мою камеру, включая и меня. Мне было плевать на холод, я ртом ловила воду, выжимала рубашку в рот и высасывала из неё последние капли.

Еда была отвратительной, приносили что-то вроде вареной шелухи от картошки вместе с фасолью, от которой я не могла нормально сходить в туалет и мучилась от болей в животе. Из-за такой отвратной пищи я теряла силы, на что и было рассчитано. Казалось, что я умру раньше казни от истощения или от того, что проткну себе уши. Я хотела умереть, просто забыться вечным сном, чтобы холод не лизал мою кости, на которых я практически спала в этой жуткой, вонючей камере. Я больше не хотела слушать эти душераздирающие крики и писк крыс, пение своего голодного желудка. Я не хотела мучиться от жажды.

На какой-то из дней мне показалось, что я начала сходить с ума. Я проснулась от того, что сдирала пальцы о каменную стену пытаясь сделать в ней дыру. С ужасных чёрных пальцев стекала кровь, капля за каплей она падала на пол привлекая внимание крыс. Мне, как и им хотелось пить. И я не удержавшись засунула пальцы в рот и стала жадно сосать кровь. Металлический привкус оставался во рту ещё долго напоминая о моём безумии. На следующий день я проснулась с трупом крысы в руках. Я больше их не боялась, и кажется, теперь они должны были боятся меня. Голодную, жаждущую мяса. Я ужасный человек.

Ламорак застал меня в таком состоянии. Он вальяжно зашёл в мою камеру отбиваясь большими сапогами от крыс. Из-за спины он достал большую налитую соком сливу.

- Это подарок моей милой племяннице, а то мне сказали, что ты и вовсе загрустила здесь. – промолвил он, протягивая фрукт мне. – Бери. – но я уставилась на неё как на бриллиант, казалось, что это сон или голодные галлюцинации. Я сошла с ума. – Ну раз ты не хочешь. – промолвил он, протягивая, но я уже схватилась за его руку и забрала сливу себе.

Я так жадно обгладывала её, что сок струился по моему подбородку заляпывая и так грязную кожу на груди. Рубашка уже давно стала походить на половую тряпку, а волосы спутались в огромный комок, где казалось скоро поселятся мыши. Я быстро добралась до косточки и вынув её грязными, истерзанными пальцами спрятала за спину. Я представляла, как буду жадно её сосать и шкрябать зубами, чтобы скоротать бессонные ночи или дни.

- Это твой последний завтрак. – промолвил он, переступая с ноги на ногу. – Завтра в Мелоке праздник — Белый восход, день, когда твой отец освободил нас от ведьм жертвуя своей семьёй. Я представлю тебя на площади, раздену до гола, высеку, оболью кровью и напущу собак. Пусть люди увидят, что в тебе совсем нет ничего магического, ты пустышка, легенда, просто тень. - промолвил он, смотря на меня сверху вниз.

-Я желаю этой смерти. Но почему бы вам не убить меня? Я ведь так слаба? Или даже будучи королём, питаясь сазанами и олениной, засыпая в тёплой постели и с возможностью смотреть на белый мир, вы слабее меня? Боитесь, что даже в оковах, которые почти стёрли мои запястья, и вот-вот покажутся кости, вы проиграете мне свою корону? – он удивился моим словам, и как мне показалось, даже отпрянул. Но потом на его лице заиграла хитрая улыбка.

- Всё-таки вспомнила себя, Ингрид. – это предположение вновь вызвало у меня приступ гнева, и в этот раз я не сдержалась и набросилась на короля. Я рычала и царапалась, кричала и билась. Я рвала его одежду, топтала ноги, пока стража оттягивала меня от короля. А потом вновь применила камертон, от которого я забилась в угол, пропитанный мочой и шкрябала стену, чтобы хоть как-то перебить неистовую боль, что пропитывала мое тело как сок сливы, которым до сих пор пахла моя рубашка.

Когда крики истязаемых на сегодня закончились, стражники разошлись по домам оставляя лишь патруль. Скорее всего тюрьма была длинной, я успевала посчитать до тысячи золотых, когда они вновь факелами освещали мою камеру. Я была очень спокойна, всё глядела в каменный потолок и мечтала о смерти. Я представляла, как мороз вновь прикасается к моей коже в последний раз, как сотни глаз устремились на меня в ожидании казни. Я представляла, что кроме лая собак и жестокого голоса Ламорака я больше ничего не услышу, никаких криков, никакого писка. Будет лишь холодный ветер, который принесет запах зимы, и заберет от меня этот въевшийся запах мочи, кала и пота. Я хотела умереть. 

Какой-то слабый шум вырвал меня из моих мечтаний, я подумала о боях крыс, решила бросить им косточку, ведь завтра она мне больше не пригодится. Но как оказалось, они спали, и это я разбудила их гнездо. Стража? Но он же ведь только прошли мимо моей камеры, или я так сильно замечталась? Слабый блеск света, который стал ярче, осветил мою комнату и приближающихся людей. Неужели время пришло?

-Я люблю тебя, Агнесса. – прошептала я и смирившись встала и подошла к воротам камеры. Я хочу быть той, кто с гордой головой примет смерть, даже такую абсурдную.

- Элиса, что ты там возишься? – послышался юный голос.

Девушка? У меня, что снова галлюцинации? Послышался щелчок и дверь камеры открылась и перед мною появилась прекрасная чернокожая девушка моего возраста.

- Бет? – спросила я, ступая к ней и протягивая руку к её невинному лицу.

- Она сошла с ума! Может мы зря рискуем? – я перевела взгляд на парня, который стоял у неё за спиной и переговаривался с кем-то скрытым синим плащом. Низкорослый парень с рыжими волосами и веснушчатым лицом указывал на меня мозолистыми пальцами.

-Я что сплю?

- Если да, то нужно скорее проснуться, потому что мы тебя крадем. – промолвила девушка, толкая меня из камеры в коридор.

- Нам нужно идти. – промолвил сильный голос из-под плаща и протянул мне руку. Я немного колебался, но собрав всю свою храбрость ухватилась за нее.

- Кто вы такие?

- Мятежники. – прошептала девушка.

- Или твои соседи по виселице, если мы в скором времени отсюда не уберемся. Стражники вот-вот вернутся.

-Я подсыпал им немного сонного порошка в вино, поэтому они уже где-то спят, подпирая стену.

- Их напарники могут что-то заподозрить. Ингрид, нам нужно идти. – я отдёрнула руку от мужчины с капюшоном.

-Я Астрид. Вы спутали меня с кем-то. – промолвила я, возвращаясь в свою камеру.

- Пророчество ни с чем не спутаешь. Твоё лицо приснилось мне, когда твоя сила пришла к тебе, ты та самая королева. Не противься судьбе, Ингрид.

- Нам нужно уходить. – настаивал рыжий парень.

- Ингрид, прошу. – промолвил он, протягивая руку.

- Вы ошиблись, меня зовут Астрид.

- Астрид из Нолиниума, пошли с нами, мы дадим воды, еды и согреем у костра. Прошу, нам нужно поторопиться, иначе нас будут истязать также, как и тебя. Неужели ты пожелаешь пройти такой ад и нам?– промолвила девушками своим тонким голоском и я, вцепившись в её руку зашагала прочь от своей камеры.

Они переговаривались между собой шагая вдоль камер и стен куда-то в темноту, ведя меня за руку. Я не сопротивлялась, какая разница куда и зачем меня похитили эти люди, я всё равно обречена. Лишь бы только не называли этим глупым именем.

Путь к выходу был трудным и опасным. Тюрьма, как мне стало известно из разговоров ребят, была известна своей непроницаемостью и строгими мерами безопасности, особенно это касалось моего уровня, для тех, кто имеет магию. Поэтому, Финн, рыжий паренек, устроился сюда на работу, уже очень давно и ждал именно этого момента, чтобы освободить меня и провести дорогами, которые знает только стражник.

Мы шли по узким коридорам, где каждый шаг мог привести к нашей смерти. Сердце билось быстро, и каждый звук, каждый свет казался опасным, во мне снова просыпались человеческие чувства. Охранники, многочисленные и вооруженные до зубов, патрулировали каждый уголок тюрьмы. Тюрьма была защищена от магии, и ребята знали, что использование магии только привлечет к нам внимание и погубит.

Мы двигались быстро, от одного поворота к другому, виляя между камерами, в которых стонали люди, и вжимались в стены, когда мимо проходила стража. Внезапно, на одном из поворотов меня догнал звук камертона. Я повалилась на пол утаскивая за собой девушку, чью руку сжимала от боли. Я закрыла себе рот рукой засунув её между зубами. Было проще кусать руку и чувствовать привкус крови нежели попасться страже. Теперь во мне проснулось желание поскорее покинуть это место, особенно когда выход был так близок. Не время сдаваться. Рядом со мной упал парень в капюшоне, он бился в судорогах, как и я, но он явно был сильнее и выносливее раз уж сумел накрыть меня своим телом, защищая от звуков. Когда стало легче, парень отодвинулся.

- Ты в порядке? – спросил он красивым бархатным голосом.

-Cпасибо. – прошептала я потрескавшимися губами, по которым стекала кровь. Рука потела и пульсировала от ран, которые я оставила своими зубами. Было проще их отрубить чем испытывать все эти мучения. Но я завернула руки в рубашку и прижала к сердцу, которое билось так сильно, что казалось, его могут услышать на другом конце тюрьмы.

Перед выходом мы наткнулись на группу охранников, разговаривающих рядом с дверью, через которую нам нужно было пройти. Мы задержали дыхание, когда Финн, сосредотачиваясь, подкрался к ним и использовал свои навыки рукопашного боя. Его движения были быстрыми и точными. Один за другим охранники падали на пол, даже не успев поднять тревогу. Мои ноги дрожали, когда я проходила мимо их неподвижных тел. Хотелось пнуть, задушить, изрезать их тела, или хуже, морить жаждой, и заставить пить собственную мочу.

На одном из поворотов нас ждала еще одна ловушка — магический барьер, созданный специально для защиты от побега. Драгар, так звали парня в капюшоне, остановил нас поднятием руки, томно дышал, и не произнес ни одного слова. Я чувствовала, как напряжение растет, каждая секунда казалась вечностью и мне захотелось бросить всё и просто пробежать сквозь этот барьер. Спиной, где струями лился пот, я чувствовала, как приближается стража, которая заметила моё отсутствие. Мне слышались их крики и топот их массивных сапог. Звуки смерти долетали ко мне, пока Драгар не поднес свою ладонь к правому краю барьера и что-то шепнул.

Когда мы наконец достигли выхода, я не могла поверить своим глазам. Хоть и была ночь, но белый снег ослепил мои глаза, которые долгое время пробыли в кромешной темноте. А какой же воздух свежий, казалось, что это лучший запах на земле. А какой холодный снег на ощупь, он тут же охладил мою горячую руку. Казалось я готова была утонуть в этих сугробах, лишь бы никуда не идти и просто насладится свободой.

- Астрид, пора ехать. – промолвила девушка, зовя меня за собой.

Мы приблизились к мужчине, что держал уздечки, для каждого по лошади, кроме меня. Финн помог мне сесть на лошадь Драгара, и мы ускакали прочь. Перед воротами замка лошадей остановили. Драгар выставил руку и промолвил:

- Age nebula, oculos claude. Veni, adiuva nos occulta.

Мы тихо прошли мимо стражи, что на несколько минут утратила зрение из-за густого тумана, который вмиг накрыл королевство. Наша компания ускакала прочь, оставляя замок и само королевство Мелок позади. Мое сердце билось быстро, смешивая страх с надеждой. Наконец, я была свободна, по-настоящему. Я плакала, снова, но теперь от счастья, вот-вот и я вернусь в Нолиниум, к Агнессе, я выхожу её, и мы уедем далеко-далеко. Прижимаясь к худому телу Драгара я уже чувствовала запах хлеба и во рту появился вкус вишни, теплые руки Агнессы, моя постель, дом, милый дом.