Поверья, легенды, мифы. Мы принимаем их лишь за простые слова, сказки, которыми пугают в детстве. Они для нас — что-то немыслимое, что-то, что никогда не могло произойти. Лишь оставшись легендой, которую будут рассказывать века, она будет жить.

Все продолжают задавать единый вопрос: «А существуют ли они?», но никто так и не дал точного ответа. Люди привыкли винить во всём богов, духов и демонов, продолжая игнорировать собственные поступки, что стали причиной хаосу. А ведь они сами не хуже самого дьявола.

Её народ тоже верил. Верил в того, кто был для них самым страшным кошмаром, поэтому никто не хотел гневить его, ведь последствия были бы неизбежными. Верил в того, кто был владыкой их жизней, и они не могли ослушаться. Народ верил в его гнев и мощь, в его безжалостность, им лишь оставалось придерживаться порядков.

Простая, казалось, забытая человечеством горная деревня, которой не было даже места на карте, ведь монарх давно перестал обращать внимание (как думали жители) на это тихое место — оно было для него бесполезно. Здесь все жили своими правилами и законами, боясь обидеть того, кто обитал неподалёку.

Тихое место, где все жили в гармонии, подчиняясь ему — владыке этих земель, того, кто обитал в этом крае. Это место жило легендой о горном демоне, что обитал в этих краях. Легендой, которую рассказывали из поколения в поколение, веря, что его гнев будет для них концом всего. Веря в него, они отдавали ему всё, что только тот мог просить, проводя обряды жертвоприношения, надеялись, что смогут умилостивить его.

Она слышала эту легенду тысячи раз и столько же рассказывала сама, но так и не смогла поверить в него. Горный демон — он был для неё лишь легендой и мифом, тем, кого, как думала она, существовать не могло. Никто не видел его вживую уже сотни лет, но легенды продолжали жить. Её народ продолжал верить в того, кто обитал на этих землях. В того, кто был повелителем.

Это тихое место, что было, казалось, забыто, жило лишь тем, что люди верили в горного демона, имя которому Сань-силлион.

«Охотники снова не вернулись», — эта новость разносилась по деревне всё быстрее и быстрее с каждым днём, наводя страх, ведь все были обеспокоены частой пропажей людей в последний год.

«Неужели горный демон снова показывает свой гнев?» — вопрос, которым задавался каждый, но все так боялись найти на него ответ.

«Простая череда совпадений!» — Ю Хокджа твердила это из раза в раз, так и не поверив в ту легенду, что слышала на протяжении всей жизни, что, порой, и рассказывала сама.

Он не боялся показывать своё могущество, был требователен, а за малейшее пренебрежение следовало отплатить. Его почитали, уважали и боялись. Его верный слуга — тигр, что появлялся в деревне, — стал плохим предзнаменованием, ведь его появление стало знаком для тех, кто пытался всё скрыть.

«Каждые десять лет, горный демон Сань-силлион будет появляться в деревне, чтобы найти женщину-демона, что предназначена ему кровью, пока не встретит ту самую.

Она — рождённый ребёнок демоницы, что живёт среди людей. Та, что была воспитана людьми. Та, в жилах которой течёт кровь демона.

Она встанет на алтарь, заняв особое место в его гареме, ведь она — редкость этого мира, рождённая от союза демонессы и человека, чья душа принадлежала горному демону. Он почувствует кровь, что предначертана ему легендой, только тогда, когда девушка отпразднует свой двадцатый день рождения, а до того момента деревня будет охвачена туманом, что сотрёт её с лица земли, скроет от посторонних глаз и станет защитой для той, что так важна для владыки этих мест.

Она предначертана горному демону кровью, что течёт в её венах, и лишь она сможет спасти деревню от его гнева. Лишь её сила способна сравниться с ним».

Пророчество, о котором знал каждый, рассказывая легенду о Сань-силлионе. Пророчество, что так и не исполнилось, но деревня всё оставалась покрыта непроглядным туманом, что сбивал всех с толку. Туманом, который, казалось, был доказательством всех тех слов.

Туман рассеивался над всей деревней, что жители уже и забыли как выглядит солнце, ведь некогда больше не видели его в живую. Оно было для них словно запретный плод, но им к нему не подобраться. Все верили: пророчество — правда, которая вместе с туманом окутала деревню.

«Когда появится та самая?» — все вокруг твердили один и тот же вопрос. Ю Хокджа не была исключением, но, кажется, она слышала другой смысл в легенде, так и не сумев поверить в горного демона, что обитал на этих землях.

Она — простая девушка, что была рождена в особый день, как думали некоторые. Хоть и сама Ю Хокджа никогда не верила в это. Она — простой ребёнок, что вырос среди людей, в деревне, что была окутана легендой о демоне, гнева которого боялись. Ю Хокджа — лишь девушка, что была готова отпраздновать свой двадцатый день рождения, готовясь к взрослой жизни, что так была лелеяна ею.

Но вскоре её мечты, так же как и мир, которым она жила, однажды перевернулись с ног на голову, ведь обнажилась правда, что была скрыта от неё.

***

В тот день для неё всё родное казалось непривычным, чуждым и, казалось, не принадлежащим ей. Её двадцатый день рождения, но, кажется, в воздухе было лишь одно напряжение, что повисло, словно тот туман над деревней. Ю Хокджа чувствовала себя не так, как это было прежде. Что-то изменилось, но девушка так и не понимала что именно.

— Доброе утро, — слетело с её уст, когда девушка заметила родителей, что сидели за столом, смотря друг на друга, кажется, испепеляя взглядом.

— Доброе утро, доченька, — тревожность на лице матери сменилась натянутой улыбкой. Она так отчаянно хотела показать, что всё в порядке, даже не имея и малейшего понятия о том, что Ю уже заподозрила неладное. — Ты хорошо спала? — женщина положила руку на голову девушке, погладив дочь по волосам.

— Да, я в полном порядке, — Хокджа подошла к отцу, что уже встал с места, где сидел ранее.

— С двадцатилетием, дорогая, — мужчина раскрыл свои объятья, также улыбаясь, но их мрачный вид всего секунду назад, так и не выходил из головы Ю.

Девушка лишь одарила родителей улыбкой, сев за стол, взяв в руки палочки лежащие рядом.

— Что-то произошло? — спросила она, наконец, оторвав взгляд от тарелки, посмотрев на родителей, что сидели напротив. — Сегодня словно что-то не так... — задумчиво она высказала свои мысли и переживания, посчитав, что больше не стоит скрывать эти вопросы от тех, кому она хотела их задать.

Оба родителя сидели молча, лишь переглядываясь, пока, наконец, мать девушки не прервала молчание, сказав:

— Твоё двадцатилетие сегодня, — её голос был тихим. Она определённо переживала о чём-то не в силах больше скрывать и сдерживать этого.

— Ваши переживания всё ещё связаны с легендой? — девушка, кажется, поникла, снова уткнувшись в чашу с рисом. — Это простые сказки, вам не стоит об этом переживать, — через время ответила она, закончив сваю речь. — Моё двадцатилетие — ещё один период в жизни. Я ведь простой ребёнок, такая же, как и все в этой деревне... — она остановилась. — Поэтому, мама, папа, — на этих словах Ю посмотрела поочерёдно на каждого из родителей, — прошу, не стоит связывать всё это с легендой, и не волнуйтесь больше по этому поводу, — положив палочки рядом с тарелкой на стол, Хокджа встала из-за стола, после чего поочерёдно обняла каждого родителя, снова успокоив их.

— Возможно, ты права, дорогая, — мать снова переменилась в лице. Девушка видела, что её переживание никуда не делось, и слова, сказанные ею ранее, не были действенны. — Возможно, это лишь наше с отцом желание как можно дольше оберегать тебя... — задумчиво закончила она.

— Вам не стоит больше волноваться, — тихо прошептала девушка, закрыв глаза, на миг погружаясь в свой собственный мир.

— Что ты хочешь сделать сегодня? — отец перевёл тему, стараясь больше не возвращаться к разговору, что, казалось, ничем хорошим бы не закончился.

— Я хочу зайти в библиотеку, навестить госпожу Хван, — Ю улыбнулась, вспоминая о месте, которое было для неё словно второй дом.

— Хорошо, ступай, дорогая, — мать снова погладила Хокджа по волосам, после чего добавила: — Только обещай, что будешь дома до того, как стемнеет.

— Хорошо, хорошо, — девушка несколько раз кивнула, в знак подтверждения своих слов, после чего вернулась обратно в свою комнату.

Библиотека. Это место, казалось, было заброшено уже давным-давно, но управляющая — госпожа Хван — всё продолжала отдавать всю себя этому месту, не давая всему выйти из под контроля.

Ю Хокджа была единственной, кто посещал библиотеку, продолжая изучать бесчисленные рукописи, надеясь найти ответы на свои вопросы. Казалось, Ю была единственной, кто приходил в это место за последние двадцать (а то и больше) лет.

В свободное время, когда бо́льшая часть населения была занята охотой или же каким-либо ремеслом, девушка проводила свободное время здесь, иногда помогая милой пожилой даме, что стала вдовой несколько лет назад, с присмотром за этим местом.

Госпожа Хван верила, что если библиотеку (хоть и маленькую, какой она была), посещает даже один человек — она всё ещё обязана жить, и для этого ей нужен был уход.

Все думали, что старушка выжила из ума, раз интересовалась рукописями и их обереганием больше, чем ремеслом или же простой заботой о внуках, которой посвящали всех себя люди в её возрасте. Но госпожа Хван была другой и не хотела дать этому месту умереть, оставшись простым очередным заброшенным зданием, которое, в конце концов, будет поглощено туманом.

Стоя у порога небольшого построения, что находилось почти что в самой дальней части деревни, Ю Хокджа осматривала это место снова и снова: построение было уже старым, из-за чего, казалось, могло обрушиться в любой миг; вокруг ни души, лишь непроглядная из-за тумана тропинка, что вела обратно в центральную часть деревни, и вторая, которая привела бы в горы; из-за тумана, что покрывал всё вокруг, старое здание казалось ужасающим, хоть и не было таким на самом деле.

Когда девушка открыла дверь, вокруг поднялась пыль, что витала в воздухе. Пройдя внутрь, Хокджа заметила тусклый свет, что исходил из середины комнаты, которую представляла собой старая заброшенная библиотека.

— Здравствуйте, госпожа Хван, — громко промолвила она, переступив порог.

Ответа не последовало, но спустя всего несколько мгновений пожилая дама явилась перед ней. Её лицо сразу же озарила улыбка, когда госпожа увидела девушку, что ждала изо дня в день, зная, что никто кроме неё не появится в этом забыто месте.

— Здравствуй, — госпожа Хван не могла скрыть своего восторга и радости того, что дорогая сердцу гостья, наконец, снова пришла к ней.

— Как Вы поживаете? — девушка проходила всё глубже в библиотеку, когда свет (тот, что она видела ранее) становился всё ярче.

— Крыша здания вот-вот разрушиться, — на выдохе проговорила дама, опустив голову. Она определённо, как считала сама Ю, была обескуражена ситуацией. — Никто не хочет браться за реставрацию или хотя бы ремонт этого места, ведь никто кроме тебя, моя дорогая, не видит в нём смысла, — взгляд госпожи метнулся к девушке, встретившись с глазами самой Хокджа, что внимательно слушала собеседницу, продолжая заходить внутрь библиотеки.

— Я найду время помочь Вам, — голос девушки изменился в интонации; она хотела заверить госпожу Хван, что правда сможет сделать это.

— Тебе не стоит...

— Я всё же хочу помочь Вам, — с добротой в глазах, она посмотрела на госпожу.

— Спасибо, — её взгляд снова также наполнился добротой. Кажется, наконец, госпожа Хван отпустила все переживания. Хотя бы на время. — Почему ты здесь сегодня? — перевела она тему.

— Снова хочу изучить некоторые рукописи, — улыбнулась девушка, зная, что причина её прихода была очевидна.

— Ты очень трудолюбивая девушка, — озвучила собственные наблюдения дама, ожидая, пока гостья займёт единственное свободное место, что было подготовлено специально для неё.

— Есть ещё много вещей, что я хочу узнать! — с улыбкой и энтузиазмом, промолвила Хокджа.

— Я оставлю тебя наедине, — удаляясь, госпожа Хван скрылась в темноте.

Образование в этом месте, что было скрыто ото всех туманом, стало, словно запретный плод, вкусить который удавалось не каждому. Так жила и вся страна. Богатые чиновники и их чадо, императоры и наследные принцы — они все носили титул образованных людей, что могли без каких-либо проблем попасть в академию, ведь там для них всегда было место. Но также были и те, кто прикладывали все силы, чтобы сравниться с теми, кому это давалось, казалось, так легко, ведь у них была лишь слава предков.

Ю Хокджа относилась ко второму типу, веря, что рукописи смогут дать ей все необходимые ответы, стоит лишь посмотреть чуть глубже, увидеть то, что кажется таким неочевидным на первый взгляд.

День изо дня, на протяжении уже долгого времени, девушка продолжала изучать всё новые и новые материалы, надеясь найти, тем самым и доказать, что горного демона, как и пророчества, что связано с ним, не существует, ведь это всего-лишь легенда, что, кажется, стала для местных жителей чем-то бо́льшим. Хокджа знала, что без весомых доказательств ей никто не поверит.

Снова перебирая рукописи, которые они видела, кажется, в сотый раз, она заметила одну, чернила которой были не настолько старыми и выцветшими, как она привыкла видеть.

Отложив оставшиеся бумаги, она ухватилась за ту, что достала по чистой случайности, возможно, даже и не заметив, что в руки ей попалось что-то новое.

На тонкой бумаге, что, буквально, была готова раскрошиться, чёрными чернилами были выведены буквы, что формировали за собой полноценный текст, который гласил следующее:

«Демоница, рождённая от союза человека и женщины-демона, чьи силы пробудятся по исполнению двадцати лет, станет спасением для деревни, что будет скрыта от глаз людских непроглядным туманом. Её сила с каждым днём будет развиваться и расти, пока она не станет достаточно сильна, чтобы противостоять гневу горного демона, которому предназначена кровью. Она будет сильна; будет отличаться от других, ведь глаза её будут гореть голубым пламенем».

— Это что-то новое... — задумчиво проговорила собственные мысли Ю, после чего перевела взгляд на свет, что исходил от единственного источника света — пламени, заточённого в стеклянные оковы, коими служили стенки, что стояла рядом.

Впервые за столь долгое время изучения так названого «пророчества», девушке удалось найти что-то бо́льшее, чем то, что она сама слышала в тысячный раз. По простой, казалось, случайности или же удачному стечению обстоятельств Хокджа смогла продвинуться на шаг вперёд, узнав чуть больше.

Рукопись, что была у неё в руках — неизвестное ранее продолжение пророчества, что было спрятано от людских глаз, ведь именно поэтому чернила казались не такими старыми. Как она оказалось у неё в руках — загадка, решения которой, казалось, не было. Но это не волновало Хокджа сейчас, ведь разум её был затуманен тем, что наконец, спустя так много усилий и страданий, она смогла найти что-то, что дало бы продвижение её поискам.

Девушка продолжала сидеть в библиотеке до того момента, пока солнце, что так отчаянно старалось пробиться сквозь туман, не начало садиться, скрываясь за горизонтом. Сложив свитки, вернув на то место, где девушка уже привыкла оставлять их, Ю Хокджа попрощалась с госпожой Хван, покинув библиотеку пока не стемнело вовсе, ведь добираться домой для девушки было бы в разы труднее.

Спустя время, когда солнце окончательно скрылось, Хокджа была недалеко от места, что до не давнего времени привыкла звать «дом», ещё не зная, что вот-вот, всего за один миг, её жизнь перевернётся с ног на голову.

Отворив дверь, Ю Хокджа снова почувствовала, словно что-то изменилось, что-то было определённо не так. Она снова видела родителей, что были озадачены чем-то. Что-то определённо произошло, пока девушки не было здесь. Что-то снова было не так, она чувствовала.

— Я вернулась, — снова, словно ничего не случилось, сказала девушка.

— Ты никого не встретила, дорогая? — осторожно спросила мать, скрывая дрожь в голосе.

— Нет, — проходя внутрь, сказала девушка, покачав головой.

Оба родителя переглянулись. Хокджа это снова напоминало о ситуации что, как она думала, была решена ещё утром. Всё это заставляло девушку чувствовать себя некомфортно настолько, насколько, казалось, это было возможно.

— Что-то произошло? — спросила она, посмотрев на обоих родителей точно также как это было утром.

Они снова переглянулись посмотрев друг другу в глаза, пока отец девушки не сказал то, что заставило кожу Ю покрыться мурашками:

— Его приспешник приходил сюда сегодня. Тигр искал тебя, Хокджа.

Девушка не понимала слов отца, продолжая смотреть на родителей, пока кожа, кажется инстинктивно, покрывалась мурашками, а сердце девушки забилось чуточку чаще.

Как только Хокджа хотела что-то сказать, чтобы развеять атмосферу, что повисла вокруг, словно из ниоткуда появился тот, речь о ком шла совсем недавно.

Разрушая на своём пути всё, что только могло помешать ему, тигр подбирался к девушке, что была его единственной целью — вещью хозяина, что кровью принадлежала ему. Её час пробудиться настал, ведь пророчество стало правдой.

Хокджа отступала назад, пока животное медленными шагами подходило к ней. Девушка видела его глаза, оскал, из-за которого её обуял страх, что не давал возможности пошевелиться, наливая тело свинцом. Казалось, она была в безвыходном положении, пока всё больше и больше вжималась в стену. Это не могло длиться вечно, ведь всему когда-нибудь придёт конец.

Зажмурив глаза, она была готова встретиться с ужасом и возможной смертью, ведь так и не понимала что происходит; чертовски наивно, ведь она могла сражаться.

Переборов собственный страх, она открыла глаза. Отец бросился на животное, оттащив его от девушки, тем самым давая фору. Услышав громкое «Беги, Хокджа!», девушка вновь встала на ноги, в надежде, что сможет скрыться, она покинула дом.

Обернувшись, Ю увидела как место, что было названо её домом, загорелось в один миг, словно по щелчку пальцев. Преодолев пламя, тигр снова бежал на девушку.

Ногти вдавливались в кожу, когда Хокджа с головой накрывал страх, а после гнев. Смотря на приближающего приспешника, как его назвали, девушка видела огонь в его глазах, что был простым отражением пожара, который вовсю разгорался за ним.

Хокджа чувствовала, как с каждой секундой неизвестная сила в её теле возрастала, наполняя её полностью. Словно разряд тока, она чувствовала как что-то неизвестное для неё, проходит сквозь тело, ещё даже и не зная, что всё происходящее — пробуждение того, что было заперто всё это время, ожидая собственного часа.

Под действием той самой неизвестной силы, девушка взмыла вверх, словно поднятая потоком воздуха. Хокджа закрыла глаза; в тот момент, казалось, что не она управляла телом, словно оно действовало по установленной программе. Вокруг неё на один миг (которого было достаточно), всё окутало синим пламенем. Это пламя — демоническая аура, что, наконец, спустя долгое время заточения, показалась, обнажив всю правду.

Когда всё это закончилось (в один миг, также быстро, как и началось), девушка опустилась на землю, находясь уже в бессознательном состоянии.

Он появился рядом с ней словно из воздуха. Встав рядом с Хокджа на колени, примяв траву, он снова посмотрел на неё, изучая черты лица девушки. Он не понимал собственного состояния, но демон чувствовал лишь одно — кровь, что текла в жилах девушки, была предназначена для него. Она — та самая, о ком говорилось в его пророчестве, которому настал час сбыться.

Взяв Хокджа на руки, что продолжала неподвижно лежать, лишь её грудь взмывала вверх с каждым вдохом и опускалась вниз с каждым выдохом, он снова растворился в воздухе вместе с собственным слугой, направляясь в место, что было его убежищем и домом; в место, где он обитал всё это время, покровительствуя на этих землях, что были скрыты туманом.

Пророчество сбылось. Сила демоницы, что была рождена от союза демона и человека, пробудилась.

***

Веки девушки были тяжёлыми, как казалось ей самой, что поднять их не было никаких сил. Она слышала голос, что эхом пробивались в её помутнённое сознание, что было лишено каких-либо сил; Ю словно лишилась всей энергии, что была в ней, ведь сейчас она была даже не в илах открыть глаза.

Ей казалось, что это был сон. Страшный сон, который закончился, ведь от любого кошмара можно всегда проснуться. Но сейчас, придя в сознание, она не чувствовала себя в безопасности. Паника, что, кажется, была отголоском сознания на голос, который был слышен неподалёку, заставила Ю открыть глаза.

Он сидел рядом с ней. Тот, о ком она слышала лишь в легендах, в которые не верила. Сань-силлион — демон гор и повелитель земель. На первый взгляд он казался обычным юношей, но его сущность скрывалась в его глазах. Свирепый взгляд, что заставлял нутро сжаться, а тело дрожать от страха, что, казалось, был неизбежен. Глаза, что переливались янтарным оттенком, напоминали взгляд хищника; животного, что было готово разодрать любую плоть в клочья, не оставив ничего живого. Утончённые черты лица парня-демона, казалось, могли свести с ума любую девушку, он словно зачаровывал.

Открыв глаза, девушка лишь на несколько мгновений посмотрела на того, кто до сих пор казался ей мифом, тем, кого существовать не должно было, ведь он — часть легенды.

Хокджа недоумевала. Всё ещё не в силах поверить в то, что всё, что она так долго отрицала, стало реальностью. Она так долго искала ответы на вопросы, которых попросту не было. Ю была не готова принять такую реальность, она была не готова стать её частью. Стать частью легенды и пророчества, что предназначалось и ей тоже.

Глаза парня снова встретились с взглядом Хокджа. Всего от одного его взгляда ей хотелось забиться в угол и спрятаться как можно дальше. Он пугал её. Девушка чувствовала его власть над собой.

«Неужели я предначертана ему кровью?» — ответ на вопрос был очевиден, ведь сейчас всё стало настолько ясно, насколько могло.

Правда была также сокрыта туманом. Ложь, коей оказалась вся её двадцатилетняя жизнь до этого момента, стала лишь раной на душе девушки. Она была не готова принять того, что всю жизнь жила одной лишь ложью, так и не поверив в того, кто на самом деле оказался владыкой этих земель.

«Горный демон реален, Ю Хокджа», — она слышала это тысячи раз от человека, которого звала матерью, но так и не верила, пока не встретилась с ним лицом к лицу.

Люди, что вырастили её и воспитали, те, кого она звала «родители», лгали ей всю её жизнь, надеясь оберечь от того, что было ей предначертано. Они заплатили большую цену, пожертвовав собственными жизнями, но так и не смогли предотвратить того, что было неизбежно.

Её сущность демоницы пробудилась. Она обрела силу, что была заточена пророчеством долгие двадцать лет и встретилась с тем, кто чувствовал её силу, с тем, кому она была предназначена легендой.

Голубые глаза Хокджа снова встретились с янтарными. Глаза — зеркало души, именно они отображали демоническую сущность, именно они показывали, кем они являются. Девушка больше не могла молчать, ведь чем дольше демон смотрел на неё — тем хуже она чувствовала себя; Хокджа не могла совладать со страхом.

Она снова чувствовала, как тело наполнялось неизвестной силой; девушка чувствовала себя намного лучше. Подняв голову, она встала, пока юноша так и не отводил от неё взгляда. Голова кружилась, но Ю решила не подавать виду, ведь так она бы показала что уязвима.

— Почему я здесь? — ответ был очевиден, но Хокджа всё ещё не хотела верить в происходящее.

Демон молчал, чем пугал девушку больше.

— Ты и есть та самая, что предначертана мне пророчеством, — низкий голос эхом пронёсся по комнате. — Демонесса, рождённая от союза демона и человека, что росла среди людей... Твоё место теперь здесь, — взгляд юноши стал надменным. Он определённо знал, что имеет влияние на девушку.

«Она взойдёт на алтарь, заняв особое место в его гареме...» — воспоминание эхом пронеслось в голове.

Всё то, во что Ю Хокджа не верила, стало правдой, частью её жизни, которую ей оставалось лишь принять.

Она не чувствовала больше страха или паники, лишь опустошение, что захватывало её. Мир, в который она верила все эти годы, медленно рушился. Сейчас её жизнь — пророчество, которое сбывается слово за словом. Так значит ли это, что теперь она должна сразиться с демоном гор Сан-силлионом? Девушка не хотела верить в это.

— Пророчество гласит, что твоя сила сможет сравниться с моей, — юноша наклонился ближе к девушке, пока та отклонилась назад, опустив голову, — Ты всё ещё слаба, Ю Хокджа.

Поднеся руку к её лицу, он заправил выбившуюся прядь иссине чёрных волос. Медленно опустил руку, коснувшись нижней челюсти, он остановил её только у основания шеи девушки. Ведя когтём вверх по шее, демон чувствовал, как Хокджа нервно сглотнула, пока не остановился на подбородке, надавив чуть сильнее, заставив Ю поднять на него взгляд.

— В тебе всё говорит о твой сущности, Ю Хокджа, — продолжая придерживать подбородок, говорил демон.

— Что ты имеешь в виду? — она сомневалась в его словах, ведь ещё недавно сомневалась в его существовании вовсе.

— Твоё имя. Всё зависит от того, под каким углом посмотреть, — свирепый взгляд юноши был невыносим для неё. — Юхокджа¹ — «Искусительница». Тебя не просто назвали именно этим именем, ведь оно — олицетворение твоей сущности.

— Это звучит просто нелепо, — тихо прошептала девушка, но демону было слышно каждое её слово.

— Ты не можешь принять это, — лицо демона искривилось в усмешке, после чего он отпрянул от девушки.

Только сейчас она смогла нормально дышать. Аура демона была сильна, она буквально давила на Хокджа, не давая нормально дышать, ведь она чувствовала связь с ним.

Всё происходящее лишь больше вгоняло девушку в рамки неизвестности. Всё что происходило, она чувствовала впервые. Так впервые она почувствовала желание, что испытала к горному демону, связь с которым была сильна. Она была предназначена ему, теперь Хокджа это чувствовала.

Девушка никогда бы не подумала, что в своё двадцатилетие окажется вместе с тем, кто до этого дня был для неё лишь легендой. Она всё ещё не хотела верить в то, что Сань-силлион реален, и не просто существует, а находится рядом с ней, ведь она предназначена ему.

Это сводило Ю с ума. Голова шла кругом от потока мыслей, но больше всего девушку беспокоило именно то, как он влиял на неё.

«Так значит, всё это правда...» — итог был лишь таким, но девушке было сложно принять это.

Демон покинул комнату, в которой находилась Хокджа, оставив её наедине. Даже не смотря на то, что он всемогущий демон, юноша всё же имел к ней уважение.

Как только двери закрылись, а шаги удалились, Хокджа подбежала к ним. Они были не заперты, вот только его верный слуга — тигр — стоял за ними, свирепо смотря на девушку. Она определённо в ловушке; глупо было полагать, что сбежать дастся вот так легко.

Вернувшись обратно к кровати, что представляла собой плоскую поверхность, которая возвышалась над полом, Ю положила голову на подушку, бесцельно смотря в потолок.

Этот день выдался для неё трудным, ведь ложь, которой была окутана вся её жизнь, наконец, развеялась. Для самой Хокджа это стало ударом под дых, что оставил рану на её сердце и душе, поставив перед пропастью неизвестности, ведь она даже предположить не могла, что будет дальше. Теперь она — бессмертное чудовище (как думала она), демонесса, в чьих жилах течёт кровь и демона и человека; девушка, что обладает способностями, та, кто сможет остановить гнев горного демона Сань-силлиона.

Спустя время веки снова потяжелели, накрывая ярко голубые глаза. Сама того не замечая Ю Хокджа снова провалилась в сон, чувствуя, как сила, что была заперта всё это время, овладевала ею. Она чувствовала её, ведь она была частью девушки.

***

Дни шли своим чередом; день сменялся ночью, после снова наступало утро. Туман всё продолжал сгущаться над деревней, скрывая её от глаз людских — никто не должен был узнать что, а точнее кто, там спрятан, а главное: какая сила крылась за милым личиком юной девушки, имя которой было Искусительница.

Каждое утро, открывая глаза, девушка видела, как демон покидал её комнату, надеясь быть незамеченным. Они практически не разговаривали, старались не пересекаться (что было крайне редко, ведь девушка всё ещё не могла выйти из комнаты, в которой находилась с того самого дня), но, кажется, связь меж ними усиливалась с каждым днём, с каждым часом, минутой, секундой. Они оба чувствовали это.

Хокджа перестала чувствовать голод или жажду, как это было ранее, ведь это не было необходимо демону, всё, что осталось у девушки от человеческих потребностей — сон, в борьбе с которым она была бессильна. Но и это больше не продолжалось долго. С каждым днём она спала всё хуже и хуже, бесцельно смотря на огонь, что горел в лампе, кажется, в надежде выбраться из стеклянной темницы.

Очередная ночь, что могла бы не выделяться из тех, что она провела в этом месте, где владыкой был горный демон, пока он сам снова не явился к ней.

— Пойдём, — подойдя к кровати, где лежала Ю, он вежливо протянул руку, сам, кажется, смущаясь собственных действий.

Хокджа молча смотрела на него, сев на кровати. Он больше не пугал её, его аура больше не давила на девушку, ведь, кажется, она попросту привыкла к ней.

— Я не буду предлагать дважды, — его голос изменился, интонация стала чуть более раздражённой.

Также молча, как и было раньше, словно под какими-то чарами, она положила свою руку в протянутую руку демона. Пальцы сжались на ней; Хокджа чувствовала тепло, исходящее от юноши. Он помог ей встать, после чего разжал пальцы, отпустив руку девушки.

— Иди за мной, — демон не поддерживал больше с ней зрительного контакта, как это было раньше при их первом разговоре.

Голос Ю был тихим, она не решалась задать этот вопрос, но всё же промолвила:

— Куда мы направляемся?

— Хочу показать тебе кое-что, — не поворачиваясь к Хокджа, пробормотал демон.

Ю Хокджа впервые видела его таким. Кажется, что демон был погружён в свои мысли больше, чем сама девушка, напуганная всей ситуацией. Она чувствовала эту связь, описать которую была не в состоянии. Девушка была уверенна, что и Сань-силлион чувствовал то же.

Они шли, поднимаясь вверх в горы, преодолевая непроглядный туман, что сгущался в небе. Девушка больше не задавала вопросов, лишь молча шла, смотря на спину демона, пока их покой охранял приспешник, — тигр — что шёл рядом, недалеко от них, готовый наброситься на любого, кто потревожит хозяина или его спутницу.

Они поднимались всё выше и выше, пока не оказались у вершины горы, что находилась рядом с деревней, ведь и она была частью его владений.

Вокруг ничего, кроме горной породы и тумана, что, кажется, остался где-то там внизу, открыв, наконец, звёздное небо. Тишина и спокойствие окутало девушку, что невольно та даже забыла о своих переживаниях.

Хокджа осматривалась вокруг, не замечая демона, что стоял неподалёку. Ночь лишь успокаивала девушку, а тишина вокруг давала долгожданное спокойствие. В этом месте каждый шорох становился громким звуком; это место, кажется, было идеальным укрытием для того, чтобы забыть обо всех проблемах, наслаждаясь тишиной, окунуться в собственные мысли.

Хокджа не заметила как всего от одного маха руки демона, листья, что лежали недалеко от места, где они стояли, закружились в безмолвном танце, собираясь воедино, приземляясь на землю, словно тонким покрывалом, укрывая её.

Когда юноша почувствовал непонимающий взгляд девушки на себе, то лишь пробормотал:

— Земля холодная.

Ю лишь усмехнулась, опустив голову вниз, чтобы скрыть это от глаз Сань-силлиона. Этой ночью что-то было иначе, она чувствовала, что поведение демона изменилось, вот только причина была ей не известна.

Юноша сел на подложенные ранее листья, устремив взгляд на небо. Его грудь медленно поднималась вверх при каждом вдохе, и также медленно опускалась вниз при выдохе. Из-за перепада температур, с каждым выдохом у лица демона появлялся пар, что пропадал через секунды. Воздух и впрямь на вершине был холодным, но, казалось, что демон этого не замечал.

Девушка подошла чуть ближе к нему, пока не совсем осознавая собственных действий. Она чувствовала как её тенет к нему, но никак не могла принять этого. Никак не могла смириться с тем, насколько сильно изменилась её жизнь.

Аккуратно, боясь нарушить спокойствие демона, девушка села рядом, устремив взгляд на звёзды, что ранее она не могла видеть, а виной всему был туман, что непроглядной стеной покрывал небо.

— Люди говорят, что душа каждого умершего становится звездой на небе, — начала девушка.

Сань-силлион повернул голову в сторону Хокджа, посмотрев на неё, пока та, уставившись в небо продолжала:

— Если это так, то думаю, что самые яркие звёзды на небе — мои родители, — закрыв глаза, закончила она.

— Ты продолжаешь звать их родителями, хоть таковыми они не являлись, — заметил демон, отведя взгляд от Ю.

— Они растили меня всё это время, зная о том, кто я на самом деле.

— Это было их долгом и поручением, — развеял какие-либо сомнения юноша. — Их души, ещё много лет назад, стали залогом для того, чтобы очистить их совесть от того, что они совершили. Демоница, что приходится тебе матерью, пощадила их, избавив от наказания, что было им уготовлено, оставив им опеку над тобой, даже если ради этого им пришлось бы заплатить собственными жизнями, чтобы моё пророчество не было разрушено.

— Они всё ровно были для меня как отец с матерью, — Хокджа перевела взгляд на демона.

Ещё некоторое время назад, она бы не подумала, что сможет разговаривать с горным демоном, наслаждаясь ночным небом. Она не могла подумать, что он больше не будет вселять в неё страх, наоборот, кажется сейчас девушка всё больше и больше испытывала к нему симпатию. Сань-силлион больше не казался устрашающим горным демоном, которого боялась вся деревня, для Хокджа он был сейчас обычным юношей, что в глубине души скрывал насколько может быть добросердечным по отношению к другим.

— Хёнджин, — тихо прошептала девушка, задумчиво смотря в небо, после чего перевела голубые глаза на демона.

— Что ты сказала? — юноша не смог скрыть собственного интереса; их взгляды встретились.

— У тебя ведь нет имени, — промолвила Ю, продолжая рассматривать янтарные глаза, что, кажется, смущало горного демона.

В ответ Хокджа лишь увидела, как парень покачал головой из стороны в сторону, что значило «Нет».

— Хван Хёнджин², — глаза её, кажется, загорелись. — Ты стал правдой для меня, хоть я и не верила в твоё существование всё это время, надеясь отыскать то, что опровергло всё, о чём говорили в деревне веками. Также, я больше не считаю тебя злым демоном со свирепым взглядом, который заставляет всё нутро сжаться. Ты показал мне добрую сторону себя сегодня, — Хокджа говорила это на одном дыхании. После паузы, Ю неловко спросила: — Могу ли я звать тебя этим именем?

В воздухе повисло молчание, что было прервано юношей, когда он тихо промолвил:

— Хорошо, мне нравится.

Хокджа опустила взгляд вниз, улыбнувшись. Впервые в жизни она чувствовала себя так, впервые в жизни она не могла совладать с собственными эмоциями. Связь, о которой она задумывалась не раз, становилась только сильнее, находись она рядом с ним. Порой девушка сама задумывалась что будет, накроет она её с головой, заставив Ю не контролировать себя.

Именно так и случилось, ведь простые предостережения девушки стали правдой. Не отдавая себе отчёта в собственных действиях, она продолжала смотреть на парня, которому только что дала имя Хёнджин, пока тот не повернулся, устремив свой взгляд на неё.

Одной искры хватило, чтобы разжечь огонь. Так случилось и с ними. Они оба отдались чувству, что накрывало с головой, поддавшись притяжению, что тянуло их друг к другу. Так демонесса припала губами к губам Сань-силлиона, закрывая глаза, когда тот, в свою очередь, ответил на поцелуй девушки. Поддавшись забвению, они, кажется, не замечали ничего вокруг. Их сила тянула друг к другу, когда связь меж ними нарастала с огромной скоростью.

Хёнджин сам не заметил, как поддался чарам Хокджа; её имя неспроста было таковым. Юноша чувствовала, что их связывает что-то бо́льшее, чем пророчество. Теперь он ясно понимал это.

Девушка всего за пару дней вскружила его голову; кажется, пророчество сбывалось. Её пророчество на этот раз.

Демон не знал как именно сказать ей об этом. Это было трудно не только для него, Хёнджин понимал, что для девушки это станет очередным ударом под дых, что может сломить её вовсе. Хокджа в его глазах была хрупкой девушкой, что не могла контролировать собственные силы.

Сам того не понимая, он хотел защитить её. Защитить от той участи, что была предначертана ей пророчеством. Демон хотел рассказать ей всё этой ночью, надеясь, что ночное небо и атмосфера смогут повлиять на Ю, но так и не смог. Всё вовсе пошло по другому сценарию, тому, предвидеть который Хван не мог. Парень даже подумать не мог, что в этот вечер обретёт имя, что, однозначно, понравится ему. Демон даже и не думал, что падёт чарам демоницы.

«Рождённая демоном, в её жилах будет течь кровь и человека. Редкость этого мира, чья сила сравнится с Сань-силлионом. Она предназначена ему, он чует её кровь. Он падёт её чарам; они окунутся в те чувства, что были неизвестны им ранее.

Она будет сильна, настолько, что сила её овладеет ею полностью. Она принесёт себя в жертву, чтобы спасти того, связь с которым будет сильна. Она отдаст жизнь за того, кого полюбит, чтобы спасти его от неминуемой гибели».

Парень помнил это пророчество; знал его наизусть с того самого момента, как только оно попало в его руки. Он ждал ту самую девушку с его предзнаменования, веря, что это не предназначено ей. Но теперь Хёнджин понял: Ю Хокджа — та, кто отдаст свою жизнь чтобы спасти горного демона Сань-силлиона. Это именно она, у него больше не осталось сомнений.

***

Хаос медленно распространялся по деревне. Слухи были быстрее чего-либо, спустя всего пару дней горная деревня была охвачена страхом.

Жители были обеспокоены: они боялись за свои жизни. Они снова боялись того, в кого верили столетиями, отдавая ему честь, боясь, что его гнев сможет разрушить их жизни. Но сейчас, кажется, их жизни рушились сами по себе.

Из деревни, что была покрыта туманом, стали пропадать дети. Ситуация пугала, заставляя кровь стынуть в жилах. Но больше всего местные жители были обеспокоены тем, что приспешник горного демона стал появляться в деревне всё чаще и чаще.

Для людей всё стало понятно, словно было очевидным: горный демон Сань-силлион забирал детей из деревни, будто бы гневался на весь человеческий род.

Они не могли больше терпеть этого. Люди больше не хотели быть унижены демонами, что могли творить хаос, заставляя их повиноваться. Они не хотели жить в страхе, когда распространялись слухи о том, что слуга горного демона похищал детей из деревни. Люди не могли больше терпеть этого. Они знали о пророчестве, твердили его, веря, что девушка, рождённая демоном, в жилах которой течёт кровь человека, станет на их защиту, сможет одолеть того, кто владел этими землями, но она оказалась предательницей, что в выборе меж демонами и людьми, выбрала первых.

— Мы не можем больше жить угнетённые демонами, — никто ещё не знал, что самозванец, появившейся в деревне, был не их союзником, как считали они, а стал врагом, что породил хаос. — Мы должны восстать против него, показать, что человеческий род также могуществен! — толпа, что слушала мужчину, одобряюще взвыла.

— Мы не станем больше терпеть! — выкрикнул кто-то из людей, что встал на сторону самозванца.

Никто не думал, что появление неизвестного мужчины в маленькой деревне может стать тревожным звоночком. Никто не знал, кто именно появился в деревне. Притворяясь странствующим путешественником, он остался в горной деревне, что была окутана туманом, но лишь породил восстание. Этот человек не был так прост, но никто, кажется, не замечал этого. Все верили: вот он герой, что готов сразиться с Сань-силлионом, тем, кто по легендам владел этими землями. Все были готовы слепо идти за тем, кто на самом деле был словно девятихвостый лис³, что мог породить лишь хаос.

— Мы можем напасть на него... — продолжал самозванец. — Он будет застигнут врасплох.

— Никто прежде не боролся с демонами, — снова голос из толпы, принадлежащий женщине. — Никто не знает точно как убить его.

— Мы можем попробовать ранить его, — заверил мужчина, вокруг которого продолжала собираться толпа, что была озадачена ситуацией. — Мы не можем подвергнуть женщин риску, поэтому я желаю собрать как можно больше добровольцев мужчин, чтобы, наконец, положить конец этой несправедливости! — выдал главную мысль он.

Вокруг стало тихо. Восторженные крики людей, что были готовы вот-вот вступить в бой, резко сменились тишиной. Присутствующие понимали, что это сражение может закончиться кровопролитием.

— Я готов к вам присоединиться, — молодой парень лет двадцати вышел вперёд, подойдя к мужчине.

— Я тоже, — мужчина средних лет также вышел из толпы.

Всё больше и больше мужчин собиралось вместе, выходя к центру, к тому, кто организовал всё это, до того момента, пока бо́льшая часть сильного пола, проживающая в горной деревне, не стояла за спиной у самозванца.

— Мы сможем восстать против него! Демоны больше не смогут ущемлять человеческий род! Мы покажем, что способны сражаться, — мужчина продолжал подбадривать народ, что тотчас был готов броситься в бой.

Горный демон был наслышан о ситуации в деревне. С появлением самозванца, Хёнджин часто посылал слугу, чтобы тот докладывал о ситуации. Пророчество снова сбывалось.

«Неужели время пришло?» — спрашивал он сам у себя, смотря на Хокджа, что ещё не подозревала не о чём.

Он не хотел говорить девушке, что стала дорога сердцу, о том, что происходит в деревне. Он хотел снова обезопасить её от всего этого, надеясь, что всё минует или же он сам сможет разобраться со всем. Но пророчества продолжали сбываться.

С каждым днём парень чувствовал, как сила в теле девушки росла, но она всё ещё была слаба для этого. Её демоническая сущность рвалась наружу, но что-то продолжало её сдерживать.

Хёнджин привык к новому имени, хоть и для него это было странно и непривычно сначала. Всё это время, сколько юноша жил в этом месте, никто прежде не осмеливался дать ему имя, позвать его или посмотреть ему в глаза. Парень знал, что люди боялись его, оттого и верили в его гнев. И сейчас появился самозванец, что породил весь хаос в тихом месте, коим-то образом доказав жителям, что именно тот в кого они верили, стал их самым большим врагом.

Хван был озадачен ситуацией, верил, что всё не может закончиться вот так, но день расплаты приближался всё быстрее и быстрее. Пророчество вот-вот должно было исполниться, парень не мог этому помешать.

«Неужели он, правда, пал чарам демонессы?» — демон думал об этом тысячи раз, когда так и не мог найти ответа. Ю Хокджа, кажется, правда околдовала его, ведь прежде он не испытывал подобного.

Он не знал ответов на многие вопросы, что задавал себе. Демон не знал, как сказать девушке, что её гибель предопределена. Он был не готов встретиться со всем вот так лицом к лицу. Кажется, юноша нырнул с головой в эмоции и чувства, что были для него неизвестны ранее.

Свет, исходящий от пламени, что отражалось от стекла, которое служило его темницей, освещал дорогу путникам, что тёмной ночью поднимались вверх в горы, когда люди, наконец, были готовы к восстанию.

Они больше не боялись горного демона, ведь с ними был вожак — тот, кто был готов сразиться с ним, доказав, что демоны больше не могут унижать род человеческий. Никто не знал, что на самом деле они шли рука об руку с врагом, что хотел лишь вселить хаос в их жизнь лишь ради забавы. Никто не знал, что похищение детей из деревни — его рук дело. Он был героем для жителей, а не врагом, коим являлся на самом деле.

Они взбирались на гору, следуя за тем, кто дал начало восстанию людей, кажется, забыв, что такое отдых на самом деле. Ими руководил энтузиазм, обещание долгожданного спокойствия, вера в то, что люди больше не будут унижены демонами. Они шли не щадя ног, устраивая лишь короткие перевалы, что занимали не много времени, надеясь как можно быстрее взобраться на гору, найти чудовище и убить его.

Группа шла до самого рассвета, пока не оказалась рядом с местом, что смело можно было назвать убежищем. В тот момент Хёнджин (сам того не понимая, как так сложилось) лежал в объятьях Хокджа, когда до них донеслись голоса.

«Кажется, это здесь», — промолвил кто-то, находясь, казалось, так близко к ним.

«Давайте покончи с этим раз и навсегда!» — Хван был уверен, что эти слова — напутствие их руководителя, героя, чей образ был пустым обманом.

«Пришёл момент пророчества».

Парень резко встал, после чего, посмотрев в ярко голубые глаза, сказал:

— Прошу, уходи как можно дальше, — его руки коснулись хрупких плеч Ю Хокджа; юноша был не на шутку обеспокоен.

— Что происходит? — она недоумевала.

— Просто уходи, всё будет в порядке, — демон понимал, что врал, но им руководила тлеющий огонёк надежды, что он всё же сможет что-то исправить.

Как только место, где горный демон Сань-силлион прятался веками, было найдено людьми, янтарные глаза в последний раз встретились с ярко голубыми, когда Хокджа испарилась в воздухе, словно никогда её здесь не было.

Люди впервые могли лицезреть горного демона вживую. Те, кто не верил в легенду, удостоверились в этом тотчас — он существует.

Хёнджин не хотел причинять им вреда, но это стало его ошибкой. Людской род, воодушевлённый напутствием самозванца, был готов убить его, чему бы им это не стоило.

Восстание людей против демонов — этого не было ни в одном из пророчеств, что непременно сбывались, но даже не смотря на это, именно эта ситуация стала частью пророчества Хокджа. Она умрёт сегодня и Хван это понимал.

Демон впервые хотел уберечь кого-то, но лишь обрёк себя на верную смерть, так ничего и не поменяв...

Мужчины набросились на юношу с самодельным оружием, что по их предположением, могло ранить демона. Как наивно, ведь Хван имел куда бо́льшие силы. Он мог убить их всех тотчас, но не сделал этого, ведь тогда ситуация вышла полностью из под контроля.

«Убьём его!» — воскликнул молодой парень, бросившись на демона с оружием, но он так и не достиг своей цели.

Верный слуга — тигр — был готов защитить хозяина, даже если ему придётся отдать за это жизнь, но даже это не так важно, ведь он мог бы переродиться.

Тигр нападал на каждого, кто приближался к Сань-силлиону. Стоя возле него, он издавал протяжное рычание, что было предупреждением, атаковал лишь после того, как кто-нибудь осмеливался сделать шаг ближе.

Хёнджин и сам не заметил, как несколько мужчин пробрались за его спину. Несколько ударов, демон пал на землю, оказавшись лёгкой добычей, когда в тело приспешника вонзилось острие, что задело жизненно важные органы. Тигр медленно умирал, растворяясь в воздухе, словно пепел, что разносился по ветру. Только так он мог переродиться, но это заняло бы времени.

Всемогущий, как думали ранее люди, горный демон, лежал у их ног, когда они продолжали зверски избивать его, вонзая острия оружий в тело. Хван не сопротивлялся, кажется, смирившись с тем, что может произойти. Они не смогут убить его, лишь лишат одной из его жизней, но горный демон Сань-силлион всё ровно переродиться. Всего, чего он боялся — чтобы Ю Хокджа — девушка, что была дорога сердцу, не вернулась обратно.

Закрыв глаза, юноша продолжал чувствовать удары, пока группа людей взбиралась выше на гору, в надежде столкнуть валун, что находился там, прямо на демона, веря, что на этом его существование закончится.

Всего за один миг всё вокруг озарило синим пламенем. Возвышаясь в воздухе, словно не поддаваясь гравитации, Хокджа продолжала порождать вокруг пламя, что охватывало почти каждый сантиметр земли, не щадя ничего на своём пути.

Это заставило их отступить.

Хокджа чувствовала, как сила, пробудившаяся в ней, нарастала с каждым мигом. Чувствовала, как она захватывает её, пропитывая каждый сантиметр её тела демонической аурой, справиться с которой, кажется, она больше не могла. Всего пару секунд назад Ю контролировала ситуацию, но сейчас она была больше не в силах делать этого.

Всего в последний миг, перед тем, как потерять контроль над силой, что рвалась в наружу, девушка закрыла собственной спиной измучанное тело демона, когда десятки стрел, выпущенные людьми, вонзались в её тело.

Сила продолжала накапливаться, пока не поглотила её полностью. Озарив всё вокруг яркой вспышкой, она снова взмыла вверх, когда всё вокруг снова охватило пламя; стрелы, летевшие в её сторону, под действием неизвестной силы развернулись, устремившись в людей, вонзая острые наконечники в их сердца; она сжигала всё вокруг, оставив лишь то место, где пытаясь залечить раны, лежал демон.

Вскоре, когда не осталось ни одной людской души (как казалось на первый взгляд), пламя утихло, а девушка, что ранее уничтожала всё вокруг, спустилась на землю. Она была измучана, но всё ещё продолжала стоять на ногах. Хокджа услышала характерный свист, после чего увидела стрелу, что неслась в сторону юноши.

Кажется, поддавшись неведомой силе, она действовала не думав. Загородивши демона собой, она почувствовала как всего за миг острие оказалось в теле, попав прямо в сердце. Человек, что выпустил решающую жизнь стрелу, был свергнут самим демоном, хоть тот и был лишён сил.

Хокджа обмякла, после чего упала на землю. Её спина встретилась с холодным грунтом, когда та продолжала учащённо дышать, кажется, уже не замечая боль.

Хёнджин упал на колени рядом с ней. Он впервые почувствовал панику, что охватила его. Его руки аккуратно скользнули под её голову, поднимая шею, юноша поднял голову Хокджа с земли, уложив к себе на колени.

— А здесь правда холодно, — заметила девушка, усмехнувшись, пытаясь не обращать внимания на стрелу, что была глубоко в теле.

Демон впервые поддался человеческому чувству; на глазах стала пелена из слёз, что ранее были неизвестны ему. Парень понимал: Хокджа умирает. Она пожертвовала собственной жизнью ради его спасения и сейчас медленно умирала.

— Прощай, Хёнджин, — пальцами она коснулась его лица, когда демон всё ещё не мог принять того, что всё это происходит на самом деле. Кажется, теперь он понял как именно чувствовала себя Ю, когда впервые узнала о своей силе.

Опустив веки, из глаз девушки скатилась последняя слеза. Сделав последний выдох, её тело обмякло, а сама Хокджа погрузилась в вечный сон. Хёнджин всё ещё держал её тело на руках, так и не в силах поверить, что девушка правда сделала это: отдала свою жизнь, ради спасения его.

Хёнджин знал: из-за того, что в жилах девушки течёт кровь и человека и демона, она не сможет переродиться. Её аура демоницы была сильна, но не тело. Сила поглотила её полностью, она стала слаба, и стрела, от которой Ю спасла его, стала для неё фатальной. Пророчество сбылось. Её пророчество сбылось, а он никак не смог помешать этому...

«...Спустя сто лет, когда война меж людьми и демонами будет окончена, горный демон Сань-Силлион снова встретиться с той, кто была предназначена ему, что отдала свою жизнь, защищая его...»

유혹자¹ — yuhogja — в переводе с корейского «Искусительница». Также созвучно с именем главной героини.

Хёнджин² — «Хён» значит «нежный и добросердечный», а «Джин» — «правда или стать правдой».

Девятихвостый лис³ — отсылка автора к Кумихо — существо корейской мифологии, представляющее собой женщину или мужчину-оборотня, способную превращаться в лису с девятью хвостами. 

끝
Lielum
August 2021