Я всё чаще стала созваниваться с мамой.

* * *

— Ник, ты забрал флешку у Каспера? — поинтересовалась девушка у друга, развалившегося на кожаном диване в гостиной. Парень сосредоточенно что-то рассматривал, вперившись в экран телефона.

— Угу, отдал без проблем. Ещё и чаем угостил, — довольно, словно кот, проговорил юноша, оторвавшись от гаджета и начав вспоминать детали той не самой интересной встречи.

* * *

Погожий денек, позволяющий снять привычную толстовку, и то самое место в кафе. Шатен, сидящий за столиком и попивающий какао с тремя ложками сахара, пялился в экран мобильного, довольно улыбаясь и не замечая ничего и никого вокруг. Даже Ника, подходящего всё ближе и ближе. Он шагал тихо, словно боялся спугнуть свою ничего не подозревающую жертву. Карие глаза изучали оппонента, остановив внимание на лице.

«Та пустота голубых глаз исчезла без следа, будто бы её никогда и в помине не было», — подумал Ник и сам же усмехнулся из-за своей редкой наблюдательности. 

Скотт вздрогнул, когда кареглазый сел напротив того. Ветер медленно обдувал взлохмаченные волосы обоих, делая авторские причёски и завитки. 

Каспер положил телефон на стол дисплеем вниз и, без слов, протянул флеш-накопитель. 

— Так просто? И это всё? — удивился Харрисон, недоверчиво глянув на юношу. 

— Ты ожидал чего-то большего? — сказал голубоглазый. 

На улице царил настоящий хаос: крики людей; вой собак, гоняющихся за ловкими кошками; бьющиеся чашки об аккуратно уложенный асфальт; сигналы машин, хозяева которых куда-то торопились, не беря в расчёт чувства обычных прохожих и отдыхающих. 

— Нет, — Ник нахмурил брови, будучи недовольным уединением с отпрыском ненавистной персоны. Если Оливия хоть как-то хотела понять Каспера, то Ник отказывался это делать.

— Спасибо вам. За всё. Кстати, а где та девушка? — парень стал крутить головой из стороны в сторону, но знакомое лицо так и не увидел.

— Не твоего ума дело.

Голубые глаза устремились на сидящего напротив парня.

— Ну да. Это тоже не моего ума дело, но ты же знаешь, что нравишься ей? — с легкомыслием парировал Скотт. 

— Знаю.

* * *

— Как там со студентом знакомство вчера прошло? Нормальный? – произнёс Ник после воспоминаний о встрече со Скоттом.

— Да, всё прошло неплохо.

«Не беря в расчёт мои нелепые вопросы и залипание на его внешность», — думала девушка с неаккуратно и по-домашнему уложенными волосами. 

— Завтра представим вас друг другу.

— Только давай до третьей пары. Я потом ухожу, — с серьёзным выражением лица заявил Харрисон, переключив канал телевизора на мультики. 

— Это не проблема, но куда ты собираешься идти после третьей пары? — Оливия недоверчиво посмотрела на друга, предчувствуя что-то неладное.

— У меня свидание, — после его слов зеленоглазая подавилась молочным шоколадом, подаренным ей в честь сдачи экзаменов от Мэдисон. «Неужели опять?»

— Да ты так не удивляйся. Я подменю своего друга. На этом всё, — Харрисон протянул салфетку, за которой русоволосая должна была подойти к дивану. «Очень мило». — К вечеру буду.

«Ник в последнее время изменился. Возможно, ситуация со Скоттом помогла? Он стал больше уделять мне внимания. Раньше это было знаком передразнивания, но сейчас... Сейчас это происходит по поводу и без! Соответственно, краснеть я тоже начала в разы больше. Если так пойдёт и дальше, то моё сердечко этого не вынесет, и я скончаюсь от инфаркта раньше, чем узнаю причину такого поведения», — девушка была поглощена своими мыслями, совершено забыв про шоколад и чашку ежевичного чая. 

Зацикливаться на своих причудах ей не хотелось, поэтому она вновь перевела тему разговора:

— Кстати, у него очень длинное и красивое имя! — но Ник этого не оценил этой затеи.

— Зачем мне узнавать его имя так? Завтра и познакомимся.

* * *

Оливия Кошер

После происшествия со Скоттом весь университет был наполнен нелепыми слухами. Даже Алекс успел насладиться этими нелепицами и позадавать кучу вопросов, на которые, увы, ответов он не нашёл. Не там искал, наверное.

К слову, утро сегодня выдалось благосклонно приятным. Солнце грело верхушки деревьев, ветер обдувал лёгкой прохладой городок, а белоснежные облака дарили чувство спокойствия и нежности. Смотря на них, невольно вспоминаешь сахарную вату. Настолько липкую, что малейшего прикосновения хватит, чтобы уже не оторваться от этого манящего деликатеса детства. Настолько сладкую, что этот приторный вкус хочется вкушать всё больше и больше.

Это как один из семи смертных грехов — чревоугодие. Ты ешь-ешь, а насытиться не можешь и вовсе.

И это речь сейчас не о сахарной вате...

* * *

— Расскажи о себе, — неожиданно произнёс студент по обмену, пока мы стояли около большого окна в коридоре, ожидая только Харрисона.

На просторном подоконнике покоились тетрадки и учебники, нужные для предстоящей лекции, а стёкла были заляпаны из-за частого соприкосновения с руками студентов, что то и дело открывали и закрывали уже разболтавшиеся створки. 

— Ну, что я могу о себе рассказать? — я издала смешок, ведь это не интересно, на мой взгляд, слушать рассказы заурядной девушки.

— Всё, что ты считаешь нужным. Хочу узнать тебя лучше, — парень серьёзно посмотрел на меня своими выразительными глазами, в которых так и плясали маленькие чертята. 

Но черти — низшее сословие. А где высшее — сатана или дьявол? Может, это демон? Никогда не различала их. 

— Я бываю грубой. Говорю всегда то, что думаю, не задумываясь о последствиях. Я ненавижу чувство жалости, но иногда мне хочется выплеснуть всё, что накопилось. Я не терплю предательства и необоснованной лжи. Я часто обижаюсь и не делаю выводы. Я упёртая. Могу накричать на человека или ударить, но в следующую же секунду пожалеть об этом. В какой-то степени я рассеянная и растерянная. Ещё хочешь что-то узнать? 

— Ты всегда так откровенна при новых знакомствах? — парень взъерошил золотые волосы, переливающиеся на природном свету, проходящем сквозь окно. Так хочется запечатлеть этот момент. Не знаю, нарисовать что ли? Обязательно. В будущем. 

— Нет. Однозначно, — я еле заметно улыбнулась, за спиной перебирая пальчиками край кофты.

Да, я просто не хочу ему лгать. Во всяком случае, пока что это касается только моего характера.

— Ты слишком критична к себе, — юноша опустил взгляд, он стал рассматривать мраморный пол, расстилающийся по всей площади университета. 

Он водил парой серых глаз по многочисленным узорам. Его голова чуть шевелилась из стороны в сторону, а на губах появлялась еле заметная тень улыбки, что тот час же спадала. Парень рассматривал пол также живо, как обычно смотрят на картины: волнующе, искренне и многообещающе. 

— Знаешь, люди должны признавать свои гнусные стороны, так мы будем знать, куда впускать свет в наши прогнившие насквозь души, — хотела бы я, как и он, смотреть так на что-то... Нет, я уже смотрю так на кое-кого. С меня и этого хватит. 

— О чём болтаете? — спросил приблизившийся к нам брюнет, прервав мои размышления. Это к лучшему.

— Не суть, — я оставила в покое ни в чём неповинную ткань и широко улыбнулась парню. — Да, кстати, это — Александр Кошкин, это — Ник Харрисон, — я указала парням друг на друга. 

Жаль, что у Мэдисон и Питера пары в другом крыле, обычно это их работа - знакомить кого-либо.

Юноша оторвался от рассматривания узоров пола и перевёл светлые глаза на черноволосого, рассматривающего в тот момент другого. Карие смотрят в серые, а серые в карие. Такие чистые и прекрасные.

Но только их глаза таковыми являются, к сожалению.