Нагнетает все то, что окружает.
Не скрою, порой убивает, терзает,
Утомляет моё желание к житью,
Что понимаю, нет места во мне бытию
И не быть мне больше одному,
А все ушло, подобно утробному
Развитию организма, что в голове заел,
Одни бацилы, клетки, прочая дребедень,
Мой мозг поимел,
Пушка у бошки,
Так тихо, чтоб никто не видел, не брынчал, по нервам не стучал,
Это был лишь мой день,
И я знал, жаль, не выпустил кишки,
Как нужным сделать считал,
Конечно, я ведь устал!
Задрало ведь всё, как обычно бывает,
Естественно, все мне плешь проедает,
И я тут ни при чём,
Все само так вышло,
Без меня, без никого, всё отлично.
Прямо всё — сравнимо с ничего.
Но подумаешь, на то и оно —
В мыслях запертые двери,
Закрывшие проход каждому, кто когда-то грели
Свои ручонки о мои, думая, что так лучше — им виднее.
А мне плевать, и забыл я все.
И теперь всё, что было передним, стало последним,
Испражнениями мыслей моих,
Не хватает лишь животных троих
Для пущего смеха,
Отрыва и прочего греха
Перед мнимым всевышним!
Не пойму, на что оно — весь этот шабаш на лысой горе.
И ведь тварь возникла из вне,
Заставив в пустоту поверить,
Будто это поможет надееться и верить
Всему тому, что показать и доказать хотят.
Нет, это не по мне, не мой расклад.
Понимаю, не достичь мне лад высоких убеждений
И бессмысленных творений
И по рифме и без него,
А ведь, все по того,
Кто сатанистом в округе был,
Кто вскоре дом себе купил,
Кто с бомжами от голода выл,
Кто прохожих люто бил,
Кто все о смелости забыл,
Кто веревкою шею себе обвил,
Кто всех вокруг себя бранил,
Кто близкому нож в спину всадил.
И среди них был я,
Не вру, такова доля моя,
И не отрицаю, что потерял весь смысл,
И к черту послал мысль,
Решив, что всего лишился,
Ведь от них сам же и отказался.
А герой моих творений всё так низок и обыден,
Знаю, сам он уничтожил свою обитель,
Соврав о том, что издалека не виден
Смысл пророчества у книги, «видель»? —
Скажет кто-то за спиной.
Не закрывай глаза, открой,
Когда он говорит,
Иначе не поймёшь, как всадит нож.
Да, он тоже из тех, тоже таков,
Любил и обожал воров,
Которые себя не скрывали,
Всю жизнь делу отдали.
Да, бесит меня все:
И что в округе происходит,
И то, что меня от мыслей уводит,
И сам себя я бешу, не скрою, и нет, я не шучу.
Правда на стол, ложь долой,
Конечно, ведь подобное пристрастие — отстой,
И что было, того не скрыть,
И вообще лучше всё забыть.
Кинуть в корзину мусора людского,
Послать к чертям, как такого,
Что нервы убивает,
Глаза мне закрывает.