- Наверное, это не честно, да? - резко выдыхает он.

Неопределённо качает головой, поджимает губы она.

- То, что мы не даём шанса даже, - запинается, - даже самим себе?

Бегает глазами по её лицу. Закрывает их.

- Друг другу, - поправляет он.

***

То, что ради исполнения мечты - или достижения цели, если угодно - всегда надо чем-либо жертвовать, она распробовала на вкус самостоятельно. И ни разу жертва не была лёгкой. И всегда оправдавала цель. Но определиться наверняка, стоила ли игра свеч в этот раз она не сможет. Никогда.

Назвать произошедшее улыбнувшейся удачей, особенно зная, что последует далее, можно с натяжкой. Но, скорее, из-за того, что во главе стало упорство, а не как не слепая удача. Лесе удалось заключить контракт с кампанией, нуждающейся в художниках. Появился тот, - руководитель - кто был готов помочь ей развиться†.

И она, как это бывает со всяким трудящимся человеком, ушла в работу полностью. Сказалось это на всём: Олеся сидела дома ещё больше, чем раньше, практически не отвлекаясь на подобные мелочи, типа еды или сна. Одно её тревожило: работала она без вдохновения. С купажём энтузиазма и мотивации, но без вдохновения. Точнее тревожило вытекающее - Человек-Муза, способный источать Лесе вдохновение одним присутствием, отдалился. И вина в этом была полностью на ней. Она безмерно любила, что иногда даже пугалась насколько, бесконечно была привязана к этому фантастическому человеку, открывшему её и целый космос. А потом взяла - и закрылась от него.

Девушка наивно полагала, что успеет всё исправить до того, как они перейдут черту. Но то ли потому что оба были молоды и горячи (к 25 годам страсть творца так и не угасла), то ли она черезмерно долго тянула события, но Леся не успела.

Как она узнала? Спросила. Взяла и спросила. Сначала почувствовала, а потом, дав проспаться пьянжучке, села как обычно, поговорить. Но как обычно не получилось.

- А, то есть сейчас, - якобы поражённый воскликнул Миша, - сейчас ты "захотела поговорить"? А не поздновато?

В этот раз какие угодно тормоза исчезли напрочь.

- Слушай, - прошипела Леся, - ты тоже хорош. Мог бы сам подойти поговорить!

Они продолжали сидеть напротив, но оба готовые выпрыгнуть и сцепиться друг с другом. Руки от кипящего внутри напряжения дрожали, всё тело потряхивало. Леся чувствовала, что если встанет, то сразу упадёт. Ноги не выдержат.

- Ах, я должен был говорить? - вскричал парень. - Ты игноришь, а я должен приползать на коленях и молить о разговоре?

Глаза застилает пелена. Дышать тяжелее, но будто бы ещё нужнее, чем прежде.

- Нет, - обессиленно прошептала она. - Ты мог проявить немного инициативы. Ты же знаешь, как это бывает...

- Что? - ядовито выплюнул Миша, войдя в раж. Он перестал воспринимать окружающий мир. Не видел, как сдалась Леся. - Что бывает? Разлюбить? Сначало клясться в любви, а потом находить кого-то ещё? Поинтереснее?

Она знала, что её ...этот парень вспыльчив, но до этого они сглаживали острые углы и его, и её характера вместе. Дополняя и улучшая не только свой союз, но и друг друга. Отношения пали?

- Нет, - закрыла глаза. На щеках уже прочерчены солоноватые дорожки. - Ты же понимашь, я не про это...

- А про что? - неожиданно устало и внезапно тихо спросил Миша. - Ты про творчество? Тогда вспомни, пожалуйста, как я балансировал между альбомом и тобой. Успешно, да?

Леся замерла. Лицо горело. В ушах набатом бился упрёк. Остро. Больно. Но она отважилась взглянуть на собеседника.

- Ты начал писать альбом, - произнесла с растановкой девушка, - в шестнадцатом, года за полтора до нашего... до наших отношений.

- Да, - кивнул Миша, - начал в тот год, когда ты научила меня играть на гитаре. Когда мы вместе рисовали. Когда были рядом чаще, чем после того, как съехались. Когда я понял, что начал влюбляться.

Всё вокруг остановилось. И резко ускорило свой ход. Ей поплохело. Что случилось? Почему у неё такая реакция на эти слова? Это же не нормально.

- Ты ведь не заметил, да? - проглатывая слёзы на ходу, проговорила Олеся. Отважилась поднять голову на Мишу, и её тут же отбросило. Но только внутренне, от неожиданности. Всем телом же и душой она потянулась к внимательно глядящему на неё парню.

- Того, что ты второй месяц уже рисуешь, не выходя на связь?.. Того, что... - Цыркунов взмахнул руками в воздухе, пытаясь найти подходящие слова, но цепкий взгляд чуть влажных глаз его остановил.

- Что я рисую второй месяц без вдохновения, - бросила девушка, тут же сжимаясь в комочек. Отвернулась полубоком и к столу, и к собеседнику, подтянула колени к себе. Лицо скрылось за чёлкой. Слишком уж поразительно она стала на него похожей.

Горло резко сдавило, и Миша поднялся, пытаясь снова задышать.

- Ты ведь не заметил, да? - проглатывая слёзы на ходу, проговорила Олеся. Отважилась поднять голову на Мишу, и её тут же отбросило. Но только внутренне, от неожиданности. Всем телом же и душой она потянулась к внимательно глядящему на неё парню.

- Того, что ты второй месяц уже рисуешь, не выходя на связь?.. Того, что... - Цыркунов взмахнул руками в воздухе, пытаясь найти подходящие слова, но цепкий взгляд чуть влажных глаз его остановил.

- Что я рисую второй месяц без вдохновения, - бросила девушка, тут же сжимаясь в комочек. Отвернулась полубоком и к столу, и к собеседнику, подтянула колени к себе. Лицо скрылось за чёлкой. Слишком уж поразительно она стала на него похожей.

Горло резко сдавило, и Миша поднялся, пытаясь снова задышать.
_______
Да здравствует стекло! Долой хорошие концовки!
† - матчасть дело хорошее, но здесь оно сложное.
722 слова, посоны.
Да, некоторые факты (допустим, кто виновен в ссоре) разняться, но могу сказать, что это мнения двух участников конфликта. Стороний зритель рассказал бы иначе. Менее эмоционально.
Да, они могли успокоиться, проанализировать ситуацию, но... да здравствует стекло!..
Искренне Ваш кусок почеркушек.