Разбудил меня звук открывающейся входной двери. Послышались тяжелые шаги, и в диванную вошел мой грозный супруг. Кожа его была бледнее обычного, веки припухли, под глазами залегли тени – похоже, этой ночью он тоже не сомкнул глаз.

- Почему ты спишь здесь, а не в спальне, на кровати, как все нормальные люди? – спросил он, удивлённо вздёрнув бровь. - А впрочем, неважно! Спи хоть сидя на стуле, лишь бы это не вредило твоему здоровью, а позже здоровью ребенка.

Я не нашлась с ответом, только внимательно оглядела Юнги с ног до головы. В глаза бросилась уже знакомая пухлая серо-зелёная папка, которую он держал подмышкой. Значит, пришёл не затем, чтобы проинспектировать, в каких условиях я сплю. У него, скорее всего, есть вопросы по делу. Во всяком случае, я на это надеюсь!

Он заметил мой взгляд, прикованный к папке, и на его губах на мгновение мелькнула тень улыбки.

- Вот, - он плюхнул папку на столик около дивана, - это тот самый отчёт, страницы из которого попали к тебе в руки. Его надо проверить до вечера и выделить все подозрительные места, а также необоснованные расходы и статьи, суммы в которых, на твой взгляд, завышены.

Наверное, степень моего удивления и замешательства обозначилась на лице большими буквами, поскольку бросив взгляд в мою сторону, муж нахмурился.

- Тебе это не по силам? Что ж, чего-то подобного я и ожидал! Все вы, женщины, только болтать горазды. А чуть что, сразу: «Ах, я слабая женщина, мое дело крестиком вышивать - управляйтесь сами, дорогой супруг!».

Всё во мне заклокотало. Смесь обиды, гордости, желания доказать, что я не как все, желания помочь этому загнанному в плен условностей и предрассудков мужчине, над которым так жестоко, раз за разом, шутит судьба, и обречённому провести жизнь со мной, возможно, никогда не полюбив меня, взяли верх над рассудком, твердившим, что невозможно обработать такое количество информации за день.

Я откинула плед, укрывавший меня, и поднялась с дивана (благо, уснула я не раздеваясь). Аккуратно разгладив помятую юбку, опустилась перед Юнги в почтительном реверансе.

- И Вам доброго утра, уважаемый супруг! – произнесла со всей возможной мягкостью, не опускаясь в то же время до подобострастного лепета - пусть чувствует, что говорит с равной. - Рада, что могу быть Вам полезной. Успеть до заката будет сложно - не могу не признать этого. Придется проводить сложные выкладки, а без вспомогательных материалов и помощника эти подсчеты занимают очень много времени, но я сделаю всё возможное, чтобы уложиться в срок, - договорив, склонила голову и опустила взгляд к полу.

- Что вам нужно, чтобы ускорить процесс? – спросил он скорее с интересом, нежели с удивлением.

- Пачку писчей бумаги…

- А этой Вам мало? – кивок на стопку плотных гербовых листов, возвышающуюся на бюро.

- Зачем переводить на черновики такую дорогую бумагу – это же пустое расточительство,- улыбнулась я. - Для Вас это, может, мелочь, но на те деньги, что стоит эта пачка, моя семья могла бы жить целую неделю.

- Теперь я – Ваша семья, - буркнул Первый Меч.

- Именно поэтому я не хочу попусту тратить ваши деньги, - я приподнялась на мысочки, пытаясь заглянуть ему в глаза, Юнги просто отвернулся, потянувшись к колокольчику, стоявшему тут же, и зазвонил, вызывая прислугу. Выражение его глаз осталось для меня загадкой.

- Что ещё? – продолжил он.

- Счёты, пару карандашей – перьями долго и хлопотно писать, карандашом будет быстрее. Неплохо бы ещё помощника для вычитки, но, думаю, и так справлюсь.

В комнату вошла горничная, и Юнги отдал ей распоряжение снабжать меня серой* бумагой, карандашами и прочими канцелярскими принадлежностями, сколько бы я ни попросила.

- А вместо счётов Вам вот, - он начал делать руками странные пассы, наверное, магические. Живя в провинции, где магия встречалась редко, а ближайший маг жил в трёх днях пути от нашей деревни, мне чаще приходилось иметь дело с амулетами и талисманами. У нас на коровнике висел купленный ещё отцом талисман от падежа скота, а над входной дверью дома - амулет от воров. Вот так, вживую, я впервые увидела магию в день свадьбы: сначала на церемонии, а потом - когда Юнги открыл портал. Правда, тогда мне было мало дела до всего этого, теперь же я с интересом наблюдала за движениями супруга. В воздухе появилось небольшое светящееся панно, состоящее из квадратиков, в каждом из которых светилась цифра или математический знак, а сверху был пустой прямоугольник.

- Это для расчётов, - пояснил муж. - Коснитесь пальцем любой цифры, - повел он рукой в сторону магического панно.

Я с опаской ткнула пальчиком в цифру «9» и тут же отдернула руку, готовая к любым последствиям. В пустовавшем до этого прямоугольном окошке, вверху панно, высветилась цифра «девять».

- Теперь выберите математическое действие, - приказал мой наставник, пряча улыбку за наигранным раздражением. - Не надо бояться, оно не кусается!

Я слегка коснулась квадратика со знаком «+» и квадратика с цифрой «6» и покосилась на мужа, ожидая дальнейших указаний.

- Теперь жмите «=» и получите результат, - он уже не скрывал улыбки.

Я выполнила предложенную последовательность действий, и в окошке высветилось «15».

- Это здорово, конечно, но мне придется работать с цифрами на несколько порядков сложнее, – нахмурилась я, Юнги вздохнул так, словно обречен объяснять что-то сверхсложное полоумной или дебилке.

- Этот артефакт выполняет любые математические действия с числами любого порядка! – и его пальцы мотыльками запорхали по квадратикам. В прямоугольнике не успевали появляться и исчезать цифры. Он складывал, умножал и возводил в степень цифры от единицы до нескольких сотен миллионов.

- А оно не ошибается? – недоверчиво уточнила я и снова получила взгляд, полный сомнения в наличии у меня под черепом чего-то, кроме ниточки, связывающей уши.

- Абсолютно исключено, - произнёс он таким тоном, что я не поняла, относится ли это к данному артефакту или он озвучил ответ на мучающий его вопрос относительно наличия у меня мозга. Правда, потом всё-таки соизволил уточнить: «Этот артефакт никогда не ошибается – пользуйся смело!»

Пока я под его руководством осваивала это чудо, в комнату вошла служанка с кипой бумаги, ящичком карандашей, парой стёрок и справочником по бухучёту.

Первый Меч взял у неё поднос и, движением брови отослав девицу восвояси, повернулся ко мне.

- Здесь всё, что Вам нужно? – спросил он, опуская поднос рядом с принесённой папкой.

- Да, мой господин.

- Тогда я зайду после заката, - и вышел, ни сказав больше ни слова. Хоть бы удачи пожелал!

Но жалеть себя бедную-несчастную времени не было, и я засела за расчёты. Как ни была я в себе уверена, как ни торопилась, не отвлекаясь на завтрак, обед и ужин, но к закату у меня осталось ещё десяток непроверенных страниц, а это не меньше двух часов работы.

Как только в комнате стемнело и прислуга зажгла свечи, вернулся Юнги.

- Ну, как дела? - спросил он, заглядывая через моё плечо в расчёты. Врать я не смела, оправдываться и объяснять, что по-хорошему на подобное надо несколько дней – не было смысла. Пришлось просто сказать правду.

- Я не успела, мой господин, осталось ещё десять страниц.

- Всего-то? – удивился он и тут заметил нетронутые подносы с едой. - Вы что, сегодня ничего не ели?

- А, это, - я подняла голову от бумаг. - Ничего, поем, когда закончу.

- С ума сошли? Ваша главная задача – поправить здоровье. Мне нужен наследник! Да и я уже соскучился, - чувственно прошептал он мне на ухо.

От ощущения близости, от тепла его дыхания на моей шее всё тело словно обдало жаром. Волна этого живящего тепла прокатилась от шеи ниже и запульсировала внизу живота, отвлекая от всех мыслей. Желание ощутить его близость с такой силой овладело мной, что я, не в силах сопротивляться, подалась всем телом назад и, почувствовав на обнаженном плече его горячие губы, прошептала чуть слышно, одними губами: «Я тоже…».

Он покрывал поцелуями мои плечи, шею, затылок – приятная истома завладела телом, хотелось упасть на подушки дивана, подставив под его пылкие прикосновения всё тело. Когда, лаская языком моё ушко, он слегка закусил мочку – стон возбуждения вырвался из моих уст. Он же, наоборот, словно очнувшись от наваждения, отстранился и попросил неожиданно севшим голосом: «Давайте всё, что Вы уже сделали, на сегодня этого достаточно. Остальное – завтра. Ешьте и ложитесь спать».

Я, ещё пребывая в плену желания и неги, протянула ему стопку уже готовых документов. Он выхватил её и стремительно скрылся за дверью. Снова одна! Всё тело ноет от желания, низ живота и пах сводит судорогой от возбуждения и невозможности близости. Разве могла я себе представить, что буду желать мужчину, которого не люблю, который насильно женился на мне и насильно взял меня в первую брачную ночь? И взял не один раз. Снова вернулась к мысли, что было бы, не будь я так агрессивно настроена тогда?

Чтобы хоть как-то успокоить терзавшее меня томление, пришлось сначала принять горячую ванну, и лишь после этого перекусить и лечь спать. Сон пришёл сразу, едва коснулась подушки головой, но он не принес желанного отдыха. Всю ночь меня терзали сны, недостойные дочери приличного рода. В них были только я и мой супруг. Обнаженные, мы оказывались в постели, он ласкал меня, овладевая не только телом, но и душой. Жар его рук, губ, ощущение его естества внутри меня казались настолько реальными, что я проснулась. Простыни подо мной были мокры и скомканы, всё тело ломило. Пришлось подняться, сходить в ванную, перестелить свой диванчик и только после этого снова лечь. Слава небесам, больше мне ничего не снилось до самого утра.

Примечание к части
*«Серая» бумага – самый дешёвый сорт бумаги, её используют для письма простолюдины. Стоимость одного гербового листа равняется стоимости пятидесяти «серых» листов того же формата.