방탄소년단 (Bulletproof Boy Scouts) – Save Me

***
«Я устал тонуть в боли и всё равно оставаться живым»
«Со стороны это выглядит жалко»
«Как будто утопленник»
«Который после долгих страданий и мучений»
«После отчаянной борьбы за малейший глоток жизни»
«Выбравшись на берег»
«Снова бросается в воду»
«И заново тонет»
«Потому что на суше приходится захлёбываться одной лишь болью»
«А в воде боль равномерно расплывается по всему телу»
«Любовь такая»
«Сначала ты упорно ей сопротивляешься»
«Пытаешься отрицать своё погружение в неё с головой»
«Отрицаешь то, что уже дотронулся поясницей до рельефного дна»
«Отчаянно гребёшь руками и поднимаешься на поверхность»
«А выбравшись, понимаешь»
«Что, чёрт возьми, не можешь жить без любви»
«И прыгаешь в нее снова, разбивая голову о рифы»
«Отчего вода приобретает красный оттенок»
«Акулы чувствуют запах крови и плывут к тебе»
«А ты даже не двигаешься»
«Потому что теперь ты понял…»
« … что хочешь умереть в этой любви»
«Хочешь умереть от чувств, быть разорванным бесчувственными акулами»
«Кажется, в твоих глазах я обнаружил вид самых опасных акул в мире»
«Таких больше нигде нет»
«Я протягиваю руку, чтобы погладить их»
«А они откусывают по куску моего сердца»
«И мечты о безболезненной смерти рушатся»
«И я спрашиваю себя»
«Чимин, ты правда готов к этому?»
«Рука начинает дрожать на полпути»
«И что-то внутри борется, просясь наружу»
«Но… ты, как всегда, терпишь, сжимая руки в кулаки»
«Улыбаешься и говоришь»
«Я люблю его»
«И буду погибать в этом»
«Пусть это будет моим наказанием»
«Но я не откажусь от него»
«И пусть он даже со мной не соглашается»
Такая погода, как сегодня, способствовала задумчивому настроению Чимина. Хотя сегодня, скорее всего, дело было не только в пасмурной погоде, а ещё в рыжеволосом парне, который прямо сейчас шел прям на него. Черноволосый замер посреди коридора, как полный идиот, и неотрывно смотрел на юношу. Каждый шаг Юнги сулил тем, что кровожадные акулы, почуявшие запах крови, доносившийся из сердца Пака, выпрыгнут из глаз и, впившись в нежную шею Чимина, утащат его за собой.
— Привет, Золушка, — усмехнулся рыжеволосый, подойдя к парню, стоящему посреди оживлённого коридора, и похлопав его по плечу. Тогда Чимину показалось, что первая акула сумела вырваться из левого глаза Шуги и впилась ему в сонную артерию. Потому что эта чёртова усмешка юноши сводила с ума, а эти еле уловимые синяки под глазами... увидев их, черноволосый сразу же стал перебирать в голове причины, по которым Юнги сегодня не спал. Пред глазами мелькали такие дразнящие сознание картины: рыжие волосы, растрёпанные руками самого Юнги, сидящего перед компьютером в домашних шортах и футболке, непослушно падают парню на глаза, но тот слишком упёртый, поэтому взлохмачивает их снова и снова, не убирая при этом с глаз чёлку, каждый раз, когда у него в очередной раз не получается написать подходящий текст для своей песни. В воображении Чимина прорисовываются безжизненно бледные ноги и худые колени, которые настолько острые, что даже в своих фантазиях черноволосый боится наткнуться на них, потому что они бы с лёгкостью могли его пронзить насквозь.
Рыжеволосый всего лишь усмехнулся, невесомо похлопал Пака по плечу и впервые за долгое время сам заговорил с ним, а тот уже столько навоображал в своей больной голове. И он мог бы продолжать и продолжать, но Мин заговорил снова, запрыгнув на широкий подоконник.
— Я проголодался. Пошли в столовку. Заодно и песню там обсудим.
Чимину стало дико интересно, что в его брате такого, отчего после единственной встречи Юнги, ранее даже не смотревший в сторону Чимина, стал так дружелюбно с ним обращаться. Что такого в этом тупом Джимине? О чём студент мог не знать? А он ведь думал, что отлично знает своего брата...
Видимо, что-то изначально пошло не так.
«Акула, отведавшая крови юноши, вдруг обездвижено падает на пол»
«Видимо, его кровь слишком горькая»
«От слишком большого количества в ней боли»
«Чимину удается рассмотреть тело акулы»
«...Столько ран и ссадин...»
«Парень подбегает к ней, падая рядом и разбивая при этом колени, и обнимает её»
«Полуживая акула перестаёт извиваться на сухом полу»
«Чимин проводит своими пальцами по каждому порезу на плоти рыбы»
«А из глаз текут слёзы»
«Потому что он не хотел, чтоб от его собственной боли пострадал кто-то ещё»
«Мама с детства говорила Паку»
«Всему, вызывающему ужас, нужна наша любовь»
«И он только сейчас это вспомнил»
«Акула, кажется, утыкается в шею юноши кончиком носа»
«И он ждёт следующего укуса»
«Но акула трётся носом о рану парня, нанесённую ею же»
«Монстры тоже чувствуют боль»
«Чудовищам тоже бывает страшно»
«И она умирает на его руках»
«Знаете, почему у акул такие маленькие глаза?»
«Чтоб не плакать»
«И чтоб добыча не умерла преждевременно от увиденной в них боли и муки»
— Что ты будешь? — спрашивает Чимина Юнги, рассматривая гарниры к рису.
— На твоё усмотрение, — тихо отзывается парень, и Юнги смотрит на него так долго, словно заподозрил, что это не тот Чимин, что был с ним вчера.
«И в его глазах ещё много таких вот акул»
«Они все будут рваться загрызть Чимина»
«А потом отравляться его кровью, словно по его венам течёт яд»
«Акулы и сами чувствуют много боли»
«Но людскую боль им всё же не понять»
«Они будут падать на пол бездыханно»
«И Чимин будет плакать ещё больше, чем обычно»
«Видя их глубокие царапины на теле»
«Будет обнимать их»
«И акулы будут умирать на его руках, уткнувшись носами в его раны»
«Потому что в глазах Юнги ещё много таких вот монстров»
«Похожих на него»
«Чимин же с самого детства любил всё странное»
— Пошли туда, — держа в руках поднос с едой, кивает Юнги в сторону свободного места в самом дальнем углу, и черноволосый послушно идёт туда. Ему просто не верится, что это сейчас действительно происходит с ним. Не верится, что всё это не очередной сон. Чимин так долго мечтал об этом: обычный обед с парнем, который тебе нравится… обычный обед с Юнги. Сидеть напротив него и изредка перебрасываться парой слов. Можно даже просто молчать. И тогда Пак сможет насладиться видом кушающего Мина вблизи.
— Смотри, я набросал тут кое-что. Сегодня бессонница была. Не уснул, пока не записал всё, что в голове вертелось, — протянув Чимину тетрадь, проговорил юноша и, подцепив палочками немного риса, положил его в рот, закусив кусочком мяса. Чимин усмехнулся про себя, потому что угадал, что парень сегодня не спал. Захотелось сделать фото такого Юнги, с такими вот синяками под глазами, чтобы каждый раз при взгляде на эту фотографию вспоминать тот образ, который всплыл у парня в голове.
Чимин берёт тетрадь и боится её открыть, потому что знает, что сойдёт с ума, увидев почерк юноши. Он видел его обычно только издалека или мельком, но так, чтобы представилась возможность оценить каждый штришок по отдельности и позволить сердцу выгнуться в его направлении… такого ещё не было. И ему кажется, что сейчас несказанно повезло. А ещё стало как-то интересно, что было бы, если бы всё-таки на ту вчерашнюю встречу пошёл не Джимин, а он? Разговаривал бы он сейчас вот так с юношей? Мысленно черноволосый поблагодарил своего брата, потому что наивно полагал, что на этом Джимин остановится. Чимин не знал планов брата, поэтому сейчас чувствовал себя таким счастливым.
— Ты сегодня не такой, как вчера, — проглотив пищу, поднял глаза на Чимина Юнги. — Как я и думал.
И признаться честно, Юнги был покорён. Во взгляде Чимина больше не было вчерашнего хищного блеска. Там засело нечто похожее на смирение, покорность и… восхищение? Шуга даже не знал, как это называть. Было интересно наблюдать за таким разным Чимином.
«Если раньше я изредка вставал для того, чтоб посмотреть в дверную щель и увидеть там тебя»
«То сейчас я не отхожу от неё»
«Мне интересно наблюдать за тобой»
«И я не знаю: то ли ты отличный актёр, то ли у тебя раздвоение личности»
«Но мне нравится»
«Нравятся обе твои стороны и то, как ты умеешь ими пользоваться»
«И глядя вчера в твои глаза, я понимал, что точно так же ты хочешь пользоваться и мной»
«А заглянув в них сегодня, я увидел там какую-то дикую просьбу: мне показалось, что ты умолял меня попользоваться тобою»
«Я удивляюсь тебе, Чимин»
Чимин наконец перебарывает себя и открывает тетрадь. Он старается не думать о том, как божественно прекрасен почерк Юнги и даже самая кривая его буква выглядит как произведение искусства. Но начав читать текст, юноша теряется в этих божественно прекрасных словах и на ум сразу же приходит текст, который ему срочно нужно записать.
«Сегодня сияет луна, а в моей голове пустота.
Это лунатик, поглотивший меня. Пожалуйста, спаси меня.
Пожалуйста, спаси меня, пожалуйста, спаси меня.
Спаси меня сегодня от детского безумия внутри»
— Это ещё только самая малая часть. Просто принёс, чтоб ты сказал, нравится тебе или хочешь другую тему, — спросил Юнги.
Чимин, ничего не ответив, закопошился и, быстро достав из рюкзака первую попавшуюся тетрадь и карандаш, принялся быстро записывать промелькнувшие у него в голове строки. Рыжеволосый, в свою очередь, притих и устремил взгляд на парня, что-то быстро пишущего и часто ошибающегося. Чимин сейчас выглядел как человек, в ужасе убегающий от чего-то или кого-то. Он так же из-за шалящих нервов много спотыкался в самые неподходящие моменты.
«Я хочу вдохнуть, ненавижу эту ночь», — пишет черноволосый и вспоминает, как чувствовал себя вчера после прочтения сообщения от брата. Хотелось разнести весь дом, но он понимал, что если сделает это, то будет очень глупо себя чувствовать, а ещё невыносимо трудно потом будет всё это восстановить, ведь он не в фильме, чтоб крушить всё и потом не быть за это в ответе.
«Терпеть не могу сны, теперь хочу проснуться», — а сейчас в голове вертелись все те сны, что приснились ему с тех пор, как он влюбился в Юнги. И он искренне их ненавидел, потому что там был счастлив, а когда просыпался, боль снова брала его за волосы и топила в собственной ванне… каждое гребаное утро. В детстве ему всегда снились кошмары, и тем, кто был с ним рядом, всегда оказывался его брат. Джимин ложился рядом с ним в кровать и поглаживал брата по голове, давая понять, что всё на самом деле хорошо, а сон — всего лишь сон.
«Я закрылся в себе и умираю», — вывел юноша и закусил губу, потому что наконец признался себе в этом.
«Не хочу быть одиноким, просто хочу быть твоим», — и наконец-то признался во всём Юнги, но тот, конечно же, этого не понял.
Оторвав взгляд от тетради и написанного только что текста, прочитанного уже в пятый раз, Чимин поднял глаза и встретился с взглядом Юнги. Он подпёр голову рукой и просто смотрел на него, не на текст, который выводил парень, а именно на Чимина: его волосы, его губы, глаза и нос... а ещё пальцы. Всё это как-то зацепило рыжего.
— Написал? — не меняя положения и не отводя взгляда, спросил Юнги.
— Угу, — кивнул черноволосый, прислонив карандаш к губам.
— Дашь почитать?
— Угу, — снова промычал юноша и пододвинул тетрадь к рыжеволосому.
— Ешь, а то остынет, — уткнувшись в текст, промямлил Мин и принялся читать. Чимин был готов бежать и отмечать этот день в календаре красным, как знаменательный, как какой-то праздник, а через год праздновать его самым пышным образом.
Впервые за такой большой промежуток времени, где было много сложностей, слёз, боли и страданий, Чимин почувствовал себя счастливым.
Пусть Юнги скормит черноволосого акулам.
Своим выдрессированным акулам.
Чимину же всегда нравилось всё странное.
Он не боится монстров, потому что знает, что они тоже чувствуют боль.
«Пожирай меня своими клыками»
«Я всё равно продолжу тебя обнимать»