Дней до самого важного события в школе оставалось постепенно все меньше и меньше. Они стремительно утекали, растворялись в повседневных делах и домашних заданиях, в переживаниях и усталости. На время все позабыли про предстоящий матч, про волнения и тренировки, каждый день после занятий навещая Сашку в больнице и принося ему разные вкусности и небольшие подарки. Только вот, все было совсем бесполезно — на второй день в больнице, после введения какого-то препарата, он потерял сознания, и с тех пор не приходил в себя. Врачи гадали, что же с ним произошло, спорили, разговаривали с более опытными специалистами. И, когда они пришли к выводу, что, возможно, Саша что-то употребил, принял, вколол себе, мои догадки и опасения подтвердились.

Вроде бы, как это касается меня? Чем? Саша, так или иначе, отдельный человек, с которым не налажены даже дружеские контакты, но, тем не менее... Он и остальные ребята навсегда останутся неразрывно связаны со мной. Общие воспоминания, общее детство, общие дома. Общие надежды, мечты и свершения. Конфеты, разделенные всегда поровну на каждого из нас. Первый энергетик. Это навсегда останется в памяти.

Игроку в команде нашли замену, но никто не заменил его в классе. Общительный и немного заносчивый, с хорошим чувством юмора и бесстрашием. Его не хватало многим. Мне казалось странным, что ребята говорят о нем, как будто бы уже об умершем. На самом деле, это не так. И как бы я его не ненавидела за всю причиненную боль, я верила, что он очнется и пойдет на поправку.

К всеобщему удивлению, ко дню матча, жара начала сходить на «нет». Небо из ярко-голубого и безоблачного стало тускло-синим с сероватыми, грязными облаками, сквозь которые едва-едва пробивались робкие, светлые лучики. По утрам и вечерам поднимался мощный, холодный ветер, который мог, наверное, снести маленького ребенка с дороги. Мусор кружил по улицам. Краской пропахла не только школа, теперь и территория вокруг. От такого резкого запаха живот неприятно крутило, но всем было все равно.

Трибуны вокруг футбольного поля были забиты людьми под завязку. Несмотря на испортившуюся погоду никому не было лень тащиться с других концов города, а может даже и с областей, на этот матч. Некоторые сидели в куртках, в кепках на американский манер, с подставками для банок с пивом, с чипсами или попкорном. Это всегда забавляло.

Капитан команды, тренер и все игроки стояли слева у трибун и те, кто сидели рядом, не могли поверить в свое счастье. Они бурно обсуждали стратегию и слабые места противника. Тренер активно жестикулировал, кричал, давал ребятам поучительные щелбаны, а те и рады. Комментатор расположился на самом верху — ему было видно все, что происходило на трибунах или на поле. И я, сидящая в середине вместе с Аленой, ему завидовала. Впереди были сплошные люди-тумбы, за которыми практически ничего увидеть нельзя, а пересесть уже некуда.

Атмосфера, если прочувствовать ее полностью и понять, царила самая воинственная, самая подходящая для одного из главных событий этого учебного года. По коже невольно забегали мурашки, и я поежилась, оглядываясь по сторонам. Мама заставила пойти меня на этот матч, чтобы поддержать одноклассников и свою школу, а на полученный от Максима второй билет заставила пойти отчима. Впрочем, тот не был особо и против. Хоть и не любитель футбола, как и спорта в целом, он проникся всем, что здесь происходит, воодушевленно следя за полем. Радовало одно — его совсем не волнует, интересуюсь ли я этим, уйду ли я с матча или нет. Пришла с ним, значит главная задача выполнена, и теперь он свободен от каких-либо обязательств, ведь я уже взрослая девочка и с таким развлечением вполне могу разобраться сама.

В душе поднималось все нехорошее; предчувствие и интуиция объединились и начали бунтовать. В голову сразу закрались мысли, тот час вернулись воспоминания о том, как упорно, как сильно Максим пытался затащить меня на этот матч. Как хотел видеть среди болельщиков. Он пустил в ход почти все свои оружия и в этот раз, как и во многие остальные, даже в детстве, добился своего. Я сидела на трибунах и смотрела на капитана команды, который был совершенно уверен и невозмутим. Он всегда таким был.

Рядом не было ни Егора, ни Ромки, ни, разумеется, Сашки. Только где-то вдалеке, в толпе, я заметила отдаленно знакомую макушки — Аня тоже пришла на этот матч. Но мы с ней даже не разговаривали особо, потому она не стала тем, кто может меня запугать.

«Если меня не зажимают, и я могу уйти, то почему я все еще сижу здесь?»

Эта мысль не давала покоя. Хотелось подняться, сорваться и уйти домой, наплевав на этот глупый матч — время, проведенное здесь, абсолютно бесполезно. Останавливало только одно. Если я рано вернусь домой, мать обязательно поймет, что я сбежала и ослушалась ее, а это грозит нелестным, неприятным разговором. Шататься где-то без дела — слишком прохладно на улице. А здесь, в толпе людей, куда теплее, не смотря на неуютный шум и толкание.

Кое-как справившись со своими нехорошими предчувствиями и опасениями, я посильнее замоталась в куртку и прижалась к Алене боком, при этом прикрывая глаза и негромко говоря:

— Когда они уже начнут играть?

— Совсем скоро. Жду не дождусь! Как думаешь, кто победит?

— Ну... — На самом деле, у меня не возникало сомнений в том, кто именно выйдет победителем. — Я не знаю. Наверное, наши?

— Конечно наши!

Она бодро приобняла меня за плечи и заулыбалась, показывая пальцем в поле. Выбежали полураздетые чирлидерши уровня «Новичок», которым явно было холодно. Голос комментатора заставил трибуны умолкнуть. После небольшого приветствия раздалась чрезмерно громкая, ритмичная музыка, какая частенько играет в клубах. Жалко тех людей, которые сидят у колонок, которых стояло по две в каждом углу поля. Наверное, они уже проклинают тот момент, когда родились.

Девушки в неприлично коротких шортиках начали танцевать и кружить по полю, махая помпонами в разные стороны, попытались построить пирамиду и, признаться честно, у них практически вышло, если бы только не ветер сдул девчонку в самой вершине. Но она, видимо, уже горем наученная, кое-как извернулась в воздухе и те двое, что стояли на подхвате, вовремя словили ее. Представление окончилось без травм.

Вместе со свистком, означающим начало игры, сзади неожиданно раздвинулись девушки, а между ними, прямо за моей спиной, уселся довольный Женька, который уж такое событие точно пропустить не мог. Он обнял нас с Аленой со спины.

— Вы не замерзли тут, клушки?

— Сам ты клуха.

Алена как всегда возмутилась первая и резко к нему повернулась, глядя глаза в глаза. Повисла неловкая пауза. Я прямо чувствовала, как между ними летают напряженные молнии, как они скалятся, будто меряясь в чем-то и соперничая. Но Женю явно не устроила эта ситуация, и он решил разрешить ее по-своему, неожиданно целуя Алену в сморщенный нос. Та заверещала и снова отвернулась, что-то бурча себе под нос про мужскую беспардонность и неправильность. На это он только засмеялся и накинул на наши плечи свою огромную рабочую куртку.

— Насть, загляни в правый карман. Там кое-что для тебя.

— Что же?

Я видела, что говорит Женя это с нежеланием, отводит глаза. Это заставляло задуматься. Проведя пальцами по грубой синей ткани и ловко расстегнув грубую молнию, я скользнула в широкий карман и достала оттуда четыре маленькие конфетки. Дюшес.

— Это от него?

На этот вопрос не последовало ответа. Алена удивленно посмотрела на «добычу», схватила одну конфетку и отдала фантик, мол, твое, вот и выкидывай. Женя сделал вид, что увлеченно наблюдает за ходом игры.

— Первая... — Сама себе шепнула я, рассматривая букву «Т» и сминая пальцами фантик. — Интересно, сколько их уже в сундучке.

Количество этих фантиков удивляло — их было много, и все они несли в себе смысл, определенную тайну. Наверное, Максим сильно хотел, чтобы я составила послание и разгадала его. И тогда мне было не интересно, но сейчас, разворачивая конфету за конфетой, я разгадала одну часть.

«Тебя» — вот, что можно было сложить из полученных фантиков. И никаких других комбинаций.

Любопытство внутри разгорелось ярким огоньком. На мгновение, какое-то мгновение, меня захватил азарт и небывалый интерес к тому, что он хотел мне передать. Может быть, это предупреждение? Подсказка? Может, наставление? Или, что самое невероятное, признание?

А потом я вспомнила, с кем имею дело, и отложила бумажки в карман, решая все-таки попробовать составить это странное послание. Женя как-то обеспокоенно смотрел, а затем его тяжелая рука легла на плечо.

— Все хорошо?

— Да. Смотри, не отвлекайся. Ты же так хотел попасть на матч.

— Хотел, да...

В его голосе слышались нотки сомнения и неуверенности.

— Точно?

— Да... — Небольшая пауза. — Это он тебя попросил, правда?

— Правда.

— Почему ты согласился отдать это мне?

— Максим сказал, что ты все поймешь.

— Знаешь, что самое странное? — Я повернулась к нему и с легким удивлением взглянула.

— Что?

— Я ничего не понимаю. Чего он добивается, чего от меня хочет.

— Он порой не понимает сам себя, и...

— Заткнитесь уже и не бесите. — Шикнула Алена, испепеляя нас взглядом. — Голубки, мать вашу.

Видимо, она не нашла другого способа нас заткнуть, но это подействовало безотказно. Мы замолчали и бездумно уставились на игровое поле.

Я никогда не разбиралась в футболе, но нужно быть слишком глупой, чтобы не понять происходящего. Борьба за первенство шла реально напряженная и практически «смертельная». Все зрители с волнением уставились на игроков, в смятении и беспокойстве водя носом за мячом. Противники дышали друг другу в затылки. Гол одному, гол другому — ситуация от этого не менялась. К середине матча нашу команду начали одолевать, буквально задавливать соперники, которые выбрали совсем неожиданную тактику ведения игры, но ближе к концу, судя по времени, ребята решились на более смелые ходы, начиная обманывать, обводить противников вокруг пальца. Хитрыми маневрами и своей наработанной ловкостью, они забили последние два гола. Комментатор, весь на эмоциях, буквально закричал в микрофон о небывалой, прекрасной и долгожданной победе. Люди подскочили с трибун одновременно, все, как один, подняли руки вверх и счастливо закричали «Ура! Ура! По-бе-да!». Меня оглушило так сильно, что на секунду я потерялась в пространстве.

Спустя несколько минут после успокоения болельщиков, прозвучал гимн Российской Федерации, затем гимн нашего города, следом — гимн округа и гимн нашей школы. От такого обилия восхваляющих песен захотелось провалиться сквозь землю.

Когда все уселись на свои места, комментатор спустился вниз и, переговорив с кем-то, взял награду — небольшой позолоченный кубок — поправил микрофон и выстроил две команды в ряд. Торжественное награждение возымело такое влияние на людей, что те подорвались с трибун и огромным потоком хлынули на поле, чтобы поздравить игроков с победой. Все это безумство снимала видеокамера — корреспондент местного телевидения.

Я не сомневалась в их победе, и не сомневалась в том, что на матче будет какая-то подстава. К большому удивлению этого не произошло — самый обыкновенный матч, завершающий сезон школьных и окружных игр. Значит, Максим просто хотел, чтобы я полюбовалась им? Или порадовалась победе? Вряд ли это действительно было так.

Совсем немногие, более благоразумные люди, включая меня, остались на трибунах, а когда проходы опустели — вышли за пределы поля. Алена и Женя, естественно, метнулись вместе со всеми, чтобы поздравить игроков, обещая передать торжественные слова и от меня тоже.

Вскоре медленно, но верно, спустя, наверное, целых сорок минут бесполезного ожидания, народ начал расходиться кто куда. Шум, галдеж стоял просто безумный. Такой, что приходилось закрывать уши. Отчим сказал, что у меня есть еще время погулять с друзьями, а потом вышел со школьной территории, видимо, тоже направляясь на прогулку. Алена, довольная и раскрасневшаяся, выбежала ко мне. Следом подтянулись и остальные одноклассники. Женька куда-то исчез, как и добрая половина парней, выглядящих постарше.

— Идем, идем скорее!

Она требовательно взяла мою руку и потащила в наш кабинет, воодушевленно рассказывая, что сейчас мы будем праздновать всей толпой. По первой это не показалось каким-то устрашающим или чем-то опасным, но я не учла того момента, что там будут все наши одноклассники вместе с футбольной командой.

Как только все зашли в кабинет, Никите вручили ключ, и он закрыл дверь кабинета. Народ уселся, кто куда: на парты, на стулья, на учительский стол, даже на подставку для аквариума. Максима — капитана команды — вместе со всеми футболистами усадили в центре.

— Мы так вами гордимся! — Громко воскликнула одна девушка, сидящая у доски, после чего поднялась и написала мелом на доске «Поздравляем!»

— Еще бы вы нами не гордились. — Победно усмехнулся Максим и, когда она подошла, беспардонно шлепнул ее по попе. — Ты нас так поддерживала. Я слышал. Ты громко кричала.

Та возмутилась, но лишь похихикала и убежала на свое место. Мы с Аленой скривились и переглянулись.

— Я тоже громко кричал. — С усмешкой добавил Женя и, подойдя к брату, хлопнул того по спине. — Молодца. Не подвел нас.

— Я бы точно не подвел. — Максим победно улыбнулся и перевел на меня взгляд, немного медля, а затем разворачиваясь к той девушке. — Алин, а ты не хочешь сходить в магазин? Ммм?

— Зачем?

— С тобой Кирилл и Данька пройдутся. — Двое ребят из футбольной команды кивнули, посмеиваясь и, видимо, понимая, что сейчас будет предложено. — Купите нам увеселительно-расслабительных напитков. Повеселимся в честь победы.

— У-у-у!

Алена довольно заулыбалась и захлопала в ладоши. Если речь шла об алкоголе, она всегда была «за».

— А может не стоит? Все-таки, это школьный кабинет. За пьяные разбои нас мало того, что накажут. Из школы выпнут.

Естественно, голосом разума в этой толпе была я и, может быть, недовольный Никита, который пить отказался напрочь. Ему еще на тренировку идти этим вечером.

— Ой, да не нуди. — Скривился Кирилл, тот самый, который уже снимал свою форменную майку, прямо при всех переодеваясь в обычную одежду. — Это будет весело. А если что убежим через окно.

— Это второй этаж, гений. — С усмешкой вставила Алена и скрестила на груди руки.

— Держу пари, что мы спрыгнем и словим вас, девочек. — Подмигнул Кирилл и отпер дверь кабинета. — Деньги давайте. Скидываться будем.

— А то мы сами не сможем. — Я закатила глаза и фыркнула, подходя к Алене. — Ты будешь скидываться?

Но ответом мне послужил открытый кошелек и две довольно крупные купюры, которые перекочевали в руки футболиста. После инициативная Алена собрала деньги со всех, кроме Никиты, и отдала их Кириллу. Даже с меня ей удалось содрать пару сотен. Ребята, во главе с Алиной, ушли в магазин, и заперли нас снаружи, а мы — все те, кто остались — уселись вокруг поудобнее.

Во время ожидания, удивительно долгого ожидания, обсудить успели практически все, что можно. Но при этом настолько бессмысленное, что мне хотелось взвыть от этого. Зачем говорить о мультиках и детской любви к Винкс? Или признаваться в том, что раньше тебе нравились трусы с мальчиком из «Маленького Принца»? Алена с какой-то странной радостью спорила с Женей о том, что важнее и удобнее — использовать клей ПВА или суперклей. Я взвыла и хлопнула себя по лбу, тихо, недовольно мыча. Максим перевел на меня взгляд и усмехнулся.

— Ну, как, понравился матч? Я же говорил, что тебе стоит пойти.

— Безумно, — съязвила я, — безумно скучно.

— Какая ты грубая. — Он цокнул языком и подошел ко мне, садясь рядом. Внутри что-то вздрогнуло, заставляя ощутить необыкновенную неловкость перед ним. — Так понравилось или нет?

— Я особо не наблюдала.

— Ясно... — Мне показалось, что его голос погрустнел. — А послание? Тебе Женя передал?

— Передал.

Я с подозрением посмотрела на него.

— Ты хотя бы его разгадала? — Максим ехидно улыбнулся. — Стало интересно, да?

— Иди к черту, недо-победитель. Не зли меня.

Скрестив на груди руки, я посмотрела в окно и заметила, что в школу уже входят ребята. Парни несут в руках пакеты, а Алина довольно обнимает три большие пачки чипсов. Совсем скоро они зашли в кабинет и теперь заперли его изнутри.

— Ну, что, начинаем праздновать!

На учительском столе появились три пятилитровые баклашки с «Балтикой девяткой», пять бутылок вишневого «Блейзера» по полтора литра, две чакушки водки и большая упаковка сока. Рядом упали три хрустящие пачки чипсов. Многие девчонки скривились при виде «столь мужских» напитков, на что Данил с легкой улыбкой ответил:

— Простите дамы, но от ваших коктейлей нам не удастся опьянеть и повеселиться. А от этого вам точно станет весело.

— Итак, прошу к столу. — Громко и нарочито культурно сказал Кирилл.

Мы с Аленой взяли на двоих бутылку «Блейзера» и утянули упаковку с чипсами. Сильно напиваться не хотелось, да и не было это безопасно — особенно мне. В классе тут же повисла более легкая, дружелюбная атмосфера. Все смеялись, переговаривались и обсуждали, насколько же круто наши обводили противников. Многие девушки, выбрав себе «Балтику», уже весело пошатывались и позволяли себе множество вольностей. Я с легким чувством собственного превосходства наблюдала за ними, радуясь, что сама справилась с выбором. Кирилл уже «обработал» Алину, и теперь она сидела на его коленях. Они мило ворковали, но внезапно раздалась на весь кабинет громкая музыка — немного грустная, с тихо читаемым текстом. Никита, который, все-таки, сдался под всеобщим напором и опьянел, начал подпевать. Это было так противно, что спустя пять минут в кабинет начали ломиться. В одно мгновение все затихли. Музыка выключилась. Алена прислонила к губам палец и тихо зашипела. Я тихо засмеялась и по-турецки уселась на парту. Максим, словно мим, с важным видом поднялся и подошел к двери, прокашлялся и пьяно сказал:

— Никого нет! Просьба ухо... Дить!

— Немедленно откройте дверь! — Стучалась какая-то учительница.

— Никого нет, жень-щина! Улепетывайте...

— Я вас слышу, молодой человек!

— Это призрак...

По классу прокатился заразный, веселый смех. В коридоре раздался громкий стук толстых каблуков — учительница ушла.

— Ох, ребята... А мне тут такая мысль в голову пришла! Это гениально! — Восхищенно сказал Ромка, который уселся прямо на учительский стол, не замечая, что снес собою бумажки и ручки.

— Что за идея? — Максим подошел к нему, внимание мгновенно переключилось.

Голова немного кружилась, а дыхание участилось. Воздействие на организм оказалось слишком внезапным — я не учла того, что «Блейзер» газированный.

— А давайте-ка мы все отпразднуем по-настоящему?

— Сейчас мы не празднуем? — Весело посмеиваясь, ответила Алена, ухватив мимо проходящего Женю за руку и потянув на себя.

— Ну... — Растерянно сказал Рома. — Мы предпразднуем... А надо отпраздновать по-настоящему!

— Да, точно! — Подхватил идею Кирилл и залился «Балтикой».

— А где? Не будем же мы во дворах буянить... — Спросила Алена, а я лишь встала и, слегка, едва заметно, пошатываясь, подошла к окну и открыла его, вдыхая свежий воздух и чувствуя, что становится немного легче.

— Не будем! — Гордо сказал Максим и открыл вторую пятилитровку. — Знаете что?! Я знаю, что делать!

— Что? — Затянувшись сигаретой и выдохнув густой дым, сказал Данька. — Только не говори, что...

— О да, это именно то, что ты подумал... Ребят!

Все в классе в один миг отвлеклись от своих междоусобных разговоров и повернулись к Максиму.

— В общем! Через неделю, а может две... Мы поедем праздновать! Мы поедем праздновать в Плазу!

— Что за Плаза? — С непониманием спросила я.

— Это такой полузаброшенный огромный клуб на другом конце города. — Пояснил Женька. — Когда-то он был ничейным, а сейчас там заведует наш друг и пытается его вернуть в нормальное состояние.

— Вот, точно! — Пьяно сказал Максим и облизнулся. — Мы короче с ребятами все подготовим... Все-все сами сделаем. Учеба завтра кончится. Завтра уже...

— Выпускная процессия будет. — Подсказала Алина, доедая последнюю пачку чипсов.

— Да. А потом мы все...

Он так многозначительно посмотрел на Рому и на Егора, так хитро, что мне показалось — что-то определенно не так. Они переглянулись между собой и, спустя долю секунды, кивнули.

— Подготовим. От вас требуется только сдать нам денежки и ждать!

— С чего вы взяли, что это будет так круто? — Недоверчиво спросила Алена. — Мы не знаем, за что отдавать деньги?

Рома плотоядно улыбнулся, а Егор раздраженно выдохнул.

— О, поверь, детка, ты не пожалеешь.

Женя зло окинул их взглядом, приобняв Алену за плечи.

— Ну так что, вы не против? Ммм? Я обещаю, что не пожалеет никто!

Голос Максима звучал так убедительно и так довольно, что казалось, что сейчас он лопнет от гордости за самого себя. И тут я, хоть и смутно, но поняла. Раз ничего страшного не было в матче, то самое опасное, чего следует остерегаться, было в этом грандиозном, и, как кажется, неминуемом праздновании. Я крепко сжала ручку окна и отставила от себя бутылку с «Блейзером», ощущая, как живот скручивается узлом, ноги слабеют и хочется вырвать все содержимое желудка. В горле пересохло. Я обернулась к классу. Все были так воодушевлены намечающимся празднованием, ведь было очевидно, что там не будет взрослых, не будет контроля, не будет ограничений. Что одним вечером это явно не обойдется.

— Ну что, страшно? — Как будто из неоткуда, неожиданно быстро, рядом появился Максим, ловко запрыгивая на подоконник.

— А чего мне бояться? — Я сосредоточилась, что есть сил.

— Ты обязательно пойдешь праздновать с нами. — Это звучало, как неоспоримый факт.

— Я не пойду... Ты не заманишь меня, черт возьми.

— Ты непременно явишься, Настя. — Его тяжелая ладонь легла на талию и сильно ее сжала, не давая отступить назад. — Я тебе обещаю, что сделаю все, чтобы видеть твои горящие фиолетовые волосы в этом клубе.

— Не трогай...

Максим пропустил прядь волос сквозь пальцы и слегка отстранился.

— Это уже не тебе решать. Если ты не хочешь, чтобы она... — Он встал непозволительно близко, горячо выдохнул в ухо, заставляя содрогнуться всем телом, и посмотрел на Алену, слишком прозрачно намекая.

Я промолчала, поджимая губы и чувствуя себя загнанным в угол зайцем. Каким-то подопытным зверьком. В который раз. Сердце безумно колотилось в груди и на секунду мне показалось, что это уже пожизненно, навсегда, как было, так и останется — слишком частое волнующее биение.

Я не знала, как мне избежать грядущего, но была уверена, что у меня получится.