Злоба с новой силой всколыхнулась, превращая мысли о хорошем в прах.

- Еще одно слово и зубной состав тронется, - спокойно выдала Алекса, отставляя кружку на стол.

Снова не позавтракала! Зато не плеснула в лицо, прогресс. Наверное и правда выросла, научилась сдерживать в узде порывы.

- Познакомились, чудненько, - появилась запыханная Марина, затаскивая пакеты с продуктами.

Видимо доставку забирала.

- Царь наш затребовал чего-нибудь особенного на ужин, такое событие. Десять раз позвонил, все нервы вымотал, - посмотрела то на одного, то на другую.

Руки в боки, глаза прищуренные.

- Будешь обижать Алексу, я тебе уши пообдираю, - погрозила пальцем отпрыску. - Понял? И не посмотрю, что уже взрослый.

Парень фыркнул, расползаясь в пакостливой улыбке.

- Меня не ждите на ужин, - прошла Алекса мимо, намерено толкнув плечом.

Замечательно значит? Кипение не достигло пика, смогла уйти и не начистить наглую рожу паршивцу. Чем замечательно?! Грановский не предупредил, не уведомил, вообще никак... Скрипнув зубами взлетела по лестнице, пустое место, заключённая. Пальцы дрожат, засовывая необходимое в рюкзак. Светлые джинсы, футболка, волосы собрала в спешке. Кроссовки, кожанка и на волю. Воздух влажный, прохладный, скоро тепло придёт, будет яркое солнце. Задрав лицо к небу вдохнула, выдохнула и вздрогнула, чуть не налетев на Степана.

- Такси не подъехало.

- Не заказывала, - бросила грубо и обошла.

- Пара минут и я отвезу.

Остановилась, развернулась, подошла ближе.

- Не надо сейчас меня трогать. Прекрасно понимаю работа, но разве я заключённая? Знаю, я тебе не нравлюсь, поэтому ты через чур пристально за мной следишь. Но будь сегодня человеком, схалтурь и оставь меня в покое, - мысли путались, полность выразить то, что хотелось не выходило. Как смогла.

Степан промолчал, провожая взглядом. Пешком ушла, ничего и никого девчонка не боится. А стоило бы. Глубоко ошибается в суждениях, именно потому, что нравится, он предал Грановского. Не решился ломать счастье и утаил ценную информацию. Кажется промахнулся с поступком, пора убрать ногу с собственного горла, поступить по совести.

Шагает решительно и чувствует, как над головой сгущаются тучи, инстинкты кричат, воют. Сжав челюсти удержалась, не обернулась. За спиной никого нет, Грановский внушил бредни, прикрывается мнимой угрозой. Должна думать о дальнейшем выживании, строить планы, а все мысли только о нём, да оба живут в её голове. В сердце никого, оно просто болит, крошится, словно старый бетон от времени. Скоро ничего от него не останется.

Уйти сил нет от Грановского, забыть Богдана, в который раз пыталась, безуспешно. Даст себе время, как и им, раз Богдан её слышал, чувствовал, то и теперь услышит. Хотя бы увидеть, чтобы понять, возможно ошибается, просто хватается за прошлое, а посмотрит в глаза и не ёкнет внутри. Дыхание учащенно, слёзы набегают. Выдохни размазня и научись заново улыбаться, даже, когда жизнь полное дерьмо. Принимай новый вызов судьбы и пусть мир снова вертится вокруг неё.

Расстроенная, Алекса сдалась и села на первой попавшейся остановке, в ожидании автобуса или чего-то, что возит людей в сторону города. Запустила себя, Грановский оградил от всего мира и по началу казалось ничего кроме него ей не надо, теперь же дышать рядом нечем. Пять километров с трудом протопала, ощущает упадок сил, буквально еле живая. Обязана вернуть активный образ жизни, иначе совсем зачахнет, только и делает, что жалеет себя последние две недели. Доехала в полупустом автобусе быстро, погруженная в тяжёлые думы. Позарез нужна машина, поэтому прежде, чем шокировать Алёну неожиданным появлением, навестит Андрея. Ох и обрадуется, думает избавился и живёт себе спокойненько, как бы не так.

Предвкушающая улыбка слегка растянула губы. Ничего, научится заново и планы строить и побеждать и кулаками махать, улыбаться в первую очередь. Дайте только прийти в норму, чуть-чуть времени и запах свободы.

Оказывается, "Ауди", бедная, несчастная, брошенкой стоит на парковке за автосалоном Уимберга. Девчонка обошла авто по кругу, вздохнула, поморщилась от нового спазма в желудке и вздрогнула всем телом.

- Паршиво выглядишь.

Повернулась до конца, не успела совладать с эмоциями, отступила испуганно. Меркель стоит перед ней, в двух шагах, сложив руки на груди. Хитрые глаза поблёскивают, лениво осматривает, губы кривит словно рвущееся наружу отвращение.

Ещё отступила, пульс бешено бьёт по вискам.

- Сбежишь? - наигранно удивлённо звучат его слова.

- Не надейся, - выплюнула презрительно в лицо.

Вот тебе и повод вернуться к былому, сходу, да в полымя. Почему бы не Богдан, подкрался со спины и крепко обнял. Мурашки побежали по позвоночнику, непроизвольно передёрнула плечами. Нашла время мечтать!

- Макс, ты кажется торопился, - прозвучал спасительный голос.

Всегда Уимберг чует, вот у кого нюх как у собаки, раньше это дико бесило, а теперь радуется. Мало того размазня, так ещё и трусиха, обнадёживающее начало.

- Свидимся, - бросил Меркель и сел в машину.

Андрей проследил взглядом как уезжает и только потом обратил внимание на Алексу. Теперь она всегда у него на последнем месте, чего бы не касалось. Подумалось уныло девчонке.

- Грановский не кормит что ли? Чего такая замученная? За пол года все соки выпил?

- Вполне возможно, - растеряла окончательно запал.

За все девятнадцать лет не чувствовала себя такой жалкой, раздавленной, убогой даже. Отмалчивается, спускает обиды, отпор дать не может. Что он с ней сделал?! А кто из двух? Новый приступ тошноты заставил прижать ладони к желудку. Потихонечку выдохнула, хорошо прохладой дышать, легче отпускает.

Уимберг в два шага возле неё, грубо ухватил за скулы, приподнимая лицо. Ледяные глаза пронзили насквозь.

- Действительно можно поверить, что этот вампирюга осушил тебя почти до дна.

Алекса вывернулась и отступила. Нечего сказать, прежней Алексы нет, гонор испарился. Медленно умирает, тает на глазах... От диких мыслей ужаснулась. Жить хочет, радоваться, не позволит себя закапывать.

- Бежать собралась? - мрачно спрашивает Уимберг.

Сказать не может, отрицательно мотает головой.

- Зачем машина тогда? - читает её как открытую книгу.

- Просто нужна.

Едкая усмешка, потом смешок брошенный презренно.

- Алекса, ты сама сделала выбор, я говорил, только одно слово...

- Какой выбор?! Какой выбор я сделала?! Мне просто нужна машина! - нервы сдали, кричит на пределе, срывая голос.

- Забирай, - спокойно отвечает Андрей.

Она нетерпеливо вытягивает руку с раскрытой ладонью. Смотрят друг другу в глаза, девчонка держится не разреветься. Дураку понятно это видно. Уимберг словно принял решение, отпускает её взгляд, на пол пути к своему авто оборачивается.

- Может другую хочешь?

- Эту хочу, - рычит сквозь зубы Алекса.

Минута и ключ зажат в кулак, последний шажок к свободе. Гипнотизирует спину ангела хранителя, обида колется, обещал присматривать, обещал защищать и оберегать. Бросил, как и все, предал. Поиздевался и молча ушёл. Как только Андрей исчез из виду, открыв дверь тяжело опустилась, прижавшись щекой к холодной коже. Если снаружи "Ауди" выглядит заброшенной, то внутри заметно, что на ней ездили. Салон идеально чист, но остались следы присутствия, стакан от кофе, пачка сигарет наполовину пустая, бумажка с адресом на приборной. Облазила каждый уголок, выбрасывая чужие пожитки на асфальт. Раньше казалось плевать, по факту неприятно. Врятли Андрей сам брал, да и не курит. Закрыла дверь, защёлкнула ремень и застыла, уставившись вникуда через лобовое. Грамотная дрессировка и вот уже перед вами милая девочка, послушная, мягкая, чуть что плачет, защиты просит, пока правда мысленно. Богдан хотел чтобы она такой была, скрутило душу в тугой узел, сжала челюсти изо всех сил, задержала дыхание. Слёзы всё равно выступили, горячими каплями стекая по щекам падают на одежду.

- Ни черта, - процедила, оттянула ремень и нырнула под него. - Не дождётесь. Лети к чертям твоя дрессировка, Грановский.

Уверенно вывернула с парковки, вливаясь в оживлённый поток. Куда податься, туда где любят и ждут. Не сразу, должна работать, уже как мать забросила магазин. По сути Алёне нельзя показываться в таком виде, будет вытрясать подробности, не готова делиться, с дуру успела начудить, про Богдана наговорила, Илье душу излила. Сожалеет. Работать! Занятость помогает вправить мозг. Больше не потерпит надсмоторщиков, водителей и пристёгнутых ремней.

Пулей на территорию торгового центра. Больше решимости родная! Оценила сомнительный видок в зеркало, по старинке купила два кофе и пошла терпеть допрос. Подруга отчитывала по телефону продавца, быстро перелистывая папку с приходом. Развернулась отняв мобильный от уха, вздрогнула ухватившись за сердце. Алекса непроизвольно улыбнулась.

- Привет рыжая.

- Тебя бес попутал, припёрлась?

- Именно он.

Удивительно, Алёна пытками не занимается, беседует чуть ли не о погоде, да по делу, а накопилось много. Алекса больше молчит, слушает и записывает, как говорится начала с начала. Пропустила последнюю фразу, угрюмо рассматривая пустой стакан.

- Алекса, - позвала Алёна, - уходи от Грановского, зачем себя мучить.

Обдало жаром и сразу бросило в холод, пальцы подрагивают. Лица не подняла, мысли о подобном заставляют страдать, слёзы набегают. Не сможет.

Вскочила на ноги, подхватила рюкзак.

- Пройдусь по магазинам.

Взгляд Алёны пихнул между лопаток. Осуждает за побег, не узнаёт, сама себя такой размазнёй не узнаёт. Ноги принесли к салону красоты на первом этаже, вошла не определившись чего хочет. На глаза попалось место мастера по ногтям, пропустив мимо ушей приветствие, туда и направилась, задумчиво осмотрела свой идеальный маникюр.

- Мне нужны мои, короткие ногти.

Девушка вскинув брови моргнула.

- Простите, не поняла.

- Снимите покрытие и максимально укоротите.

Больше вопросов не последовало. Алекса по привычке сунула руку в кармашек, но телефона там нет. Сердце тревожно бьётся, Грановский беснуется, нутром чует. Тревога подкатывает к горлу, перекрывая кислород. Эти ощущения сведут с ума, если не закончатся.

Сказать Грановскому я ухожу, или как правильно... Подаю на развод? Давай разойдёмся? Я тебя больше... Неправда. Чуть не застонала вслух, не готова расстаться. Не видела сутки и уже тянется, скучает. Почему нельзя как раньше, обнять прижавшись крепко. Богдан стоит между ними, и с каждым днём увеличивает расстояние. Сколько дать себе времени, чтобы определиться, расставить приоритеты? Пока не успокоится не стоит ехать домой, в любую секунду взорвётся и разнесёт всё к чертям. В свою пустую, холодную квартиру, полную воспоминаний? Месяца три точно необитаема, Алёна с Ильёй отказались въезжать, сослались, что привыкли, прижились в съёмной. Где теперь её дом на самом деле? Вопросов больше, чем ответов.

Собрать мысли в кучу оказалось сложнее всего, состояние разбитости не способствует мыслительным процессам. Купив очередную порцию кофе, с новым телефоном вернулась в магазин. Алёна отказалась от предложенного стакана.

- Уже тошнит только от одного запаха, за утро три.

- Саму воротит от всего, но без него не выживу, погода дерьмо, спать хочется.

- Вообще неважно выглядишь, вы случаем не в ожидании пополнения? Что-то ты зелёная совсем.

Алекса застыла, Алёна выпрямилась и посмотрела в упор, глаза сделались огромными.

- Ой, рыжая, не фантазируй, - отмахнулась, а внутри полыхнуло жаром.

Поскорее села распечатывая коробку с мобильником. Вот придумала, пополнение. В памяти перебирает последние разы, когда была близка с мужем. Черти подери, как давно оказывается окопалась в себе, около четырёх недель назад последний раз и то смутно мелькают воспоминания. Вставив симкарту включила, не успел до конца прогрузиться, посыпались оповещения о звонивших. Больше двадцати раз Грановский, пальцы снова задрожали, одно движение, ткнуть и услышать родной голос. Вместо этого принялась восстанавливать часто используемые приложения. Выдохнет, успокоится, и напишет ему.

Ждала позвонит как только увидит, что она включила телефон, ошиблась. Тишина. Видимо перебесился, занят возможно.

- Алён, соседи давно съехали?

Вспомнила о рядом пустующей торговой площади. В прошлом году думала, неплохо было бы занять побольше места.

- Около месяца.

- Замечательно, значит мы переезжаем.

Сразу в дела с головой, на месте сидеть и ныть нельзя.

- Так вроде сдали уже кому-то.

- Посмотрим, - подскочив направилась в сторону администрации.

День пролетел как мгновение, путём переговоров, Алекса выбила новое место для переезда магазина. Подозревает побаиваются Уимберга, вот так легко и сдались. Усталые и взбудораженные, ровно в девять вечера девчонки вышли на улицу, снова моросит дождь. Постояли, сетуя на мокрую весну и разошлись в разные стороны. Грановскому так и не написала, а он так и не позвонил больше. Вот и договорились. Решение пришло само собой, едет к себе домой, а муж пусть прибытие сынка празднует.

Подошла к машине, снимая с охранки, потянулась открыть дверь и застыла, резко обернулась, дыхание перехватило. Рядом стоит "Ауди" Андрея. А вот и он сам. Не уж то ждал?!

- Поехали поужинаем, разговор есть.

- Андрей, я больше не твоя работа.

- Ошибаешься, детка, ошибаешься. - В тон ей. - Ты всегда моя работа. Садись.

- Надеюсь без обнимашек и поцелуев, - шагнула неуверенно, его настроение игривое настораживает.

- Будь уверена. Сегодня я тебя не люблю.

- Очень смешно. Дурак, - грозно глянула и села.

По пути молчали, каждый думал о своём. От мыслей о еде Алексу слегка подташнивало. Но она решительно настроена нормально поужинать. Андрей привёз в знакомое заведение, прошлым летом именно здесь просила подарить океан. Желание было исполнено почти незамедлительно. Из-под ресниц быстрый взгляд на мужчину напротив. Неужели снова ждёт капризных просьб, например чтобы избавил от мужа. Не отрывно смотрит в тарелку и не решается, желудок бунтует, грозит неприятностями.

- Расскажешь, что тебя жрёт?

Вскинувшись, поёжилась, две сверкающие льдинки пронзают насквозь.

- А ты, расскажешь? - не осталась в долгу.

Андрей внимательно посмотрел на неё и промолчал, сделав глоток вина. Идеальный Уимберг пьёт за рулём, отметила про себя ехидно, скатился инквизитор.

- То то же, - буркнула под нос Алекса и отправила в рот кусочек мяса.

Была не была, испортит кому-то вечер, ну и ладно. Половина съеденного блюда пошла на пользу, полегчало. Да и на душе стало теплее, дышится свободнее, не бросил одну, присматривает. За спиной маячит, знает где она, что делает, уверена наблюдает. И если подобное поведение Грановского бесит, то в случае с Андреем, придаёт уверенности.

- К отцу не хочешь съездить? Развеешься, закупишься, может ещё чего.

- Не хочешь, - отложила вилку. - Опять тебя заслал меня уговаривать.

- Личная инициатива. Уважает твой выбор и решение, больше не пытается влиять. Звонит часто, спрашивает, как поживает его девочка.

Алекса улавливает ударение на последнем слове.

- Уимберг, отвали с такими разговорами. Уважает он, не смеши мои кроссовки, надолго ли уважает.

Губы мужчины еле заметно трогает улыбка.

- Может бокал пропустишь, щёчки уже не такие бледные, а с румянцем вообще шикарно будет.

Она слегка прищуривается.

- Когда ты весь из себя такой милый, маньяка напоминаешь, бояться начинаю. От десерта не откажусь, хочу мороженое с клубникой и ананасом.

Андрей расцветает улыбкой, глаза искрят смехом. Невозможно удержаться, закусывает губу не рассмеяться. Ну змей, Андрюша, искуситель, паразит.

Вместо тошноты желудок занял ужин и тревога, которая медленно подбирается к горлу. Скоро начнёт потряхивать, будь проклят Грановский, неважно, будут ли разговаривать, или молча спинами друг к другу спать, главное видеть его, ощущать рядом. Если позвонит, сорвётся и помчит к нему наплевав на всё, там по факту разнесёт. В который раз берёт телефон, безмолвен, паршивого сообщеница и то нет. Больше суток не виделись и не слышались, а он молчит.

Андрей вырвал из нервных пальцев салфетку, швырнул на стол.

- Я хочу чтобы ты уехала, ненадолго. - Смешинки из глаз исчезли.

- Не поеду, - ответила без раздумий.

- В любой момент, Степан сдаст тебя.

Алекса сложила руки на груди, откидываясь на спинку кресла, не прерывая зрительной дуэли.

- Забирая тебя с девишника, он знал, что произошло. Без доказательств это были его личные умозаключения. Рыться не стал, а мог. Забил, чем несказанно удивил меня.

Алекса выдержала тираду, ниразу не моргнув даже.

- А что произошло?

Всеми силами изображает невозмутимость. Андрей усмехается.

- Дуру не включай. Времени нет. Сегодня Степан взялся искать доказательства, значит намерен сдать. Прямых не найдёт, камеры на этаже былы отключёны, все до одной. Только не забый, тот кто ищет, тот всегда найдёт.

Промолчала, мысли мечутся по голове, пихаются, ухватиться ни за одну не может. Грановский обещал не контролировать тогда, на девишнике, Андрей, была уверена, так вообще не лезет и не интересуется. Оказывается один приглядывал, другой прикрывал...

- Сама разберусь. Удивлена, что ты, - выдержала паузу, - предлагаешь мне бежать. Ничего не было, ни на девишнике, ни когда-то ещё.

- Как знаешь, - допил вино залпом Андрей.

Из десерта съела только клубнику. Боится, возможно, бежать не намерена. Что будет, если Грановский узнает? Убьёт, как ляпнула Алёна, или что? Не главное сейчас, нарисовалась проблема пострашнее, ледяной хваткой сжимающая сердце.

Уимберг вернул туда, где и забрал, не прощаясь она ушла. Теперь сидит в машине возле круглосуточной аптеки и не может двинуться с места. Пришлось поколесить по городу в поисках, многие давно закрылись. Недомогания, сонливость, тошнота, перепады настроения... Прикрыла глаза, убрала с лица, выбившиеся из хвоста, пряди волос. Лучше знать, чем догадываться. Решительным шагом устремилась к цели. Достала кошелёк расплачиваться, засомневалась, карточки опасно использовать, кто их знает, может отслеживают каждую покупку. Ту что дал муж, точно больше в руки не возьмёт. Нагребла наличных по всей сумке, хватило.

Снова сидит, теперь с зажатым в ладони тестом. Как он сейчас нужен, тот которым был по началу, заботливый и внимательный, честный и открытый. Изменился... Наверное расплата за предательство настигла. Узнай она про измену, не представляет, как поступила бы. Не вернуть время вспять, изменить ничего нельзя.

Всю ночь скитаться по заброшенной квартире, мёрзнуть и терзаться воспоминаниями в одиночестве нет желания. Самочувствие улучшилось стоило нормально поесть, явный прилив сил ощущается, разум просветлел, смелости прибавилось, боевого духу, ангел хранитель за спиной. Да и слишком долго вдали, больше не выдержит. Едет в дом Грановского, иначе усугубит ситуацию. Бросив "Ауди" возле ворот, идёт через двор, две громадные овчарки, поскуливая, кружат возле неё, требуют ласки. Не сбавляя шагу, потрепала по жёсткой шерсти, приговаривая ласковые слова. В гостиной горит неяркий свет, муж в полурастегнутой рубашке, сидит в любимом кресле, задумчиво разглядывает стакан.

Пересекла комнату, села на диван, как тогда, в роковую ночь. Она побитая и перепуганная, а он властный управляющий ситуацией. Алекса тяжело откинула голову, уставившись в потолок.

- Ты не ночевала дома, - первым нарушил тишину.

- В курсе, - прозвучало довольно дерзко.

Не так хотела начать, скучала, тянуло хотя бы услышать, злоба, обида, бурлят по венам, строят преграды. Не в силах их преодолеть, подойти, обнять, рассказать как тоскует по прежнему мужчине, что завоевал, очаровал. Как бы сильно этого не хотелось сделать, сдвинуться с места не может. Буквально пару месяцев назад, взбиралась на колени, доверчиво прижималась к груди, а он неспешно перебирал волосы, изредка целуя в макушку, сжимая крепче. Сердце защемило, слёзы комом застряли в горле. Потихонечку дышать и не сдаваться, совсем забыла, что сильная. Не надо выяснять отношения, обними, развей сомнения... Взмолилась мысленно. Подари тепло, заставь поверить. Посмотрела на него в упор.

Не слышит Грановский, слишком погружен в свои переживания, до неё нет дела. Тешится обидами, бесится, жалеет себя несчастного. Алекса потёрла лоб и снова закрыла глаза.

- Объяснить своё поведение не хочешь?

В голосе слышна горечь, с трудом держится, ставит стакан с грохотом на столик. Содержимое расплёскивается.

- Я пустое место, что могу объяснить?! - резко выпрямилась.

- Алекса, ты начинаешь...

- Я пустое место, - подалась к нему.

Грановский вскакивает на ноги, подходит ближе.

- Не знал, что сын приедет, меня никто не уведомил. Тебе сказать не было возможности, сама знаешь почему.

Смотрят в глаза, долго, пристально, эта дуэль в ничью.

- Ты помнишь обещание?

Она знала, будет потыкать всю жизнь.

- Ты сделал из меня домашнюю, ручную собачонку. Сидеть, лежать, ко мне, место Алекса... - голос сел.

Подскочила словно ужаленная. Разговоры бесполезны, не слышат друг друга. Заметалась мысленно, бежать к двери, наверх в спальню, где сегодня сможет обрести покой.

- Алекса, - остановил Грановский.

Сердце девчонки пропустило удар, подошёл вплотную. Задрала голову, готовая к чему угодно. Он обхватил лицо ладонями, склоняясь.

- Я тебя не отпущу, слышишь меня.

Заморгала быстро, прогоняя слёзы, внутри вздрогнула, когда его губы коснулись, так, как это делал Богдан. Подчиняя, доказывая права собственности, оставляя невидимый отпечаток, долгое время ощутимый.