Crying Over You ◐ HONNE (feat. RM & BEKA)

I.

Тэян безвольно садится на холодный пол, опираясь спиной на каменный гроб. Надо сказать, что у змеев абсолютно странные традиции захоронения. Ей никогда не удавалось увидеть место, в котором покоятся умершие змеи, ни в той, ни в этой жизни, потому что в этом просто не было смысла. И ведьма никогда даже подумать не могла, что однажды ей придётся здесь оказаться, придётся увидеть воочию огромное количество каменных гробов, совершенно не отличных друг от друга. Но кое-кто, кого она чертовски сильно любила, любит и будет любить, решил иначе.

Да, слухи оказались совершенно правдивые, Полоз и правда слишком жесток для этого мира. Настолько жесток, что обрёк собственную женщину на боль и страдания. И плевать, что это не то, чтобы и зависело от него.

Тэян плевать. Плевать вообще на все кроме того, что любимый ею мужчина лежит в гробу за её спиной и явно не собирается открывать глаза.

В голове бесчисленное множество во вопросов, но задавать их смысла нет абсолютно никакого. На них не ответят. Тэян не ответят ни на один из них. Пак не достаточно даже того, что Сильби честно призналась, мол, искала способы остановить колдовство ведьм, да не вышло.

Наверное, если Сильби не смогла найти способ, то его просто не было. Но имеем ли это значение?

Если подумать, никакого.

— Негоже монаршей особе сидеть задницей на холодном полу, тебя, вообще-то, трон ждёт, а, королева?

Тэян нерешительно поднимает взгляд, когда слышит знакомый голос. Смотрит в веселые глаза на против, давясь от этой радости. Это, Пак знает точно, вызвано тем, что они, наконец, увиделись — если подумать, это единственная причина для радости в их жизни сейчас. И, как будто в подтверждение, она видит очевидный намек на скорбь в этом счастливом взгляде.

Такую же скорбь, что и у неё.

И видеть Чон Хосока таким — просто невыносимо. Тэян не может сказать, что в её прошлой жизни они были друзьями, вовсе нет. Они даже, если подумать, даже не пересекались так часто. как хотелось бы. Но всё, что Тэян хорошо помнит о Хосоке, это то, что он даже в самые темные моменты старался выглядеть  веселым, счастливым. Даже если на самом деле совершенно не был счастлив.

Юнги всегда говорил, что Хосок — их источник радости. И это то, с чем Тэян готова согласиться — когда Чон улыбался, ей тоже хотелось улыбаться.

Таков уж Хосок — вечно улыбчивый, веселый, даже если поводов для радости нет совершенно. В тот период, когда Тэян, проживая свою прошлую жизнь, переживала о том, что в ковене её более не ждут, именно Хосок был причиной того, что она хотя бы на время забывала о том, как все это, на самом деле, погано. 

Надо заметить, что Хосок тогда помогал не меньше Юнги. Именно его солнечная энергия спасала Тэян в то время. Так что, Пак совершенно не удивлена тому, что он даже в такой ситуации старался улыбаться. А за улыбкой его ведьма видит только боль и разочарование. А еще такое же удивление, потому что, очевидно, Хосок меньше всего ожидал, что причиной их встречи станет смерть Полоза.

Ей рассказывали, что Хосок решил избрать путь одиночки - переехал в столицу, открыл свой бар и жил, как обычный человек, который и знать не знает о всех вампирских, ведьмовских или змеиных проблемах. Тэян и не думал, что однажды сможет встретится с Хосоком вновь, хотя и, надо отдать должное, очень хотела.

Если бы знала, что смерть Юнги станет причиной для их встречи, точно перезахотела бы. Встречаться со старыми друзьями нужно из-за хороших поводов, но не из-за чьей-то смерти.

— Привет, — тихо бормочет ведьма, выдавив слабую улыбку. В отличие от осока у неё совершенно не получается выглядеть счастливой в моменты, когда сердце разрывается от боли. Такая уж истина.

Она наблюдает, как Хосок проходит в склеп, спускаясь по маленькой лестнице достаточно резво. Змей, не церемонясь, садиться радом с Тэян так, что между их плечами остается минимальное расстояние. Ведьму обволакивает спокойствие.

Все то время, что прошло со смерти Юнги — а это практически неделя — она была одна. Чимин, постоянно извиняясь за то, что так глупо попался и пробыл в плену у ведьм все то время, что сестра в нем нуждалась, был рядом, но... Это как будто бы было не то. Чего-то не хватало.

Не хватало знакомой мрачной черноты и тьмы, которую приносил Юнги, не хватало его рук, надежного плеча, такой убийственной ауры, из-за которой Тэян чувствовала себя в полной безопасности. Не хватало змеиного присутствия.

А сейчас... Сейчас как бдуто спокойнее стало. Тэян немного поворачивает голову к змею рядом, рассматривает его профиль и чувствует, как внутри разгорается желание расплакаться. Она позволила себе это только... Только в ведьмину ночь. 

— Выглядишь плохо, — констатирует Хосок, резко  повернув голову к Пак. 

Та снова давит улыбку, кусает губы и всем своим видом показывает, что да, знает — она выглядит чертовски плохо. Настолько, что в пору только в петлю лезть, но это, если подумать, просто отвратительный путь — Тэян просто не может позволить себе вот так просто расстаться с жизнью. Уж точно не сейчас.

И не в ближайшие годы.

Ей придется научиться жить со своей болью, хотя бы потому, что Юнги не для того отдал жизнь, чтобы Тэян и сама лишилась жизни спустя пару дней после него. Пак просто не может себе это позволить. Он отдал жизнь не за это.

— Я знаю, но спасибо, что напомнил.

Ведьма знает, что он совершенно не хотел её обидеть. Это правда, и ей не стоит на это обижаться. Тэян знает, что выглядит плохо, потому что несколько дней, проведённых в полнейшей апатии и отчаянии, просто не могли не оставить след на том, как она выглядит. И, конечно, она не видит смысла обижаться или хоть как-то реагировать на это замечание.

—Это так тяжело? — он интересуется скорее для справки, потому что ответ очевиден. Истина буквально написана у неё на лице, и это Тэян не нужно озвучивать, чтобы было понятно, как она себя чувствует.

Во многом потому, что Хосок абсолютно разделяет все её чувства. Потому что он — её отражение.

Чону не нужно говорить, что творится в его душе. Потому что в её собственной душе происходит совершенно тоже самое. Как бы сильно змей не старался скрыть то, что чувствует, все более, чем очевидно. Тэян отлично понимает: несмотря на то, что многие годы Хосок провел вне родного дома, был вдалеке от своей семьи, своего короля, его отношение ни к одному змею не изменилось. И смерть Полоза принесла ему столько же боли, сколько и Тэян. 

Только разве это может что-то исправить? 

Абсолютно нет. 

Тэян не может сказать, что она хорошо знает Хосока, но тем не менее Пак прекрасно понимает, что лучше него её просто никто не сможет понять.

Чон, так же, как и она, точно будут винить себя в том, в чем их вины, по сути, нет.

Особенно, конечно, в случившемся не виноват Хосок, но Тэян буквально видит подтверждение собственных догадок о чувстве вины в его взгляде. Из всех змеев, которых Пак когда-либо встречала, Хосок всегда был наиболее человечным. И ведьма не уверенна, что спустя столько лет что-то изменилось.

— Думаю, могло быть и хуже. Но, если признаться самой себе,  я абсолютно не была готова к тому, что это произойдёт. Я имею ввиду его... Смерть, — Тэян слишком сложно озвучивать то, что случилось. Как будто пока она не говорит, у Юнги ещё есть шансы вернуться к ней живым, невредимым, всё так же любимым. — Словно во всём мире нет более жестокого наказания, которое я могла принести. Наверное, мать-природа наказывает меня за то, что я делала. Хотя и не могу согласиться с тем, что заслужила это. Заслужила страдание, заслужила то отчаяние, в котором в последнее время нахожусь. Но, как мне кажется, я совершенно не заслужила того, что человек, которого я люблю, погибнет. В какой-то степени, он отдал свою жизнь за меня? — в ее голосе больше вопросительных ноток, чем утверждающих. И Тэян искренне боится, что Хосок в этот момент ответит на её вопрос, боится, что ответ будет положительным. Потому что это абсолютно точно разобьет ей сердце. Или то, что от него осталось. — Именно этого я ожидала в самом последнюю очередь. 

Ведь Юнги говорил, что у них всё хорошо. Что совсем скоро ничто в этом мире не встанет против них, стоит только отомстить ведьмам Тэгу, отплатить ей той же монетой. Ведь за смерть в их мире платят смертью.

Что и случилось, с другой стороны. Юнги лишил жизни Мину, а Тэхён лишил жизни уже его. И проблема в том, что все это восходит к одной единственной точке — к Тэян. Полоз убил ведьму за неё. И отдал за это жизнь. 

Потому-то Пак совершенно не уверена, что справится с тем чувством вины, которое поселилось в её душе. Если бы она с самого начала не разыгрывала комедию с полным доверием Мине, многих вещей и вовсе можно было бы избежать.

Хотя, если подумать, другого способа узнать заклинание и не было. Тэян - хотела она того или нет — пришлось бы играть роль наивной дурочки, чтобы добраться до заклинания. Еще пару месяцев назад она, наверное, спокойно пожертвовала Юнги для того, чтоб вернуть магию.

Выбирая между колдовством и мужчиной с каким-то уничтожающим чувством любви, Тэян точно выбрала бы первый вариант. Но сейчас... Наверное, она совершенно готова была сделать какой-либо выбор в целом. 

Хосок ласково трепет Тэян по волосам, внезапно притягивая к себе. Первым желанием Пак становится попытка отодвинуться, но внезапно её окутывает такое спокойствие, что ведьма просто расслабляется. Она опускает голову на мужское плечо, тяжело вздохнув, и закрывает глаза.

Это, впрочем, совершенно не похоже на то, как Тэян чувствовала себя в руках Юнги, даже не близко к этому. Но ей нужна хотя бы иллюзия, хотя бы... Хотя призрачное ощущение кого-то похожего рядом.

— Я жива. Спасибо и на этом, хотя и от моего сердца, кажется, не осталось ровным счетом ничего.

 Хотя и Тэян не может сказать, что это то, в чем она нуждалась. Она нуждается в объятиях одного единственного мужчины, нуждается в присутствии рядом Полоза, но это всё кажется недостяжимой фантазией. Как бы она не мечтала, что Юнги, однажды, переступит порог её дома вновь, как это однажды сделало разрушение, Тэян понимает, что этому не бывать.

Все то, что они тогда говорили друг другу, прощаясь, не более, чем попытка убежать от горькой реальности, в которой он никогда к ней не вернётся. Тот, кто ей нужен, больше никогда не сможет подарить свои объятия. С её стороны было бы глупо надеяться, что рано или поздно он вернётся, и Тэян просто не хочет тешить себя ложной верой. Змеям такая привилегия, как перерождение, если подумать, просто не доступна.

Тэян-то и сама не заслужила перерождение. Не сделала ничего особенного, чтобы мать-природа давала ей еще один шанс. Если бы не Юнги, то она так и осталась бы хладным трупом. У Природы просто не было ни единой причины возвращать её к жизни. 

Наверное они с Юнги заслужили счастье. Но это счастье, их счастье, абсолютно не заключается в перерождение и во вторых — в их случае третьих — шансах. Они испытали свой свою вторую попытку, им дал был дан ещё шанс, но он тоже оказался провальным. Тэян теперь абсолютно не может надеяться на что-либо другое, потому что мать-природа просто не даст её змею вернуться. Всё, что Тэян остаётся, это каменный гроб, в котором покоится тело её любимого человека. 

Как бы ей не хотелось признавать обратное, как бы, как бы не хотелось отрицать истину, ведьма знает, что третьего шанса у них просто не будет. Что в мире, в котором всем даётся лишь один шанс, она с большим усилием стала исключением, которое получило и второй шанс в том числе. И исключением ещё раз она просто не сможет стать.

— И давно ты в городе? — ведьма интересуется с опаской, потому что боится знать правду.

Боится узнать, что кто-то ещё знал, какая судьба ждёт Полоза. Боится знать, что ей было не позволено знать правду, пока в трагичный финал жизни ужасного чудовища, котором пугали маленьких детей, был посвящён еще и Хосок. 

На самом деле, Тэян понимает, что Хосок здесь только потому, что прекрасно знал заблаговременно, как закончится судьба Полоза. Но маленький, совершенно призрачный огонёк надежды на то, что всё будет хорошо, до сих пор теплится в груди. Она просто не может принять правду, в которой истину знал Хосок, которы не появлялся в Тэгу больше века, но не знала сама Пак.

Тэян определено сложно принимать тот факт, что она не входила в число людей, которым было дозволено знать правду. Разве она недостойна знать, разве она недостойна иметь возможность заранее готовиться к тому, что придётся проститься? Со стороны Полозв это было достаточно эгоистично.

Было эгоистично не давать ей возможность знать. Было эгоистично сталкивать её в яму, не давая шанса подготовиться к прощанию. Тэян, конечно, не думает, что, знай она заранее, хотя бы за сутки илм даже меньше, ей было бы не так тяжело.

Но она не знала.

Ей пришлось столкнуться с уничтожающей её истиной буквально тогда, когда мгновение прощания наступило. В один момент она думала, что всё хорошо. Думала, что ее и Юнги ждет счастливый финал. А потом все мечты, все планы разрушились буквально по щелчку пальцев судьбы-злодейки. Всё слишком быстро приняло совершенно другой расклад, к которому Тэян совершенно не была готова.

Да, ведьма определено была готова практически к любому исходу. К тому, что убить ведьм Квартала не получится, им не удастся отомстить. Но Тэян совершенно не была готова терять того самого близкого человека, который появился в её жизни. Пак совершенно не была готова к тому что, что об этом, по сути, будет знать кто угодно, но не она сама.

Она хочет злиться на Юнги за то, что он не сказал ей. Хочет злиться на Сильби, потому что Мун также не сказал. Даже, наверное, хочет злиться на Хосока, но это всё бессмысленно. Пустая злость не вернёт того, когда Тэян хотела бы  вернуть. Юнги вообще ничего уже не вернёт.

И, разве есть смысл злиться? Разве имеет это хоть какое-либо значение? Наверное, для Тэян в данный момент имеет значение только гроб, который находятся за её спиной. И тело, которое лежит в нём. Её не интересует положение вампиров в городе, не интересуются в положении змеи в городе. Интересует только то, что она никак не сможет исправить положение. 

Тэян прекрасно понимает, что она  - достаточно сильная ведьма. Она может уничтожить ведьмовской ковен, может отомстить за долгие годы скитаний. А вернуть любимого человека не может. Какие бы унизительные сделки она не заключала. Юнги придётся провести остаток своей жизни в холодном каменным гробу, пока Тэян будет жить дальше, или хотя бы пытаться.

— На самом деле, уже достаточно. Вернулся практически на следующий день, — жмет плечами Хосок и отвечает так же настороженно, словно ведьма может как-то не так отреагировать.

— Почему не показался раньше?

— Не думаю, что это было бы уместно. Мне сказали, что ты не в самом добром расположении духа для того, чтобы хотя бы с кем-то пересекаться. 

И это чистая правда. Тэян не особо-то горела желанием видеть хоть кого-то в эти дни. Что, впрочем, не сильно-то изменилось. 

Больше всего Пак хочется закрыться где-нибудь и сидеть в полной темноте и звенящем одиночестве.

— Я была бы рада тебя видеть.

— Не думаю. Даже сейчас ты смотришь на меня волком, потому что я знал, а ты - нет. Веришь или нет, мне бы не хотелось знать о том, что произойдет. 

— Так ты теперь...

Тэян замолкает, не зная, как лучше выразить свой вопрос.

— Кто-то вроде здешнего босса на замене Полоза? — догадывается Хосок. — К сожалению. Если бы Намджун не ускакал за своей вампиро-сукой, было бы легче. 

— О.

— Сам удивлен. Подумать только, он так часто выбирал змей, даже когда это не имело большого значения, а сейчас, когда все в нем нуждаются до дрожи в коленях, он решил сделать иной выбор. Не могу сказать, что виню его, но... Я определённо удивлен.

— Такое ощущение, что ваша змеиная ассоциация зла разваливается.

— Думаешь? — иронично хмыкает Чон. — Юнги мертв, Намджун таскается со своей зазнобой и, наконец, пытается исправить собственные ошибки, Тэхён... Оказался предателем, и я не уверен, что другие змеи рано или поздно примят его обратно. Джин... Наверняка, думает, как бы поскорее крикнуть Юнги в лицо "Я же говорил" и вряд ли вернётся. Остался только я. бедный я, на которого скинули всю ответственность. Так что, да, наша злодейская ассоциация трещит по швам.

— Думаю, все будет хорошо. 

— Главное, чтобы с тобой всё хорошо было. Иначе злобный дух этого красавчика, — змей легонько стучит пальцами по гробу позади себя. — Оторвет мне голову.

— Ну, чтобы это сделать, ему нужно как минимум воскреснуть. Не думаю, что это большой минус.

— Да, а моя смерть, значит, для тебя шутка? — шутливо возмущается, словно пытается поднять девушке настроение. 

— Что мне ещё остается, кроме как отчаянно надеяться, что он вернется?

 А ведь Тэян и правда остаётся только видеть в этом гробу хотя бы маленький источник своей радости. Возможно, рано или поздно это приведёт к тому, что Пак окончательно сойдёт с ума. В  жизни Тэян, если подумать, есть всего два события, ради которых она готова найти пойти на всё. Это возвращение её собственной магии и возвращение её змея.

И, если первое спустя долгие годы скитаний свершилось, то второе... Просто невозможно. Если во всём мире есть хотя бы один человек, который способен дать Тэян желаемое, она готова заплатить любую цену. Так же, как она была готова отдать все за возвращение магии, Пак готова сделать все для возвращение змея. Но она знает, что, сколько бы она не заплатила, сколько бы жизней не прервала, чтобы Полоз вернулся, это просто не случится. 

Она обречена на одиночество. 

Потому что, если подумать, никто в этом мире просто нет сравнится с мужчиной, которого она совсем недавно потеряла.

— Ты решила справляться так? 

— Я не знаю, как вести себя. Я давно не теряла любимых людей. Как прикажешь себя вести, м?

Тэян понимает, что и Хосок плохо знает, что делать в подобной ситуации.

— Честно говоря, то, что произошло, стало для меня достаточно большим... шоком. Когда Юнги позвонил мне, и сказал, что может произойти, что его может не стать, а мне придётся завалить на свои плечи ответственность за все за всех змеев, я сначала подумал, что он просто шутит. Думаю, у него всегда было достаточно сомнительное чувство юмора, поэтому, я совершенно не удивился, когда он сказал подобного рода чушь. Понял, что  это не шутка, когда сел в самолёт. Внезапно почувствовал боль и отчаяние, настолько жуткие, уничтожающие, что... Думал и сам там загнусь. Знаешь же эту отвратительную связь между змеями и Полозом? Просто омерзительно. Я сразу понял, что случилось. Но, по правде говоря, до последнего не хотела в это верить, потому что  полагал, что он, наконец встретив тебя вновь, просто не позволит себе такой роскоши, как смерть. Как оказалось, этот ублюдок позволил. Дать бы ему по морде, но... О покойниках либо хороши, либо никак, да? Если подумать, его смерть — это самый худший вариант развития ваших отношений.

Тэян усмехается, поджимая губы. В горле собирается ком, а глаза начинает щипать, словно сообщая о скорых слезах.

Ведьма сжимает переносицу пальцами, стараясь предотвратить катастрофу, и закрывает глаза. Хосок прекрасно понимает, что происходит. Бережно приобнимает её за плечи, словно стараясь успокоить заранее, хотя и понимает, что вряд ли так просто смоежт это сделать.

— Я думаю, что с его стороны было как минимум некрасиво заставлять тебя думать, что всё хорошо.

— Мне всегда казалось, что его действия поддаются какой-либо логике. Я всегда её прослеживала. Но в этой ситуации... просто не могу понять. Мне легче было бы принять его смерть, если бы я знала об этом заранее. Если бы я подготовила подготовила себя к этому моральному.

— Возможно, но думал что таким образом защищает себя.

— Себя? — хрипло усмехается Пак. — Ты уверен, что здесь нужно говорить, что он пытался защитить не меня?

— Я думаю, что ему было бы проще принять факт своей скорой кончины, если бы ты о ней не знала. Наверное, это своеобразный способ убежать от проблемы, что на мой взгляд совершенно не в его характере. Но, думаю, он просто не хотел обрекать себя на боль заранее. Юнги же... дохрена заботливый! — выплевывает практически ядовито. — Не мне рассказывать, что он иногда перегибает, особенно тогда, когда не считается с мнением кого-то. 

У Юнги много недостатков. Некоторые из них действительно ощутимы, хотя и принять их для Тэян что в этой, что в прошлой жизни было достаточно проблематично. Только вот, как бы она не старалась, принять то, что иногда этот мужчина взваливал на себя абсолютно все проблемы, у Пак так и не получилось.

Он думал, что незнание всегда легче.

Тэян это просто ненавидит это.

— Хотя, возможно, он хотел дать тебе немного времени, спокойного времени, которое вы могли бы провести вместе. 

Ей хочется иронично прыснуть, мол, на память? Но она сдерживает этот порыв, устало вздохнув. Хорош подарок перед смерть, ничего не скажешь.

— Только мне от этого совершенно не легче. Мне не легче от того, что в последние наши дни я думала, что всё относительно хорошо. Думала что осталось совсем чуть-чуть до того момента, как мы окончательно будем счастливы. До того как наша история достигнет своего хэппи энда. Он же в это время... прекрасно знал, чем всё это закончится. Прекрасно знал, что умрёт. 

Это было нечестно. Несправедливо по отношению к ней, и Тэян хочет кричать от досады.

— Я думаю, что ты прекрасно это понимаешь, но Полоз — жуткий эгоист. Особенно в вопросах которые так или иначе касаются тебя. Наверное, единственная вещь, которую он ставит выше себя, — это твоё благополучие. И, надо сказать, что, очевидно, его мотивы и решения, которое происходит под влиянием этого самого эгоизма, не всегда оказываются правильными. Даже то, он заключил абсолютно унизительную сделку с ведьмами, чтобы ты вернулась, — это высшая степень проявления его эгоизма. Да, он хотел, чтобы ты была жива. Но также он хотел, чтобы ты была рядом с ним. Если бы ты не приняла эту правду, думаю, он бы отпустил, позволил вашим путям разойтись, но тем не менее, всё что связано с тобой... это всё проявление его эгоизма. Хотя бы взять эту ситуацию. Он сам сделал выводы. Юнги сам решил, как правильно себя вести, что его скорость смерть — это не то, о чём тебе нужно знать. И я глубоко уважаю этого человека, хотя и человеком его сложно назвать, но не могу принять его сторону в этой ситуации. Куда приятнее горькая правда, чем сладкая ложь. Мы, змеи, достаточно эгоистично по своей природе. Но это не отменяет того, что я охотно дал бы ему по морде, если бы мы встретились. Быть может, мы однажды встретимся. после смерти, так что, так и знай, я обязательно сделаю это. Чтобы не повадно было.

Тэян это прекрасно понимает, особенно  с тех пор, как вспомнила свою прошлую жизнь. Понимая, что все змеи — жуткие эгоисты, что они эгоистичнее ведьмы, стало жить легче в какой-то степени. Хотя Пак теперь чувствует и вину.

Как будто, если бы она знала, чем это всё закончится, то, возможно, могла хотя бы попытаться помочь, решить эту ситуацию без кровопролития. 

Возможно, попыталась бы уговорить его не присутствовать в тот день на ведьмовском кладбище. 

Возможно, всё было бы иначе. 

Возможно, он был жив. 

Возможно, если бы она раньше поняла, что задумал Тэхён, то могла бы это предотвратить или хотя бы попыталась найти способы решения.

— Сейчас, глядя на это на эту ситуацию, я совершенно не знаю, что мне делать, — вздыхает Тэян. —  Остаться ли в городе, который сделал меня самым счастливым человеком на свете, и при этом разбил мне сердце? Или уехать, куда глаза глядят, потому что, по сути, я в этом городе более не держит ничего?

Ей хочется провести всё оставшееся время в тишине и покое, хочется чтобы более никто её не трогал.

Тэян прекрасно знакома с этой апатией. Именно в этом состоянии она пребывала в тот момент, когда лишилась магии. Первый год после этого чертовски похож на последнюю неделю. Пак была также разбита, также подавлена, и совершенно не знает, что делать дальше. Наверное, разница лишь в том, что тогда она не знала кому обратиться. Сейчас же, если подумать хорошенько, её окружает достаточно близкие люди. Как минимум брат никогда не откажется от своего присутствия рядом. Уж точно не теперь.

Но Тэян прекрасно понимает, что  вне зависимости от того, какие люди будут её окружают, этого будет недостаточно. 

Она никогда не понимала, как можно сводить всё в мире в одной точке — своем партнёре. Но последний год каким-то невероятным образом перевернулся всё её мировоззрение. Хотя и Тэян не может сказать, что весь её мир крутится вокруг Полоза. Однако без него и жизнь как будто бы потеряла какую-то важную часть. 

Но всё это не имеет значения. 

Как бы она не грустила, как бы не печалилась, то что случилось, уже никак не исправить, чтобы она не делала, Юнги это не вернёт. Как бы ни старалась уничтожить эти чувства, эту боль и это отчаяние, у неё совершенно ничего не получится. 

— Думаю, город не развалится в твое отсутствие, — замечает Хосок. — Смириться с потерей всегда легче вдали от города, который забрал у тебя что-то важное.

— Помню, однажды Юнги упоминал, что ему хотелось бы, чтобы не только змеи Круга могли спокойно менять облики не только на вашей территории. 

Это может быть просто прекрасным способом отвлечения от того, что случилось. Если Тэян начнет искать способ сделать задуманное, то времени на самокопание уйдет куда меньше, чем если бы она не делала ничего.

К тому же, ей ещё нужно разобраться с оставшейся частью своего ковена. Тэян просто не может оставить это дело незаконченным — раз уж решила стереть родной ковен с лица земли, то должна довести свою месть до конца.

— Оставшись в городе, всё равно потерпишь поражение.

Пак знает. Знает, что Сильби безуспешно пыталась найти способы, но среди магии, которая была известна ведьмам Тэгу, не было ничего, что бы могло помочь. Здесь выбор один — колесить по миру, как она делала это, лишившись магии.

Что тоже звучит как хороший шанс убежать от самой себя и своей боли.

— Ты пытаешься выдворить меня из города? — ведьма щурится с огромным подозрением.

— Конечно! — с напускной серьёзностью кивает змей. — В моих руках, наконец, такая власть! Осталось только выдворить змеиную королеву из города!

Тэян тихо смеётся. Кажется, впервые за последнюю неделю.

— Это твой коварный план?

— Так точно, мэм! Так что не рушь его!

Ведьма бросает тихое "Мило", думая, что, на самом-то деле, покинуть город — лучшее решение, которое она только может принять в связи с последними событиями. Тэян прекрансо понимает, что легче ей не станет, если она не покинет этот проклятый город.

Если Ад существует, то это определённо Тэгу.

Пак прекрасно понимает, что здесь ей просто не стать счастливой.

Уж точно не теперь, когда змеиный король мертв.

Так что решение уехать не кажется каким-то неправильным.

Есть только Тэян и её одиночество.

II.

— Вы с Шухуа потеряли страх, — недовольно бубнит Чимин, стоя на пороге комнаты Юнги и Тэян.

Колдун,  облокотившись на дверной косяк плечом и скрестив руки на груди, задумчиво смотрит на сестру, которая собирает вещи. Каждый её жест сквозит нервозностью, торопливостью, словно за Тэян кто-то гонится, и ей нужно как можно скорее собрать свои многочисленные пожитки и уехать. 

Парень не понимает, почему она так быстро приняла решение покинуть город. Хотя и останавливать её не собирается. Поскольку это всецело решение Пак, Чимин просто не видит смысла её останавливать. Как брат, он, конечно может высказать своё мнение, касательно этого спешного отъезда. Но он прекрасно понимает, каких усилий ей стоит оставаться в городе.

Впрочем, Чимин уверен, что, если бы он попытался её остановить, у него не вышло бы ровным счетом ничего.

Конечно, очередная разлука с ней будет сложной. Не до того Чимин столько веков ждал и использовал тёмную магию, чтобы поддерживать жизнь и рано или поздно дождаться непутевую сестру. Если подумать, ему бы и самому чертовски сильно хотелось бы покинуть этот паршивый город.

Но оставить собственный бар черт знает на кого — это значит выкинуть своего ребёнка на обочину. Пак себе такого просто не может позволить. А тут теперь ещё и лавка "Карно"  сверху добавилась, как будто ему есть до неё дело вообще. И вот лавка — это просто огромный минус, который окончательно не позволит колдуну просто так покинуть город. Если бы его держал здесь только бар, было бы легче, но теперь... Нет, Чимину просто придется смириться с тем, что на него повесили двойную ответственность.

А Пак просто терпеть не может какую-либо ответственность. Он — не отвественный взрослый, который должен тянуть на своей шее всё. С тех пор, как чимин не смог защитить обеих сестёр, ответственность — это совершенно не то, что он готов взвалить на свои плечи. Черт с ним.

И черт бы побрал эту поганую лавку, которую Тэян, почему-то, наоборот начала слишком ценить, стоило ей только захотеть уехать. Кажется, это называется семейным наследием, хотя ему и нет до этого никакого дела. Его семья — это не та семья, которая должна иметь хоть какое-то наследие. Была бы воля Чимина, он самолично уничтожил бы любое упоминание о ковене Квартала, закопал бы каждое свидетельство о том, какие ведьмы ранее здесь жили. 

Тогда, правда, ему бы пришлось убить Сильби, Тэян и самого себя, что уже не кажется хорошей идеей. Хотя это и не значит, что Чимин горит желанием заниматься этой проклятой лавкой. Он может только мечтать о том, что рано или поздно "Карно" просто сгорит. 

Конечно, никто не заставляет его становиться во главе лавки. Тэян прекрасно понимает, что ему это не нужно. Паку прекрасно хватает собственного бара. Но девушка просто не оставляет брату выбора.  В городе оставаться ведьма не собирается, но за лавкой присмотреть надо. Чимин,  как и Тэян, знает, что и Сильби не согласится стать во "Карно".

Поэтому-то ему придется придётся либо учиться совмещать, либо искать альтернативы. Для сестры это важно, поэтому колдун просто не может позволить себе так пустить всё на самотек. Возможно, придётся потратить много времени, чтобы найти достойную ведьму, которая смогла бы взять на себя ответственность за "Карно" и присматривать за достоянием семейства Пак. 

Но даже это будет достаточно проблематично, учитывая, что в этом городе осталось всего две ведьмы и один колдун. Но одна из ведьм скоро уедет, а второй до их семейной лавки просто дела. Ровно как самому Чимину, но его в этой ситуации не спрашивают. Фамилия, черт бы её побрал, обязывает. Видимо, придётся ждать удачного случая, когда хоть одна ведьма осмелится ступить на землю проклятого города.

Это не обсуждается, но обе ведьмы, да Чимин прекрасно понимают, что слава Тэгу, как города, в котором стерли с лица земли один из величайших ковенов мира, уже разошлась по каждой точке света. Ни одна ведьма в здравом уме не переступит границы города, чтобы не лишиться жизни.

— А это еще почему? — ведьма сдувает упавшую на лицо прядь и смотрит на брата, оторвавшись от своего занятия.

— Сначала уезжает она, потом уезжаешь ты, и вы обе оставляйте эту дурацкую лавку на меня. Хотя прекрасно знаете, что мне совершенно нет до неё дела.

Тэян лениво жмёт плечами:

— Ну, знаешь, есть такая вещь, как "надо", — она иронично усмехается, а Чимин на мгновение думает, что Тэян в этот момент чертовски сильно похожа на Полоза. Эта усмешка... От нее так и веет непробиваемой жестокостью. — И, как бы тебе не хотелось обратного, тебе придётся взять ответственность за "Карно". Хотя бы для того, чтобы контролировать все артефакты, которые там хранятся. Не мне тебе рассказывать, какое величие хранится там на полках. Я не могу предложить Сильби, потому что она не согласится. Да и её дом — это сплошная лавка "Карно", в которой ещё больше артефактов, чем наших, куда ей ещё пара сотен древних реликвий.

— Ты могла бы остаться, или уехать после того, как найдёшь себе... Ну, не знаю, протеже.

Тэян иронично хмыкает, дёрнув собачку на дорожной сумке. 

— Я? Буду искать себе протеже? 

Это даже звучит так, словно она — жуткий филантроп. Нет-нет, это совершенно не для Тэян, искать себе протеже. В её жизни уже есть протеже в лице Чонгука — пусть он и не её протеже — и ничего хорошего из этого не получается.

— Мальчик, ты явно меня переоценил. Протеже — это человек, которого я чему-то ты должна научить, а чему я могу научить человека? Наверное, алкоголизму, табакокурению и потрясающие способности херить всё, что у меня есть. Я сомневаюсь, что смогла доверить такому человеку "Карно". Я себе-то не доверяю!! К тому же, оставаться здесь...

Чимин поднимает ладонь вверх, прерывая её:

— Я понимаю, — вздыхает парень покачав головой. — Главное, чтобы ты помнила, что в этом городе тебе всё равно ждут. Да, твоя змеюка мертва, и вряд ли вернётся. Но тебя жду я. Тебя, возможно — не берусь утверждать — ждут змеи. Как-никак, ты их королева, — колдун вдруг улыбается иронично. — Господи, подумать только, моя сестра —  королева змей. Кажется, прошло слишком много времени с тех пор, как ты впервые получила этот статус, но я до сих пор к нему не могу привыкнуть.

— Знаешь, мне больше всего на свете хотелось быть королевой при живом короле. Что по умолчанию невозможно.

Пак. фыркнув, проходить вглубь комнаты и вальяжно падает на кровать, приподнимаясь на локтях. Тэян смотрит с нотками недовольства, но Чимин лишь жмет плечами. Когда ему еще представится шанс покуситься на постель древнего змея?

— Не будь такой пессимистичной. Возможно, ты найдёшь себе другую опасную херобору, которая тоже сделает тебя королевой. Ты подумай только! В мире столько опасных существ, которые мнят себя королями и королевами, что ты вполне себе можешь хоть кого-то, но подвинуть, нагло забрать корону, сердце и имущество.

Тэян хмыкает. Он явно пытается поднять ей настроение, хотя и получается это не лучшим образом.

— Мне не нужен хоть кто-то, мне нужен он, — тяжело вздохнув, говорит Тэян.

— Никогда не понимала, почему вы так зациклились друг на друге. Как будто в мире нет других людей, в которых ты можешь влюбляться!

— Я вообще больше не хочу влюбляться в кого-то. Как оказалось, когда мы любим кого-то и этот человек любит нас, мы однозначно уязвимы. Он способен причинить нам такую боль, какую не сможет причинить никто другой. Нет уж, влюбляться я больше буду.

Чимин качает головой, решив ничего не говорить более по этому поводу. 

Тэян просит вызвать такси, чтобы не терять время. Она собрала вещи и оставаться здесь еще хотя бы одну лишнюю секунду не желает. Слишком больно, слишком тяжело.

В этой комнате всё напоминает о Юнги. О совместных ночах или нежных пробуждениях. Об осторожных поцелуях и несдержанных касаниях. Напоминаний слишком много. Не только здесь, в комнате, но и во всем городе.

Стоит переступить порог "Карно", как сразу вспоминается первая встреча с ним. Стоит сбежать ото всего на змеиную территорию, Тэян падает в воспоминания я прошлой жизни, когда она какое-то время жила там. Стоит вернуться домой, как в голове сплошные картинки совместных вечеров, трепетных разговоров и бережных признаний в любви.

В этом городе о нем напоминает все. Абсолютно все.

Тэян кажется, что любимый ею мужчина в любой момент может войти в двери их спальни, улыбаясь самой нежной, обращенной ей одной, улыбкой, и сказать, что последняя неделя — её кошмар. 

 Знала бы, как сильно я тебя люблю.

Тэян хочется громко и насмешливо заявить, что она просто не поверит в это, пока он, черт возьми, не появится перед ней живым, но... Это все — бессмысленная трата времени, которая приносит ей только в разы больше боли, чем простое существование и факт того, что она жива, а Юнги — нет.

Она ненавидит это. Ненавидит то, что любит его, что он оставил её одну наедине с этой болью. Черт бы с этим ковеном Тэгу! Пусть бы они жили счастливо и в ус не дули, только бы её змей вернулся. 

Можно ли это считать жизненным уроком? Месть... Месть разрушает все самое хорошее, что есть в жизни. Наверное, это причина оставить оставшуюся часть её ковена в живых, но Тэян... Тэян не хочет. Теперь ей просто нечего терять, судьба больше не сможет отнять у неё ещё что-то.

Пак подходит к зеркалу, собираясь проверить внешний вид. Как бы тяжело не было, она не может позволить выглядеть соответствующе. Тэян научится жить самостоятельно. Научится жить, зная, что Юнги в её жизни более не будет.

Научится. 

Обязательно научится.

Ведь до встречи с ним жила как-то. Просто нужно вернуться на несколько лет назад, когда она даже не думала, что сможет кого-то так сильно любить. Делов-то.

Но, посмотрев на свое отражение, Тэян замирает. По спине бегут мурашки, когда она сталкивается с чужим взглядом через зеркало.

Знакомые глаза нежным взглядом касаются её силуэта. На губах, которыми он целовал её бесчисленное количество раз, играет едва заметная усмешка — та самая, фирменная, от которой обычно кровь в жилах стынет. Тэян она никогда не пугала.

Пак пораженно выдыхая, не понимая, почему это происходит. Смотрит-смотрит-смотрит, жадно цепляясь взглядом за выражение на любимом лице. Сердце щемит от боли, а по щекам начинают тут же катиться слёзы, потому что... змей кажется слишком реальным, но Тэян просто понимает, что его здесь не может быть. 

Ведьма резко вцепляется руками в столик у зеркала, заваленный её скляночками с ремами и пошатывается, не в силах стоять на ногах.

Внутри все рвется от боли, кончики пальцев покалывает от желания коснуться его, но Пак боится, что, стоит ей только пошевелиться, эта иллюзия исчезнет. Даже моргнуть или стереть слезы боится.

Знает, что это — не больше, чем иллюзия. Было бы наоборот, он точно оказался бы рядом, прижал к себе, не дал упасть, стоило бы ей только пошатнуться. Это не её Юнги. Во всяком случае, не её живой Полоз.

— Юнги... — шепчет тихо, поджимая губы, и больше всего хочет, чтобы он хотя бы ответил ей в этот момент.

Но ничего.

Змей не реагирует, подтверждая её догадку о том, что все это - только иллюзия.

Пак нетерпеливо оборачивается, всё ещё надеясь, что он и правда стоит за её спиной, но....

Разочарованно вздыхает, обнаружив, что одно в комнате.

Тэян плотно стискивает зубы, чтобы сдержать плач, и жмурится, не давая слезам течь из глаз, прижимает вторую руку к груди, туда, где бьется сердце так быстро, сжимаясь болезненно, словно из последних сил. Беззвучно плачет, не позволяя себе и звука издать.

Это невыносимо.

Это просто невыносимо и больно.

Тэян просто не представляет, как будет проходить её дальнейшая жизнь дальеш. Просто не может подумать о том, что теперь будет.

Пак скребет ногтями грудь в районе сердца, хочет разодрать кожу даже сквозь одежду, задыхаясь от боли и слез.

Цепляется взглядом за лежащий на столике кулон с изумрудом, оставленный Юнги накануне, и....

Внутри с треском что-то ломается. 

И Тэян не уверена, что склеить осколки у неё когда-нибудь получится.

and?