Он снова оставил меня одну в комнате, закрыв дверь на замок. Снова...

После его слов я почувствовала панику, что накрывала меня с головой, управиться с которой я не могла. Я пыталась вызвать рвотный рефлекс, чтобы вывести таблетки из организма, но всё было тщетно. Мои попытки были лишь очередным провалом.

Мне не осталось ничего, кроме как смириться с их действием. Я верила: если он пообещал оставить меня в живых — оставит.

Казалось, что в этот момент, когда я услышала о том, что мои родители готовы отдать деньги взамен на мою свободу, я должна была обрадоваться в глубине души и почувствовать долгожданное облегчение, но это не было таковым для меня сейчас. Всё что я чувствовала — очередную порцию тревоги. Но нет, я не боялась за себя теперь. Причиной всему был он.

Я боялась за него. Боялась, что если что-то пойдёт не так, его задержат и безоговорочно посадят в тюрьму, ведь доказательств будет достаточно. Я боялась, что именно так и произойдёт, если он не будет осторожен. Я боялась, что он будет пойман.

Это было неправильно. Я говорила себе это уже не один раз, но всё ещё продолжала думать об этом. То, что я чувствовала — всё это было неправильным по отношении к жертве и похитителя. Это было попросту не правильным поведением, но я даже не подозревала об этом, слепо упав в омут чувств с головой, в конечном итоге утонув.

Мне не оставалось ничего, кроме того, как принять любое развитие событий, хоть мысли и продолжали крутиться в голове, не давая спокойствия. Все мои переживания отошли на другой план, когда принятые «лекарства» начинали действовать на мою нервную систему.

Моё состояние становилось расслабление с каждой минутой, когда наркотик продолжал всасываться в кровь. По прошествии получаса я уже жила, словно в тумане и едва ли помнила что происходило и происходило ли это в реальности, а не было простой игрой моего подсознания. Так спокойно и расслаблено я никогда прежде себя не чувствовала так, ведь никогда прежде в мой организм не попадали вещества, что дал мне парень. Это был мой первый и последний приём наркотиков, что был даже не по моей воле.

Он снова появился в комнате. Облачённый в чёрные джинсы и такого же цвета футболку, он что-то прятал в рюкзак, что после спокойно висел у него на плечах. После чего, он проверил количество патронов в оружии, засунув его в джинсы, прикрыв футболкой.

— Идём, — он грубо, как это и было ранее, поднял меня за локоть, стаскивая покладистое тело с кровати.

Я всё больше и больше входила в расслабленное состояние, бороться с которым больше не могла, что было парню лишь на руку.

— Ин Чанмин! — его голос всего на секунду вывел меня из транса, когда я едва ли не ползла за ним.

Остальные события были в тумане, словно я находилась в сладком бреду. Я не понимала до конца что происходила, но впервые за долгое время вышла на улицу и смогла вдохнуть свежий воздух, почувствовать ветер на коже, что развивал непослушные волосы.

Парень запихал меня на заднее сиденье машины, обойдя её, сел за руль. Наплевав на все правила, он не пристёгивал ремень, ведь, видимо, по его мнению, это было вовсе неважно и не необходимо.

Провернув ключ, он завёл машину, после чего тронулся с места. Часы всё ещё показывали ранее утро, но мы гнали через весь город. Чтобы не вызывать подозрений и не быть запечатлённым на очередных фотографиях с камер наблюдения, как нарушитель, парень ехал аккуратно, придерживаясь допустимой скорости, даже не смотря на то, что проезжающих машин можно было сосчитать по пальцам.

Находясь в непонятном состоянии, я не могла запомнить дорогу, по которой мы ехали. Видимо, это и было одной из составляющих его плана. Он продумал всё до мелочей, продолжая везти меня в непонятное место.

Так продолжалось больше часа. Я не была уверена: вывез ли он меня за пределы города или же мы всё ещё были в Сеуле. Всё о чём я могла думать так это то, что этот ужас, наконец, закончится. Но я вовсе не чувствовала облегчения. Совсем иное чувство съедало меня изнутри, когда я даже не могла здраво мыслить из-за препарата, что оказался в моей крови.

Машина остановилась и, спустя время, был заглушен двигатель. Парень повернулся ко мне через водительское сиденье, бросив непонятный для меня взгляд.

Он вернулся обратно, сев как прежде, после чего начал рыться в бардачке автомобиля. Спустя некоторое время тишины и лишь звука перебирающихся вещей в том самом бардачке, парень достал то, что искал. В его руках оказался шприц с коричневого оттенка жидкостью.

— Руку, — скомандовал он снова. Я не могла неповиноваться, ведь попросту была не в том состоянии.

Протянув ему правую руку, я ждала его дальнейших действий. Он повернул её тыльной стороной вверх, после чего ввёл иглу в вену, выдавливая содержимое. Лишь спустя мгновение поняла, что это был ещё один из запрещённых препаратов.

— Прости, Ин Чанмин, — этих слов я точно не ждала от него, когда он положил шприц в небольшой зип-пакет, закрыв его.

Всего спустя мгновение он вытолкал меня из машины, бросив посреди неизвестной мне территории. Находясь в состоянии эйфории, вызванной одним из веществ, что были в моей крови, я услышала, как снова завёлся мотор, а после машина уехала, оставив меня одну посреди заброшенной людьми территории, выбраться откуда я не знала как.

Почувствовала спустя время приступ подходящей к горлу тошноты, я не смогла сдержать её. Только спустя время поняла что это — побочный эффект, что был вызван одним из веществ при первом «приёме».

Чон Чонгук, именно так ты думал, что положишь конец всему, когда оставил меня посреди пустыря в нескольких километрах от города, когда поехал в назначенное моими родителями место для передачи денег. Но ты не взял во внимание лишь один фактор, Чон Чонгук, — судьбу.

Именно ты привёл меня к такому исходу, именно на тебе вся вина. Именно ты должен нести ответственность за эти чувства и за содеянное, Чон Чонгук, хоть я так отчаянно борюсь с тем, чтобы снова возвращаться к этим мыслям.

Что бы ты ни сделал, Чон Чонгук, я не хотела, чтобы правосудие касалось тебя. Именно из-за тебя, из-за этих чувств, что породил, я стала бояться того, что ты будешь осуждён.

Именно ты сломал мою жизнь, Чон Чонгук, но сейчас, когда всё практически закончилось, я не была счастлива.