Это утро по-особенному доброе. Я знаю, что открыв глаза, застану сонного Сэма рядом. Увижу его взъерошенные каштановые волосы, пухлые губы, отёкшие за время сна, его сомкнутые веки с пышными ресницами. Эта мысль пронзала мою грудь нетерпимым желанием начать новый день. Мне хотелось жить, смеяться, чувствовать, любить, несмотря на то, что вчера чуть было не произошло. Жить прошлым — значит вовсе не жить. Так мне говорил мой дедушка, отправившийся на тот свет девять лет тому назад, но для меня это все ещё свежая рана. Он говорил, что не стоит обращать внимания на людей, которые тебя подстёгивают и обижают. Причина их недружелюбия заключается в недостатке любви. Может, этих людей обижают дома? Или они голодают? Дедушка был чересчур наивен и добр к людям; он настолько ослеп этой добротой, что не заметил притаившуюся змею на груди. Но даже умирая, дедушка просил меня оставаться светлой и сострадающей девушкой, быть сильной, смелой, защищать слабых.
Я не справилась.
Я недобрая и чёрствая. Это забота не моя, а Джини, например. Лично мне уже не терпится взглянуть на своё место в котелке Люцифера.

Расплывчато улыбнувшись, я нащупала рукой место, где должен сладко дремать Сэм. Однако... Его нет!
Так и не открыв глаза, я нахмурилась, продолжая настойчиво проводить ладонью по холодной подушке и простыне. Что за черт?..
С полным негодованием я подскочила с места, в недоумении оглядывая пустую комнату. Потерев сонные глаза, после чего картина вокруг стала четче, я погрузилась в раздумья. Он сбежал. Не могу поверить в это. Будто любовник, подкравшийся под покровом ночи к замужней женщине высокого статуса. Но времени чертыхаться у меня не было, потому что, судя по часам, я опаздывала на первый урок. Поэтому, чуть было не споткнувшись, я потянулась за джинсами и принялась одеваться.

* * *
Да, я опоздала. Прогуляв тригонометрию и историю, я заняла хорошее место на подлокотнике, откуда открывался лучший вид на двор. Пока звонок с урока не прозвенел, на улице, кроме нашего дворника, никто не гуляет. Оливер, так зовут этого одинокого мужичка, которому приходится каждый урок расчищать двор, лениво бросал кучку опавших листьев в мусорные мешки, чтобы позже их сжечь. Почему он одинок? Я слышала, что этот мрачный и угрюмый мужчина прежде был самым обычным человеком. У него была семья: жена, по профессии кондитер, девятилетняя дочурка с красивым голосом. Но один роковой день изменил все: в доме произошёл пожар, как раз в тот момент, когда Оливера был на работе. Жена и дочь погибли, а вместе с ними и частичка Оливера, которого теперь называют «Мрачный», а иногда просто «Мистер М».
Как печально, один день способен разрушить всю жизнь. Это может произойти в любую минуту или даже прямо сейчас. Жаль, что нельзя предвидеть будущее. Это могло бы спасти много жизней. Теперь Оливер всё чуждо: и радость уже не имеет смысла, счастье пустой звук, а любовь умерла. Я не хочу быть в любви знатоком, но я просто хочу её чувствовать. Мистер «М» лишился всего из-за одного дня. А если скоро наступит и мой день, который перевернёт меня изнутри? Что если я потеряю Сэма и больше не смогу никого полюбить? Меня одна мысль чертовски пугает, и я готова заключить сделку с дьяволом. Он может забрать мою душу, но я буду уверена, что душа любимого человека в безопасности.

Звонок на перемену привел меня в чувство. Коридоры незаметно наполнились голосами людей, которым не терпелось поговорить о своих важных, по их мнению, делах, и через несколько мгновений в помещении стоял гул. Не обращая внимания на пристальные взгляды, я вернула внимание к окну, следя как ветер гонял пыль по двору.

— Ты прогуляла уроки?

Майкл всегда меня находит. Он, выдохнув, сел напротив и пожирающим взглядом, в котором было видно осуждение с долей наставления, скрестил руки. Только этого мне не хватало... Майкл сегодня выглядел иначе обычного: он одет не как зануда. У него новая рубашка в большую клетку. Об этом легко догадаться, потому что он забыл снять этикетку. Усмехнувшись над его рассеянностью, я приблизилась к нему вплотную, отчего он весь подобрался, и, сохраняя невозмутимый вид, резко дёрнула за картонную бумажку. Майкл вопросительно похлопал ресницами, нащупывая рукой свой воротник. Смутившись, он откашлялся, наверное, мечтая провалиться сквозь землю. Знал бы он, как мне плевать...
И все-таки, вопреки его чудаковатости, что-то в нем определенно изменилось. Ах, Майк сменил причёску, и спешу заметить, он стал намного привлекательнее, чем раньше. Его волосы пострижены и уложены вверх, а по бокам коротко выбриты. Мне понравились такие перемены в его внешности, однако этого я Стивенсу не сказала. Свои мысли нужно прятать, чтобы чужие их не говорили вслух.

— Я проспала, — прозвучало хрипло и сонно. Представляю себя глазами Майка: растрепанные волосы, фиолетовые мешки под опухшими глазами, обветренные неживые губы. Я выгляжу настолько дерьмово, что хочется выпрыгнуть из своего ужасного тела, а затем его сжечь.

— Уважительная причина, — усмехнулся тот.

Из лени я ничего ему не ответила. Мне было нужно подумать.

Подумать о Сэме Гилморе, сбежавшего рано утром, если ещё не ночью, подобно последнему трусу. Почему меня это так задело? Порой, мне не удаётся понять ход своих мыслей, и это сильно раздражает. Неожиданно, но захотелось высказаться о своих чувствах кому угодно, лишь бы не хранить тяжелый груз на плечах. Столь пылкого желание я давно не испытывала, даже очень давно. В любом случае, это не так важно и секретно, чтобы молчать. Надеюсь, позже я об этом не пожалею.

— Эй, Майкл, — окликнула я его, — могу я с тобой поговорить?

Кажется, он даже обрадовался.

— Да, конечно. Ты можешь мне доверять.

Почему после этих слов мне хочется резко передумать и закрыть рот на замок?

— У меня появился парень, — начала я. Майкл поменялся в лице: он стал серьезнее, в глаз исчез тот энтузиазм, с которым он собирался меня слушать.

Видимо, Майк не фанат подобных тем. Что ж, придётся потерпеть!

— Парень? Здорово... Как его зовут? Я его знаю? — он и не думал скрывать своего любопытства, забросал вопросами.

— Не уверена, что вы знакомы. Его зовут Сэм, Сэм Гилмор, если быть точной.

Подумав пару секунд, Майкл понял, что не знает человека с таким именем.

— И? Что не так? Или ты решила похвастаться, — слегка посмеялся тот, и я закатила глаза.

— Что за бред?! Нет, конечно!..

— Тогда в чем дело?..

В расстроенных чувствах, я густо покраснела, не зная как подать информацию. Но я не могла. Я так устала... Устала от галлюцинаций, от предстоящего теста, от биологии и плохих оценок, практически от всего. Я вчера могла спокойно наложить на себя руки, но Сэм спас меня. И приходится гадать: стоило ли меня спасать вообще?

— Мне было вчера нехорошо... И я попросила его остаться со мной на ночь... — аккуратно начала я, словно избегая какого-то неприличного слово.

— И? — протянул Майкл.

— Мы легли на кровать и заснули...

— ...Заснули? — бестактно перебил меня Майк, с ухмылкой пронзительно стрельнул глазками. — Просто заснули?

Извращенец! О чем он вообще думает?!

— Да! Ничего не было!

— Ладно-ладно, не злись, я просто уточняю. Немного конкретики не помешает, знаешь ли...

Я скривила рот и продолжила.

— Но, когда я очнулась, его уже не было! Я думаю, он сбежал. Ты ведь тоже парень, скажи почему он так поступил?! — в конце расчувствовавшись, я перешла на визг, быстро тараторя.

— Э-э-э, может, струсил? Ты вообще хорошо его знаешь? Какой он человек? Просто, - Стивенс перевёл дыхание, взвешивая каждое слово, — влюблённые девчонки отключают мозг и начинают парить в облаках. Ты хотя бы знаешь с какой он семьи?

Чужие доводы заставили меня задуматься. А ведь верно: я вовсе не знаю Сэма. Ничего, кроме базовых вещей. Но это моя вина: я не интересовалась им, вечно занятая собственными проблемами. Это эгоистично с моей стороны.

— Я знаю сколько ему лет! — оправдала я не только Гилмора, но и себя, словно меня обидели.

Хотя да, обидели.

— Да, это многое меняет, Аманда! — нервно хохотнул тот.

Вот же паршивец, умеет портить настроение! Я раздражённо спрыгнула с подоконника и бросила на Майкла свой фирменный взгляд внутреннего психа. В глубине души, я понимала, что он всего-то сказал правду, но часто бывает так, что правда никому не нужна. Люди привыкли ко лжи.

— Аманда, ты что, обиделась? — вдогонку крикнул мне Майкл.

Но я, толкаясь, прошла к лестнице на нижний этаж и, не оборачиваясь, показала брюнету средний палец. Он ни в чем не виноват, но я слишком глупа и горда, чтобы признать это.

* * *
Почему порой, даже если относительно всё хорошо, мы чувствуем себя одиноко? Такое ватное состояние. Некоторые вещи кажутся бессмысленным... Например, зачем расцветают цветы? Они выходят из почвы такие красивые, беззащитные, невинные. Их лепестки нежные, разноцветные. Цветы вкусно пахнут и дарят миру свою красоту. А потом их жестоко срывают с корня и сдавливают в ладонях, бросая на холодную землю, где они в ожидании своей смерти, засыхают. То же самое происходит с людьми, которых предавали и лишали любви. Говорят, что любовь бывает разной: нежной, робкой, страстной, дикой, ласковой, горячей, но только настоящая любовь включает в себя все эти качества. Это и делает её непредсказуемой и желанной. Любовь, как грипп — они оба заразны, но от гриппа вылечиться можно, а от любви — нет.
Как только мои глаза встретились с глубокими глазами Сэма, сердце дало понять, что я нашла кого-то важного. Но правда ли это? Вот в чем вопрос. Любовь, своего рода, тоже шизофрения, потому что в обоих случаях ты сходишь с ума и видишь то, чего на самом деле нет.
Майкл оставил кучу сообщений на автоответчике, с просьбой перезвонить ему. А мне лишь хочется спокойствия и тишины. Покой и много-много шоколада.

Родители сегодня дома: у них выходной, который они безоговорочно заслужили. От скуки я вышла в кухню, где мама трудилась над ужином: стоял ароматный запах приправ, особенно выделялся базилик. Папа в гостиной, смотрел свой обожаемый спорт.
Я подошла к ней изо спины, мельком оценив процесс готовки. Её волосы цвета меди собраны заколкой, что вот-вот обещала отвалиться.

— Привет, мам! — энергично поприветствовала я, потом отодвинула стул и села.

Мама повернулась ко мне и, жуя морковку, улыбнулась.

— Как дела?

Она помешала содержимое в металлической кастрюле, а потом взяла в руки доску, на которой мельчайшими кусочками принялась нарезать петрушку.

— Нормально. Ничего нового. Что готовишь?

Ага, ничего нового, а как же шизофрения? Мне очень везло в эти дни, не попадалась на глаза мистера Мартина, но фортуна такая хитрая штука, что в любой момент её может не стать. Однажды придётся отвечать за свою ложь.

— Ужин. Сегодня к нам в гости нагрянут Фоли, — ответила она спокойно.

Я удивлённо ахнула.

— Фоли это те, которые задолжали нам пять кусков баксов?

Мама переключила режим огня на плите, а затем схватилась за кухонное полотенце, протерев испачканную руку.

— Уже нет, они вчера вернули деньги... Вот я и подумала пригласить их в гости, чтобы сгладить углы, — откашлялась она и задумчиво промолчала, после чего добавила: — Думаешь, не стоило?

Ух ты, ей важно мое мнение?

— Ох, мам, не мне тебя наставлять... В смысле, я сама еле-еле общаюсь с людьми.

Молчание. Наш насыщенный диалог завершён, добавить больше нечего. Так обидно, что я не могу поделиться с мамой со своими проблемами, ведь она скорее всего меня не поймёт. Жаль, что из-за своего характера я не могу найти себе подругу. Но она мне и не нужна. У меня есть кое-что получше всяких подруг - личный дневник.

«Дорогой Дневник, может ли быть хорошо и плохо одновременно? Кажется, это ещё один фокус шизофрении. Я полностью готова к новым испытаниям, ведь я прочитала все статьи о своем диагнозе. Совсем скоро моя речь перестанет быть ясной, я перестану правильно мыслить, думать. Обещаю, скоро я обо всем расскажу родителям. Как только пойму, что готова.
Несколько слов о Сэме Гилморе, который ушёл сегодня от меня, как парень по вызову! Честно, зла на него не хватает! Не думала, что такое может произойти, но я очень обижена на Сэма! Мог бы записку оставить. Очень злюсь! А гнев девушки страшнее апокалипсиса, тем более, если эта девушка больна».

* * *
За стенкой глухо слышны веселые разговоры гостей, прибывших в наш дом четверть часа назад, и суетливые шаги мамы. Фоли — забавная семейка, но привычка просить постоянно в долг, после чего пропадать на два месяца, портить всё впечатление. Я не вышла поздороваться, притворившись спящей.
На улице смеркалось. Линия горизонта пестрила оранжево-желтой линией, в которую собрались облака. Дома и многоэтажки, словно противные мухоморы, мешали разглядеть восхитительный пейзаж, манящий за собой вдаль, и я толком не смогла разглядеть закат.

Глотнув холодной воды, я легла на кровать и включила первый попавшийся фильм, а сама гадала, придет ли Сэм. Что же все-таки произошло, почему он удрал? Не понимаю... В парень лёгок на помине.
В окно постучались, и я пулей подбежала к подоконнику. Смех за дверью достаточно громкий, поэтому никто не услышал грохот, который устроил Сэм, пока взбирался внутрь. Споткнувшись, он упал, но ловко поднялся на ноги, словно ничего и не было. Закрыв за ним окно, я со вздохом обернулась, недобрым видом давая понять, что зла. Я обиженно скрестила руки на груди и требовательно изогнула одну бровь. Наверное, ему есть что сказать в своё оправдание. Уж больно интересно послушать.

— Привет, красавица! — с широкой улыбкой, совсем не замечая сгустившихся над своей головой туч, произнёс Сэм и хотел меня поцеловать, но я отдёрнула голову в сторону.

— Ты сбежал, — с упрёком отчеканила я,

Сэм устало фыркнул, будто я заставила его пробежать эстафету до Мексики.

На этот раз он не снимал свою кожаную куртку и шляпу, и меня это ещё больше насторожило. Может, ему кажется, что мы слишком спешим?

— Я не сбегал...

— Именно сбежал, Сэм! А как иначе это можно назвать? — развела я руками.

Он еще и отрицает!

— Мне пришлось уйти, я услышал шаги твоих родителей, — оправдываясь, подошел он ближе.

— А записку оставить было нельзя? Ты не представляешь как мне из-за тебя было сегодня плохо! - я подбежала к нему, ткнула по твёрдой груди, потому что гнев как переполненная чаша воды - разливается!

Тем не менее, несмотря на то, что я приложила много усилий сделать ему больно, Сэм не пытался остановить мои нападки. Он подождал пару мгновений, а потом крепко схватил меня за кисти рук и, не дав возможности опомниться, прижал к своей груди, отчего мое недовольное лицо оказалось в двух сантиметрах от его лица. Но и эти сантиметры быстро сократились: Сэм коснулся моих губ своими, и я вся покрылась мурашками, потому что он был холодный. В смятении, мне было сложно понять свои чувства, ведь трудно оставаться сосредоточенной, когда тебя целуют. В конце концов, я расслабилась и ответила ему, обвив руками его шею. Поцелуй вкуса карамели продолжался недолго, вскоре мы оторвались друг от друга, и я заглянула ему в глаза.

— Аманда, прости. Я не хотел тебя расстраивать. Все хорошо? — проскользнула утешительная улыбка по устам Сэма.

— Не совсем... - отдалившись от него, я запустила ладонь в волосы, чтобы их зачесать назад, — я подумала, что ты меня кинул.

— Что? Ты серьёзно? - оскорбившись, Сэм нахмурился. — Я бы не поступил так с тобой!

Его мимика, интонация и главное реакция вынудили меня поджать хвост, я густо покраснела. Не решив, что сказать, я с тяжёлым вздохом обняла его. Он по-прежнему оставался холодным.

— Извини... Я просто не в себе. Когда проснулась и не увидела тебя рядом, почему-то в тот момент я сильно испугалась.

— Аманда Хилл, — со всей сдержанностью окликнул меня он, и я сжала потно губы, — я понимаю твою недоверчивость, но во мне ты можешь быть уверена. Я ни за что тебя не предам. Ты ведь мне дорога, очень. Настолько, что страшно. Настолько, что сердце изнывает, когда тебя нет. Понимаешь? Понимаешь, - кивнул он, хмыкнув, — потому что с тобой происходит тоже самое. Так что не смей во мне сомневаться.

Существует миллион прекрасных, трогающих сердце фраз, цитат о любви, выдуманные писателями и поэтами, но в эту секунду слова Сэма звучали для меня выше всякой поэзии. Широко улыбнувшись, я готова была заплакать от переизбытка чувств, не веря, что происходящее - реальность. Что меня правда кто-то любит. И что этот «кто-то» такой замечательный человек.

— Я верю тебе, Сэм, - сжав его ладонь в своей, сказала я, тотчас повеселев, — как тебе удаётся быть таким открытым для людей?

Гилмор прыснул в смешке.

— С другими я обычный.

— Выходит, это мне так повезло? - сощурив веки, спросила я, но вместо ответа Сэм повернул меня за плечи в другую сторону.

Мы остановились напротив окна.

— Что ты задумал?

— Ты ведь мне доверяешь? - обольстительно замурлыкал он над моим ухом. — Пойдём?

Не представляя, что творилось в этот мир в голове Сэма, я, чуть подумав, сдалась под напором прекрасных глаз и вложила свою руку в его ладонь.

— Пойдём.