„Человеческую жестокость принято называть «зверской»,

тогда как животные никогда не бывают жестокими."

(Дъердь Лукач)

Грохочет не со стороны колдунов. Ощущение, что само небо решило расколоться надвое.

Резко становится холодней - хотя и до этого погода не радовала балийскими температурами. Грохот, дождь, буря... Молнии.

Но у меня уже такой уровень стрессоустойчивости, что я всего лишь отмечаю: молнии хотя бы периодически подсвечивают нам дорогу. Как и весьма драматично нависшая Луна. А то гроб-то скоро закончится. То есть его сияние.

И вот пока мы не полезли вниз, спасать колдуна - ну или самим гибнуть, тут уже без вариантов - я успеваю крикнуть Юнги, вынужденно повысив голос. А то не услышит же в таком шуме.

- Скажи, когда Чонгук вспомнил, что отец заложил, он что про это понял? Что именно он должен был притащить?
- Ну так древний язык же был, другое заклинание и не сработало! - кричит в ответ. Его светлые кудри потемнели уже, моментально впитав влагу, и прилипли к лицу. - Там всегда неоднозначные значения, но он назвал "драконий огонь"!
- Драконий огонь? Не дракон? Уверен?
- Смеёшься? - ухмыляется, - Как бы он дракона приволок? Вот и нашёл, видимо, меч, в котором донести можно было огонь. И пошёл. И дошёл же...

Долетел, я бы сказала.

Усмехаюсь грустно. И лезу вслед за принцем. Который оказался совершенно нормальным человеком. А разговоров-то было...

В голове щёлкает. Всё то время, пока мы спускаемся. Это не мешает мне быть осторожной, наоборот - отвлекает от опасности пути. Щёлкает со звуком поворота Кубика-Рубика. И с каждым щелчком я всё ближе к тому, чтобы каждая сторона стала одинакового цвета. И собрала эту головоломку до конца.

Кто скажет, что неправильно... я в него первого дуну огнём!

По эту сторону Пик колдовство по каким-то причинам стало злонамеренным. Одинокие колдуны, бродящие то тут, то там по разным королевствам там, откуда мы пришли, в этой части сбивались в зловещие ордена. Жаждущие силы и власти. И силу им давала не только магическая отрыжка или собственная кровь, но драконы. Их дыхание, а может и внутренности. Кости. И кому же в голову пришло первому... Драконы, которых кто-то воспевал, кто-то боялся. А прочие - использовали. Нарушая привычный, даже стереотипный ход вещей. Как там.

Где драконы, как и положено, жили в пещерах и похищали принцесс. Рыцари и принцы боролись за этих девиц, ну а принцессы потом выходили замуж за победителей. А колдуны тихонько себе колдовали в сторонке, огрызаясь на весь мир. Лубочная чуть картинка, сказочная, но очень... приятная, что ли.

Может потому и пошло разделение, что здесь набралось достаточно магически одарённых, кому не нравилось оставаться в стороне и одиночестве? И они уничтожили драконов ради возможности оборотов и силы - и память об этих возможностях передали дальше. Своим потомкам и последователям, вроде тех в зелёных плащах в Болквуде.

Отец Чонгука пошёл, конечно, дальше всех. Возжелав силу большую, чем было у кого либо - и создав свой собственный орден, из своих детей. Принц не сказал, что стало с другими детьми и матерями, вряд ли он знает... но мать Чона, похоже, оказалась против. Знала она или нет о заложенной программе, но решила убраться как можно дальше. Туда, где есть сказочные королевства.

Что-то подсказывало мне, что и у неё была некая программа. Она быть может думала, что спасалась бегством. А на самом деле послушной марионеткой вела Чонгука туда, где есть драконы. И драконий огонь.

Там она и умерла, попытавшись изменить ход вещей.

И дальше начинается история подростка, который становится побратимом принца, растёт, развивается, учится магии... И в какой-то момент вспоминает, зачем он вообще там находится.

Зачем его вообще родили...

Бр-р.

Это как в фильме «Остров», где людей клонировали ради будущих органов.

Его тянет вернуться и принести «драконий огонь». Как он воспринял это слово. Стать частью ордена. Но полагаю Чонгук меняется больше, чем рассчитывал старый колдун. Его вовсе не прельщает эта участь. Он сопротивляется? Решает действительно пойти - но не в качестве овцы для заклания, а как воин?

В какой момент вмешивается принц?

Чонгук рассказывал, что они поссорились с принцем и тот «сделал глупость». А старый колдун - что Юнги своими россказнями мог испортить всё. Видимо эта старая пельмешка переживал, что пойдут слухи и на него могут свои же напасть, побоявшись возросшего могущества. Потому захватил принца, отправившегося вместо колдуна. И засунул того в хрустальный гроб, чтобы тот, во-первых, замолчал. А у сына было больше причин привести дракона, ну или притащить драконий огонь. Ради гроба ли, ради отца... Смотря как интерпретировать.

Когда Чонгук понимает, что речь шла не о мече?

Возможно в самый последний момент, когда я уже пыталась поднять свою пасть с земли? И с этим связано его виноватое лицо?

Не суть... Но дальше он принимает решение.

Сделать вид, что всё идёт по плану старого колдуна. И дать мне шанс спастись. С принцем.

Он полагал, что я сумею таки обратиться и освободить Юнги - ох, надеюсь у тебя, колдун, был план Б, как вытаскивать меня, если бы я не обратилась! потому что если не было - я тебя сама прикончу!

А потом?

Он надеялся, что мы свалим и спасёмся?

Ну так и первый раз-то не свалили, теперь уже куда?

Я помню твой самый главный страх, Чонгук. Что ты ничего не сделаешь значительного в жизни. И теперь ты доказываешь себе и всем, что можешь. Ценой жизни развеять мерзость содеянного за долгие годы отца? Хорошая мысль.

Но плохая.

Я помню и свой главный страх. Что мной всегда будут управлять. Что я не буду выбирать сама - а вечно действовать по чьей-то невидимой указке. И ты тоже вёл меня без всяких объяснений. И про любовь к тебе я думала как про отсутствие выбора...

Но я ошиблась немного. Я боялась несуществующего, боялась что мне могут ограничить свободу выбора. Вот только её невозможно ограничить - я всегда, даже в самой жуткой ситуации, могу выбрать какой мне быть.

И я выбираю быть той, кто идёт до конца. Любовь выбираю. Какая уж она есть. Если я-мы-дракон выбираем любовь, этот выбор невозможно отменить...

- Как тебя зовут? - склоняется ко мне мужчина.

А ведь мы уже достигли земли. Удивительно. Принц стоит рядом, смотрет заинтересованно. Ему будто весело это приключение.

А я нервно хихикаю на этот вопрос. И в самом деле, после всего, что между нами было...

- Лиса.
- Я так понимаю, бесполезно предлагать тебе остаться здесь, пока мы с побратимом будем бороться с этим порождением Темноты?
- Борьба по одиночке в принципе бесполезна, - качаю головой, - Идём.

Тем более, что я знаю, что делать.

Ну может не точно... но смысл сейчас сомневаться?

В Сиянии мне на самом деле многое показали. И «правильные» королевства. И вот эту воду, которая льёт и льёт на меня, давно промочив насквозь. А ведь вода, если вспомнить, всегда способствовала обороту. Как и молнии... возле Пик именно такая молния помогла мне начать оборачиваться. И мои страхи тоже многое подсказывают...

Но главное, колдун сам сказал, что те, кто прошёл Сияние - они дойдут до конца Пути.

Вот только это у него конец был весьма конкретным. Спасти принца - убить старого колдуна - помереть самому.

У меня вообще-то это планировалось началом. Ну за исключением его смерти.

Для меня пройти до конца Пути - это научиться оборачиваться по собственному желанию и услышать от Чонгука, что он меня любит. И всё такое. Ну такое... правильно-семейное. Чтобы потом жить долго и счастливо.

Второй части ещё не было!

А молнии есть. И мои осознания. И ощущение собственной силы.

Старый колдун не просто так хочет мощь дракона. Он хочет её ради того, чтобы стать почти всесильным. А это значит что? Правильно.

Что драконы уже неимоверно сильны.

«Самые магические животные на свете».

Старый колдун хочет то, чем я уже обладаю. Способностью к обороту. И стать супер-магом. А я уже. И маг. И дракон, который успел услышать и впитать много слов на древнем языке. Песней, что передаются из уст в уста, из сердца к сердцу, из магического огня к магическому огню...

И диктор, у которого отличная память и способность к воспроизведению.

- Ки-я! - орёт принц, врубаясь в самую гущу побоища. Там всего два колдуна- с шарами, оружием, светопредставлением, кровищей и взрытой землёй. Как положено. Но чувство - что целая бойня.

- Убирайся! - орёт Чонгук, - Спасай себя и Лису - невозможно по-другому это всё остановить, только как прекращением жизни!

Он выглядит кошмарно. Я ещё поговорю с ним об этом. Кто ж так помирает? В фильмах до конца герои с укладкой держатся и запредельно-мужественным лицом.

Но это я так... нервяк.

Не знаю, что там с ним делали... но Чонгук в половину своего веса. Израненный, замученный... Или это так влияет ночь? Едва не пропускает удар какой-то дрянью, стонет, припадает на одно колено, я понимаю, что пора.

Да, древний язык опасен. Сплетенный из непонятных слов он может дать не тот эффект. Но тут вроде как все собрались помереть ради победы... чего не попробовать этот способ?

Тем более, что ты вспомнишь колдун эти слова и что мы сделали тогда... Даже если не услышишь - ветер завывает, да и я не выпендриваюсь, чтобы старый колдун ко мне не полез раньше времени. Молнии всё ближе...

На то и расчёт. Сложный расчёт, да. Невозможный почти. Воспользоваться силой природы и древних, собственной сутью. Петь вживую на языке древних заклинаний, а внутри себя быть готовой обернуться.

Но я решаюсь.

ман ат?
бара кирЪа дэ-абуh
мэ-игра рама лэ-бэра ЪамиКта
Лат!
ман ат Чонгук?
каль ма дэ-ит ли
и далэт – далэна, Уэ-и ла далэт – ла далэна
йэХэ
Ле-амьин-хи
ман ат?, авух? Ма шмах?
Ла альмин!
Са эйнеха у-рьеэ
Ха маор ха-газор
ли-мэгимэлэт ха-йон
ха маор Ха катан ли мэгимэлэт
ха-лайла
ем-дварим бэго

Кто ты?
Сын - нога своего отца
Шагает в глубокую яму
Нет!
Кто ты Чонгук?
ты всё, что у меня есть
Если понесёшь - понесём вместе, если не понесёшь - не понесём вместе
Будешь жить
Живи вечно!
Кто ты, отец? Как твое имя?
Не живи!
Подними очи и посмотри наверх
Светило Великое для правления днем
Свеиило малое для правления ночью
Так и должно быть...
А вот ты - нет!

...

- Ар-рргха Аааа!