Ниран все еще не веря собственным глазам перебирал документы, сидя у ног возлюбленного. 

– Почему ты не признался раньше? – наводя на листы переводчик, спросил Ниран.

–Мне хотелось, чтобы не оставалось сомнений в моих словах. Ты не раз действием подтверждал свои чувства, так почему я должен обойтись только словами. Тем более, я уверен, что ты и так чувствуешь, как я к тебе отношусь.

Ниран с недовольством взглянул на Сансии, ему и раньше не нравились эти разговоры о равенстве статусов и кто кого больше любит, а сейчас, читая этот абсурдный брачный контракт, его разбирало множество противоречивых мыслей.

Конечно, он безмерно счастлив тому, что они теперь официально супруги, но не станет ли это шагом в пропасть. Азиатский мир еще не настолько открыт однополой любви. Оставалось столько вопросов, которые им надо было обсудить, однако Айсон решил все за них, и сейчас выглядел очень довольным.

– У нас, между прочим, ужин заказан, а еще мэр любезно подготовил нам наряды и украсил номер, - Айсон потянул возлюбленного за руку, мужчина с недоверием смотрел на дверь спальни, но поддался.  

На стойке для одежды действительно висели два потрясающих белых костюма, на прикроватных тумбах расположились шикарные букеты незабудок, нежнейший аромат витал в воздухе. 

– Нам записка, – передавая карточку возлюбленному, улыбался Айсон.

“Незабудки с давних лет считаются символом любви и верности. Пусть ваш семейный путь будет легок. Небо над головой и ваши помыслы чисты как эти малютки. Счастье и любовь пусть будут бесконечны и взаимны. ХП.”

 – Его сила распространяется и тут? – улыбнулся в ответ Ниран.

– Ну, так это по его наводке я поехал именно сюда.

Ниран не мог подобрать слов, чтобы выразить, как много для него значил поступок возлюбленного. 

Непередаваемая нежность переполняла его сердце, эмоции были настолько сильны, что кроме как поцелуем,  другого способа выразить свои чувства  он не видел. Притянув довольного мужчину в свои объятия, Ниран прижал его к груди так, что венки на его руках набухли от напряжения.

– Я буду любить тебя каждую секунду своей жизни, – увлекая Айсона в поцелуй, шептал Ниран.

Сансири не ответил ему, лишь перенял инициативу в ласках. Напряжение в номере росло с каждым соприкосновением губ, подогревая влюблённых. Ловкость рук и одежда полетела в стороны, а двое больше  не переживали о том, что подумает охрана за дверью номера. Столик в ресторане остался не удел, как и шампанское с фруктами, приготовленные заботливым персоналом отеля. 

Поглощенные собственной страстью мужчины не замечали ни времени, ни голода. Они  растворились в слиянии тел, насыщаясь друг другом. Томные стоны и сладкие слова наполнили номер в полумраке. В небывалой ранее неспешности мужчины дарили друг другу любовь и нежность под покровом звёздной ночи. Сегодня им некуда было спешить, не надо было разъезжаться по домам, время замерло, давая влюбленным насладиться моментом. 

Новоиспеченные граждане страны все же примерили подаренные костюмы, покинув номер лишь к вечеру пятницы, когда мэр пригласил молодоженов на ужин. Лично поздравив, он подарил им не только комплект документов на Сансири групп, но и с подачи Паттаны зарегистрировал на имя Сансири “Энтхил”. 

 Айсон увидев дату в документах заметно огорчился, но быстро взял себя в руки. Бизнесмен поблагодарил за подарок, тяжело вздохнув передал документы подчиненным и стараясь держать лицо вернулся к ужину. Подумав о том, что когда-нибудь позже все переоформит, и тогда уж точно все значимое имущество будет приобретено в браке. Видимо он забыл кто он, и что позже может не быть возможности изменить что-либо. 

Так и случилось с “Энтхил”. Круговорот забот о переводе основных договоров на вновь созданные компании, новые увлечения Бунми и контроль действий семьи Сураюд отвлекли от переоформления.

 О заключение брака мужчины никому не сказали. Они, как и прежде, жили отдельно, и гостевой брак устраивал обоих. Сансири хватало знания, что Ниран его не только сердцем, но и на бумагах. Пусть Ниран запретил об этом говорить, объясняя свое решение заботой о безопасности. Самые близкие и без торжественных вечеринок  быстро догадались по поведению босса об изменении статуса мужчин. 

Чакан к концу года успокоил свой пыл, и перестал вмешиваться в дела зятя, кода цифры на  семейном счету стали стремительно расти.  Время от времени, он сопровождал племянника в поездках, стараясь не раздражаться каждый раз, как видел влюбленную парочку.  Целомудренные и ответственно относящиеся к заботе о ребенке днём, после отбоя Бунми становились собой. Чакан искренне радовался тому, что они оба мужчины и сюрпризов в виде детей точно не будет. 

В какой-то мере, он был даже рад такому взлету родственника, единственный момент, что его смущал, это репутация Айсона. По слухам из муравейника и окружению бизнесмена, любое нарушение устава организации, несоблюдение договоренностей или предательство каралось смертью. Для Сураюд оставалось загадкой, как кроткий и тихий ранее человек, стал безжалостным убийцей. Справедливости ради корейская родня и сами использовали подобные меры, и эффективность была максимальная. 

Никто и никогда не должен был узнать, что человек, чье имя приводило в страх и ассоциировалось с кровавыми реками, это просто тщательно созданный Нираном образ для мужа. Всю грязную работу он выполнял сам или поручал работникам Энтхил. Даже друзья не могли до конца ответить, кем был Ниран.

Он следил и за безопасностью босса, лично проверял документацию. Мог настоять на прекращении контрактов с людьми, которых считал недобросовестных. И убирал с лица земли тех, кто хоть как-то собирался навредить его возлюбленному. Со стороны же это выглядело что стремительно развивающийся бизнесмен был всесторонне образован, имел обширные связи и подготовлен к любому стечению обстоятельств. 

Айсон влюблялся в мужа с каждым днём все сильнее. Желание оставаться в тени раздражало и все чаще между парой возникали конфликты. Сансири хотелось, как и любому мужчине, хвастаться своими достижениями, быть главой семьи, и активно заявлять о своём муже и его статусе в компании. Хотелось, чтобы Ниран переехал в его дом, рассказать обо всем сыну и больше не прятаться. 

Ниран же считал иначе. Он был готов уступить лидирующую роль в кровати, но предпочитал контролировать жизнь супруга, направлять, защищая его и оберегая Бунми. Сансири не желал переезжать, настаивая что этот дом память об умершей матери и жене. А Ниран не мог  принять, что как бы Айсон его ни любил, в его сердце всегда будет жить Пачари. Жить в доме где все напоминает любимому о ней, было выше его сил. 

Ниран мог спланировать многое, предотвратить опасные ситуации, надавить на мужа в принятии решений. Однако была единственная вещь, которую нельзя просчитать, от неё нельзя откупиться или скрыться. День, когда на всю страну прозвучала весть о смерти главы конгрегации Паттана, мужчины запомнят навсегда. 

Как и последние недели супруги вновь поспорили с утра. Айсон протестовал против дополнительных мер безопасности, в очередной раз говоря, что именно его слово решающее и это он глава компании. Ниран уехал в муравейник чернее тучи, он был в машине, когда в новостях сообщили о несчастном случае. Смерть Паттаны не только предвещала перестановку сил в теневом бизнесе, но и убеждала Нирана в своей правоте. Если костлявые руки старухи дошли до Паттаны, то и его муж не в меньшей опасности. 

Животный страх потери поселился в его сердце, когда он всего на секунду представил, что Айсона не станет. Видя в новостных роликах лицо вдовы, он был готов заковать Сансири в подвале муравейника. Злость,  чувство беспомощности и непонимания накрывали волнами. Он пытался сосредоточиться на документах, однако  текст никак не укладывался в голове, а огонь раздражения в груди разгорался все сильнее. Ниран видел как подчиненные шарахаются, пока мужчина шёл по коридору, но сейчас его это не волновало. 

Зайдя в апартаменты, Мод на ходу скидывал с себя одежду. Холодные струи не принесли желаемого облегчения. С психом мужчина переключил  на кипяток кран и душевую наполнил  крик отчаяния.  Мод не воспринимал физической боли, по щекам текли слёзы сожаления и вины. Ниран корил себя, что не нашёл нужных слов, что сейчас он как никогда нужен мужу, должен быть рядом. Он злился и наказывал себя за слабость, за то, что поддавшись эмоциям оставил Сансири одного. 

Пока Нирана в широкую спину били обжигающие капли, в спальне появился человек, о котором были все мысли мужчины. Ещё пару часов назад секретарь сообщила Сансири о состоянии “помощника”. Унелла знала, если у одного из боссов плохое настроение, во избежание смертей следует позвать лекарство в виде второго начальника.

Вышедший из душа мужчина проигнорировал присутствие возлюбленного. Он молча обошел кровать, включая телевизор, в ожидании новых подробностей. А после подошёл к шкафу, выбрать одежду.

– Ты злишься? – Айсон наблюдал за супругом с неким сожалением. 

Он понимал, что в свете последних событий, предложение Нирана имеет место быть. Спорным был вопрос не охраны или безопасности, а отношений между ними. Сансири хотел видеть в Ниране равного себе, а не сторожевого пса и папочку в одном лице. 

– Давай поговорим, молчание не решит наших проблем.

– Конечно, Кхун Айсон, как прикажете. 

– Зачем ты так? – подтянув любимого за руку, спросил Сансири

– Все согласно деловой этики. Вы босс, я помощник, – напомнил об утреннем разговоре Мод.

– Ниран, посмотри на меня. Я здесь, живой здоровый, готовый к диалогу, но ты продолжаешь упрямиться. Неужели так сложно прислушаться к моим желаниям? 

– Желаниям? Это твои желания?! – указывая в телевизор, повысил тон Ниран, – Ты хочешь видеть меня на экране? Или сразу в поминальной урне? Восемь лет хватило забыть боль потери? А я вообще не хочу выяснять какого это!

Отчасти Айсон был согласен с любимым, но и жить в клетке он не хотел. Готовый уступить, видя как больно даже думать о смерти Нирану, он делал первый шаг к примирению. 

– Я понял, – наклонившись к телу возлюбленного, вдохнул столь родной автомат, согласился Сансири. 

Ниран молчал, действия мужа были так нелогичны, и чертовски соблазнительны. Все ещё удерживая его за руку, Сансири уткнулся лбом в пресс Нирана. Он как слепой котёнок в поисках матери, терся носом о кожу вдоль полотенца, в котором был мужчина.

– Я постараюсь, чтобы ты никогда не был на её месте. Но, пожалуйста, помни, что я тоже мужчина, – запуская руку под полотенце, шептал Айсон, – У меня есть свои амбиции, и все, что я делаю, ради того, чтобы мы прожили нашу лучшую жизнь.

Ниран продолжал хранить молчание, его не совсем устраивал предложенный компромисс. Крепкие пальцы приходились по эрогенным зонам, от чего дыхание Нирана учащалось. Злиться  становилось все сложнее, когда Сансири  пробрался к потаенному месту, а полотенце упало к ногам.

 Айсон с удовольствием наблюдал, как даже не прикасаясь к члену любимого, тот креп и гордо поднимал головку. Его поцелуи вместо извинений, покрывали пресс Нирана. Руки мужчины погрузились в шелковые волосы Айсона, давая понять, что тот прощен. Их взгляды встретились, больше не нужны были слова, пылающая в глазах любовь говорила сама за себя. Сдавшись в плен страсти, Ниран отпустил обиды и злость. 

Доказывая своё главенство, Сансири не жалел сил. Если целовал, то так, что перехватывало дыхание, а губы жгло от нетерпеливых укусов. На груди красовалась россыпь багровеющих  засосов. А натиск члена в податливой попке был настолько сильный, что Ниран мог поклясться, Айсон собрался к вечеру выбить из него душу. 

На самом же деле Сансири хотелось вдоволь насладиться любимым. Прекрасно понимая, как дальше сложится их жизнь, каждый поцелуй может стать последним. Этот голос с хрипотцой и стон, так ласкающий его слух, и этот соблазнительный изгиб поясницы, вдруг завтра он уже не увидит этого всего. Что если он никогда не ощутит на языке солоноватый вкус его тела и не коснется влажной дорожки на идеальном торсе мужа, что оставит капелька пота, задержавшаяся в ямочках поясницы?

Восстанавливая дыхание и крепче прижимаясь к супругу, Ниран слушал обещания в вечной любви.

– Никогда больше не говори, что хотел бы быть рядом вечно. Меня это пугает. Кто знает как выполнит твой запрос вселенная.  Давай сойдемся на долгой и счастливой жизни? 

Сансири не возражал, пришедшее за день осознание, что все их споры и договорённости не имеют смысла, если одного из них не станет, посетило в нем спокойствие и принятие. Пусть этот сумасшедший влюбленный хоть стену вокруг их семьи строит, пусть живут они отдельно, пусть он будет главный. Лишь бы живой и рядом. 

И Ниран воплотил свой план. Он по всей стране и близлежащих территориях находил сильнейших телохранителей. Система безопасности в Сансири групп и Энтхил были настолько совершенны, что даже насекомые не смели переступить границы. Жизнь становилась размеренной и безопасной. Айсон смирился с гиперопекой своего “Серого кардинала” и просто наслаждался временем проведенным со своей семьёй. 

Ваго Паттана после смерти отца так же как и Айсон зарекомендовал себя  безжалостным и жестоким человеком. После чистки в его корпорации, рядом с молодым предпринимателем остались самые верные люди. Айсон достаточно быстро нашёл с парнем общий язык. Тандем двух корпораций пугал конкурентов, давая развернуться союзникам  в бизнесе во всех направлениях. 

Пользуясь преимуществами своей репутации и аналитическим умом возлюбленного, Сансири занял не только нишу строительного бизнеса, но и пошел в сторону торговли. Корейская родня уже не лезли к зятю, так как за несколько лет его трудов и компания Сураюд получила свой ломоть хлеба.

Долгих пять лет они никак не вмешивались в жизнь Айсона и Бунми, пока в подчинении Чакана не появился примечательный телохранитель, что так сблизился с любимым ребёнком Сансири.

– Что если Бунми в него влюбится? – Ниран уже знал все об этом парне, даже о его ночных экскурсиях с подростком. 

– Ну и что? Хороший же парень, мне он нравится, – наслаждаясь бризом средиземноморского побережья, отвечал Сансири.

– Нравится? – навалившись на мужа, возмутился собеседник, попеременно покусывая шею любимого.

– Он мне чем-то тебя напоминает, острый взгляд, пытливый ум, – смеялся Айсон, не возражая шалостям Нирана.

Ниран не разделял радушия Айсона. Каким бы ни был этот парнишка, он оставался человеком Сураюд. 

В один из последующих дней, когда семейство выбралось на рыбалку, Трей подошёл к Нирану.

– Кхун, я чувствую от вас агрессию. Я чем-то провинился перед вами?

– Меньше думай и лучше охраняй своего босса, – даже не посмотрев в сторону парня, отослал его Ниран.

– Вы думаете он принесёт вред вашему мужу и поэтому проецирует на меня свою ненависть и тревогу?

–Что?!

— Простите, это видимо личное. Извините за мою дерзость. Я лишь хочу сказать, что мне нравится маленький господин, и если вдруг я узнаю о предстоящей опасности, вы узнаете первым. 

— Бунми знает? – голос Нирана был все так же тих, но уже менее враждебный. 

– Со мной он вас не обсуждал. Думаю нет, – заверил босса Трей. 

Ниран кивнул и покинул палубу, присоединившись к возлюбленному. Мужчина чувствовал искренность мальчишки, но не мог до конца ему поверить. 

На протяжении всего следующего года Ниран присматривал за Треем, понимая что этот ребёнок  не ограненный бриллиант в их индустрии, просчитывая как можно переманить мальчишку к себе. Шанс предоставлен был судьбой. Айсон был категорически против рисковать сыном, но поддавшись уговорам мужа и заверением, что в случае опасности помощь будет поблизости, сдался. Ниран заранее знал о планах недобросовестных партнеров, саботировал работу охраны  дома, единственное чего он не мог просчитать это того, что Трей вызовется сопровождать Бунми. 

Все прошло лучше ожидаемого, в какой-то степени Ниран даже начал гордиться мальчишкой, чья подготовка была настолько высока, что он в одиночку, без вмешательств наружного наблюдения от муравейника справился с защитной малыша. Уговорить Чакана уступить телохранителя любимому племяннику не составило труда. Так в жизни семьи появился ещё один реб