ВНИМАНИЕ!
Данная часть включает в себя сцены, которые могут быть неприятны впечатлительным читателям.
Автор не одобряет действия, описанные в последующем эпизоде.

Очередная неспокойная ночь Детройта.
Изнеможенный мужчина лет тридцати сидел связанным на стуле посредине зала в недостроенном заброшенном небоскрёбе при свете диодного фонарика. Из раны на его брови стекала струйкой кровь. Оррин, вертя в руках длинный нож, ходил вокруг него, а я стоял облокотившись на бетонный столб и молча наблюдал за происходящим, перенимая опыт жестокости.

Угрюмая туча из страха, боли и мести нависала над всеми нами. Я чувствую подобное. Абсолютно все наши эмоции имеют свою атмосферу. Заразную атмосферу, попав в которую мало кому удастся не поддаваться соблазну. Что в радостной компании, что в печальной, люди заражаются подавляющими чувствами. Каких ощущений больше, те и преобладают. И остаться при своих предыдущих эмоциях может лишь очень стойкий человек.

— Обожаю холодное оружие для таких дел... — томно протянул врач-убийца, театрально проводя пальцем по острию, не нанося себе ни царапины на кожу.

Мужчина устало поднял глаза на своего беспричинного палача:

— Что я тебе сделал? — тихо прохрипел он.

— А вот здесь подойдёт цитата из известной русской басни: «Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать!», — произнёс Барнс и разразился легким нездоровым смешком.

— Да ты просто безумец! И твои дружки тоже! — выпалил мужчина, на что получил сильный удар кулаком в челюсть.

— Тебя интересует, почему мы здесь? — Оррин отошёл от него метра на три. — Ты слишком схож на любовника моей еще такой молоденькой жены, которая вот уже четыре года не видит этого мира! Сначала они спали вместе, а потом он просто взял и, в прямом смысле, всадил ей нож в спину! И затем, когда моя Джилл лежала на операционном столе, всё ещё борясь за жизнь, я уже слушал монотонное беспрерывное пищание приборов, сообщающих об остановке пульса! Гложущий душу, пронизывающий всё тело и сводящий с ума звук! Я слушал это! И медленно терял рассудок!..

— Так пойди и убей его, а не меня. — Мужчина сплюнул кровь на пыльный бетонный пол.

— Ты будешь давать мне советы?! Он, благодаря мне, уже давно гниёт в деревянном ящике под землёй!

— И тебе этого не достаточно? Зачем ты убиваешь невинных людей? Психопат!

Задетый словами за душу Барнс резко приблизился вплотную к жертве и приставил нож точь в точь к его сердцу, которое уже пропустило пару ударов. Медик безошибочно знал точное местоположение данного органа. Мужчина за секунду побледнел:

— Не делай этого! Не надо! — в его глазах начал читаться весь ужас кролика перед лицом кобры.

— Видно, ты прав: я безумен! Злопамятен! Мстителен! И безжалостен! — после этих слов Оррин резко надавил на ручку клинка, втискивая лезвие между рёбер несчастного человека.

Мужчина не удержался и закричал от ужасной острой боли. Из новообразованной раны фонтаном брызнула ярко-алая кровь прямиком из сердца.
Он начал биться в судорогах от болевого шока, а вскоре и в агониях; пытался хоть как-то освободить связанные сзади руки и, видимо, хотел попробовать зажать пульсирующий поток, но тщетно.

Я стоял и без эмоций смотрел на то, как мой названный старший брат продолжал наносить увечия в порыве ярости на тело своей невинной жертвы.
Его звали Себастьяном. Хорошим было лишь то, что он был одинок, и никто бы не плакал потом ночами в подушку из-за потери. Максимум, что произойдёт после сегодняшнего, так по городу будут висеть листовки о без вести пропавшем достаточно молодом мужчине по имени Себастьян Форбс. Здесь, в недостроенной многоэтажке, его сгоревший труп найдут далеко не сразу. Мы практически всегда сжигали тела: это убирало улики.

Фонарик всё так же освещает место преступления. Стул всё так же стоит посредине комнаты, а мёртвое, изуродованное тело бездыханно распласталось на нём, истекая кровью в районе многочисленных ножевых ран на груди. Обессиленный Оррин упал на пол, поджав колени к себе и обняв их обеими руками. Его одежда была вся перепачкана бордовыми пятнами, но ему было на это абсолютно плевать. Я видел, как его душа мечется из угла в угол в поисках успокоения и тепла. И этот пустой взгляд... Абсолютно пустой... Он снова убил то, что никак не мог забыть!..

— Зачем мы забираем у них жизни? — я подошёл ближе к другу. — Это ведь не даёт спокойствия и облегчения...

— Это уже как наркотик, чертёнок Морри, — в пол голоса промолвил Барнс и закрыл глаза. — Это уже не лечится. Это ненормально. Так не должно быть. Это неправильно! Он ведь реально прав: я псих! И Джер псих. И ты, видно, тоже, раз связался с нами и до сих пор жив. Чего я боюсь, так это попасть туда, где мне самое место — в клинику для душевнобольных. Это один из моих немногих страхов. Мы черти, а они обычные люди, которые видят нас впервые и ничего плохого нам не сделали. Но я одержим этим! Я страшный человек! Я страдаю жаждой крови...

— ...и получаешь временное наслаждение, причиняя другим боль, которую когда-то морально ощутил сам, — я окончил его мысль.

...

Прошло уже пару дней с той ночи, когда Барнс убил Себастьяна. Как и ожидалось, шума вокруг этого дела не было: его закрыли, повесив вину на неизвестных хулиганов и дилеров на заброшенных стройках. Какое бы отношение я не имел к этим убийствам, но меня ужасает факт сброса ответственности, быстрого закрытия дел и всеобщей алчности. Почему я живу в обществе, в котором пачка банкнот решает судьбу, и в котором несколько таких пачек равносильны человеческой жизни? Но ещё страшнее — мой азарт и желание крови. Мне плевать на деньги: я хочу причинить боль, отомстить, напомнить всем о том, что я пережил, будучи ребёнком!

В этот вечер мы втроём сидели на кухне и пили бледный чёрный чай без сахара. Джерард о чём-то с кем-то сухо разговаривал по телефону, а потом, закончив разговор, обратился ко мне:

— Нашему маленькому мальчику пришло время вырасти и уже делать что-то самому. Я надеюсь, ты справишься с этим.

— Кто цель на этот раз? — поинтересовался Оррин и отпил из чашки обжигающий напиток. В его голове уже наверняка строился точный план действий. Он всегда строил схемы убийств наперёд, даже если человек не был нашей мишенью.

— На этот раз я думаю поручить эту цель чертёнку Моррису, — Прайс ехидно взглянул на меня. — Считай это подарком.

Я очень долго ждал этого момента! Требовал крови! Жаждал чьей-то смерти от моей руки!
Я тоже, как Джерард и Оррин, хотел хотя бы попытаться отпустить ту старую боль и обиду из детства, крепко засевшую в душе.

— Можно поподробнее? — весь во внимании попросил я.

— У нас заказ. Как обычно, без объяснений причин, для чего это нужно, но это дочь одного из высокопоставленных чиновников. Её имя — Черри Адамс. Девушка чем-то, наверняка пустяковым, не угодила заказчику, и он решил скинуть все чёрные дела на нас. Ситуация не новая... — Джерард выдохнул и стал ждать от меня реакции.

От всей картины его слов меня немного передёрнуло. Я прямо таки прочувствовал легкий холодок сомнения по телу. Я хотел причинять боль, я хотел видеть мучения и гибель, но что-то меня тянуло к другой мысли. Почему-то я всегда представлял себе своей первой жертвой нехилого, высокого амбала, который бы ассоциировался у меня с моим обидчиком, но сейчас судьба предоставила мне шанс с точностью до наоборот.

— Джер, ты уверен, что мне нужно расправиться именно с ней?

— Пора уже взрослеть, чертёнок! Ты сможешь её заманить собственным внешним видом в свои сети, а потом покончить с ней. Тем более, за неё нам обещали довольно крупную сумму, — продолжал Прайс.

Я осмотрелся вокруг себя: кухня, старые потёртые шкафчики с дешевой посудой, стол без скатерти и прочее.

— Разве дело только в деньгах? Они же нам не нужны... Мы не особо пользуемся ими для себя, а только иногда жертвуем в мой бывший интернат, — ответил я.

— Не переводи тему! Ты согласен на сделку или нет? — серьёзно спросил вновь подключившийся к разговору Оррин.

На пару минут мне нужно было уйти в себя и подумать обо всём.
Я не могу ощущать какие-то эмоции к абсолютно незнакомой особе, да ещё и участвуя в серийных убийствах, регулярно видя человеческие страдания! Мне прийдется её отправить на тот свет! И я сделаю это!

— Хорошо! Я согласен! Я убью её! — твёрдо решил я, хотя, попрежнему что-то всё же мучало мою грешную душу.

— Так бы и сразу! Выполни обещание. И помни: что бы ты не делал, она всё равно будет мертва!