Пока Нина добиралась с Эйти на руках до дома, она встретила посланницу и удивилась второй раз за этот день. Правда, на этот раз девочка выглядела постарше.

– Жизнь, – поклонилась посланница. Богиня, нервно посмотрев на Эйти, тоже поклонилась.

– Луна.

Они говорили, что их зовут именно так, хотя все обычно называют посланницами.

– Что привело вас сюда? – спросила Нина у девочки. 

– Раз второй тревожу я тебя, прошу прощения, – проговорила, после чего протянула конверт с изображением серебряного полумесяца. – Госпожа передать просила. Откланяюсь.

И прыгнула куда-то наверх, исчезая в воздухе. Богиня посмотрела на конверт, заметив серую восковую печать с блёстками, на которой также был полумесяц с звёздами. Надо сначала дойти до дома.

Дома же, уже смыв макияж и открыв конверт, девушка нашла сложенный листок. Развернув, увидела текст, написанный красивым аккуратным, под стать посланницам, почерком. 

"Я, Луна, дать дозволение хочу, чтобы эти люди в течение дня завтрашнего воспоминаниями поделились, самыми печальными для них. Передавать воспоминания получателю будет приближённая к богу Смерти Лаура. Показать должны воспоминания:

Бог Смерти.

Богиня Жизни.

Приближённая к богу Смерти Эвелина.

Приближённый к богу Смерти Ник.

Приближённая к богу Смерти Лаура.

Приближённая к Лунам Кара."

Чёрт, даже здесь упомянули про то, что Кара с ними как-то связана. Положив бумажку на стол, богиня щелчком пальцев выключила свет, плюхнулась на свою кровать, взяв в руки телефон, и начала писать Максу.

Нина: "Завтра встретимся в больнице. Есть важное дело"

И, убрав телефон, попыталась уснуть. Однако после сегодняшнего откровения от Эйти уснуть не получалось. В голове так и крутились его слова, перевариваясь ещё множество раз.

Чёрт, а ведь и правда... влюбилась.

********

Ребята в составе, который был описан в письме, сидели в палате Аллана. 

– Так, что ты хотела? – спросила Кара. Нина достала из кармана лист и протянула Каре. Её движения были немного скованными, так как она пыталась игнорировать Лину и вообще на неё не смотреть. Девочка, прочитав текст, только фыркнула. – Как всё продумано. Даже способ придумали.

– Что там? – поинтересовались остальные. Кара передала лист им для прочтения.

– То есть, – начала Лина. – Мы должны поделиться с кем-то воспоминаниями за сегодня?

– Да, – проговорила Кара. – При условии, что письмо получили вчера, конечно.

– Вчера, – кивнула Нина.

– А что будет, если не выполнить это? – спросила Лаура.

– Довольно суровое наказание от посланниц. – продолжала фея. – Не знаю, что конкретно они могут сделать, так как не сталкивалась с таким, но, поверь мне, делать этого не стоит.

Проверять истинность её слов никто не хотел.

– Ладно, – начала сирена, хлопнув себя по коленям. – Раз я сегодня нарасхват, пойду, присмотрю место, где можно всё это провернуть, и возьму воды. А вы пока думаете, что хотите показать и кому.

И вышла из палаты. Ребята постепенно начали расходится, выглядя довольно задумчивыми, из-за чего в палате осталась только Кара с этим листком в руках.

– И на что они рассчитывают? – фыркнула она, положив его в карман, и снова посмотрела на Аллана. – Чёрт, и правда... на что?

Вдруг дверь в палату открылась. Кара быстро повернула туда голову и увидела удивлённого однокурсника Ала и его соседа по комнате в общежитии в одном лице.

– Ой, – проговорил он, пытаясь спрятать пакет с апельсинами за спину. – Я не ожидал увидеть тебя здесь.

Фея, не обратив на него внимания, перевела взгляд обратно на Аллана. А посетитель, раз его не прогнали, поспешил войти внутрь, поставив апельсины на тумбочку рядом с койкой пациента.

– И давно ты тут сидишь? – спросил он.

– С того момента, как его сюда привезли, – проговорила она.

– Оо. А, ты ж, вроде, с ним ехала сюда, да?

– Ага.

– Понятно. Как звать хоть? Я Ред.

– Кара.

Собеседник хмыкнул.

– Ал пока не просыпался? – спросил он, на что получил отрицательный ответ, а потом задумался. – Блин, а если ты ехала с ним, значит, знаешь, почему он спрыгнул?

– Что? – удивилась фея, повернув голову к Реду.

– Ну, не просто же так оказываются на крышах зданий? – выдал тот. – И просто так не падают. Спрыгнул, да? Правда, никогда не замечал за ним суицидальных наклонностей. Может, из-за проблем, которые нынче скопились? Его же стипендии хотели лишить из-за обвинений в педофилии, и тогда у Ала совсем проблемы с деньгами будут. Кошмар. И, Кара, раз ты застала его, когда он упал, может ты и рядом с ним была, когда он спрыгнул?

Кара с каждым его словом становилась всё мрачнее и мрачнее. Ей это определённо не нравилось, поэтому девочка, не дожидаясь последних слов Реда, просто вышла из палаты, оставив парня одного. Она боялась разозлиться и выкинуть посетителя в окно вместе с его апельсинами.

Студент удивлённо посмотрел на закрывшуюся за феей дверь, после чего усмехнулся.

– Прогресс, – сделал вывод он, после чего, схватив один из апельсинов, посмотрел на спящего Аллана. – А тебе повезло, и Нина посодействовала, и верный охранник в лице Кары за тобой следит, но, знаешь, не совсем~.

Ред хитро прищурился, откусив от апельсина, даже не почистив его, после чего вышел в коридор, направившись на выход.

********

– Значит, вы первые? – поинтересовалась Лаура. Она приглядела себе место под лестницей, куда обычно никто из пациентов и врачей не заходит. А сейчас перед девушкой стояли Лина и Макс. – Кто – кому?

– Я, наверно, – проговорила Лина. – Максу. Обещала недавно показать с помощью тебя, а тут такой шанс сразу выпал.

Сирена хмыкнула, после чего вылила на свои руки немного воды.

– Предупреждение, – проговорила она. – Я просто буду перенаправлять видения, так что сама их не увижу. Но времени это займёт чуть больше, чем обычно. А теперь руки.

Парочка протянула свои конечности, и Лаура, глубоко вдохнув и выдохнув, схватилась за них. И все трое замерли.

********

– Лина, – послышался мягкий женский голос. Я кое-как разлепила глаза, так как легла довольно поздно, выполняя поручения. – Проснись. Скоро начнётся завтрак, нужно всё прибрать.

– Хорошо, мама, – проговорила я, поднимаясь на ноги. Женщина отошла к шкафчику, после чего вытащила зачерствевший хлеб и протянула мне.

– На, покушай. Ты уже несколько дней не ела.

На этот раз я не стала противиться и, взяв предложенное, начала грызть.

На самом деле, чем дольше я воздерживаюсь от еды, чтобы хватило и маме, и папе, тем меньше я в ней нуждаюсь. Поэтому иной раз я совсем забываю, что людям нужно питаться.

Закончив с хлебом, я быстро оделась и направилась в поместье, чтобы приготовить всё к обеду. 

– Будут ли ещё гости, кроме хозяев? – спросила я, зайдя на кухню.

– Да, там какой-то важный придёт, – ответила кухарка. – Правда, не знаю, зачем точно, но поговаривают, что что-то плохое для нас намечается. Ты, это, поосторожнее будь, хорошо? Не хочу снова твою мордочку расквашенной видеть.

Я улыбнулась, взяла стопку тарелок, не обращая внимания на косые взгляды. Всё-таки посуда тяжёлая, а я по телосложению выгляжу довольно слабой, да и рост... дико со стороны смотреть на то, как я поднимаю всю эту кучу.

– Спасибо, тёть, – проговорила я кухарке. – Я постараюсь, чтобы вас не позорить.

Та только цокнула языком и покачала головой.

– Ты бы лучше о себе подумала, чем о нас. Тебе же достанется.

– Ну... – протянула я, немного неловко опустив взгляд. – Почему-то с каждым наказанием мне становится не так больно, поэтому почему-то даже не страшно.

– Ох, деточка, – вздохнула та. – Странная ты. Хотя бы родителей не заставляй волноваться. Твоя мать спит и видит, чтобы накормить тебя. Сколько дней ты уже не ела?

– Сегодня у меня на завтрак хлеб был...

– Ну, хоть сегодня покушала.

– Но я же не специально! – оправдывалась я, подтянув стопку посуды в своих руках. – Почему-то нам стали меньше еды выдавать. Маме с папой нужнее, у них по хозяйству дела, там тяжести таскать, весь день на ногах, а я? Я просто по дому шатаюсь.

Кухарка снова вздохнула, а потом замолчала. Я уже думала, что разговор закончился и хотела уже идти в трапезную, но она вдруг начала говорить:

– Лин, я тебе по секрету скажу, ты только никому, но, кажется, еды стало не только слугам не хватать. Я, пока думала, что готовить на сегодняшний день, голову почти сломала. Поняла, что едва хватает на сегодня.

Я замерла, раздумывая над услышанным.

– Хочешь сказать, что наши хозяева, это... того? – спросила я.

– Скорее всего. И сегодняшний гость, наверно... этого.

Мы понятливо друг другу кивнули, после чего разошлись и сделали вид, что этого разговора не было.

Я поняла, что дела наши плохи. Если хозяева задолжали кому-то денег, то и слуг могут отобрать, и поместье, и земли. А там уже к новым хозяевам привыкай, да и есть вероятность, что нас разделят. Как-то не очень хочется, если честно. Хозяин, который пока главный здесь, довольно агрессивен. Если всё пойдёт плохо, то на нас будет отыгрываться, пока не успокоиться. И то нельзя было сказать, когда именно это произойдёт. Оставалось только надеяться.

Разложив посуду на столе, я стала в угол, поправив на себе одежду и волосы, я приготовилась изображать статую. Вскоре стали заходить хозяева вместе с гостем. Они расселись по местам, после чего получили порцию своей еды. Старшая дочь поморщилась, посмотрев на содержимое тарелки. А чего ты хотела, сама должна понимать положение своего отца, ешь то, что предлагают. Честно говоря, запах был просто прекрасный. Кухарка иногда отдавала нам остатки, и на вкус это было прекрасно. Так что я не очень понимала, почему та так лицо морщит.

Я не слушала разговор, не положено, только пыталась уследить приказы налить воды или что-то в это роде. А потом обед закончился, и меня отправили восвояси. Я пошла к маме, помогать ей со скотом.

– Мама! – воскликнула я, как только увидела её, и побежала в ту сторону. На меня обратили внимание и улыбнулись.

– Всё прошло хорошо? – спросила она, поставив ведро воды на землю. Я радостно кивнула. Мама вполне счастливо улыбнулась, после чего попросила ведро до стойла дотащить. Ну, мне не сложно, я и понесла.

Честно говоря, не родные они мне. Мама и папа. Не знаю, откуда я взялась. Других родителей у меня не было, поэтому я приняла их и просто рада помочь им, уменьшая количество работы. Кухарка сразу сказала, что они любят меня. Не только родители, но и другие слуги. И я тоже их люблю. Не знаю, чтобы без них делала. Они меня дружно и лечили после избиений, и кормить пытались, и от болезней вылечить, если болела. У меня даже наивная мечта была, что когда-нибудь мы все станем свободны и будем жить в одном доме.

Пока не наступил вечер.

Я тогда из поместья возвращалась, как заметила обеспокоенного папу, который разговаривал с кухаркой. А заметив меня, они переглянулись. Я поняла, что, кажется, всё катится коту под хвост.

– Что случилось? – спросила я, подходя ближе.

– Лина, заходи в дом и не выходи, пока не попросим, хорошо? – проговорил родитель. Я только кивнуть могла и быстро зайти в дом, где нервно суетилась мама.

– Что происходит? – снова спросила я. Та присела передо мной на колени и обхватила ладонями моё лицо, всматриваясь.

– Всё хорошо, – она пыталась говорить спокойно, но убедить меня у неё не получилось, поэтому она вздохнула. – Ты умна не по годам, девочка моя. У хозяина проблемы с деньгами, поэтому он хотел продать кого-нибудь из слуг.

– Только не говори, что выбор пал на меня, – поняла я и, получив печальный взгляд, едва смогла устоять на ногах.

Так... если меня продадут, то... всё. Всё, ничего больше не будет. Всё пропало. И я больше никогда с ними не встречусь. Но даже так, кто меня послушает? 

– Вы что-то задумали? – спросила я.

– Просто посиди здесь, хорошо? – попросила она, после чего вышла на улицу, втискиваясь в разговор кухарки и папы. Я подошла к окну, наблюдая за ними. Сердце громко стучало, всё внутри неприятно стискивалось, предвкушая что-то неприятное. Было жутко страшно, если честно. И почему-то сейчас оптимистично мыслить не получалось.

Вдруг из поместья к нам направился хозяин с... ружьём. Уже само понимание того, что он взял оружие с собой, мне не нравилось. Зачем? Да и этот разъярённый взгляд, упёршийся в моих родителей, не радовал. И когда он поднял своё ружьё на них, я сразу поняла, что хозяин хочет сделать.

Да он совсем обезумел!

Не успела я отреагировать, как прозвучал громкий выстрел. И вместо того, чтобы сжаться и упасть на землю, я наблюдала за тем, как кухарка замертво падает на землю, и просто не могла пошевелиться. В голове зашумело, а сердце будто остановилось. Мама закричала и кинулась вместе с отцом в дом, пока хозяин перезаряжал ружьё. Однако не успели они добежать, как снова грянул выстрел. Окно, через которое я наблюдала за происходящим, окрасило кровью и какими-то ошмётками, а я всё также стояла, пока шум в голове становился всё сильнее. Мама вбежала дом. Её дыхание сбилось, она была бледная, с кровью на щеке, кинулась ко мне, заставляя упасть на пол. Накрыв меня своим телом, она, защищая, повернулась к двери. Я чувствовала, как она дрожит, но понимала, что выхода у нас нет. И вдруг снова выстрел. Бессознательное тело матери навалилось на меня всем весом. А я просто сидела, буквально чувствуя, как мама с каждой секундой становится холоднее.

Но это невозможно. Тело не сразу становится холодным. А в голове шум стал ещё громче. 

Кто-то что-то говорил, но я не могла разобрать. Вскоре с меня стянули труп, и я увидела хозяина, положившего ружьё себе на плечо.

– Теперь мне никто не помешает, – проговорил он с блестящими от безумия глазами. И в этот момент всё будто оборвалось. Шум исчез и звуки снова вернулись обратно, а я, полностью осознав случившееся, разревелась, опустив голову. В груди моей мамы была кровавая дыра. И от осознания того, что ей хоть и было страшно, но она пыталась защитить меня, вводили в ещё большее уныние.

Я осталась одна? 

– Мама... – проговорила я, даже не делая попытку растормошить её. Потому что и так видно, что бесполезно. К горлу медленно подкатывала истерика. Вдруг меня схватили за волосы и силком потащили к выходу. – Ты убил её... – проговорила я, подняв голову, смотря на этого... человека. Злость внутри меня пересилила истерику. – Убил её. Убил их!

– Убил, и что? – спросил он. – Иначе бы мне помешали забрать тебя. Думаешь, я не знаю!

– Тварь!

Я резко кинулась в сторону, пытаясь дотянутся до ножа, лежащего на столе, чтобы защититься. Они хотели защитить меня, поэтому я должна сделать всё ради того, чтобы меня не забрали так просто! Правда, меня одёрнули раньше, чем я успела дотянуться до предмета, но я случайно задела стол ногой, из-за чего оружие упало на пол. Пытаясь не упустить этот шанс, я потянулась к нему руками, но мужчина пытался притянуть меня обратно за волосы. Слёзы застилали мне глаза, но, несмотря на это, я продолжала тянутся к ножу, пытаясь зацепить пальцами о пол, чтобы меня не смогли отсюда унести. И когда я наконец-то схватила рукоять, я быстро полоснула лезвием по волосам и упала лицом в пол. Быстро поднимаясь на ноги, я схватила нож двумя руками и наставила его в сторону мужчины, который, испугавшись, выставил на меня ружьё. Руки дрожали, я даже не заметила, как мои пальцы начали кровоточить, а на полу остались кровавые следы, когда я пыталась за него цепляться.

– Сумасшедшая, – вынес свой вердикт он. Мне было жутко страшно, но я понимала, что уже не могу отступить. Слёзы продолжали скатываться по щекам, не желая останавливаться. Я отомщу за родителей! За кухарку!

Но не успела я даже сдвинуться с места, как снова прогремел выстрел, из-за чего я чуть не упала. Я опустила голову, наблюдая как красное пятно на моей одежде в районе живота начинает распространяться. Но я ничего не чувствовала. Совсем. Я снова посмотрела на мужчину, который испуганно отшатнулся.

– Почему ты...? – начал он, роняя своё оружие. – Жива?

И я бы хотела узнать ответ на этот вопрос. Но почему-то после этого я успокоилась, и руки перестали дрожать. Он убил маму. Убил папу. И кухарку. А всё ради чего? Чтобы продать меня. В этот момент я твёрдо вознамерилась сделать то, что сделал этот мужчина.

Я видела, как убивают куриц. Отрезают им головы. Отрезать голову этого человека я не смогу, но это ли важно? Пока он не кинулся из дома, я быстро подбежала к мужчине и, закричав, вонзила нож в его шею, и бывший хозяин упал на пол, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Я замерла, тяжело дыша, после чего осела на пол. Приступ ярости прошёл, а на его месте снова появилась истерика, и я снова зарыдала, оплакивая смерти моих родителей. Но при этом я прекрасно понимала, что у меня нет смысла здесь оставаться. Да и нельзя.

Вдруг я услышала шаги, приближающиеся ко мне. Я тут же вскочила на ноги. 

Я убила человека! Убила! Меня не должны поймать!

Я быстро выбежала из дома, увидев старшую дочь семейства, застывшую, как только она увидела меня, после чего кинулась в лес. 

Я слышала душераздирающие крики отчаяния, ощущая в себя то же самое и понимая, что теперь осталась одна.

********

Лаура отпустила их руки, ожидая реакции от Макса. Тот смотрел на Лину, плотно сжав челюсть, кажется, пытаясь сдержать свои чувства.

– Ну, как-то так, – проговорила Лина, пожав плечами. – Я выполнила то, что обещала. Ты можешь сделать это позже, если не готов.

Макс молчал. Ему не понравилось то, что он увидел. Хотя, кому такое могло понравиться? Где убивают близких людей. Парень даже прочувствовал всё отчаяние девушки. А если так, значит она прочувствует и все его чувства.

– Давай, – проговорил бог, снова вытянув руку. 

– Ого, теперь в обратную сторону, – проговорила сирена, схватив руки парочки. – Ну, хорошо.

********

Тёмно и сыро. Эхом раздавался звук капающей воды. Я разлепил глаза, пытаясь прийти в себя. Голова кружится и немного болит. Как я вообще оказался здесь? Попытавшись встать, я понял, что мои руки связаны где-то за спиной, ноги привязаны к ножкам стула, а крылья почему-то были освобождены. Я осмотрелся и понял, что, кажется, нахожусь в темнице.

Последнее, что я помню, как возвращался с какого-то приёма. Уже не помню, кто его устраивал, всё равно они проходят однообразно. Кажется, я даже до дома не дошёл.

Значит, меня похитили? Но кто?

Позади меня что-то скрипнуло. Я попытался повернуть голову, чтобы увидеть, что издало звук, но почувствовал руку у себя на плече и, вздрогнув, быстро повернулся в ту сторону. Карие глаза насмешливо смотрели на меня, а чужая рука с силой сжала моё плечо. Мне стало немного страшно, когда это существо, не отрываясь, смотрело на меня, будто пытался прочитать. Я содрогнулся, пытаясь освободить свои руки, чтобы хоть как-то защититься. В чужом взгляде я будто увидел тщательно скрытое безумие, из-за чего стало не по себе.

– А ты, кажется, хороший мальчик, – со смешком проговорил он, отойдя к стене передо мной и облокотившись на неё спиной. Он скрестил руки на груди, со странной ухмылкой уставился на меня, склонив голову на бок. Его волосы блестели в полумраке и слегка колыхались от сквозняка. Выглядел он довольно высоким.

Ах, я его видел! Он, кажется, сын богини Земледелия. У его матери довольно натянутые отношения с Арианной (мать Лины), поэтому не запомнить этого парня было бы трудно. Только, я не помню его имени. Это он меня похитил?

– Ну же, Макс, я не рот тебе кляпом закрыл, скажи что-нибудь, – проговорил парень, склонившись вперёд. Я попробовал использовать свою магию, чтобы телепортироваться отсюда, но не смог. Магия не работала. Вообще никакая. – Не будешь?

– Что тебе нужно? – хрипло произнёс я из-за долгого молчания. Тот улыбнулся.

– Уже лучше. Но, что мне нужно? Ох, это довольно сложный вопрос, – сказав это, похититель подошёл ко мне и снова положил руку на плечо. – Например, сила, власть, признание? Или же известность, всеобщая любовь и что-то вроде этой чепухи? 

Он рассмеялся, а мне из-за этого захотелось поёжиться. Я повёл плечом, чтобы скинуть чужую руку, но не смог, парень крепко в меня вцепился.

– В чём дело, Макс? – спросила он, приблизив ко мне лицо. – Противно? Ох, нет, просто страшно~.

Он обошёл меня, остановившись за спиной, и ещё сильнее сжал моё плечо, из-за чего я зашипел от боли, а после отпустил. Сердце бешено колотилось. Мне действительно было страшно от понимания того, что я не могу выбраться и использовать магию. А ещё это странное существо явно не собирается отпускать меня так просто.

– Скажи, Макс, – прошептал он мне прямо на ухо, после чего провёл рукой по моему крылу. Я дёрнулся, дыхание сбилось, но стало настолько противно, что я попытался ударить похитителя крыльями, но он перехватил одно из них. – Ты ведь даже не помнишь, как меня зовут. Да?

Спросив это, он стал медленно сжимать мою конечность. Мне стало не по себе, неприятное ощущение постепенно накатывало, из-за чего меня пробила дрожь.

– Ох, как жаль~, – нарочито грустно проговорил он, выпрямляясь и, отпустив, снова провёл рукой по крылу к самому концу. Меня прошиб озноб, и почему-то стало дико страшно. – Тогда называй меня просто Дер, хорошо, Макс?

Я промолчал, не в силах унять дрожь в теле. 

– Макс? – проговорил Дер, но, так и не дождавшись от меня ответа, резко сжал конец моего крыла. Я закричал, чувствуя ужасную боль, отдающуюся по всему моему телу. Больно, жутко больно! И я буквально чувствовал, как он скручивает крыло, ломая кости, из-за чего я отчаянно пытался ударить обидчика другим крылом, чтобы он отстал. Вскоре даже сил не было кричать, изо рта вырывался только хрип, я не мог даже вздохнуть от этой жуткой боли. И поэтому не сразу заметил, что парень стоит передо мной со странной улыбкой. – Хорошо, Макс?

Вопрос он повторил намного громче и напористее. Я смог только кивнуть, из-за чего Дер довольно улыбнулся.

– Как приятно, когда тебя понимают~, – протянул он, потом снова облокотился о стену спиной. – Не так ли, Макс?

Я не рискнул больше отмалчиваться, поэтому снова кивнул. Пульсирующая боль в моём теле не давала мне даже и звука сказать. Даже кивать было больно, несмотря на то, что свернули мне крыло, а не шею. Не выдержав, я повернул голову, чтобы посмотреть за спину. Конец моего крыла скрутили так, что даже с регенерацией я не был уверен, что его возможно восстановить. Ком подкатил к горлу, меня снова затрясло. А если правда... а если его уже нельзя восстановить? А если я вообще отсюда не выберусь?!

Истерика медленно накатывала на меня, из-за чего дышать становилось тяжелее. Вдруг Дер схватил меня за подбородок, заставив посмотреть на себя, и усмехнулся.

– Нет, мне не нужно тут истеричное существо, – проговорил он, склонив голову на бок. – Тебе страшно, я вижу. Ну, на твоё счастье, мне запретили вас убивать. Правда, тебе всё равно нельзя расслабляться, – когда он это сказал, его взгляд переместился куда-то вниз, а на своей шее я почувствовал что-то холодное и острое, из-за чего меня снова передёрнуло.

– Н-не надо... – только и смог выдать я, не особо понимания, что он хочет сделать. Но это всё равно меня не радует. Тот только рассмеялся, после чего резко надавил, из-за чего в мою глотку что-то впилось, вызвав ещё одну вспышку боли. Я снова хотел закричать, но вместо этого смог выдать только бульканье. Я почувствовал как кровь заполняет мой рот, как стекает с шеи вниз. Я начал задыхаться, не в силах даже вдохнуть, а это существо смеялось, довольное своей работой, так и не вытащив из шеи то, что воткнул.

– Жаль, у меня не так много времени, – разочарованно проговорил он, снова обходя меня и хватая искалеченное крыло. Я хотел начать брыкаться, но не успел даже что-то сделать, как Дер резко ударил про моему крылу в месте сгиба. Послышался смачный хруст, крыло согнулось в другую сторону, а меня поразила ещё более сильная вспышка боли. Я забился в конвульсиях, не в силах даже кричать. Бульканье вырывалось из моего горла, я дёргался как в последний раз в жизни. Верёвки неприятно впивались в мои руки и ноги, будто затягиваясь всё туже, но мне было всё равно на это. В мыслях была только боль, эта чёртова боль!

Похититель смеялся, радуясь моей реакция, сминая сломанное крыло ещё несколько раз, вызывая у меня чуть ли не истерику из-за чёртовой боли. 

Почему я не могу просто потерять сознание?!

Вдруг в помещении резко стало светло. Я кое-как повернул голову в сторону Дера и увидел его ухмыляющееся лицо с огнём в руке. Его медные волосы подпалились, но не загорелись. 

Нет. Нет, только не это!

Я подался подальше от него, пытаясь оказаться как можно дальше, но у меня ничего не получилось. С милой усмешкой он приблизил огонь к моему крылу. И ещё больше боли, я буквально чувствовал, как мои перья сгорали, как облазила кожа из-за жара, как покрывалась коркой.

Я задёргался с новой силой, уже не чувствуя рук. Пот лился с моего лица вперемешку со слезами и соплями, продолжалось доносится бульканье. Несмотря на то, что я не мог нормально дышать, я не мог потерять сознание, будто что-то мне не давало. И я уже понял, что это было ради садистского удовольствия этого существа!

Достаточно, по его мнению, подпалив моё крыло, парень снова схватил его и чем-то упёрся в мою спину. Мне уже было плевать. Глаза закрывались из-за жуткой усталости. Думал, что уже ничего не почувствую, но это было не так. Под безумный смех Дера я буквально чувствовал, как внутри меня что-то зашевелилось, будто это "что-то" пытались вытянуть. Я почувствовав, как крыло отделяется от кожи, и снова начал дёргаться, понимая, что делаю себе только хуже, но не мог просто сидеть и чувствовать, как крыло вырывали из моего тела с корнем. По спине лилась кровь, с громким плеском падая на пол, и вскоре внутри что-то оборвалось и меня отпустили. Я безжизненной куклой наклонился вперёд. Перед глазами была кровавая пелена, голова безумно кружилась. Мне было ужасно плохо, даже пошевелиться было невозможно, на всё тело накатила слабость. Ужасное ощущение беспомощности. Меня снова схватили за подбородок и подняли голову вверх.

– Действительно хороший мальчик, – довольно отчётливо услышал я. – А твоё крылышко оставлю себе на память~.

И потерял сознание.

Очнулся я уже дома. Едва смог разлепить глаза. Всё тело нещадно болело, и я хрипло застонал, когда попытался пошевелиться. Перед моими глазами сразу всплыло знакомое родное лицо. Довольно молодая женщина с короткими чёрными волосами и лиловыми глазами радостно смотрела на меня. На её голове были никогда не шевелящиеся, но определённо настоящие волчьи ушки. 

– Милый, ты проснулся, – облегчённо проговорила она, не скрывая улыбку. – Девочки! Быстрее сюда!

Вскоре передо мной появилась моя мама, которая тоже была рада тому, что я проснулся. Но вместо того, чтобы улыбнуться им в ответ, я разревелся, с ужасом вспоминая то, что произошло, не пытаясь успокоить себя тем, что это простой ночной кошмар. 

********

Лина рухнула на пол, поражённо смотря в пол. Она плакала и дрожала, будто на себе недавно почувствовала ту боль. Лаура удивлённо уставилась на неё, а Макс, осторожно присев рядом с ней, поднял девушку на руки, прижав к себе.

– Всё хорошо, Лина, всё хорошо, – говорил он, пытаясь успокоить и уходя в коридор, оставляя Лауру одну. – Всё прошло, правда. 

Та вцепилась в его одежду, пытаясь успокоиться. Ужасное ощущение не покидало, а от осознания того, что Максу действительно пришлось это пережить, становилось ещё хуже. Поцеловав её в макушку, парень, посадив на скамейку, погладил её по волосам, после чего осторожно поднял её заплаканное лицо на себя.

– Лина, посмотри на меня, ты меня слышишь?

Девушка, шмыгнув носом, кивнула. Проходящие мимо люди на них внимания не обращали. Мало ли, что могло произойти, может, близкий человек умер? А Нина, заметив их, затаилась за углом, наблюдая.

– Всё нормально, – продолжал Макс. – Всё уже прошло, поэтому это уже не имеет значения. Хорошо?

– Угу, – кивнула полукровка. – Но, честно говоря, мне от этого лучше не становится. Это же ужасно больно и... господи.

– Лина, – выдохнул бог, прекрасно её понимая, но всё же пытаясь успокоить. Он прислонился своим лбом к её. – У меня есть протез, так что это не доставляет мне дискомфорт. Правда.

– Верю, – проговорила она. Макс, улыбнувшись, поцеловал её щёки, веки, избавляя от слёз, после чего коротко поцеловал её в губы, и поднялся с места.

– Домой? Мы уговор выполнили, поэтому всё нормально.

Лина только кивнула, направившись вместе с ним.

А Нина, наблюдавшая за ними, закусила губу, совсем забыв о макияже, и прикрыла глаза, нахмурившись. Чёртов Эйти, если бы он не сказал о влюблённости, Нина бы, возможно, не стала бы за ними наблюдать! 

Хотя, скорее всего, стала бы, но...

Господи, как же больно! И что делать?!