Торопясь, Алекса вышла из клиники, в руке пухлый конверт бумажек. Там же вторая таблетка, которую необходимо принять через двое суток и личный номер телефона доктора, с инструкцией от руки. Обещала явиться на контроль узи, написано когда, дотошный, даты, время, всё прописал. Как получится, как получится... Сердце пугливо стучит, словно хочет выломать рёбра и вылететь. Назад дороги нет. Слышит собственное дыхание, телефон взрывается мелодией, вздрагивает пугливо. Облизав пересохшие губы, сбрасывает звонок от мужа, трогается с парковки. Прижимает ладонь к груди, скрутило не продохнуть. Тут же Уимберг пытается дозвониться. Какой бешеный спрос сегодня на неё. Этому отвечает.

- Соскучился, - у самой голос дрожит.

- Вот скажи мне, ты дура? Хотя чего спрашиваю.

- Ближе к делу, отнимаешь моё время.

- Когда тебя посадят, будет уйма времени.

- Короче, Андрюша.

Совладала с эмоциями, интонацией подстраивается под собеседника.

- Нахрена бывшую мужа спустила с лестницы? У неё тяжёлая черепномозговая, но при этом активно даёт показания, как ты напала, угрожала, избивала и спустила с лестницы с намерением убить. А ещё, избивала её сына, он правда молчит как рыба. И если рот Алины заткнул Грановский, то этой никто не заткнёт. Тётка со связями.

- Чем он ей там его заткнул... Хотя, теперь уже не важно.

- Давай ко мне под крылышко, чую ты ещё чего-то натворила. Вот горит у тебя задница синим пламенем.

- Дома у себя спрячешь?

- Не-е, домой к себе не пущу.

- Простите, забыла, у вас там кобылица пасётся.

- Давай, Алекса, шустрее, я на салоне.

Тошнота подкатывает к горлу, срочно перекусить, иначе страхи доктора оправдаются и она выплюнет к чертям эту таблетку.
Бросив телефон на пассажирское, припарковалась у кондитерской.

Подумать, спокойно подумать, заняла столик у окна, лучше перестраховаться, прямо напротив "Ауди". Назад пути нет, с Грановским покончено, рвать все связи без раздумий. Так просто не отпустит, тем более теперь. Две слойки с ветчиной и сыром ушли за пару минут, ароматный кофе растягивала, помещение гудело посетителями, только она не замечала погруженная в себя. На телефоне сообщение. Грановский требует ответить. Тут же звонит, она принимает вызов, но слова жаждущие выхода застревают в горле, снова кроет негатив.

- Алекса... - замолкает и он, видимо ощущает тоже самое. - Я жду тебя дома, нам надо поговорить. Как взрослые, нормальные люди.

Слышно насколько тяжело Грановскому себя сдерживать.

- У тебя дома мне больше делать нечего, у меня свой есть. И разговаривать тоже больше не о чем. Нам...

- Почему же, - перебивает, - есть, например о твоей верности.

Обдало девчонку жаром, поджилки задрожали. Степан слил, либо всё-таки Грановский знал.

- Молчишь. Прекрасно понимаешь о чём говорю. Лживая, лицемерная сука, в глаза мне признайся! - сорвался Грановский на крик.

Сбросила звонок, подтвердить или оправдываться нет сил. Жгучие капли побежали по щекам, сгребла вещи и на воздух. Села в машину, разобрала телефон непослушными пальцами, выкинула симкарту. Кто спасёт её, только Уимберг, от мужа больше никто. Прекрасно понимая простую истину, заставить себя поехать к нему не может. Вытерла щёки от противной влаги. Соберись! Приказывает себе.

Отъезжая почувствовала головокружение, чёрные точки заплесали перед глазами, слабость прокатилась по телу. Зажмурилась всего лишь на секунду, как уже перед ней что-то большое и чёрное, по тормозам не успеет, уходит вправо, удар, слышит ещё один как издалека. Голова кружится, прижала ладонь ко лбу, веки налились свинцом, так сильно болит голова, открыла глаза, двоится. Странное ощущение онемения, удивлённо потрогала лицо, кровь, не чувствует как стекает, но уже залило футболку, капли на джинсах. Водитель внедорожника что подрезал, покинул авто и ушёл пешком. Алекса ошалело на это смотрела, страх пополз по позвоночнику. Схватила рюкзак и открыв дверь, буквально вывалилась на асфальт.

Сознание продолжало мелькать помутнениями, как всегда сгребла волю в кулак и устремилась скрыться.

***

Грановский вертел в руках шарик из плотной бумаги, долго, задумчиво. Алекса могла и не подтвердить из принципа, она же может молча затаить злобу. А он не сдержался, понесло. Что она творит... Поморщился, потёр устало лицо ладонью. Не хочет верить, не желает. Но готов пытать обоих, он должен знать правду. А если ничего не было... Она его не простит, эта не простит никогда. С трудом удерживал себя на месте, дышать тяжело и болезненно, сердце болит, да что там, всю грудную клетку разрывает нестерпимо. Растёгивает верхние пуговицы на рубашке. В дверь стучат и сразу заходят.

- Михаил Геннадьевич...

- Тебе разрешили войти?! - рявкает так, что стены вздрогнули.

Девушка передёрнулась, застыла, мысли растеряла.

- Пошла вон!

Перепуганная метнулась к двери. Вслед хотел бросить шарик из бумаги, но не сделал этого. Развернул и не сразу понял что это. Сердце трепыхнулось и понеслось с удвоенной силой. Дрожащими пальцами принялся тыкать по дисплею телефона.

- Стёп, ко мне срочно зайди. Вернись!

Пока ждал расправил, разгладил, изрядно помятый черно-белый снимок на специальной бумаге, разобрать можно. Кажется ему сейчас точно скорую вызовут. Только Степан показался на пороге.

- Найди мне её, срочно! Вот прямо сейчас скажи где она. Сейчас же нужна. Только бережно, не спугни. Найдёшь и сразу мне набери, - голос дрожит.

- Что-то ещё случилось? - Степан замер, сомневаясь уходить или нет.

- Быстрее.

- На тебе лица нет, - прикрыл дверь.

Вместо ответа получил приказ взглядом и вышел, но тут же вернулся, решительно прошёл к столу и сел напротив.

- Мне нужны нюансы.

- Дай чуть времени, - попросил Грановский, выдохнуть не получалось, воздух застревал, вдохнуть лёгкие отказывались.

Кажется именно сейчас он потеряет свой райский цветок, даже нет, раньше. Чувствует каждой клеточкой, рядом её уже никогда не будет. Но разве может смириться? Говорить об этом сейчас не может, нестерпимо больно. Нет, всего лишь эмоции, слишком много за раз. Безумные страхи. Он каждый день так боялся потерять.

- Иди, найди мою жену.

- Давай так, выключай сейчас босса и говори как есть, чтобы я конкретно понимал, что происходит, - заупрямился Степан.

Грановский потёр лицо, и швырнул на стол расправленное фото из клиники.
Степа несколько секунд рассматривал, вертел и так, и сяк.

- Что это, ничего не понятно.

- Мой ребёнок.

- Так может...

- Мой, сам знаешь, на контроле была.

- Да, да, туплю, - растерянно забубнил Степан. - Ты мне сейчас мозг взорвал.

Степан испугался, понял, он совершил ошибку. Нельзя было рассказывать, тем более доказательств не нашёл. Совпадения и более нереальные бывают, сам встречал. А чуйка могла и подвести, тоже бывало.

- И ещё, - задумчиво начал Грановский, - Алина, всё на неё мне на стол. Алекса сказала: любите вы иметь одних и тех же баб. Что это значит?

- Все сотрудники из близкого окружения тщательно проверены.

- Она это не из воздуха взяла.

- Понял.

- Беременная, появление Влада, проблемы в отношениях, контроль, она просто взорвалась. Алина взорвала, идиот... А это, - кивает на фото, - она бросила в меня. В руке сжимала. Уверен пришла сказать о беременности. Я начинаю понимать, что поторопился с выводами, не верю, что у нее что-то было на девишнике, но уже успел наговорить лишнего, не сдержался.

- Я тебя понял. Найдём, - хлопает по плечу друга. - Ты давай, не раскисай.

Звонит телефон, отвечает, недолго слушает. Грановский пытливо смотрит.

- Нашли машину, в аварию попала, машину бросила на месте, ушла. Есть пострадавшие.

Не сговариваясь рванули с места оба.

***

- Где Алекса?

- Как видишь я здесь, и со мной её нет. Задам встречный вопрос. Где Алекса? - совершенно спокойно говорит Уимберг.

Грановскому хотелось орать, он не верит, с трудом держался. Давненько никто не сносил ему крышу, так чтобы вывести до невозможного. Уимберг намерен спросить с него, передал самое ценное чуть ли не лично в руки. Про себя усмехнулся, за неё может и головы лишиться. Проблема на проблеме, враг такого ранга серьёзная угроза. Только плевать на это, готов повоевать хоть с самим дьяволом.

Уимберг впившись взглядом в Грановского, отошёл, отвернулся и издалека осмотрел машину Алексы, заодно брошенный внедорожник. Челюсти крепко сжаты, желваки играют на скулах.

- Свидетели утверждают, пьяная в усмерть, на ногах не держалась. Очень интересны причины подобного поведения. Ты за неё отвечать будешь, - бросил на последок Грановскому и двинулся в сторону перекрёстка.

Перешёл дорогу и сел в "Ауди". Обернулся назад.

- Жива?

Алекса промолчала. Каким чудом наткнулся на неё, неизвестно, решил срезать через двор и всего-то. Окрававленная, из рассечённой брови хорошо так хлещет. Еле держалась на ногах. Подхватил вовремя, усадил в машину. Пока осматривал и пытался расспросить, на место аварии прилетел Грановский. Выехал из двора, и хотя Алексу надо везти зашивать, без этого не обойтись, направился лично посмотреть что и к чему.

О Грановском решил промолчать.

- Наворотила ты там.

- Я же сказала, внедорожник подрезал намеренно, а потом он просто ушёл бросив машину. Ты тоже следишь за мной?

Едкий смешок в ответ.

- Детка, у тебя паранойя. Тебе просто повезло, что я решил срезать через двор. Как всегда повезло, - озабоченно поглядывал на неё в зеркало.

- Врёшь, - выдохнула со стоном девчонка, прижимая пропитавшуюся кровью салфетку к лицу.

- Теперь не важно. Почему с места сбежала?

Промолчала.

- Боялась добьют?

- Да, - выдавила сквозь зубы.

Уимберг пристально посмотрел на неё.

- Значит Грановский прав, - горько усмехнулась Алекса, поймав взгляд.

Становится очевидным, опасность не исчезла, контроль оправдан. Окатила слабость, веки сами собой опустились, откинула голову со стоном, ощущение словно подхватила безумная карусель.

- Грановский не дурак. Он... Алекса?

Андрей свернул к обочине, включил аварийку и поспешил к пассажирке.

- Алекса, - позвал настойчивее, ухватил за плечи, она обмякшая сползла к нему в руки.

Проверил пульс, дышит, потрепал по щекам.

- Ну давай. Давай, посмотри на меня.

Слегка ладонью по щекам, она чуть застонала, в сознании.

- На меня посмотри, - обхватил лицо ладонями, испачкавшись в крови.

Алекса болезненно поморщилась, глаза не открывались, всё вертелось и кружилось.

- Кому сказал! - рявкнул прямо в лицо.

- Тошнит... - еле слышно выговорила на выдохе.

Дышать стало тяжело, в груди сдавило со страху. Ни теряя больше ни секунды Уимберг рванул в другой конец города. Попутно отправляя голосовые сообщения. Чертыхаясь, поглядывал на размазанную Алексу. Сразу надо было, случиться может что угодно, у неё пол года назад сотрясение было и снова приложилась головой.

- Ты так у меня к двадцати годам дурочкой станешь.

Ответа не последовало. Сил не осталось, сознание грозило исчезнуть в темноте. Бешеная карусель с такой силой вертела, что девчонка могла только слабо стонать. Один плюс - совершенно ни о чём не думает. Просто хочется уже исчезнуть и никогда не возвращаться, невыносимо терпеть убивающее состояние.

***

Рабочий день тянулся мучительно долго, Богдан хотел отменить всю запись и прикинуться больным, чтобы хотя бы на неделю не контактировать с людьми вообще. Раздражало всё, голоса, разговоры, само присутствие. Но упрямился, боролся сам с собой. Внутри потряхивает всю неделю, вот с той самой встречи. Чего уж там прикидываться, он на самом деле ощущает себя больным. Выворачивает наизнанку который день, снова она сломала, готов искать, достать из-под земли и пусть повторит сказанное ещё раз. А если честно признаться, то до безумия желает видеть. Страшная тревога душит, спать не даёт, есть не может, нажраться и то не в состоянии, воротит от всего и всех. Упасть бы на постель и смотреть в потолок наслаждаясь покоем и тишиной, только без движения тоже не может, ломает боль в груди, она постоянная, беспрерывная, сводит с ума агония. Держится, не звонит никому. Стоит только спросить и понесётся.

Шагая к машине, на телефоне видит снова непринятый от Нестерова. Перезванивает, хорош прятаться.

- Богдан, мать твою! - сходу начинает Димка. - Ты какого меня игноришь?

Богдан улыбнулся горько.

- Страдаю от депрессии, ни с кем не хочу разговаривать.

- Очень смешно, - рычит в трубку друг. - Подъезжай, я ещё на работе. Вылечу твою депрессию. Случаем депрессия сейчас не рядом с тобой?

Богдан растерялся, догадываясь о ком говорит Нестеров.

- В смысле?

- Не включай дурачка.

- Сейчас подъеду, - нажал отбой и медленно выдохнул, прижимая ладонь к груди.

Сердце несётся, трепыхается, тело обдало жаром и сразу кинуло в озноб. Предчувствие сожрало его целиком, беда случилась, а не грозила, поэтому всю неделю варится в аду. Нажал кнопку на брелке, "Брера" радостно пискнула встречая хозяина.

- Богдан Ленский? - прозвучало в спину.

Богдан развернулся, перед ним двое в костюмах. Про себя усмехнулся, знать бы чья охрана, на мордах написано верные псы. Вопрос повис в воздухе, но ответ был очевиден.

- Ну и? - спросил Богдан с вызовом.

Может они именно то, что нужно ему сейчас.

- С вами хотят поговорить.

Богдан присмотрелся, одного он точно где-то видел, вспомнить не может. Догадки мельтешат на задворках. Сложил руки на груди, привалившись к альфе спиной.

- Кто?

- Вы должны проехать с нами. На месте всё и узнаете.

Богдан громко хмыкнул. Какая подчёркнутая вежливость.

- Кому надо, тот пусть сам явится, тогда и поговорим.

- Если не поедете...

- Попробуй, - наперёд догадался, пытаются угрожать применением силы.

Богдан расправил плечи, потирая уставшие кисти рук. Тот что коренастее шагнул вперёд, но второй остановил взмахом руки. Богдан отвернулся и сел в машину, давая понять, разговор окончен.

***

Семь дней наедине с собой, в окружении голубых стен и навязчивых мыслей. Уимберг ниразу не навестил, а больше никто и не мог, она здесь под чужим именем. От мужа прячет, от проблем, от того кто хочет убить. Что опять в её жизни пошло не так? Алекса чуть не взвыв вздохнула. Иногда думается, а лучше бы убили к чертям и свобода, исчезнет она, исчезнут и проблемы, беды, мучения.

Ну уж нет! Села и поморщилась, повоюем. Не спокойно на душе, желание бежать мучит, но она больше не хочет бежать. Порою накрывает порыв позвонить Грановскому и всё рассказать, как есть, обещала говорить как есть. Будь проклят, совесть частенько грызёт, не выполняет обещание. Как он это сделал? Но, есть но, останавливает каждый раз, должна знать, было что-то с Алиной или нет. Хочется верить, что нет. Но опять но, она как никто другой знает этот тон, взгляд...

Застыв у окна прислушивается, по безмолвному коридору старой больнице отчётливо раздаются шаги. Размеренные, полные уверенности, сердце сжимается и начинает тяжело биться. Словно роковой день снова вернулся. Тот самый, в который её жизнь разлетелась в пыль. Пульс с такой силой бьёт по вискам, что причиняет боль. Варианта всего два, либо Андрей, либо Грановский нашёл.

Алекса складывает руки на груди, больше похоже на то, что обхватывает себя со страху. Дверь распахивается, на пороге Уимберг, с объемным пакетом в руках. Окидывает хмурым взглядом, бросает ношу на постель и становится рядом, продолжая гипнотизировать.

- Ты понимаешь, что сделала? - наконец нарушил тяжеленную тишину Андрей.

Алекса отвернулась, уставившись на ветки с распустившейся зеленью. Яркое солнце, сочная трава, почти лето... В помещении всегда прохладно, а на улице судя по всему жарко, как и год назад, когда всё только начиналось. Что сделала? Что она сделала? Много всего. У Димки завтра день рождения. Обидится Нестеров... Не судьба попасть и поздравить брата.

- Что ты молчишь? - в тоне странные эмоции, не пытается скрыть.

Алекса удивлённо вскинула на Уимберга глаза.

- Что из? - хрипло ответила.

- Ты по тупости убила жизнь. Ты это понимаешь?

Сжав до скрипа челюсти отвернулась. Какое ему дело до этого? Об этом думает в последнюю очередь, гонит мысли. Сделанного не воротишь. Не успела до конца осознать своего положения, а теперь и не придётся. Грановский не простит, мелькнуло молнией, это то, что закроет все дороги к примерению, не оставит шансов. Тяжело сглотнула, эмоции давят. Уимберг умеет вытащить наружу, вытряхнуть парой слов.

- Ты засунул эту тварь к нему в офис? - голос дрожит, контролю не поддаётся.

Андрей глаз не отводит, продолжает на неё пристально смотреть.

- Нет, - твёрдо отвечает. - Между ними ничего нет и не было.

Алекса не сдержалась всхлипнула, лавина из эмоций разом обрушилась, жгучие капли сбежали по щекам падая на ключицы, лёгкие скрутило, рвано вдохнула из последних сил удерживая истерику. Поборов головокружение задышала еле слышно через рот. Ничего уже не вернуть. Одно единственное решение всех проблем, другого нет. Она должна уехать.

- Ты меня слышишь? - грозно рычит Андрей.

Теперь слышит, а что пропустила, не важно.

- Одевайся, пора разгребать всё, что натворила. Не трусливо поджав хвост, а смотря в лицо...

- Кому?!

- Всем, - отчеканил Андрей.

Он то за что на неё так плещет? Достала? Уж простите, сам выбрал свой путь.

- Чего встала? Одевайся.

Этот приказной тон заставляет ерепениться. Утёрла слёзы тыльной стороной ладони. Андрей направился к выходу.

- Расплачусь и вернусь за тобой.

Как только исчез за дверью, Алекса выпотрошила пакет. Это её вещи: джинсы, футболки, кроссовки. Из дома привёз. Тяжело дыша быстро одевалась, мандраж охватил, предчувствие преследования. Тут же и телефон, для неё приготовил. Собрала рюкзак и резко обернулась к двери, сердце вздрогнуло и понеслось. Заметалась глазами по палате, шаги приближались, явно не одной пары ног. К окну, старая рама покрашенная в десять слоёв не поддаётся, отказывается открываться. Алекса остервенело дёргает, когда совсем отчаялась, с треском распахивается обдав свежим, ароматным воздухом, растрепав порывом ветра волосы. Глубоко вдохнув запах свободы залезает на подоконник и спрыгивает на землю, чуть не упав упирается руками, запачкав ладони. Подгоняемая страхом поднимается, обтирает грязь о джинсы и пускается бежать.

- Алекса!

Голос Грановского мурашками по спине, перед глазами пляшут чёрные точки, а она не сдаётся, продолжает бежать. Пусть трусливо, потом исправит и взглянёт всем в глаза, но не сейчас. Андрею за многое благодарна, пора ему отдохнуть, знает как это организовать. Озноб пробирает до костей, не так уж и жарко оказалось на улице, это лето совсем не то, что было в прошлом году. Стоило сразу догадаться, ждёт только холод и разочарования.

Разрывает на две части, одна ищет лёгкий путь, другая кричит: ты теперь взрослая, а ведёшь себя как ребёнок... Рычит мысленно, насколько раньше всё было проще, что хочу, то и делаю, сама решаю как правильно. Не понимает куда надо бежать, однотипные корпуса, силы на исходе. Спотыкается и падает, переворачивается на бок, за спиной мешается рюкзак, смотрит обречённо в голубое чистое небо, еле дышит. Прикрыв глаза ждёт, но никто не хватает, можно сказать тишина и звонкое чириканье воробьёв.

Может забыли про неё, сцепившись между собой, одолеваемые старыми обидами, острыми разногласиями. Теперь договору о перемирии Андрея и Грановского пришёл конец. Да плевать на обоих, плевать что о ней думают, плевать на долбаную совесть, на всех. Чуть-чуть передохнёт и вынудит всех оставить её в покое.

Совсем рядом раздались голоса, легко узнаваемые.

- Я знаю, она где-то здесь, рядом, - стальным тоном режет воздух Грановский.

- Скорее всего ушла через...

- Ты меня слышишь?

- Прекрасно, - мгновенно отвечает Степан. - Всё равно отправил прочесать пустыри. Там такие дебря, бомжи, свалки...

Большего разобрать не удалось, далеко отошли. Сердце тяжело бьётся, ударяя по мозгам словно эхом. Удачненько приземлилась, усмешка приподнимает уголок бледных губ. Где наша не пропадала, прорвёмся. На повестке из срочно поздравить брата, отдать распоряжения Алёне и валить. А сил наберётся, успокоится, тогда вернётся и повоюем.

Тяжело села привалившись к бетонной стене, сильнейшая слабость одолевает, бороться с ней нет возможностей. Хочется закрыть глаза и отдаться в руки заботливого умиротворения. Вставай, размазня! Приказывает себе. Результату ноль. Где-то в недрах рюкзака раздаётся мелодия, сердце ухает в желудок и ускоряется, мешая нормально дышать. Снимает с плеч, дрожащими руками достаёт мобильный. Зачем она взяла этот долбаный телефон?! Номер не известен, может просто не забит в контакты. Хотя чего уж тупить, Андрюша мог дать только чистый телефон и номер. Принимает звонок, прикладывает к уху и молчит.

- Алекса, я жду тебя возле центральных ворот. Спокойно выходишь, никто, - метал в голосе режет по нервам, - тебя не тронет.

Для неё ли это сказано? Нутром чует, страшное творится возле этих упоминаемых ворот.

- Андрюша, с этого дня, ты официально в отпуске, - нажимает сразу же отбой.

Выдыхает, сердце колотится в горле. Он поймает её, и отлупит за такие слова, как пить дать. Девчонка даже улыбнулась. Язык - враг. Осмотрелась, картина нерадостная. Серые трёхэтажки, старые, с виду заброшенные. Передохнула, вот уже получше думается. Пора выбираться, от смерти однажды сбежала, а от этих двоих не сможет что ли. Бросила мобильный и устремилась подальше от места возможного обнаружения. Все в отпуск, незамедлительно. Пока не знает как выберется, обложили наверное со всех сторон. Думай, Алекса, думай...

Сама шагает уверенно, в интуитивно выбранном направлении, глаза цепляются за знакомую фигуру. Прибавляет шагу, хватает парня за руку и тащит подальше от центральной аллеи, ведущей к выходу.

- Алекса! - сгребает трейсер в охапку. - Ты как тут?

- Да заткнись, - шипит испуганно, вырываясь из крепких объятий.

Парень вскинув бровь, следует за ней, ведомый за рукав толстовки.

- Куда идём-то?

- Ищем поукромнее.

- Так это по твою душу такой хай вокруг больницы?

- Может и по мою.

- Как всегда вляпалась, - ругнулся сквозь зубы. - А говорили замуж вышла, изменилась, повзрослела.

- Заткнись, - рыкнула Алекса, - и помоги выбраться.

Преградил ей дорогу, останавливая.

- Знаешь что, подруга. Ты сначала давай рассказывай всё, а потом, я подумаю, как помочь тебе.

- Подумает он...

- Да, подумаю, - сложил руки на груди.

Недолго мерились взглядами, парень медленно передвигаясь поменялся местами, переставив Алексу и закрыв собой, а потом и вовсе крепко обнял.

- Нашёл время...

- Заткнись, дурочка, и наслаждайся.

Как только опасность миновала, трейсер упёрся не на шутку, отказываясь помогать, пока не расскажет. Одновременно, в упор к друг другу сели на ступеньку, возле заброшенных дверей. Вокруг обильно росла сирень, надёжно спрятав парочку.
Пока Алекса рассказывала, Сашка неоднократно выкинул недокуренную сигарету. А потом и всю пачку швырнул в кусты. Наступила тишина, он никак не ожидал, но Алекса выложила всё, с самого начала, да так эмоционально, что сначала растерялся. Закинув руки за голову, задрал лицо к небу и громко выдохнул. Спустя пару минут снова сложил на груди и в упор взглянул на молчавшую девчонку.

- Телефон где?

- Который бросила?

Алекса растерялась и завертела головой. Сходу так и не вспомнишь откуда пришла.

- Зачем?

- Не тупи, Никольская.

- Грановская, - рыкнула сквозь зубы и вскочила.

Совершенно закоченела, растёрла плечи. Сашка по-рыцарски снял толстовку и стал на неё натягивать, не сопротивлялась, благодарно помогала.

- Пошли искать, сбежавшая жена.

Поплутать пришлось, армия мужа и Андрея, рыскали по территории всё упорнее, видимо ждать устали. Она сама не сдастся, а поймают, повоюет. Как только добрались до телефона, Сашка сунул его в карман и приказал сидеть здесь и не высовываться, пока он за ней не вернётся. Алекса демонстративно плюхнулась на бетонные, искрошеные временем ступеньки.

Задолбалась по кускам шнырять, хватит. Подпёрла ладонями подбородок и закрыла глаза. Голова разболелась не на шутку, отказывается соображать. Ей нужны деньги и машина. К кому идти? К тому, кто меньше всего ожидает. К матери. Что-то она так устала, сил совершенно нет. А может просто снова разом всё навалилось, стоило вспомнить. Она трейсеру весь расклад дала, от начала и до конца, лишнего наговорила, словно на исповеди. Кто бы мог подумать, что Сашка станет для неё настоящим другом. Ни одним словом не прокомментировал, выслушал и промолчал, именно так, как и надо было.

Сколько она тут будет сидеть? Дурные мысли в голову лезут. Придурок черноглазый, днюха Димкина. Алекса, ты уже не та, не стоит рисковать. Праздник года придётся пропустить. Встала и пошла к центральным воротам, спокойно, уверенно. Сердце конечно ускорилось, но стоило увидеть совершенно пустую парковку, застучало в нормальном ритме. Местность совершенно незнакомая, общественный транспорт придётся искать интуитивно.

- Э! Я же сказал меня дождаться.

Алекса подскочила испуганно, обернулась. Как и обещал. Обошла машину и села рядом.

- Как ты это сделал?

- Это была всего лишь догадка. Всё дело в телефоне. Куда он, туда и они.

Алекса нахмурилась и отвернулась. Ничего не меняется, до сих пор считают её идиоткой.

Трейсер пытался разговорить, с целью выведать планы на ближайшее будущее, только потерпел поражение. Привёз куда сказала. Совершенно злая, замёрзшая и полная решимости, Алекса шагала по торговому центру. Подруга завидела её издалека и по мере приближения глаза делались огромными. Только ступила на территорию своего магазина, как Алёна схватила за локоть и поволокла в подсобку.

- Рехнулась, разгуливаешь тут! - пугливо обернулась. - Тебя ищут, ты в розыске. У нас тут целыми днями, то люди Грановского, то Уимбирг, то полицейские...

Алёна закрыла лицо ладонями и пробормотала:

- Ты убила кого-то?

- Было дело, - устало ответила Алекса и закопошилась в рюкзаке.

Осенило воспоминание, прошлогоднее. В аэропорту, Андрей... Достала кошелёк и да, карта там, у неё с тех времён и всегда с собой. Ну что же, одна проблема решена, деньги есть, выпрашивать не придётся. Обналичив, привлечёт внимание исключительно Андрея, меньшее из зол.

- Алекса, уходи, - шипит Алёна.

- Что? - задумавшись, пропустила всю тираду подруги, да и забыла что говорилось до.

- Очнись уже, в любой момент кто-нибудь придёт.

Алекса растёрла плечи, толстовку вернула, когда прощалась с Сашкой, продолжает мёрзнуть. Поганая весна в этом году. Алёна словно прочитав мысли, сняла с вешалки чёрный пиджак и подала.

- Что будет... Что делать? - продолжала причитать Алёна.

- Всё хорошо будет, уже совсем скоро все отправятся в отпуск.

- Какой отпуск? Ты где была неделю?

- В больнице. Разве не видно по моей роже?

Алёна пристально уставилась.

- Алён, я к папаше еду, поэтому все пойдут в отпуск, на время пока буду гостить.

Больше ничего не сказала, от объяснений открестилась. Запретила кому либо звонить, написала на бумажке адрес электронной почты для связи и нагло, не таясь, покинула магазин. Затылком чувствовала горячее дыхание преследователей, возможно засветилась, когда пришла. Буквально несколько минут и армия будет здесь. Возле эскалатора развернулась в обратную сторону, какие пару минут, уже здесь. Адреналин разнёсся с чудовищной скоростью, придавая сил. Сдержалась, не побежала.

Заскочила в лифт, накинула рюкзак и посмотрела на второго пассажира. Перестала дышать, за спиной закрылись двери, в западне, пальцы в это время на автомате нащупали кнопку. Вместе с еле ощутимым толчком к движению кабины, тело окатило жаром. Зелёные глаза заинтересованно оглядели девчонку, у неё сердце в пятки ушло, по спине холодок побежал. Меркель вернулся взглядом к лицу и криво улыбнулся. Его ухмылка говорило о многом, мгновенно в голове пронеслись воспоминания былых деяний, угрозы гневно брошенные в тот день, когда она его пытала.

Вот не везёт, так не везёт...