Скрип, кто-то открывает дверь,
Тихо, медленно ко мне идёт,
Шепча «лишь мне и верь».
Руками себя обнимаю, врёт.
А ведь ещё и другом назывался,
Сам такое говорил.
Не понимаю, зачем вызывался,
Если только себя бодрил.

Время идёт, звук будто по ушам бьёт,
Хочется крикнуть: «Кто же на меня срёт?».
Лишь так и кажется,
Всё у меня мажется -
Картинка нечеткая, глаза мозолит
Свет; душно от себя же, режет
Будто уши от звуков и от стужи
Уличных голосов; и снаружи
Ничего не видно,
А кому-то все завидно.
Как же глупо и наивно,
Что стоят одного лишь гривна.

Садится рядом со мной,
Нет, больше не друг мой,
Сам себе твержу, веря,
Что все временно, бремя.
Толчок локтем, смешок приятный,
Улыбка на все лицо, звон ароматный
От духов или одеколона,
Не различу, увы, нет того закона
Больше, что себе и нам твердил:
«Никому не верить больше,
Хоть и нет боле сил,
Пусть отойти и проще,
Но держаться нужно,
Не падать трудно,
Пусть и не выгодно,
Зато и не обыденно».
Сам смеюсь, улыбаюсь в ответ,
Ничего не вижу, чертов свет.

- Мир? - спросил вдруг он,
- Мир. - пожал я краба.