Чонгуку сложно, просто невыносимо сложно — секса не было уже месяц, 23 дня, 17 часов и 5 минут (примерно), он устал дрочить в темной одинокой комнате на порно, где актрисы все до жути штучные и даже стонут фальшиво, и как-то совсем не убедительно. На бедных шершавых ладонях образовались болючие мозоли, что уже ноют от каждой попытки Гука удовлетворить свои потребности, но он дальше водит правой рукой по стволу, стараясь подстроиться под заданный ритм парня из ролика, что трахает какую-то размалеванную блондинку, которая стонет противно, широко раззевая свой нашпигованный ботоксом рот.

Он устал засматриваться на каждую мимо проходящую юбку с длинными гладкими ножками, на большой упругий бюст третьего размера и милые большие глазки, в которых так и читается «ты трахнешь меня только за определённую плату, милый», ох как устал. Он заебался прятать свой стояк каждый раз, когда видит хоть кого-то с более-менее нормальной фигурой и красивым лицом.
Чон решает, что так продолжаться дальше не может и просит помощи у друга, который тоже без девушки ходит, но не дрочит как ебанутый каждую ночь.

— Зашибенное место и девочки там что надо, тебе понравится, — Хосок протягивает Чонгуку бархатную синюю визитку, где красовалось название борделя-бара «House of cards» вместе с адресом, и шатен безумно радуется, потому что наконец избавится от ебаного недотраха, не дающего ему спокойно разговаривать с девушками.

Черные кожаные брюки, обтягивающие сильные мужественные бедра, белая рубашка без двух верхних пуговиц, открывающая широкую шею с соблазнительно выпирающей венкой, и черный пиджак сверху — Чонгук делает всё, чтобы произвести хорошее впечатление. Но впечатление на кого? На шлюх, которые отдадутся за деньги сразу же, даже не спросив имени? Плевать, Чон хочет секса и ему поебать на всё и всех. Он достает последние деньги, припрятанные на черный день, что уже наступил, брызгает на себя чуть ли не весь флакон какого-то парфюма, и вызывает такси, чтобы немедля отправиться в место, которое так нравится Хосоку. А он хуйни не посоветует, поэтому Гук уже предвкушает сегодняшнюю ночь.

Бордель встречает Чонгука яркой неоновой вывеской такого же синего цвета, как и визитка, деревянными дверями с серебряным обрамлением и отсутствием хоть кого-то, стоящего у входа. Хоть бери и заходи, кто хочет, никто не остановит. Внутри всё обстоит более интимно: приглушенный синий свет, из-за которого лица посетителей и работников борделя рассмотреть трудно и почти невозможно, запах секса и алкоголя, витающий в воздухе и пьянящий сознание, чуть будоража все внутри, тихая и какая-то завораживающая музыка, что пробиралась прямо в мозг, заставляя расслабиться. Шатену уже салютирует бармен, намекая тому подойти к стойке, но Чон не намерен сегодня пить, он пришел только чтобы выполнить свою главную цель — кого-то трахнуть. Поэтому он виновато пожимает плечами, как бы говоря «не в этот раз, дружище» и ищет глазами того, кто бы помог ему решить его ужасную смертельную проблему.

— Здравствуйте, прошу пройти Вас со мной, — к Чонгуку тихо подходит высокая стройная брюнетка с сверкающими в темноте глазами и, кивнув в сторону двери, удаляется первой, дав возможность шатену заценить ее сзади, от чего у него уже все бушует и бурлит. Слишком долго он воздерживался, слишком.

Они заходят в какую-то красную комнату с большой кроватью и отсутствием любой другой мебели, и легким ароматом апельсинов, пробирающимся в нос.

— У нашего заведения есть одна особенность, попрошу присесть Вас на кровать и не бояться, — произносит брюнетка, и у Чонгука уже мурашки по телу бегут табунами из-за предвкушения чего-то неизвестного. Парень покорно садится на край мягкого матраса и чувствует теплые женские руки у себя на плечах сзади. Девушка завязывает глаза Гуку черной атласной повязкой, стараясь затягивать ее не слишком сильно.

— И что сейчас будет? — спрашивает Чон, нервно ерзая на кровати, но в ответ только тишина, дразнящая шатена еще больше.

— Сейчас тебе будет хорошо, малыш, — шепчет какой-то голос, что явно отличался от голоса той брюнетки, поэтому Чонгук понимает, что ночь он проведет не с ней. Даже жалко как-то, но похуй, Гуку главное потрахаться, вот и все его желания на данный момент.

У Чонгука уже давно стоит и больно упирается в ширинку тесных брюк, он готов просто взять и завалить на кровать любого, кто окажется под рукой, но сдерживается, потому что интерес берет верх и он уже ждет дальнейших действий от таинственной девушки.
Мягкие и теплые губы проходятся по чувствительной шее, к которой никто не прикасался уже, казалось бы, целую вечность, и у шатена спирает дыхание — он судорожно хватает ртом воздух, стараясь из всех сил не спустить в трусы раньше времени, потому что ощущения нахуй сносят крышу.

— Так нравится? — незнакомка прикусывает зубами кожу, нежно ее засасывая во внутрь рта, оставляя на ней алеющие метки и следы от острых резцов, и Гук только и может, что промычать в ответ что-то не членораздельное. — Значит нравится, отлично, можем продолжать. — голос звонкий и мелодичный, но в то же время томный и чего-то выжидающий. Чонгук уже представляет, как девушка выстанывает высокие ноты под ним своим сладеньким голоском, прося Чона двигаться еще и еще, но пока это остается только фантазиями. Незнакомка спешить не желает, заставляя шатена просто ныть от возбуждения.

Она мажет губами где-то под ухом и постепенно спускается к ключицам, проводя мокрую дорожку юрким язычком, которому Чон уже давно нашел бы применение, если бы не повязка. Он давится низким стоном, когда девушка кладет свою ладонь на колом стоящий член и начинает его массировать круговыми движениями сквозь ткань брюк, а после принимается расстегивать ширинку.

Чонгук шипит и сжимает руками голову незнакомки, когда та вырисовывает языком невидимые узоры по всей длине ствола, параллельно водя колечком из пальцев вверх-вниз, размазывая по коже природную смазку. В следующий миг она делает то, что заставляет сердце Гука биться с бешеной скоростью, а голову кружиться — девушка засасывает чувствительную головку в свой горячий ротик, да с такой силой, что у парня аж звездочки перед глазами и разум отключается. Она заглатывает член полностью, давясь слюной с характерным звуком, доставая головкой чуть не до глотки, из-за внушительных размеров органа, и Чонгуку кажется, что он сейчас просто с ума сойдет от удовольствия. Девушка начинает активно двигать головой, насаживаясь ртом на ствол и засасывая его, сжимая слишком сильно, заставив этим шатена громко вскрикнуть и выругнуться несколько раз. Парень оттягивает шелковистые и коротковатые волосы незнакомки, подстраивая ее движения под собственный темп и двигая навстречу ее рту сильными бедрами. Несколько финальных поступательных толчков в горячую узкую глотку и Чонгук кончает с протяжным низким рыком, обмякнув на мягких простынях.

— Хорошая девочка, — произносит Чон со сбитым дыханием, пытаясь отдышаться, и слышит в ответ тихий смешок.

— Я не девочка, малыш, — незнакомка наконец снимает с глаз парня мешающую повязку и шатен чуть не давится воздухом, когда видит, кто все это время его ублажал. Чонгук со спущенными штанами, а перед ним сидит на коленях полуголый парень со стекающей с пухлых розоватых губ спермой и ехидной ухмылкой на красивом кукольном лице. Да, такого он точно не ожидал, но если Чон скажет, что ему не понравилось, он нагло соврет, потому что парень сделал ему лучший минет в его жизни, получше всех девушек, что были у Чонгука до этого.

— Я Чимин, буду рад тебя увидеть снова, приходи к нам еще. Хотя нет, не к нам, приходи ко мне, — блондин пошло облизывается и, подмигнув, скрывается за широкой дверью, оставив шатена одного. Тот вертит в руках синюю визитку и решает не отдавать ее обратно Хосоку, она еще пригодится, уверен он, потому что Чонгук планирует сюда вернуться, и при этом не один раз.