song: louis garrel vs. ludivine sagnier —inventaire.

мечтатели.

почему в невинности легко разглядеть очарование? в мокрых глазах загадку? в неизменной грусти некий романтизм? с каких пор молчание стало предметом воздыхания?

— алис.

даниэль стоит и топчет ботинками влажный асфальт. октябрьские дожди частенько нарушали планы прогуляться по мостовой и с придыханием поцеловать кого-то под осенним деревом с почти опавшей листвой. как жаль, что две тысячи девятый не желает парня удостоить подобной честью. за что? он пока не придумал.

— что расскажешь, само очарование?

даниэль арно знал — она ничего сейчас не расскажет. просто немного насмехался и развеивал скуку для любимого себя. ей ведь нравилось по дороге в лицей молчать. а ему не очень. просто настроение алис кюри не сахар. и даже не мед. она вышла всего пару секунд назад, но уже успела пару раз шмыгнуть покрасневшим не от холода носом. парень смотрел на двоюродную сестру и думал, неужели вот так просто он растает от истомы. но ничего не произошло. они шли за руку и редко встречались взглядом.

алис интересовало что угодно, но не он, а даниэль желал видеть перед собой только прелестное личико сестры. и если точнее — только сейчас. в остальные моменты в его жизни можно обойтись и без её почти незримого присутствия.

— я дал согласие вместо тебя марку на парочку фото.

этого хватило, чтобы заставить алис замереть. прямо перед маленьким мостиком, где запах воды смешивался с её ароматом цветов инжира. вьющие в концах черные волосы блажено ласкал утренний ветерок, заставляя иссохнуть и без того шершавые губы.

— хорошо, — полушёпотом.

попытки алис улыбнуться в последнее время выглядят прискорбно, но даниэль всё равно гордится. именно такую девушку ему нравится любить. разбитую и робкую, чего почему-то не удаётся осознать. поэтому улыбаться и подмечать то, насколько она красива, становится проще.

***

— алис кюри, не теряйся в облаках.

кристал делоне источала почти всегда прохладу. такую кристальную с зимней трелью и может еще притягательной свежестью? потому что берегла тепло для кого-то особенного. о нём алис пока не довелось узнать, да она и не хотела. просто потерянно смотрела на женщину лет так тридцати.

нет, кристал и правда красива. очертания её фигуры должны сводить с ума. такова идея и суть. но алис на этот миг просто не понимает. ведь к несчастью, и правда, потерялась. но не в облаках, как выразилась преподавательница английского, а в печали. или в подражании этому чувству с добавкой желания исчезнуть.

— расскажи о себе.

она видит, как алис скребется ногтем по столу, но все равно пытается настаивать. это её работа. и жизнь. с замиранием даниэль взирает на сестру. внимание — вещь совершенно непредсказуемая, но алис в последнее время получает её сполна. задние парты подтверждают мысль, вслушиваясь в сбивчивое дыхание пленительницы взора. и девушка пробует высказаться. не с первой попытки, но её голос прорывается сквозь тишину и скрипучую оконную форточку.

— my name is alice curie. i come from lille.

— why do you live in paris now?

— she wanted to visit me.

даниэль не мог не вмешаться. пусть и тембр девушки был вполне себе уверенный, хоть местами не особо громкий, стерпеть не удалось. он сидел позади сестры и видел, что еще немного и последствия ранят не только её, но и его самого. своим бескрайним океаном безмятежной тоски. в ближайшие дни, недели, месяцы, годы, века даниэль нуждался в том, чтобы мнимо, но опекать её. ведь беречь алис так приятно.

кристал тактично стала отступать, не вмешиваясь во всякие сложности. точнее пыталась, но вся её жизнь это безобразие и проблема. поэтому приходилось огораживаться. не хотелось ещё на одну мысль перед сном, не дающую больше покоя.

алис молчала и продолжала смотреть на прекрасную мадемуазель делоне. даже тогда, когда она отвела свои темные глаза и решилась опрашивать других, любезно ставя уже их в неловкое положение. это было подвластно только ей.

— алис.

почти неслышно раздается позади имя, и девушка слегка оборачивается. возбуждать любопытство и поймать на себе взгляд кристал не входило в планы. сейчас она наблюдатель этой женщины.

— протяни мне ладонь. снизу.

проделывая все указания брата, почувствовать сложенный лист бумаги, упавший на светлую кожу, было неожиданно. но это даниэль. ему можно быть спонтанным.

«о чувствах не молчат, но эти сохрани в тайне».

этот не самый аккуратный почерк с размашистыми буквами, но такими интригующими словами описывал всю семью арно. даниэль знал о чём говорил, не так ли? никто его подобным изречениям не учил, да и читал он не особо часто. просто в свои семнадцать познал силу чувств, и не единожды. а может просто игрался, подшучивая над алис, что приняла записку на серьёзный лад и, закусив губу, продолжала пробегать глазами по цитате. что-то в ней было совсем необычно.

алис медленно кивнула — дала знак, что прочла. а затем, может и не искренне, но улыбнулась. просто потому что захотелось. просто потому что даниэль стал чуточку счастливее. да и вообще искренние улыбки в наше-то время сравнимы лишь с чудом. даже не с любовью, что появляется на каждом шагу. почти. но об этом позже.

***

— где алис? эй, алис!

— перелётные птицы.

алис слышала шаги позади себя, поэтому сказала настолько тихо, чтобы её мог расслышать только даниэль. стоя неподалёку от ворот лицея, она наблюдала стаи, стаи и стаи птиц, куда-то поспешно улетающих.

— они похожи на меня, ты не думаешь?

было шумно. её голос почти тонул в журчании ручья, шажках прохожих, диалогах студентов и криках пернатых где-то в вышине.

— тоже ищут пристанища в другом месте.

а еще там, наверху, они свободны. точнее, на пути к цели ни единой преграды, лишь изнуряющий холод, хроническая усталость. вокруг них пустота в виде белых пушистых облаков, а временами и моросящих дождей. и внутри тоже пусто. в голове бьется мысль: поскорее исчезнуть отсюда. бросить эти края.

не все потом вернутся. потому что не все смогут выжить. но все знают, что они должны. наш мир — чуточку беспощадная штука.

— алис, пойдём.

он тянет её за рукав бардового пальто. но кюри стоит и по прежнему вглядывается в мрачноватые небеса. париж в последние дни такой сырой. преобразился с появлением алис? или впитал в себя её настроение?

— пойдём.

алис соглашается. пусть и не сразу. её руки спрятаны в карманы, но все ещё холодны. она не отрывает взгляда от небес, мысленно прощаясь с каждой птицей. она желаем им не счастья, благополучия и света, а просто выбрать верный путь, чтобы не исчезнуть навсегда. надеется, что её слышно. они же все собратья, семья по несчастью.

— я покажу тебе своих друзей.

даниэль знал: сестра всё слышит. просто делает иногда вид, что глухая или немая, а может и всё вместе. глаза алис снова налиты слезами. каждый справляется с неудачами по-своему. и её выбор пусть и неприемлемый, но всё-таки её. о чём она думала? известно только самой алис. однако взглянув на неё можно предположить, что о чём-то возвышенном? пусть это останется невысказанной тайной. которой, если честно, нет. в голове алис сейчас ничего. белая или черная пустота, состоящая из такой же пустоты.

они оба скользящим взглядом провожают последнюю стаю птиц с одиноким вдалеке потеряшкой. такие чаще уже обречены. её ноги делают шаги вперед и даниэль не отстает. он ритуально берет её под руку где-то на уровне локтя и рассказывает что-то, потом снова бредит и опять переходит к рассказу. бессмыслица или пустая болтовня? о, нет-нет-нет, это повести. повседневные повести о не повседневной любви.

— если тебе дан дар любить, ты не имеешь право не делиться им, алис.

— кто ставит условия?

закусывая нижнюю губу, она смотрит прямо в его глаза своими. такими до безумия бездонными, влажными и тоскливыми. даниэль любуется и, всегда поглядывая на неё, улыбается.

— сама любовь, разве нет?

— без понятия.

на губах алис проскальзывают очертания улыбки. но она умело её скрывает, скидывая черные пряди на лицо одним легким движением головы. а затем отделяется от даниэля и кружится. её тихий смех всё равно раздаётся по пустующему осеннему парку. клетчатый шарфик развевается от любого жеста.

алис кюри всё кружится, поднимая искусственным ветром кучки опавших листьев в воздух. её дыхание сбилось, а в глазах застыли эти уже родные слёзы. даниэль подходит сзади и, обнимая, целует в щеку. нежно. невесомо. мягко. потому что она сама такая.

сестра жмется к нему и вкладывает ладошку в его.

они уходят оттуда спустя ровно семнадцать секунд.

***

кафе стилистикой прямо из девяностых. преобладали красные оттенки. место не переживало никаких реконструкций с самого открытия, чем сразу уносило тебя в двадцатый век. здесь не модно, не стильно, не молодежно, зато дешево. то, что нужно для безденежных студентов лицея, верно?

— кофе?

это энник бонье. точнее, так она представилась. смотрела на всех немного свысока и сидела с краю столика. почему-то даниэль оклеветал её самой обычной. а ещё, оказывается, они встречаются.

— я ничего не хочу.

— точно, алис? — кай виардо разместился рядом с даниэлем. они являлись хорошими лучшими друзьями. поэтому могли касаться друг друга без раздумий и притворства.

красивый — это первое о кае, что проплыло где-то в чертогах подсознания, а потом кюри отвлеклась. ей он слишком быстро перестал быть интересным.

— да.

она смотрела за столом на всех. но многие имена тут же забылись. словно прошли мимо неё. нечестно по отношению к этим людям, однако что поделать со своей натурой?

сидеть в центре зала, в центре стола, быть в центре внимания — это не награда. алис хотела ближе к окну, находиться с краю компании рядом с светловолосой энник и быть прозрачной, растворившись в воздухе, как сахар в чае вèрнона шерро. того самого парня, что молчал и просто смотрел на неё из подлобья. стеснялся, немножко нервничал и хотел стать невидимкой, чтобы следовать за юной кюри. странные желания у влюбившихся с первого взгляда, не так ли?

алис встречала их до этого в классе, но не строила иллюзий насчет дружбы. и сейчас тоже не строит. подходит ли она им? жаждет ли хотя бы кто-то её присутствия тут? даже даниэль ушёл в себя. нет, они не молчали и много переговорились. иногда с ней тоже. но близости не было. энник игнорировала, ну, может, не специально? зато парни пытались разузнать её тайны. их брови взмывались вверх, пока алис отворачивалась, губы ласкал язык, стоило девушке коснуться шеи или мочки уха. они впитывали всё, связанное с ней. не похотливо, нет, а больше интимно. будто это их сокровенная прелесть.

— что останется после нас? буря чувств? недосказанность? вера?

после выкуривания четырех сигарет даниэль нес околесицу. шла уже пятая. он выдыхал дым извращенными способами; колечки, пар, завеса. над ними из-за его привычек повисла пелена. тут любили побаловать себя табаком все. кроме новенькой алис и неприметного вернона, конечно. но лишь мессье арно бросал себе вызов и не вставал со стола, пока не выкуривал восемь штук. в честь его любимого числа.

— воспоминания, даниэль.

напомнил кай. он хотел тем самым вернуть лучшего друга к ним, но тот не поддавался и лишь хрипло рассмеялся.

— а если их нет? если ты ничего не значишь для людей? и они не хотят помнить тебя? или рядом просто-напросто никого нет. давайте не исключать возможность, что мы лишь корявая иллюзия, созданная нашим примитивным воображением. ведём диалоги с самими собой и ничего не подозреваем. идиоты.

— кучка пепла, — потушила сигарету о стол энник.

— мечтатели, — возразил вернон.

— а ты что думаешь алис?

даниэль одним разом перемахнул через весь стол туловищем, пачкая джемпер пеплом. он давно не смотрел в глаза своей сестры и это срочно нужно было исправлять. но девушки лицо было слишком непроницательным. всё в порядке, он привык к подобному и даже был ещё более зачарован. эти трепещущие ресницы и бледное лицо притягивали, взгляд окуная своим существованием в рай. где живут будущие падшие ангелы.

— мне нечего сказать.

алис звучит правдиво, но ей никто не верит. такая скрытная. вот бы хотя на минуту погрузиться в неё, раздобыть немного искренности, открыть её маленькие секреты, будто после окончания какого-то дешёвого фильма, где всё становится ясным ближе к середине. непризнанные грёзы мечтателей.

энник читает по лицам всё это излишнее восхищение, да посмеивается. их наивности и жажде нежнейшей любви к алис можно позавидовать. но испорченное настроение далеко не от неулыбающейся особы. ей просто не нравилось слушать бредни даниэля. и даже то, что они встречаются не играло значимой роли. в порывах парня смысла столько же, сколько в романах безумца фридриха ницше. прочтёшь всего единожды, вскроешь смысл, не найдёшь правильного подтекста и затеряешься в подсознании навсегда. а там и до душевной лечебницы недалеко.

сегодня был очередной прогул двух пар. лицей не похлопает по плечу подростков, но им как-то безразлично. даниэль хотел обсудить насущные темы и он будет это делать, даже если через пять минут объявят конец света. кай просто готов на всё ради друзей. энник без разницы где или с кем. главное подальше от обязанностей и уроков, где от неё требуют невыполнимого. вернон теперь же помчит на край земли, будь там алис. а сама девушка просто убивает время.

париж посмел собрать их вместе, и пока никто не знает, ошибся ли.