Выпускной в душе каждого вызывал чувство грусти в перемешку с счастьем, когда ты понимаешь что первый этап сознательной жизни закончен. Ты не будешь бегать по классу, пытаясь списать алгебру до прихода учителя или же выучит конспект за две минуты до начала урока. Ты осознаешь, что школьное время дарует нам первую симпатию, любовь, боль и учить жить на прожитых ошибках. Жизнь проходит очень быстро, забирая у нас время, но возвращая взамен воспоминания. Грустные или радостные, но они навсегда остаются в нашем сознание, напоминая о том что было.

Сана осознавая это, невольно начинает плакать сохраняя всю свою силу и боль в кулаке. В десять лет она представляла себя принца на белом коне, который увезет ее в прекрасный мир  сладостей и цветов.

 А что сейчас?

Парень, которому отдано ее сердце — с недавних пор ее лучший друг и соратник. Как же, сука, больно понимать, что не можешь прикоснуться к его губам своими пальчиками, ощутить их вкус на своих и знать, что это взаимно. 

— Сана, ты идешь? — Чеён прыгает на колени подруги с бутылкой красного вина и заливисто смеется, немного раздражая этим Минатозаки. Сейчас ей никак не хотелось пить, веселиться с одноклассника и видеть их довольные рожи. 

— Нет. — Отрезает грубо Сана, пытаясь встать, но настырная Сон, хватает за плечи Минатозаки и усаживается поудобнее на старшей.

— Почему ты ему до сих пор не призналась? — Спрашивает подруга, а Сана отворачивается в бок, смотря на стену, хмуря брови. А что она могла ему сказать? Она боится быть отвергнутой, потому что уверена, что Юта никогда не посмотрит на нее, как на девушку. 

— Иногда мне хочется ударить тебя так сильно, чтобы твой тупой мозг, — Сон тыкает указательным пальцем по лбу Минатозаки. — Ты даже не представляешь как сильно ему нравишься и поверь, — Чеён словно знала, что одноклассница захочет вставить свои пять копеек в протест сказанным словами, прикладывает тот же палец к губам  Саны.

 — Он мне сам сказал. 

***

Сана — не пьющая. Минатозаки даже капли спиртного не позволяла себе на празднике. Отвращение к алкоголю началось еще в шестом классе, когда выпивший отчим девушки избил ее до крови, сломав нос.  Благо, матери Саны хватило ума сбежать от этого ужасного тирана. Но сейчас, когда Минатозаки восемнадцать лет, оглядываясь по сторонам та понимает, как сильно градус губит людей. Тупые правила, которые она построила для себя рушатся в тот же выпускной вечер. Напившись, блондинка уже не осознает половины действий, но, к счастью, пока может хоть немного контролировать себя.

Пошатываясь на невысоком каблуке та ищет Юту, которого, кажется, черти съели. Искать в незнакомом ею ресторане оказывается сложнее, нежели она себе представляла. Мало того, что здесь три этажа, а взгляд Минатозаки затуманен. Она просто напросто нормально не может передвигаться по ним, боясь свалиться с лестницы. В придачу к этому, Чеён, что вызвалась помочь найти друга сама куда-то подевалась, как и смартфон Саны. 

На секунду выпускница задумывается, а не судьба ли это. Возможно, Юта не тот человек, который ей нужен. Может со временим все затянется и забудется, как страшный сон. Боязнь отвержения страшное проклятие для каждого.

— Не меня ли часом ищешь? — доволи знакомый голос слышится за спиной и Сана проклинает все на этом белом свете. Неужели именно сейчас ей придется пропустить стрелу боли сквозь своё сердце и навсегда понять, что её мечте не сбыться? Не так она себе представляла своё признание. Уже давно потекшая тушь оказалась даже на вечернем темно-синем платье, а губная помада размазалась по всему лицо, создавая впечатление о длительном поцелуи. Стоит заметить, что Юта выглядел изумительно после пятичасовой "пьянки". 

— Тебе Чеён сказала? 

— Нет, я просто видел, как ты бегала и метушилась, ища кого-то. Но вряд-ли бы ты интересовалась кем-то из класса, поэтому я сделал для себя заключение, что ищешь ты как раз меня. — Вдруг расстояние между ними начало понемногу уменьшаться, а лицо Юты преображаться. Ехидная улыбка появилась на лице парня, а его левая рука опустилась к животу, расстегивая пуговице на пиджаке. 

— А ты что делаешь? — Минатозаки покрылась багровым оттенком, а глаза забегали по комнате. Смотрели куда-угодно, но не Накамото. Разум блондинки подкинул ей пару вариантов того, что будет дальше, но после этого вгоняя Сану в краску.

— А ты не видишь? Сана, мы не маленькие дети и я все прекрасно вижу. Ты мне тоже очень нравишься.

— Неужели?.. — высказать свое недоумевание и шок не получается, грубым поцелуем и длинными пальцами, водившими по спине Минатозаки. 

— Пойдем, — шепчет Юта и Сана повинуется его словами. Куда он ведет её? Она сама и не знает, но крепко держит за руку, тихо мурлыча себе под нос. 

Ноги несут пару к выходу на крышу и прекрасному виду на ночной Сеул. Накамото запирает дверь ключем, ложа его рядом с ней, а сам приближается к искусительнице. 

Следя за взглядом одноклассника, Сана замечает, что он направлен к уголку, где были расположены плед и пару мягких подушек. Значит он готовился? Он тоже хотел признаться? 

  ***

Вокруг одна суета. Посмотришь направо — увидишь как подростки соревнуются на скорость и количество выпивших убийц трезвости; посмотришь налево — услышишь как уже другие дурачки ссорятся и не пойми за что; взглянешь напротив — будет видно, как, делая плавные движения на танцполе, парочки уже друг другу в трусы лезут... А если сосредоточиться на том, что сзади... можно будет ощутить горячее дыхание, обжигающее кожу шеи до мурашек, которые пробовали оттуда сбежать на лютой другой участок тела.

Голова не соображала и была слишком в тумане, чтобы она понимала что сейчас происходит. Табачный дым, звуки музыки, секса и ссор... Всё это кружилось вокруг да около, не позволяя зациклить свое внимание на том , как чужие ладони прошлись по талии, сминая одетую кожу. Уже нетерпелось снять всё то, что было лишним и позволить фантазии творить то, что так давно хотелось.

В отличие от Саны, Юта понимал всё и радовался этому как ребенок конфетке. А он то ведь не знает, что она не в себе. Все те, слова сказанные ему на ухо, когда они точно так же кружились под музыка, неужели тоже были под влиянием алкоголя? Лучше думать, что нет, а будь, что будет. Потом она всё равно сможет понять слова "я не помню", ведь сама вряд-ли будет вспоминать их выпускной.

— Тебе ведь меня точно так же хочется, правда? Скажи мне, мм?

Это желание нельзя было просто заглушить. Ему хотелось знать, слышать и понимать, что её к нему тянет не просто выпившее. Он должен услышать этот тонкий, но такой хриплый от возбуждения тон. Все те случаи когда она на него смотрела с улыбкой распарились в памяти, пока перед ним она ухмылялась в самодоволствии.

— Да-а...  — тихо протянула, ложа свои руки на его и перемещая их вверх настолько, чтобы он мог ощутить два мягких бугорка. Это не мало его удивило. Такой порыв от девушки было неожиданно видеть и, тем более, ощущать. Тем не менее, пальцы сразу сжали полушария груди, слегка двигая ими, тем временем, как  губы нашли своё место на том же месте, куда уже длительное время ударялось дыхание.

Накамото ощущал, будто сейчас не лучшее время начинать это. Никому не известно кто на них смотрит и когда. Жаль только, что никто не увидит подтверждение на его мысли «Одного дня она станет моей». Впрочем, если захотят, то поймут, что это они. Особо много вариантов куда идти продолжать в любом случае нет.

— Почему сейчас?— возмутилась Минатозаки, еле успевая за ним на ватных ногах.

Он не дал ей какого-либо ответа, подымая на руки и проходя за полупрозрачную, розовую шторку, где лишь лежало купа подушек, а рядом стояло не допитое кем-то вино. Видимо, им и того достаточно было, дабы проснулись дьяволы. За тканью видно лишь силуэты, но этого вполне достаточно.

Повалив Сану на подушки, спешащие руки уже снимали с неё одежду. Он всё делал слишком быстро и резко, что девушке надоело и она одним движением руки сорвала рядом с ними шторку. Это был ещё один шаг, которого он не мог бы предвидеть.

— Так ведь интереснее...— лукаво прокомментировала она, положив пальчики на его воротник рубашки, сминая его, пока вовсе не потянула за него на себя, чтобы впиться в так желанные губы. Всё это время на губах царила ухмылка, которая может принадлежать только сущему суккубу. Она одна подбивала парня на решительные действия, с которыми он всё меньше мог обладать своим телом. Да... Пусть будет так. Пусть на них смотрят и понимают что к чему и кто кому принадлежит.

Стоило их губам соприкоснуться, как в головы ударил адреналин. Это не был один из тех лёгких поцелуев. Языки сталкивались друг с другом и сплетались в самом бешеном ритме танца. Нет. Больше сил терпеть нет. Вот уже через уголок рта потекла дорожка смешанной слюны, а он никак не может справиться с такой вещью, как ремень. Одной рукой было бы в любом случае тяжело, но другая была занята в её волосах. Пальцы успели сто раз запутаться и распутаться в них, но он бы не перестал их перебирать и проходить сквозь их шелковистость. Это тоже ей надоело и отстранившись от поцелуя с тонкими нитями между устами, она устроилась поближе к нему, довольно быстро разбираясь с штанами парня. Они ему не понадобятся сейчас в любом случае.

— Юта, трахни меня. — с голосом полным желание, голосок надорвался на высокой ноте в последнем слове, а тоненькие пальчики потянулись уже к своим трусикам и хрен с тем, что она ещё в расстегнутом платье.

— Просить не учили...— с наигранной досадой ответил ей, снова наклоняясь над телом.

Фаланги в упор проходили по коже ножек туда-сюда вверх вниз, с каждым разом подымаясь больше. Он уже был между её ног, а губы снова где-то потерялись, целуя как можно больше шею, медленно переходя на ключицы, а оттуда на грудь. Засосы были повсюду и везде. Платье спустилось на талию и прямо таки просило снять его, но времени было в обрез. Терпение рвалось по швам, а через головку и по всему органу уже во всю текла смазка. Презервативы? Что это вообще такое?

Тяжёлые вздохи почти каждые пять секунд выходили изо рта, но они были спокойными вплоть до того момента, когда к мокрому влагалищу прикоснулось что-то горячее и, наверное, даже покрупнее. Глаза расширились и прошлись взглядом вниз, переходя с кубиков пресса на бёдра и линию "ви", за которой уже было сложно разглядеть что-либо. Резко воздух в горле перехватило и стало как-то страшно, хоть раньше она и рвалась в первых рядах. Но она не станет его останавливать, потому что больше чем сейчас ей не хотелось когда-либо ещё. И Сане хочется именно его. Именно Юту, чья чёлка сейчас спадает ей на лоб с взглядом, уткнувшимся в сверкающие блики на радужках напротив.

Он знал как сейчас будет ей неприятно, ведь это и было его целью по-сути... Стать первым и последним.

— Я вхожу.

Именно поэтому он не спрашивал можно ли и просто пошёл бедрами навстречу, нарушая девственную плеву и проталкиваясь во внутрь лишь парочкой сантиметров. Руки на плечах сжались, вгоняя в нежную кожу ноготки, а дух перехватило.

Эта боль не оправдала ожидания и зря она так боялась этого. Всё внутри сжималось, но не из-за боли, а только потому что инородное, твердое тело проникает во внутрь. Тело кинулось в жар и воздуха стало панически не хватать. Ей надо было успокоиться, потому что, сжимая орган в себе, она делала неприятно сразу двум.

Накамото сощурился и поцеловал её а переносицу, обвивая рукой поднявшуюся талию. Даже так оставалось пространство между спиной девушки и подушкой. Столь трепетные поцелуи продолжались по всему лицу, решив подождать, пока она не расслабиться, ведь член не мог двигаться ни вперёд, ни назад.

— Мне мало.... — прохрипела она, обвив руки вокруг его шеи с полузакрытыми глазами.

— Для большего тебе всего-то надо расслабиться, солнышко...— тем же тоном ответил ей, постепенно чувствуя как мышцы вокруг него расслабляются. Неужели ей так легко в первый раз?— Какая же послушная, хорошая девочка.

Стенки тесно обвивали орган, пульсируя время от времени из-за непривычки. Это того стоило. Медленно толчки становились более уверенными и, возможно, грубоватыми. Бёдра жестоко врезались в её, входя полностью по основание. Биение кожи друг в друга и всё более громкие стоны начали перекрикивать некоторые разговоры поблизости и, казалось, что скоро музыка станет тише них.  Они к этому не дошли только из-за ещё одного поцелуя, с которым снова забылось их местоположения.

Были те, кто умудрялся смотреть на них с явной завистью, но их судить нельзя. Картина вправду стоила этого. Лишь смотря на них, можно было ощутить эту гамму чувств и биение электрических разрядов по телу. Нервная система шла в заслуженный отдых, своими глюками заставляя конечности дрожать. И всё же, было то, чего могло не хватить. Кажется, парень понимал чего именно, потому что в следующую секунду он вышел, оборачивая Сану к нему спиной и входя наново с рукой на пояснице, чтобы она могла выгнуться.

Головка практически могла войти в матку, жестоко с каждым толчком обжигая кожу изнутри. Пальцы на ногах сжались и каждая клеточка тела напряглась сильнее с полукриком, который ей приходилось отныне сдерживать в себе. Каждый писк не проходил мимо ушей Юты и ему не понравилось, что она прикрылась, поэтому, взяв обе её руки в одну свою, он свёл из за спиной. К неё не было другого выбора, только и оставалось что стонать. Смотря время от времени вокруг, она понимала лишь то, как же ей нравится так вульгарно выглядеть, стонать под другом и иногда сталкиваться взглядами с очередным извращенцем. Насколько это извращено и мерзко... Но до жути будоражит.

Вид сверху был куда лучше её. Изогнутая спина и белоснежная кожа привлекала парня на что-то ещё, от чего губы уже все были искусаны. Но он не мог, потому что тогда замедлиться. Сейчас это равно смерти. Помимо этого другая рука не сдержалась, ударяя левую ягодицу. Неприятная волна пошла кожей и подчеркнула сам не размер.

— Скажи что-нибудь... — более как пропел он, наклоняя голову в сторону с упавшей на глаза тенью. В ней они сверкали и, могло показаться, что Минатозаки имеет дело с сумасшедшим,— Я хочу тебя слышать больше.

Он сейчас просил слишком много. Внизу творилось что-то непонятное, переворачивая всё вверх ногами. Кажется, это и называют в народе "узелок внизу живота". Стоит ли ей говорить об этом или нет? Не волнует. То, что происходит сейчас самое лучшее время. Ей не стоит его портить.

— Хочу, чтобы ты это сделал в меня. — неуверенно простонала Сана, повернув к нему голову с красными щёчками, как в хентае.

— Что именно? — решил поиздеваться над ней, полностью выходя и входя. Эти рывки заплетали ей язык и подкашивали ноги, пусть она и стояла на коленях.

— Кончи в меня! — намного громче вскрикнула она с тяжелыми стонами друг за другом. Сама фраза дала ему силы двигаться ещё хотя бы немного. Насколько его хватит в максимальных размерах.

Движения снова набрали своей скорости, но они были более сдержанными, ведь он набух до той степени, когда снова может ей сделать больно. Локотки уже не держали её на месте, съезжая вперёд . Рот открылся пошире и Юте пришлось остановиться, изливаясь внутри со сбитым дыханием и жаром в голове. На этом список девушки не останавливался. Звёздочки кружились перед глазами и за ними можно было разобрать только свою же руку, и то, в пятнышках разных цветов. По мышцам прошёл ураган и она свалилась на подушки, смотря на парня с плечах вверх с прозрачной, блестящей пеленой на глазах от полученного удовольствия. Он не спешил из неё выходить, ложась практически на неё и обвивая руками талию. Он устал, но целовать плечо не перестал и когда её сознание начало уплывать.

Спасибо за коллаж alenPa💓