— ах, ну... — Нервно начал блондин, вспомнив, что находится возле того самого женского туалета. — Я ждал Теру-нии-сана, а пока решил прогуляться... и Заметил Цукасу, который выходил из женского туалета, а далее послышался шум. Я подумал, что там произошло что-то неладное. Вот и... пришёл... — Заключил Минамото-младший, почёсывая затылок.

— хм... вот как... — Протянул Аманэ-кун, выслушав парнишку. — Ну, а тебе не следует пойти к старшему брату? Может, он уже вышел и ищет тебя? Да и темно уже на улице, и опасно... — Задумчиво начал намекать шатен к уходу Коу.

— ох, ты прав. — Коу вовсе не понял намёка Аманэ, однако посчитал его слова верными. — Тогда до завтра! — После этих слов Минамото похлопав нового друга по плечу, удалился.

Юги-старший вновь остался один, у входа в женский туалет. Коу же прибежал в спешке в класс студенческого совета, из которой как раз выходил старший брат. Завидев младшего, он приветливо ему улыбнулся, но его насторожило то, откуда он прибежал. Ещё и так тяжело дышал... подозрительно, не находите?

— Коу, ты был в женском туалете, да? — Прямо спросил блондин, на что заставил впасть в некий ступор Коу. Этот вопрос смутил его: он звучал так, словно бы он занимался там чем-то неприличным.

— э? Д-да нет... — Он явно нервничал. Он соврал, отведя взгляд голубых глаз в сторону. Пристальный взгляд Теру-нии-сана заставил его врасплох и он выдохнул. — Да... я был там... прости... но Аманэ-кун совсем не кажется мне плохим...

— Коу... — Произнёс беспокойным голосом Минамото-старший. — Тебе не следует...

— знаю. — Прервал младшенький его. —  Я знаю. — Повторил уже увереннее Коу. — Но я хочу с ним дружить, Теру-нии! Хочу! И я буду. До тех пор, пока я действительно не посчитаю нашу дружбу чем-то запретным или не посчитаю его плохим: я буду с ним дружить, Теру-нии-сан! — Говорил он это уверенно. Даже стенку хлопнул.

«Второго шанса не даю, да?» — Уныло прозвучало в голове у старшего. — «Видимо, придётся».

— ладно. — Как-то даже легко согласился вновь Теру, потрепав братика по волосам. — Хорошо, Коу. Но если он окажется плохим, то не водись с ним, ладно?

— да! — Кивнул Коу, а его итак яркие голубые глаза засверкали ещё больше.

— хорошо, а теперь пошли домой, Коу? — Предложил старший брат, на что последний лишь охотно кивнул, по дороге спрашивая, чего бы хотел Теру-нии-сан на ужин.

* * *

Аманэ вновь один в женском туалете, взглядом провожает уходящих вдаль Коу и Теру. И уже уходя, он замечает, как старшенький краем глаза цепляет взгляд Юги. В скором времени в школе точно не остаётся никого. Никого живого, кроме него и где-то гуляющего младшего брата. Ах, да, где-то также сидит Цучигомори. Но в скором времени из «живых» останется лишь куратор, поскольку Аманэ к примеру уже принял свою призрачную форму: фуражка на голове, старая и чёрная школьная форма. Два цуесиро, что летали вокруг него. Как удобно — уметь воплощаться и принимать вновь призрачную форму, не находите? Теперь Ханако-кун будет заниматься обязанностями седьмой школьной тайны только ночью, когда все уйдут по домам.

Бог очень щедр.

Призрак направился к кабинету Цучигомори, поскольку тот обещал приготовить ему на ночь его любимые пончики (это было неким утешением и поддержкой, кое мог оказать куратор). И действительно: когда Ханако пришёл, точнее, прилетел, то сенсей уже ждал того с «распростертыми объятиями». Он сел на подоконнике, взяв протяную Цучигомори, пончик, и поедая его. Он вновь смотрел на небо. Жаль, Луны сегодня видно не было, как и большинство звёзд. Но оно по прежнему было прекрасным.

— я тут прочёл твою книгу. — Начал паук, держа в руках книгу ученика по имени «Аманэ Юги». Ханако перевёл свой взор на старого друга. — «И тогда Бог сказал: «но взамен на это память Ясиро Нэнэ будет изменена». — Зачитал он непринужденным видом, пока призрак слушал. — И ты, конечно же, отказался.

— да, мне было бы грустно, если бы Ясиро забыла меня. — Закивал Ханако, пока Цучигомори потягивал чай. — Но... он сказал... он так сказал... — Плечи призрака начали подрагивать, а сам тяжело «дышал». Его тело горело от воспоминаний «пережитого».

Каждый день давался ему тяжело. Ваши друзья вас не помнят, а вы должны делать вид, что вы впервые встретились. Это ли не ужасно? Вы должны притворяться, но так хотите вновь пошутить в своей привычной манере перед ними. Это приносило боль Ханако, словно он носил в груди какой-то груз, что тянул вниз. Однако тёплая и большая рука понимающего учителя Цучигомори легла на голову, утешительно потрепав по волосам. Его понимающий и одновременно скорбящий взгляд словно смотрел насквозь. Он знал. Словно бы умел читать мысли. Благородный седьмой начал успокаиваться, приводя «дыхание» в порядок. Он вновь спокойно сидел на подоконнике, болтая ногами в воздухе и глядя в небо. Даже любимых пончиков уже не хотелось, но он взял одну в руки, а после откусил. Сладко. Это помогало отвлекаться и перестать думать о плохом.

— Благородный седьмой, а ты уже влип. — Предупредил куратор Полуночных Стеллажей мальчишку.

— знаю. — Тут же ответил шатен, не отрывая взгляд от неба. Он вновь боролся с желанием смотреть и дальше, как и отвести взгляд. — Да, я знаю. Моя близость с ними может их погубить. Я знаю.

«Ты и сам не понял, как вновь сдружился с ними, да?» — Задал вопрос паук у себя в голове, но эти мысли не были услышаны Ханако. А уже в какой-то момент он заметил, что пончиков не осталось.

— хочешь ещё пончиков? — Это был, скорее, риторический вопрос, поскольку он знал ответ седьмого.

— хочу! — Воскликнул оживлённо Ханако-кун, переводя воодушевлённый взгляд, полный энтузиазма, на старого друга. Что же, Цучигомори ожидал такого ответа.

* * *

— Ми~ цу~ ба~ кун.~ — Пропел Цукаса, сидя один в классе звукозаписи и неотрывно смотря в зеркало. Он сидел за партой, подперев голову руками. В классе не было никого живого, кроме него: Нацухико и Сакура ушли по домам. Он смотрел как-то даже лукаво в зеркало, при этом он не видел своего отражения. Он знал, что по ту сторону зеркала есть Мицуба. Знал, что он есть и слушает, и видит Цукасу. Он знал.