Открыв глаза, Чонгук устремил сонный взгляд на потолок. Слух уловил тиканье настенных часов и шум дождя за окном. Лениво перевернувшись на бок и обняв подушку, мужчина со вздохом посмотрел в окно, за которым стеной лил дождь. Погода преотвратная, холодно и мокро, грязь везде. Машину приходится намывать по несколько раз в неделю и это лишь пустая трата денег, но на грязном автомобиле Чонгук ни за что ездить не будет. Жаль и обувь, которая по слякоти превращается во что-то несуразное. Хочется поскорее весну уже, чтобы тепло и сухо, чтобы всё вокруг раскрасилось яркими красками, а солнечные лучи обласкали кожу. Вот только судя по мерзкой погоде и низким температурам, дожди ещё надолго затянутся, а весна как всегда запоздает.

Зазвонивший будильник вывел из подёрнутых тоской размышлений. Дисплей высветил начало восьмого утра. Пора подниматься, приводить себя в презентабельный вид и отправляться на работу. Только не хочется, совершенно не хочется, ведь там поджидают кипы бумаг и эскизов, сегодня должны прислать образцы тканей. Хосок обещал договориться с косметической компанией на счёт образцов запаха, хотя у Чонгука даже идеи нет по поводу парфюма.

«Здесь ты сможешь расслабиться и забыть обо всех заботах. Из твоей головы вылетят все мысли, а когда ты проснёшься завтра утром в своей холодной пустой постели, то сладкое послевкусие этой ночи обязательно вызовет в тебе творческий порыв».

Голос Хосока в голове приобретает издевательские нотки, вызывая раздражение. Поднявшись с постели и поёжившись от холодного ламината под ногами, Чонгук отправился в душ. Тёплая вода привела в сознание, мягко обволакивая своими объятиями и принимая в себя целиком и полностью. Подставив лицо упругим струям, мужчина тяжело выдохнул. Да уж, ночь была незабываема, под утро даже снилось что-то волнующее и горячее, но подробности вспомнить не получается. Перед глазами смеющиеся карие глаза и прямоугольная улыбка, на коже ощущение скользящей ленты и прикосновение тёплых пальцев, губ. За закрытыми веками память показывает слайд-шоу из кадров произошедшего накануне, а в животе теплеет. Рука сама опускает на полувставший от воспоминаний член, принимаясь надрачивать.

«Красное, девяносто пятого года. Прекрасный выбор».

«Я так и знал, что ты пойдёшь следом».

«Отключи свои мозги и просто чувствуй меня».

Низкий бархатный голос звучит в ушах, смешиваясь с шумом воды, и Чонгук кусает губы, давая фантазии разгуляться. Так легко представить, что Ви сейчас с ним здесь, рядом. Окидывает оценивающим взглядом и довольно кивает, ведь «я так и знал, что эти чёртовы тряпки прячут под собой истинную красоту», обвивает руками за шею, оставляя влажный поцелуй под ухом, скользит языком вниз по коже, собирая влажные капли воды как до этого потёки вина. Вот он останавливается, оставляя мазок языка на солнечном сплетении, а после опускает на колени, скользя языком всё ниже, пока не прикусывает кожу над пупком. Отпихивает руку Чона и берёт в рот, снова до основания, снова жадно и развязно, не беспокоясь о том, как выглядит в чужих глазах, не беспокоясь о горле, которое будет болеть после глубокого минета. Не беспокоясь о том, что Чонгук вцепляется в его волосы и дёргает голову на себя слишком сильно, заставляя давиться. Но Ви не остановит, а Чонгук не остановится. Он будет трахать чужой рот и глотку, заботясь только о своём удовольствии, чтобы после резко вынуть член из жаркого влажного плена и обкончать миловидное лицо проститутки. Это не является пределом мечтания мужчины, но отчего-то кажется, что на лице Ви мутные потёки будут смотреть восхитительно.

- Твою мать...

Шипение сквозь зубы и прикушенный случайно язык. Перед глазами цветные пятна, а на пальцах сперма, бьющая из уретры. Вода тут же всё смывает и успокаивающе оглаживает по плечам и спине, пока Чонгук восстанавливает дыхание. 

«Ты выглядишь так нелепо на самом деле».

Голос Ви снова звучит в голове, пока рука тянется за зубной щёткой и тюбиком пасты. Чонгук никогда не встречал подобных проституток. Все они обычно лебезят и подмазываются, ластятся, говорят комплименты и стонут громко и порнушно. Чонгука это бесит, особенно в те дни, когда секс является лишь попыткой быстро сбросить напряжение, и он кончает, едва процесс начался, а девица под ним восхваляет его, словно он два часа её драл в разных позах. Ви не говорил красивых слов, дерзил, ёрничал и почти открыто насмехался. И было в этом что-то цепляющее. После произошедшего у Чонгука не осталось того мерзкого послевкусия напополам с осознанием, что он трахнул девку, которую до него натянул не один десяток других. После секса с Ви осталась лишь приятная расслабленность в теле и...

«Обещай, что придёшь ещё. Обещай, что придёшь ко мне, Чонгукки».

... желание вернуться снова, чтобы узнать, на что ещё этот парень способен.

***

- Ты выглядишь даже лучше, чем я предполагал. Давай же, скажи, что я был прав, признай это, - мурлычет Хосок.

Чонгук отрывает взгляд от бумаг и смотрит на мужчину, что опёрся ладонями о столешницу стола и почти навис над ним, сверкая глазами и шкодливо улыбаясь. Он просто лучится самодовольством, взглядом крича: «я же говорил!». Откинувшись на спинку кресла, Чонгук усмехается и слабо кивает. Хосок улыбается ещё шире и падает в кресло напротив, закидывая ногу на ногу и складывая руки на колене. 

- Итак? У тебя уже появились очередные прекрасные идеи, которые наведут фурор? 

Чонгук вытягивает губы трубочкой, задумавшись на секунду, и переводит взгляд на папку с эскизами. Пока он добирался до офиса, то думал о том, что с самого начала пошёл не той дорогой. Его зимне-весенняя коллекция мужской одежды была на самом деле банальной и простой. Такую каждый второй сошьёт и выпустит из мастерской в подвале собственного дома. Почему-то изначально задумка под классику казалась интересной в каком-то смысле. Классика всегда в моде, а выехать можно было бы за счёт удачного выбора тканей, но теперь...

Прикрыв глаза, Чонгук невольно ощущает прохладную скользкую ткань покрывала под пальцами, такую же скользкую ткань ленты на глазах и бархатную гладкость шелковистой кожи под пальцами. И цвета, да. Красный, чёрный, медовый, белый. Запахи, что-то терпкое и пряное, но вместе с тем сладковатое и пьянящее. Поддавшись воспоминаниям, Чон на секунду смог почувствовать вкус чужих губ и вина, когда Хоуп хлопнул по столу ладонью, разрушая хрупкий иллюзорный мир.

- Твоя диковатая улыбка меня пугает. После неё ты обычно говоришь что-то такое, что...

- Хочу создать другую коллекцию, прежняя меня не устраивает.

- ... стоит мне миллиона потраченных нервов.

Хосок заканчивает предложение на автомате, а после замолкает. Лицо его вытягивается в шоке, удивлении и неверии, рот приоткрывается, а Чонгук садится прямо и принимается постукивать ручкой по столешнице. У него перед глазами сами собой рисуются эскизы, прорисовываются детали, а в другом отделе мозга извилины шевелятся, прикидывая внешний вид пузырька для одеколона. На Хосока, принимающегося что-то говорить, Чон не обращает внимания. Подушечки пальцев дёргаются, поглаживая воображаемую ткань, а ноздри раздуваются, словно в воздухе действительно пахнет чем-то сладким и терпким, а не сырым воздухом из приоткрытого окна.

- Чон Чонгук!

Вздрогнув, брюнет выныривает из своих мыслей и вскидывает взгляд на друга. Тот вновь навис над ним, опирая о столешницу, только во взгляде его ни капли смеха и игривости. Он серьёзен как никогда, а ещё явно нервничает.

- Только не говори мне, что ты хочешь похерить все наши труды. Ты прекрасно знаешь, как все рвали жопы, чтобы успеть в срок. Пара деталей, Чонгук, всего пара, и дело будет сделано. Показ через месяц, остался одеколон, и ты свободен, можешь творить, что хочешь и...

- Плевать. Я всё равно не создам нужный аромат, потому что с этой чёртовой коллекцией у меня ассоциируется лишь запах пыли и плесени на старых книгах. Кому-то другому я это дело не доверю, мне хватило прошлого раза, когда ты настоял на том, что парфюмерная компания, с которой мы сотрудничаем, предоставит то, что надо. Я хочу всё переделать, у меня есть идея, и мы начинаем сегодня же. Собери всех в большом зале, я буду через десять минут.

- Чонгук...

- Скорее, времени осталось совсем мало!

Хосок матерится негромко и спешно покидает кабинет, не забывая хлопнуть дверью, давая понять, что раздражён, и разговор несмотря ни на что ещё не закончен. Чонгук на эту выходку лишь усмехается и достаёт широкий блокнот, карандаш и принимается набрасывать то, что хочет после увидеть вживую. 

Собрание проходит тяжело, этого следовало ожидать, потому что сотрудники только расслабились, считая, что всё готово, а тут боссу что-то стукнуло в голову, и он решил всё изменить. Но Чонгуку плевать. Он с горящими глазами быстро излагает суть идеи, перечисляет ключевые моменты, показывает наброски, которые успел сделать, перечисляет ткани и сочетания, цветовую гамму. Мужчина говорит сбивчиво, часто повторяется и в целом настолько горит, что и остальные заражаются его энтузиазмом. Да и честно признаться, многие считали предыдущую коллекцию скучной и недостойной такого мастера, как Чон Чонгук, а вот новая идея была совершенно не в его стиле, а потому яркой и привлекательной. Даже Хосок, сидящий поодаль и показушно игнорирующий взгляды босса, под конец проникся концептом.

А концепт действительно был Чонгуку не свойственен. Мужчина всегда придерживался традиционного и классического стиля одежды, выезжая на каких-то деталях и изюминках, делая что-то скучное и повседневное интересным и ярким. Но здесь ничего подобного не было. Начиная от гаммы и заканчивая тканями. Кожа преимущественно для брюк и жилетов и лёгкие ткани вроде шёлка, атласа, крепа, шифона и газа для рубашек, сорочек и про что там ещё Чон упоминал. Перед глазами рисовалась абсолютно развратная картина, и Хоуп тряхнул головой, стараясь выбить из головы непристойные мысли и образы.

- Только не говори, что благодарить за твой высосанный через член мозг я должен того смазливого мальчишку, - проворчал он.

Чонгук опустился на соседний стул за опустевшим круглым столом и задумчиво пожевал губу, смотря в пустоту перед собой.

- А для одеколона мы рассмотрим стандартную базу с примесью мускуса, пачули, сандала, кедра, бергамота и чего-нибудь фруктового, но не сладкого, а терпкого, с горькой ноткой. И, может быть, попробуем добавить что-то свежее вроде мяты. 

- И с кем я разговариваю?

Риторический вопрос. Тишина была ответом, а после Чонгук резко подорвался со своего места и унёсся в неизвестном направлении. Хосок лишь тяжело вздохнул и поднялся, отправляясь к себе в отдел, чтобы проследить за работой и заказать новые образцы ткани. В конце концов, он сам виноват в случившемся. Кто же знал, что после посещения борделя Чонгуку настолько ударит в голову местная атмосфера разврата.

***

Заползая в квартиру и пиная снятые ботинки к стенке, Чон скидывает пальто прямо на пол и устало бредёт в гостиную, падая на диван.

Часы показывают начало второго ночи, глаза закрываются сами собой, по дороге домой мужчина чуть не въехал в затормозившую перед ним на перекрёстке машину. Работа высасывала все силы, сроки поджимали, а поставщик тканей перепутал половину образцов, чем не только тормознул чужую работу, но и неимоверно выбесил Чонгука. О, мужчина искренне наслаждался, пока шипел в телефонную трубку угрозы и проклятия, слушая жалкий заикающийся голос по ту сторону и заверения, что всё будет к утру в понедельник. Жалкие блеяния раздражали только ещё больше, и под конец Чон просто сбросил, швыряя телефонную трубку на стол. Та проскользила по столешнице и упала на пол с другой стороны, но поднимать её было откровенно лень.

Решив отвлечься в работе, Чонгук погрузился с головой в эскизы, попутно размышляя о том, как лучше будет оформить зал и каких моделей на показ выбрать. Обычно этим вопросом занимался Намджун, глава отдела стилистики. Эпатажный мужчина, каждый костюм которого обсуждался по несколько дней, потому что некоторые просто постеснялись бы надеть на себя подобное, но Намджун чувствовал себя вполне комфортно в порой диковатой одежде. Чонгуку он действительно нравился, потому что шёл на поводу полёта мысли и нисколько себя не ограничивал. Намджун был профи в своём деле, мог из серой мыши сделать лакомое пирожное в яркой обёртке, но вот проблема – Чонгук знал всех моделей, и ни одна из них не подходила под коллекцию. Собственные модели были подобраны как на заказ под привычную классику и общие параметры, а заказные модели обычно были слишком капризны и выстёбывались на ровном месте, считая себя дивами подиума. Это изрядно бесило Чонгука, который лично общался с каждой из приглашенных девушек, с каждым приглашённым парнем. Впечатление даже после пары простых фраз обычно оставалось преотвратное, а терпеть этих выскочек в своей мастерской, пока будет подгон и примерка, мужчина не собирался. 

Вскоре работа была закончена, и Чонгук покинул офис. Следя слипающимися от усталости глазами за дорогой, знаками и светофорами, мужчина раздумывал о том, что немного переоценил себя, когда погнался за яркой влекущей идеей. У него меньше месяца на всё про всё, меньше месяца на то, чтобы пошить коллекцию, подготовить одеколон, разработать дизайн упаковки и обдумать оформление зала. Разумеется, всё это он будет делать не один, да и в целом нужны лишь его согласие и подпись на некоторых бумажках. Но Чон привык следить за ходом работы, проверять всё по сто раз, чтобы было идеально. А потому всё придётся фактически делать самому, глаз не смыкать, не есть и пить, в туалет сходить будет некогда. Под конец месяца так и вовсе начнётся массовый психоз, по окончанию которого нужно будет устроить корпоратив, чтобы заезженные работники могли напиться от души и забыть о тянущемся вечность месяце, как о страшном сне.

- Где бы ещё модель раздобыть, - прошептал мужчина, утыкаясь лицом в подушку и обнимая её руками.

Тишина, увы, молчит, лишь часы тикают негромко и чётко, выверено, стуча по мозгам, словно издеваются. Хочется принять душ, раздеться и упасть в кровать, но сил подняться нет. Да и какая разница, что одежда будет измята, а тело из-за дивана и сковывающей одежды - ныть. Пересилить себя не получается, сознание погружается в дрёму. В последнюю секунду вспышка памяти перед глазами, и Чонгук резко выпрямляется, садясь прямо. Сонный, но цепкий взгляд впивается в телефон. Схватив его, мужчина спешно набирает отпечатавшийся в памяти номер, потому что лень рыть в телефонной книжке. Гудки нервируют, раздражают, а после наконец-то звук ответа.

- Я убью тебя, - сипит на том конце Хосок, который сам только недавно добрался до постели.

- Скинь мне адрес того борделя, слышишь? Мне нужно съездить туда завтра. И номер хозяина заведения тоже скинь.

Хосок что-то спрашивает, но Чонгук не дослушивает. Короткая вспышка активности вымотала окончательно. Телефон падает на пол, а мужчина засыпает ещё до того, как голова касается диванной подушки.

***

В дневное время суток здание борделя уже не выглядит так маняще и таинственно. Чонгук, мельком осмотрев приближающийся особняк, сворачивает с главной дороги на ответвление и сбавляет скорость. В ночи всё было так волшебно. Дождь, громадное здание, вырастающее словно из ниоткуда, многочисленные окна, манящие своим светом. Сейчас же здание выглядело обычно и даже несколько грузно. Но плевать на внешний вид, содержимое важнее. Часы показывают начало второго, когда Чонгук паркуется совсем рядом с входом. На улице только-только закончился дождь, ледяной ветер тут же забирается сырыми лапками за ворот пальто, из-за чего тело прошивает дрожь. Чонгук ненавидит холод и сырость, а потому умоляет весну прийти побыстрее, а сам спешно поднимается по ступеням и нажимает на звонок. 

- Здравствуйте, господин Чон. Хозяин ожидает вас.

Всё та же миловидная девушка, что и в прошлый раз, только выглядит не столь вульгарно. Да и незачем ей, Хосок предупреждал, что заведение начинает свою работу после шести вечера, когда все толстосумы вылезают из своих офисов и едут развлекаться. Днём же проститутки отсыпаются и приводят себя и помещения в порядок. 

Оставив девушке пальто, Чонгук расстегнул пиджак и направился к дверям между лестницами, на которые кивнула головой девушка. Короткий стук и негромкое «войдите». Повернув дверную ручку, Чонгук зашёл внутрь, прикрывая за собой дверь и останавливаясь, чтобы мельком осмотреть помещение. Ничего необычного, простой рабочий кабинет, стеллажи с книгами и папками, стол, заваленный бумагами, пара кресел для гостей рядом с огромным окном и диван, на котором устроились двое. Чонгук так сразу и не узнал того развязного парня в белой шубе, отзывчиво извивающегося под ласками Хосока. Сейчас парень выглядел по-домашнему просто и скромно, чему способствовали не подведённые глаза и мягкий крупной вязки свитер с широким горлом, открывающим вид на ключицы, обтянутые загорелой кожей. На коленях парня лежала лохматая пепельная голова Юнги. Чимин, кажется так зовут парня, осторожно массировал мужчине виски, изредка поглаживая по взъерошенным прядям, а после вновь возвращаясь на место.

- Приношу извинения за то, что встречаю вас вот так, но головная боль почти свела меня в могилу, а потому даже под дулом пистолета я не сдвинусь с места. Прошу, присаживайтесь. Чай, кофе, алкоголь?

- Нет, спасибо. 

Опустившись в кресло напротив, Чонгук перевёл взгляд с улыбнувшейся ему проститутки на Юнги. Тот кутался в безразмерную чёрную худи и едва заметно покачивал согнутыми в коленях ногами в такт массирующим его виски пальцам. На секунду мужчина приоткрыл глаза, кивнул слегка и вновь закрыл их, расслабляясь.

- Итак, вы сказали по телефону, что у вас ко мне необычная просьба?

- Можно и так сказать. Дело в том, что для новой коллекции мне нужна модель. И один ваш работник мне приглянулся. Нет, не просто приглянулся, он идеально подходит. Я хотел узнать, могу ли каким-то способом получить его в личное пользование на неделю или чуть больше того? Коллекция в процессе создания, предстоят бесконечные примерки, корректировки и изменение деталей, мне необходимо, чтобы модель всегда была под рукой. Понимаю, моя просьба несколько неожиданная с учётом профессии ваших работников, но какая в сущности разница, буду я платить деньги за секс или за то, что проститутка примерит пару брюк? Оплата ведь идёт за время, а не за действия.

Нервничая, Чонгук и не заметил, как вновь начал говорить быстро и сбивчиво, но опомнился, когда Чимин коротко усмехнулся, окидывая его заинтересованным взглядом. Тут же замолчав, Чон перевёл дыхание и обратил взгляд на расслабленное лицо Юнги. Тот лежал какое-то время молча, словно уснул, но после вытянул губы бантиком и причмокнул, словно пытался распробовать чужие слова на вкус.

- Я так понимаю, вы выбрали кого-то конкретного. Вы знаете имя? У меня слишком много видов шоколада, чтобы помнить всех наизусть.

- Ви. Он сказал, его зовут Ви.

Мин резко распахнул глаза, безошибочно перехватывая чужой взгляд. Чонгук под таким напором растерялся непроизвольно, а Юнги уже перевёл взгляд на лицо Чимина, который закусил губу, но глаз не отвёл.

- Ты знал, Минни? Знал, что Ви без моего ведома принимал клиента?

- Хён, я...

- Пошёл вон.

- Хён...

- Вон!

Шипящий тон пробрал до костей даже стойкого Чонгука. Резко выпрямившись, Юнги тут же схватился за голову, матерясь под нос. Чимин дёрнулся было к нему, но тут же получил по протянутым рукам. Повторное «пошёл вон, я сказал», и мальчишка выбегает из кабинета, не удосужившись даже дверь плотно закрыть. Мин же откидывается на спинку дивана и медленно выдыхает, сжимая ладонями виски. Секунда, две, и блондин приоткрывает глаза. 

- Что он натворил? Я ведь знаю, что натворил что-то.

- Вам не стоит так переживать. Если бы я был недоволен, то непременно нажаловался бы. Жалеть оплошавших проституток не в моём стиле, тем более я видел краем глаза, сколько моему другу пришлось выложить. Удовольствие не из дешёвых.

Чонгук отвечает спокойно и сдержано, а память услужливо подкидывает все насмешки и «ты всегда такое бревно в постели?». У Ви действительно длинный язык, мальчишка не знает своего места, но в том его живость и прелесть. Юнги же, услышав ответ, лишь скривился. И не понятно, от головной ли боли или из-за того, что нутром чуял ложь.

- Хорошо, я отпущу его с вами. Это не обычная практика, а потому вам придётся подписать договор.

Дойдя до стола, Мин достал из ящика стола жёлтую папку и протянул Чонгуку. Тот взял её, тут же открывая и принимаясь внимательно читать. Юнги не торопил его, не отвлекал. Блондин вообще словно не здесь был, смотря за окно и всё потирая ноющие виски. Договор был короткий, заключал в себе только важные и ключевые моменты, а потому вскоре Чонгук уже ставил свою подпись. Юнги отмер после негромкого покашливания и обернулся, принимая папку.

- Что ж, формальности улажены, номер счёта, на который вам будет необходимо перечислить деньги, и общая сумма будут высланы вам на телефон сообщением, как только мои девочки посчитают, во сколько подобное удовольствие вам обойдётся. Как вы точно заметили, оплачиваете вы время, а потому если сумма покажется слишком большой, вы всегда можете сократить срок пребывания Ви с вами. В случае если ваша работа закончится раньше, то лишние деньги мы так же вам вернём. Прошу вас подождать в холле, Ви скоро спустится. 

Пожав протянутую ладонь, Чонгук взял свой экземпляр договора, где его подпись красовалась рядом с заранее внесённой подписью Юнги, и покинул кабинет, плотно закрывая за собой дверь. Решив пока забрать пальто, Чонгук направился к небольшому гардеробу, но тут на втором этаже послышался топот. Развернувшись, Чон увидел запыхавшегося Ви. Тот вылетел к лестнице и замер, смотря на него широко распахнутыми глазами.

Повисла тишина, в которой слышен был лишь стук тяжёлой подошвы чужой обуви, когда парень принялся медленно, заторможено спускать вниз по лестнице. Когда осталось лишь несколько ступенек, Чонгук позволил себе усмехнуться, видя недоверие на чужом лице, и это стало спусковым крючком. Взвизгнув, словно фанатка, увидевшая кумира, Ви перепрыгнул оставшиеся ступени, промчался через холл и с разбегу запрыгнул на Чонгука, оплетая ногами за пояс. Брюнет лишь успел под зад парня подхватить, а тот немедля впился в его губы влажным жарким поцелуем, зарываясь пальцами обеих рук в волосы на макушке и притягивая к себе, не позволяя отстраниться и целуя всё напористее. Горячий язык принялся исследовать рот, оглаживая нёбо и щёки изнутри, притираясь к языку и пробираясь под него, потирая чувствительную уздечку, из-за чего у Чонгука член дёрнулся. Ви целовал жадно и пошло, развязно и влажно, вкладывал всего себя в поцелуй, не давая отстраниться или сделать глоток воздуха, а после, когда Чонгук не сдержался и смял ладонями крепкие ягодицы через голубую джинсу, заскулил тоненько так, из-за чего у Чона в очередной раз в штанах всё дёрнулось, начиная набухать.

- Я думал, ты не придёшь, думал, что не понравился тебе, - судорожно шептал Ви, отстранившись и мажа мокрыми от слюны припухшими губами по чужим.

Чонгук не считает себя обязанным отвечать, потому что Ви ёрзает на нём, прижимаясь крепче и наверняка ощущая полувставший член. Прижав парня к себе крепче, Чон направился к гардеробу, где забрал своё пальто, а после развернулся к выходу. Ви не понял сначала, что происходит, а когда Чонгук открыл дверь, то хотел уже слезть, но чужие руки не позволили.

- Но мне нельзя покидать бордель, Чонгукки, - растеряно прошептал шатен, прижимаясь всем телом, не желая терять близость, о которой мечтал с того первого их совместного вечера.

- Тогда я тебя похищаю.

Усмехнувшись, Чон коротко поцеловал ошарашено хлопающего глазами Ви в приоткрытые губы и шагнул за порог.

To be continued...