I.

Вопреки распространенному мнению, природа — это не просто божество, это существо, да при том ещё и разумное. На протяжении веков и тысячелетий природа наблюдала, как её дети строят, созидают и разрушают. Как нарушают правила и рушат баланс, созданный ей. И, конечно же, в своё время наказывала за непослушание, обрекая на вечные муки, страдание, бессилие.

Природа-мать гордилась тем, что её дети познавали новое в разных сферах — создавали новые заклинания, обретали гораздо большую силу, нежели она даровала, перед этим вопрошая у неё разрешения на это; развивались, строили величественные города и придумывали новые технологии, поражающие своим разнообразием. В целом, у Матери не было причин злиться на свою кровь и плоть, однако были и некоторые исключения, исторические случаи, когда людям удавалось разгневать саму природу.

Тэян упиралась локтями на барную стойку и задумчиво смотрела в свой полупустой стакан с алкоголем, думая обо всём, что она делает и делала в своем прошлом, и как пришла к тому, к чему пришла.

Использование черной магии относится к разрушающим баланс вещам, я знала это, но все равно капнула вглубь, за что и поплатилась. В конечном итоге вместо обладания огромной силы я получила её полное отсутствие; в погоне за властью, жажда которой захватила моё уже и без того замутнённое на тот момент сознание, я упала на самое дно без возможности подняться. Столкнулась с презрением со стороны собственного ковена, собственной семьи, лишилась дома и всего того, что давало мне связь с реальностью и держало на плаву.

Я думала, что на этом черная полоса в моей жизни закончится — всё-таки, последние пять лет она не смеялась на белую даже на день, а значит мне положена хотя бы толика счастья. Но есть то, что мне нужно было понять ещё в самом начале — Природа-Мать не прощает нарушение баланса, а значит, все, что я имею сейчас, исключительно плоды моих действий, не больше. У меня было все — определённая власть, авторитет, сила и, самое главное, сильнейшая магия, которой только можно обладать. Теперь у меня этого нет, а мой собственный клан охотится на меня. Пак Тэян — просто человек, бегущий от серьёзной магии.

В том, что я получила, виноват только один человек. И это я. Только Пак Тэян виновата в том, что она осталась ни с чем.

— Эй, тебе ещё налить?

Громкий, однако при этом дружелюбный голос заставляет Тэян покачать головой, избавляясь от наваждения, и поднять заинтересованный глаза на бармена по ту сторону от неё. Окидывает его взглядом, замечая тёплый взор в ответ и добродушную, такую простую и лёгкую улыбку, и сама давит из себя некое подобие улыбки. В её случае это больше похоже на чёртов оскал, нежели чем на улыбку.

— Думаю, тебе это нужно, — тут же добавляет бармен.

— Почему ты так думаешь? — Тэян усмехается, но все-таки делает вальяжный жест рукой, соглашаясь с предложением.

— Тебя выдал взгляд, — коротко поясняет блондин, подливая алкоголя в стакан. — Печаль вкупе со скорбью, отчаянием и безысходностью — это всегда остро заметно в глазах.

Пак с благодарность кивает, касаясь окрашеными красной помадой губами толстого стекла. В прозрачной жидкости тихо звенят кубики льда от столкновения друг с другом и стенками стакана.

Откидывается назад, закидывая одну руку на спинку стула, а другую оставляя  на стойке с полупустым стаканом в ней. Оборачивается в пол оборота и окидывает взглядом посетителем «У Пака» — хозяин, очевидно, её однофамилец — быстро оценивая всех собравшихся — благо, за свою не столь долгую, но насыщенную на различного рода приключения, жизнь, она научилась быстро понимать, что представляют из себя те или иные люди из себя хотя бы в общих чертах.

— Я была задумчива, дорогой Чимин, — иронично тянет девушка после короткого молчания, смакуя на языке вкус алкоголя, удовлетворенно признавая, что он здесь слишком хорош. Лучший из всего того, что она пробовала в своё время. — Хотя, отчаяние здесь точно есть.

— Думаю, мне стоит перестать носить бейдж, никакой загадки в знакомстве с туристами, — Чимин улыбается, опуская голову на секунду, и опирается обеими руками в стойку.

— Тэян.

Пак свое имя больше из некоторого дружелюбия называет, нежели из-за желания познакомиться и завести друзей — у нее ведь отродясь их не было, а значит и нечего начинать. С ней дружили только ради выгоды, желая выбить себе тёплое местечко рядом с будущей верховной ведьмой клана, а когда Пак лишилась будущего титула, а в последствии стала заниматься Чёрной магией, «лучшие друзья» от неё быстро отвернулись.

— И ведь никак не сократишь.

— Ненавижу это дерьмо, — комментирует Пак. — Сильно заметно, что я не местная?

— Не видел тебя здесь раньше, — быстро отвечает блондин, склоняя голову на бок. — Я в этом городе так давно, что не помню, кем был до него.

— Терять часть себя не круто.

— Иногда от этого пользы больше, чем от глупого и раболепского хранения той части себя, которую искренне ненавидишь. Ты путешествуешь просто так или с какой-то целью здесь?

— Не думаешь, что ты задаешь слишком много вопросов? Это вызывает некое… Скажем так, недоверие, — Тэян вскидывает бровь, указывая на парня пальцем левой руки, сжимая ей же стакан с алкоголем. Бармен тут же хмурится, словно его уличили на чем-то постыдном. — Шучу! — тихо хохочет, и смех этот вызван сконфуженным выражением лица Чимина. — Если очень сильно обобщать, то я приследую некоторую цель. Вернее преследовала. Нужно было разобраться, кто я и что я. Понять, как вернуть утерянную часть себя или как жить без этой части. Говорю, возможно, как психически больная, но уверяю, всё более чем адекватно.

«Адекватно для человека, осведомлённого о сверхъестественным. И, к сожалению, ты, друг мой, вовсе не выглядишь как кто-то, знающий о существовании оборотней, вампиров, ведьм и прочей вечеринки» — тут же думает Пак, но оставляет при себе свои размышления.

Тэгу — город ведьм, практикующих Магию Предков, а значит, они невероятно сильны и могущественны. Их сила настолько велика, что самые славные заклинания в истории были исполнены именно ими. Поэтому, наверное, логично, что ведьма, потерявшая свою магию, видит свой последний шанс именно здесь.

Тэян на протяжении пяти лет пыталась найти способ вернуть всю свою силу или хотя бы их малейшую часть, но все её потуги успехом не заканчивались. Ведьмы Квартала действительно её последний шанс, последняя надежда вернуть свои силы.

Были им.

Мать-природа наказала её, кажется, уже достаточно, и Тэян урок усвоила в полном объёме, пора, как говорится, и честь знать.

— Звучит важно, — замечает Чимин. — Но ты сказала, что приследовала цель. В прошедшем роде. Уже разобралась?

— Если бы. Получила отворот-поворот и фразу в стиле «ничем не можем помочь».

Ведьмы Квартала для Тэян были последним шансом, других у неё больше не будет — она перепробовала всё, что только можно было. Но она провалилась и здесь, так что на всем, включая её магию, можно смело ставить точку. Без магии она никто, если так посмотреть, простой сборник заклинаний.

Как оказалось, ведьмам здесь нельзя больше колдовать.

Что забавно — одни из сильнейших ведьм в мире не имеют права быть собой из-за…вампира. Обычного вампира, который держит под собой весь город. Если верить ведьмам, Чон Чонгук даже не является древним вампиром, его можно убить, но почему-то никто на это не может решиться.

— Мне жаль.

— Переживу, — отмахивается Тэян, качая головой.

Вряд ли переживет, очень вряд ли. Рано или поздно, её найдут — особенно с учётом того, что она безбожно потеряла скрывающий от ковена оберег — и, вероятнее всего, тут же убьют. Будучи человеком, обычным человеком, она не сможет ничего сделать против ведьм и колдунов.

— Значит, ты запиваешь горе? — догадывается тут же Чимин.

— Почему бы и нет? Мне терять нечего, кроме собственной жизни. Больше нечего, так что чёрт с этим всем, — Тэян мрачно качает головой.

— Может, могу помочь чем-то?

— Ты-то? Не обижайся, но здесь ты мне вряд ли поможешь.

— Ты удивишься, когда узнаешь, на что способны бармены.

Тэян с легким прищуром смотрит на Чимина. Есть в нем что-то такое, что заставляет Тэян напрягаться.

— Не думаю, что в этом есть смысл. К тому же, не вижу никаких причин, чтобы ты это делал для меня, мы даже не приятели.

— Тебя удивляет обычная помощь? — Чимин вскидывает брови вверх, удивленно глядя на Тэян.

— А тебя удивляет то, что меня это удивляет? — в голосе бывшей ведьмы скользит ирония и какая-то беззлобная насмешка.

— Ты не привыкла получать помощь, не привыкла её просить, — это не вопрос, утверждение скорее. И попадает точно в цель. — Всегда сама, если не всегда, то в последние несколько лет точно. Наверняка есть проблемы с доверием, паранойя, безоговорочная вера в то, что ты можешь со всем справится и… Прости, внутренний психолог даёт о себе знать, — Чимин покачал головой, избавляясь от назойливого желания продолжить свой небольшой монолог.

— Меня так легко понять? — Тэян хмурится и смотрит на бармена без тени улыбки, мрачно и как-то холодно.

— Нет, просто…

— Расслабься, — и давит улыбку. Получается вполне искренне.

— …Просто ты похожа на кого-то, кого я знал очень давно.

— Возлюбленная?

— Подруга.

— Она решила, что вам больше не по пути и кинула тебя в этой дыре? — усмехается Тэян, отпивая алкоголя.

— Она умерла.

— О.

— Это было давно, — отмахивается Чимин и выглядит он так, словно это и правда дела уже давно минувших дней. — И не называй мой бар дырой, это лучшее место в городе!

Чимин улыбается, на какое-то время отвлекается, дабы обслужить другого клиента, оставляя бывшую ведьму в одиночестве.

Тэян же снова проваливается в свои самые самые мрачные мысли.

Ведьма, потерявшая магию, опаснее обезумевшей ведьмы — ей нечего терять больше в отличии от той, кто просто потерял рассудок. Ведьму без сил, желающую вернуть свои способности, вряд ли остановят какие-то моральные догмы, поэтому она в разы опаснее, безжалостнее и, что самое главное, в разы отчаянней.

Тэян и сама знает, что утонула в своём отчаянии еще четыре года назад, знает, что методы, которые она использовала для того, чтобы найти способ вернуться к своей начальной природе, нельзя назвать честными. Она вступила на опасную дорожку, пытаясь вернуть себя, и прибегла к тем методам, которые для обычного человека, коим она, собственно, сейчас и являлась, являются чем-то непростительным.

А сейчас надежда рухнула. Ведьмы квартала не помогут ей ни за какие деньги мира, ведь они действительно боятся короля местного разлива с гнилым вампирским нутром.

Чимин возвращается через пару минут, ставит перед Тэян полный стакан с алкоголем, когда сама ведьма сидит на барном стуле, съехав задницей на самый его край и откинув голову назад, шеей упираясь в верхушку спинки, и смотрит в потолок, задумчиво изучая трещины на нем. Очевидно, здание было старым, хотя, врочем, это добавляет ему какой-то особенной атмосферы, крайне располагающей к себе.

Тэян кивает, нормально усаживаясь на стуле, сжимая в руках стакан. Чимин продолжает говорить, и девушка с неподдельным интересом его слушает, раскладывая в своей голове по полочкам все, что тот говорит.

Затем завуалировано начинает говорить о потери своих способностей, говоря, мол, потеряла близкого ей человека, без которого не представляет своей жизни. Чимин говорит, что <i>терять кого-то — нормально, он терял и понимает это слишком хорошо, люди приходят в нашу жизнь и лишь немногие из них задерживаются в ней до самого конца. Это, пожалуй, огромная редкость, мало кто может пройти рука об руку от начала до самого финала <i>

Говорит, что Тэян сейчас лучше в себе не замыкаться, заняться тем, что она любит и умеет, научиться жить без ушедшего человека.

Тэян знает, как пережить уход близкого, но не знает, как пережить отсутсвие её ведьмовского нутра. Что она любит? Колдовать. Умеет? Колдовать. Она ничего более и не умеет больше, это то, что помогало ей выживать.

— И куда ты дальше?

Время пролетает слишком быстро за беседой с Чимином. За окном давным-давно стемнело, а посетителей в баре стало в разы больше. Тэян без сомнения мысленно отмечает, что наверняка здесь есть пара тройка вампиров, не имеющих возможности выходить на свет. Как они получают эту способность Тэян не знает, хотя ей всегда это было любопытно. К её сожалению, вампиры эту эту тайну бережно хранят многие века.

И, если верить правилам для вампиров, в которые Тэян посветила одна из ведьм, кровопийцам в Тэгу можно пить кровь туристов, коим она, собственно говоря, и являлась. Её шансы на выживание существенно снижаются с наступлением ночи.

— Не знаю. Мне некуда идти.

Тэян говорит спокойно, в голосе слышна вальяжность, вызванная количеством выпитого ей алкоголя. При этом можно сказать, что свою речь и мысли она всё так же умело фильтрует, ведь за все время их долгого разговора с Чимином, она ни разу не упомянула сверхъестественную часть своей жизни, да и в общем не сказала ничего лишнего.

С точки зрения Чимина Тэян и вовсе не сказала о себе ничего. Одни сухие факты, которые не позволяют сделать какие-то выводы о её прошлом, семье, друзьях.

— А как же семья?

«Которая хочет убить меня? Хороша семья.»

— Все сложно с ними.

«Ничего сложного, Тэян. Они просто хотят выпотрошить тебя, делов то».

— Как и у многих. Пытаются реализоваться через тебя?

— Пытаются убить меня.

Догадливая улыбка исчезла с лица Чимина, что вызвало у ведьмы очередную усмешку.

— Интересная у тебя метафора.

— Да, люблю всякие такие штучки, — прыснула Тэян, покручивая лед в стакане. — Убийственные метафоры — мой определённый конёк.

Чимин понимающе улыбается, расценив её слова, как шутку. Интересное наблюдение — Тэян часто говорит о своей жизни в прямом смысле, без метафор или переноса значения на более человеческие проблемы, но все те, кого она встречала, обычно все равно видят в этом этакую шутку.

Тэян даже уверена в том, что скажи она сейчас Чимину о своей ведмовской сущности, он только посмеется, расценив это за очередную метафору.

Он быстрым жестом собирается плеснуть немного алкоголя в стакан Пак, но та быстро прикрывает его ладошкой.

— С меня хватит, хочу добраться до дома на собственных ножках и без какого-нибудь придурка подмышкой. Интрижки на ночь меня не интересуют, — лениво поясняет Тэян, скучающе опуская подбородок на сложенные на стойке руки. — Этот город навевает на меня скуку и апатию, мне хочется убивать.

— Это почему еще?

— Город с жуткой историей, жуткими существами в ночи, жутким всем.

— Нормальная история!

— Как же, — иронично усмехнулась Пак. - Город, который славится своими ведьмами — автоматически становится нехорошим городом. Тэгу — второй Новый Орлеан! Все ведьмовское и вампирское дерьмо происходит в Новом Ореане и Тэгу. В целом, вообще-то, звучит, как лучшее место для меня, — философски заявляет Тэян, едва поднимая голову. — О, только не говори, что ты не слышал эти легенды!

Есть легенда, старая как мир.

Однажды ведьма, имя которой не сохранилось в истории сверхъестественного мира, став огромным пятном на ведьмовской репутации, в попытке защитить своих близких от страшных чудовищ превратила их в бессмертных. Таким образом она неосознанно создала новый вид существ — монстров, питающихся кровью людей. Вампиров

Создание первых в истории человечества вампиров сильно нарушило баланс природы. Это было безоговорочной виной ведьмы, которая злоупотребляла своей силой. Вскоре ведьма умерла от руки собственного возлюбленного.

За свои действия, за нарушенный баланс ведьма была наказана — ей на протяжении многих веков пришлось наблюдать за тем, как её близкие, монстры, созданные её руками, бродят по земле, убивают ни в чем не повинных людей и умножают вампирский род, распространяя заразу по всем континентам.

Пытаясь вернуть баланс, Природа стала искать лазейки, которые могли бы подчинить монстров её власти, но каждый раз им удавалось найти контрдействие на каждое её. Они умели внушать, были бессмертны и могли ходить под солнцем. Природа-мать всячески пыталась придумать, как защитить своих детей от монстров, от которых она отреклась, и все, что ей удалось сделать, было все равно слишком слабой защитой он них.

Казалось, что это стало уроком для всех, кто хотел нарушить Баланс. Все встало на свои места, и Природа-мать почти смирилась с тем, что рядом с её любимыми детьми живут такие монстры, как вампиры. Она радовалась, что больше никто не пытался прыгнуть выше своей головы, выше Неё. Она снова стала гордится детьми и всем тем, что они создают. Ведь создавали её дети поистине потрясающие вещи.

А затем ведьмы снова начали использовать тёмную магию, направленная против всего живого, и Баланс Природы стал нарушаться в разы чаще. Темная магия является чрезвычайно мощной формой колдовства, которая использует злобные силы и может использоваться в отрицательных целях, так что ведьмы много думали перед тем, как начать ей пользоваться. Впрочем, соблазн был слишком велик — эта магия давала безграничную силу, сравнимую с Магией Предков, давала власть и возможности творить те заклинания, которые невозможно было бы исполнить, пользуясь обычной магией. К тому же, в Черной магии ведьма не зависит от одобрения предков, увеличивая влечение на тёмную сторону.

Тэян, как и Матерь первых вампиров, поплатилась за нарушение Баланса использованием тёмной магии.

— Меня мистика не интересует. Забыла? Я мозгоправ, а не экзорцист или Дин Винчестер, — бармен деловито опирается на стойку, широко раставив руки.

— Это часть культуры, Чимин. Как пицца в Италии, суровая русская классика и балет, Сай или, например, «Друзья» и «Доктор Кто». Стыдно не знать такое.

— И я абсолютно согласен.

Рядом с Тэян на барный стул вальяжно заваливается парень, вошедший в бар несколько минут назад, которого Пак бегло окинула взглядом ещё в тот момент, когда он только появился. Ведьма даже не поворачивает своей головы к нему, лениво растягиваясь на стуле.

Краем глаза она оценивает парня взглядом, улавливая его внимательный взгляд, но старается никак не реагировать.

— Эй, Чимин, — тот щёлкает пальцами, подзывая бармена, и смотрит ему в глаза. — Тебе нужно в подсобку за алкоголем. А, когда вернёшься, ты не вспомнишь, что я был здесь.

Тэян тяжело вздыхает, понимая, кто перед ней. Долго смотрит в спину уходящего Чимина, мрачно понимая, что с её стороны было крайне глупо думать, будто бы она не встретит ни одного вампира за время пребывания в городе.

Тэян переваливается через стойку, берет начатую бутылку и быстро наливает в свой стакан коньяка, решив поменять своё решение о количестве выпитого алкоголя в этот вечер.

Осматривает парня с ног до головы, не скрывая своего пренебрежения. Признаться, вампирский король выглядит скорее как гуляка-пьяница, шабутной дурак и подросток, у которого в голове ветер и трудный переходный возраст. Яркая вырвиглазная рубашка, надетая поверх черной майки, делала его похожим на туриста, только-только сбежавшего с шумной вечеринки, а не на большого и страшного вампира, как его мысленно окрестила Тэян, который держит всех ведьм города в ужасе и страхе, подчинив их себе и посадив на короткий поводок у своих ног.

— Это было грубо, — констатирует она, звеня почти растаявшими кусочками льда. — Мы могли бы просто выйти.

Тэян по сути и терять более нечего, а от того и дерзить совсем не страшно.

— Там ужасная погода, — вампир усмехается. — Я туда не ногой.

— Не переживай, с такой мордашкой ты и мокрой кошкой будешь неотразим, — фыркает ведьма, указывая на него пальцем правой руки, в которой она крепко сжимает стакан с алкоголем. — Чон Чонгук, я полагаю.

— Моя слава идёт впереди меня.

— Слава? — Тэян иронично закатывает глаза. — Любая ведьма, даже приезжая, будет знать о вампире, который позволил себе командовать магией в этом городе. Если не до приезда в город, так после него точно. Так что я хотела посмотреть в твоё наглое лицо.

— Посмотрела, Пак Тэян? И что видишь?

— Не мой типаж.

— Нам с тобой под венец не идти.К счастью, — Чонгук поворачивается к ведьме, вальяжно опустив одну руку на стойку. Он постукивает пальцами по поверхности, как будто бы желая еще больше вывести её из себя. — Зачем тебе ведьмы квартала?

Тэян вздыхает, понимая, что последние глотки алкоголя были лишними — она, кажется, начинает себя плохо контролировать.

— Хочу убить тебя. Вот, ищу сообщников.

— Никто не согласится.

— Попытка не пытка! В конце концов, всегда интересно провернуть какую-нибудь смертельную штуковину, — пожимает плечами Пак. — Тебе-то какое дело?

— Привык знать обо всем, что происходит в моём городе.

— Ах, да, точно. Ты же великолепный король Тэгу, — Тэян иронично хохочет. — Должен знать все и обо всех. Забавный такой.

— Ну, ты подумай прежде, чем грубить, вдруг я могу помочь, чтобы ты там не искала, — он заговорчески улыбается.

— Как великодушно! Ты бы мне очень помог, если бы разрешил ведьмам своего города колдовать. Хотя бы как исключение ради одной неприметной туристке, заскочившей к тебе на чай. Понимаете, ваше величество вампирская задница, вы мне помочь никак не можете, только ваши ведьмы, — невозмутимо заявляет Тэян. — Удивительно, что твои маленькие ведьмочки не рассказали тебе, какого рода помощь мне необходима. Видимо, не такой уж и ты и король, — теперь она открыто насмехается.

Но вампирский король, кажется, никак на это не собирается реагировать, лишь усмехаясь.

— Мне рассказали, — как будто между прочим сообщает он. — Думал начать издалека.

— Тогда должна заметить, что роль дурака и шута тебе идёт, — комментирует его игру в неведение Тэян.

— Ауч, — деланно прикладывает руку к груди. Туда, где по идее должно биться сердце. Но у вампиров, как известно, сердце не бьётся, от чего Пак внезапно чувствует сильное желание посмеяться.

— Не драматизируй, не думаю, что ты так раним.

— Но это так. Я очень чувствителен, — с наигранной серьёзностью тянет вампир.

— Ну, можешь поплакать и из-за этого, большой страшный вампир. Только я, пожалуй, откажусь от этого зрелища.

Тэян вздыхает, а после поднимается:

— Слушай, Чон Чонгук, я не твоя проблема, так и знай. Совсем скоро уеду и ты можешь даже не вспоминать обо мне. Так что давай разойдемся мирно, ладненько? Не хочу конфликтов с вампирами, хотя тебе могло показаться иначе — я часто много всякой гадости говорю, не подумав, да только потом сижу задницей в проблемах, потому что язык за зубами держать не умею. Мы, ведьмы, нередко с головой совсем не дружим. — хмыкает, накидывает тяжелый пиджак на плечи и собирается уйти. — Мне не нужны проблемы, — тянет она, посмеиваясь.

Пак резко тормозит, когда в спину резко прилетает:

— Можешь остаться. Ведьмы, конечно, тебе не помогут, мой город может стать пристанищем для беглой ведьмы.

Тэян ехидно вскидывает бровь и оборачивается к вампиру, складывая руки за спиной.

— Какой резон тебе помогать мне?

— Я гостеприимен. Не смог дать гостю то, что он хочет, вот и ищу альтернативы.

— А я что, похожа на дуру?

— Лишь на пьяницу, — невозмутимо усмехается вампир. — Но на достаточно симпатичную пьяницу. Уверяю, решишь остаться, этот город будет безопасен для тебя.

— Славно, пьяницы тоже бывают достаточно умными для того, чтобы не вестись на сомнительные речи. Я, конечно, могу иронизировать и думать, что ты сделаешь ради меня исключение, но я прекрасно понимаю, что просто так, не имея никакой выгоды от этого, ты вряд ли согласишься помогать чёрт  знает кому и гарантировать безопасность. Какова цена? — щурится Пак.

— Узнаешь как-нибудь, ведьма. И расплатишься.

Тэян хмурится. Цена, которую от неё могут потребовать, наверняка окажется непомерно великой. Ей и хочется верить, что это — банальный жест доброй вели, да только о таком думать глупо. Пак не знает, о чём ей и думать, и насколько ужасной для неё будет эта сделка.

Чон Чонгук терпеливо ожидает её реакции и довольно отпивает алкоголя, когда Тэян, качая головой, салютует от виска, выдавливая скудную улыбку, а после быстро уходит.

Чон Чонгук явно играет в свои игры и втягивает в них её.