— Вы оба! Эй! Перестаньте заниматься этими постыдными вещами под окнами моего общежития! Я сейчас вызову полицию! – закричал женский голос, Сан догадался – главная общежития. Глаза Йеджи был большими—большими, одними губами она прошептала короткое «господи, стыд какой» и пихнула его с силой, не свойственной двадцатилетней девушке.

Йеджи ринулась в общежитие сломя ноги, прикрыв лицо, чтобы главная не запомнил ее. И ее идиотскую улыбку.

В конце концов ее первый поцелуй достался тому, кому он принадлежал по праву еще со старшей школы.

Но не добежав до комнаты, Йеджи застыла на одном из лестничных пролетов – ее лицо белое как снег.

«Что теперь с нами будет? Что если он шутил, а я поцеловала его в ответ так, будто всю жизнь этого ждала? Что если это не то, что он имел в виду? Что если на самом деле я ему не нравлюсь, и он просто хотел проверить это? Что если мы вступим в отношения, которые не проживут и года и потом пойдем разными дорогами?

Нет.

Нет.

Нет.

Ни за что на свете я не должна была целовать его в ответ»

Позже, вечером, она в этом убедилась. Сан не написал ей. И не ответил на ее звонок.

Йеджи старалась не плакать при Юне и Лие, и выходило у нее это вполне и вполне неплохо. Склонившись над письменным столом, она чертила в своей тетради то ли буквы, то ли цифры.

Чхве Сан.

Трус.

Сан на негнущихся ногах зашел в комнату. Дверь за ним с щелчком закрылась, прежде чем он сполз по ней на пол, напуганный взгляд устремлен в стену.

— Чувак, - Есан подал голос из угла комнаты, — ты че?

Сан молчал.

Поцеловал.

Он ее поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Поцеловал.

Но она ответила.

Хван Йеджи ответила на его поцелуй.

Это последнее предложение звучало еще невозможнее, чем слово «поцеловал».

Он вспомнил снег за воротником куртки, замерзшие ладони, ее искрящиеся смехом глаза и холодные пальцы на своих щеках.

Сан влюбился в нее еще в детстве, молча пронес эту любовь через всю свою жизнь, и, кажется, это молчание окупилось.

— ******, - воскликнул Уен, подскочив с кровати. — Йеджи что, нравится Чонхо? — его удивленные глаза, размером с кулак раздражали Сана.

— Что за бред? — рявкнул он.

— Да вот же, — он повернул телефон, чтобы и Сан увидел то, что было на экране. Уен переписывался с соседкой Йеджи, Юной, и в переписке черным по белому было написано «Хван, наконец-то, нашла себе парня, глянь».

А дальше две фотки сделанные из окна общаги, на которых Йеджи вместе с Чхве Чонхо стоит во дворе.

«Он уже третий раз провожает ее. И это только то, что я смогла увидеть. Ну и слава Богу, может перестанет быть такой скучной и серой».

— Скучной и серой? — почему-то... хотя почему «почему-то»? Сана очень зацепили эти слова по одной простой причине – Йеджи не скучная и не серая. Эта тупоголовая блондинка...

— Да, согласен, Юна та еще штучка, - Уен кивнул, Сан кинул на него самый неприятный взгляд.

— На кой хрен ты вообще с ней переписываешься?

— Да она же живое радио. Какое там живое радио, она как уши и глаза нашего универа, знает даже кто с кем спал.

Сан оттолкнулся от его кровати и встал.

— Ну и хрен с ней.

— Если Чхве Сан сказал слово «хрен» два раза за 5 секунд – что-то не так, — снова брякнул Есан, не оторвав взгляда от телефона.

Конечно, что-то не так. Все не так. Все не так в этой гребаной жизни.

Три года назад

Сан ждал Йеджи у выхода из школы. Она помогала кому-то с домашкой по математике. Сан в этом был бесполезен, поэтому решил, что лучше подышит воздухом. Все вокруг цвело. В сердце у него тоже распустились цветы. Через пару дней он признается во всей ДжиДжи, когда они поедут в деревню кататься на велосипедах.

Он уже представлял бескрайние цветущие поля, пение птиц и закат...

— Да сколько уже можно? — проворчал он, и пнув воздух, спустился с крыльца, чтобы обойти школу с одной стороны и посмотреть через окно, что они там так долго решают.

Окна на первом этаже располагались высоко и Сану, чтобы заглянуть внутрь нужно было бы подпрыгнуть, но он не успел.

— Ты знаешь, что Чхве Сан от тебя без ума? — спросил чужой голос. На мгновение повисла тишина. Сердце сана остановилось от волнения. Неужели он так очевиден?

— Чего? – Йеджи вдруг засмеялась. — Ты что, с ума сошла?

— Да все это видят кроме тебя.

— Вы просто не знаете Сана. Он очень хорошо воспитан и то, что другие могут принять за романтику для него лишь манеры.

Не правда.

Правда, вообще-то.

Но ни для кого он не был таким, каким был для нее.

— И вообще, — продолжила Йеджи, — я и Сан? Ни за что в жизни. Даже представить не могу. На самом деле... Ты знаешь... ну... кажется, ты очень хорошо общаешься с Ынтаком. У него есть девушка?

Все вокруг цвело, но Сан не больше не видел ни одного цветка, ни одного бутона, ни единого оттенка.

Так все и осталось, видимо. Все как было, так и есть.

Сан разозлился. И на себя, и на Йеджи. На Йеджи больше всего.

Зачем она тогда его поцеловала в ответ? Если ей снова нравится кто-то другой, зачем она...

Сан зарычал от разочарования, прикрыв лицо руками.

Полночи он не спал, держал диалог с Йеджи открытым и думал, что ей написать. Что спросить? Сан был чересчур гордым для того, того, чтобы прямым текстом написать, как ему больно. Или слишком глупым.

Как бы там ни было, с утра он встал пораньше и направился прямо к женскому общежитию, ожидая у входа. Лия и Юна показались как раз в то время, к которому он их ожидал. Они всегда выходили минут на 10 раньше Йеджи, говорили, что Йеджи снова опаздывает и уходили.

— О, привет, Сан! — бросили они в унисон. Сан кивнул и глянул на блондинку. — Останься, надо поговорить.

— Ладно.

Но Лия все еще стояла на своем прежнем месте, пока он прямым текстом не сказал ей оставить их.

Юна смотрела не него своими круглыми, заинтересованными глазами и с каждой секундой раздражала все больше и больше.

— Пожалуйста, больше никогда не говори гадости о Йеджи.

Заинтересованность на ее лице пропала, сменившись скукотой.

— Ой, да ладно, что я такого сказала...

— Чон Юна, — с нажимом произнес Сан, — еще раз услышу или увижу, язык оторву, поняла?

Блондинка закатила глаза, но сделала шаг назад.

— Больно надо, — фыркнула она и, не взглянув на Сана, понеслась прочь.

Сан направился к ледовому: утреннюю тренировку еще никто не отменял. Может быть и дурак, что не остался и не поговорил с Йеджи с глазу на глаз. Однако, Сан спешил еще к одному человеку.

***

— Чхве Сан, черт тебя подери, иди сюда! — заорал тренер на всю площадку. Сан поднялся со льда. Кровь в жилах еще кипит, взгляд ищет Чхве Чонхо, который только что припечатал его к борту так, что в ушах зазвенело. — Ты какого хрена вытворяешь, а?

— Акробатика, похоже?

Тренер замахнулся на него клюшкой.

— Подерзи мне еще тут.

— А чего вы с меня спрашиваете? Это он...

— Ты же пасешь его всю тренировку. А тот силовой, который «якобы» для практики? Я бы на его месте выкинул тебя за борт за такое.

Сан промолчал.

Ну, да. Ну н смог он играть на холодную голову сегодня.

Чонхо-Чонхо. На площадке он видел только этого парня.

— Больше не повторится, — буркнул он. — Я поехал.

— Проваливай.

Сан медленно покатил к ребятам, Чонхо подоспел тут как тут.

— Я тебя нормально приложил?

— Охрененно.

— Слушай, Чхве, что не так? Я тебя обидел чем-то? Так и скажи. Давай не будем на льду...

— Да отвали ты уже! Задрал!

Сан ускорил темп, надеясь, что товарищ по команде на продолжение диалога настаивать не будет. А потом остановился. Надо прояснить сейчас. Прямо сейчас.

— Тебе нравится Йеджи? — спросил он, обернувшись и столкнувшись с Чхве маской к маске.

Тот молчал, но не задумчиво и не в недоумении. Молчал так, будто анализировал настрой Сана и вдруг выдал:

— Да.

Сан заскрипел зубами.

— А ты ей?

— Об этом ты у нее спроси, я за нее отвечать не стану.

— Если ты ее обидишь, я тебя под лед закатаю, понял?

Чонхо улыбнулся, подводя Сана к краю.

— Не знаю, что ты там напридумывал себе, но я не злодей, чувак. Я не хочу никого обижать, ни с кем ссориться тоже не хочу, до тех пор, пока меня не обижают. Так что советую после тренировки поговорить с Йеджи.

— Без тебя разберусь.

— Окей. Разбирайся.