От третьего лица.

  — Не хочешь... Посмотреть со мной фильм?

  Джэхен застывает на месте. Голос Цзыюй звучит так тихо, как будто она боится, что за дверью стоит ее жених, прижавшись ухом к двери, и слышит всё до единого: даже их дыхание. И он, если бы на её месте был кто-то другой, отказался бы в ту же секунду. Ему нравится смотреть фильм одним. Ему нравится лежать в тишине, когда окно открыто и в комнату врывается ветер и поет свои песни, перебирая его пряди волос, прямо как мама. Ему нравится одиночество.

  Но сейчас больше всего ему хочется побыть с ней. Она — глоток свежего воздуха в прогнившем доме семьи Чон. Она так похожа на его маму, даже если он её почти не помнит.

  — Хочу.

  Это срывается с губ совсем невольно. Цзыюй не хочет показывать, как ее сердце пропускает сразу несколько ударов. Она не улыбается, но брови сами по себе поднимаются, не скрыв удивление.

  — Хорошо, — щеки заливается алым румянцем. Как бы того не хотела Ким, Джэхен замечает, как краснеет девушка. И, не сдержавшись, тихо смеется. — Почему ты смеёшься?

  — Прости. Просто ты такая забавная, — честно отвечает парень, но быстро переводит тему. — Что ты хочешь посмотреть?

  Цзыюй поварачивается к Джэхену спиной и направляется к ноутбуку, лежащему на кровати.

  — Я собиралась посмотреть «8 подруг Оушена», ты не против? — парень отрицательно качает головой и тогда Цзыюй подзывает его. — Садись сюда, рядом.

  Это так чертовски неловко, но так одновременно приятно. Ему так нравится смущаться и смотреть на смущение на её лице. Так нравится этот процесс — бабочки в животе и это медленное, но верное сближение.

  — Ты хотела посмотреть фильм одна? Похоже, я не вовремя. — шепчет парень, опустившись на левую половину кровати.

  — Нет, ты как раз таки вовремя. Я не люблю смотреть фильмы одна, — вздыхает девушка. — На самом деле, сейчас бы не помешал попкорн или другие снэки...

  Джэхен задумчиво переводит на младшую взгляд.

  — На кухне должны быть. Обычно, у нас на кухне есть всё, — усмехается парень. — Может сходим?

  — А если нас кто-нибудь увидит? — удивлённо шепчет девушка. — Я не думаю, что это хорошая идея.

  — У нас большой дом, и стены широкие, поэтому почти ничего не слышно. Да и к тому же, все уже спят, даже охрана. Не переживай, — отвечает Джэхен, чуть подняв голову, но когда в ответ Цзыюй лишь неуверенно поджимает губы, Чон предлагает. — Тогда давай я схожу, а ты подождёшь меня здесь?

  На лице младшей сразу появляется яркая улыбка, подтверждающее, что она очень даже не против подобного расклада событий. Она быстро кивает головой и вскоре Джэхен тихо выходит из комнаты, а она остается его ждать.

  Джэхен сам не понимает, что на него нашло. Разве бывало такое, когда он таскал посреди ночь вредную еду в комнату к девушке, так еще и усердно стараясь не спалиться перед своей собственной семьёй. На самом деле, Чон сам может признаться в том, что за такой короткий срок Цзыюй стала для него даже роднее, чем члены семьи, и больше пугало, чем радовало. Несмотря на то, что они не проводят всё время вместе, рядом с ней неимоверно комфортно и спокойно и в последний раз Джэхен чувствовал себя так очень много лет, когда была жива его мать.

  Задумавшись о своих чувствах к Цзыюй, Джэхен спустился на кухню и тихо шарил в шкафу, пока вдруг не вспомнил свою собственную фразу:

  «Мороженое нужно есть с самыми близкими и любимыми людьми».

  Джэхен застыл. В голову пробрались мысли, заставившие Чона обернуться в сторону холодильника. Пока сердце в груди билось бешено, парень открыл морозильник и вытащил две порции эскимо — один с карамелью, второй — с фисташками.

  Вернувшись к девушке, под ее восторженный взгляд, который так и заставлял пульс участиться, парень показал две пачки мороженого.

  — Я не знал, какой твой любимый, поэтому взял с карамелью и фисташками. Выбирай. — одни наслаждение говорить это, глядя в эти сияющие большие глаза.

  — Это ведь потрясающе! — шепотом вскрикивает юница, почти прыгая на месте. — Я возьму карамельный.

  И смотря на её счастливую улыбку, Чон почему-то сам не может не улыбаться. И странно это осознавать, самому себе признаваться в том, что как бы он не пытался это скрыть даже от себя, в то же мгновение, когда Цзыюй оказалась на пороге этого дома, Джэхен уже был в опасности. И его сердце, его душа, его эмоции и чувства всего за две недели зависели от той, которая в скором времени станет женой его брата. И почему-то, Джэхену совсем не казалось, что это препятствие и проблема, в конце концов, Цзыюй сейчас сидела с ним на одной кровати, угощалась мороженным и смотрела комедию, а не с кем-то еще. Именно ему она рассказывала сокровенное, свои переживания и планы, даже не боясь, что он может предать.

  Под конец фильма, Цзыюй, которая до этого улыбалась и, кажется, не о чем не переживала, вдруг погрустнела. С ее губ сорвался тяжёлый вздох, заставивший парня нахмурить вопросительно брови.

  — Через два дня родители Чонгука поедут в мой дом, чтобы договориться с моей семьёй насчёт свадьбы... А потом начнется подготовка. Свадебное платье, меню, приглашения, фотосессия... Хотелось бы вечно оттягивать время. — с грустью вспоминает девушка. Парень поджимает губы, не зная, что говорить, поэтому шепчет:

  — Я думаю, ты должна всё увидеть своими глазами.

  — Что? — непонимающе щурится Цзыюй.

  — Вот что... Завтра вечером мой отец и родители Чонгука поедут на одно мероприятие — день рождение каких-то знакомых. Соён поедет с ними, потому что день рождения как раз таки её подруги, а вот для старших это больше для связей. Кристал будет в комнате — она даже на ужин не выходит, когда родителей дома нет. Чонгук допоздна будет на работе, не думаю, что после работы у него будут силы заглядывать к тебе и вообще тебя искать. Есть одна домработница — Ким Йерим, — Цзыюй все ещё не до конца понимает, что Джэхен несет, но слушает внимательно, ведь парень весьма серьезен. — Я подслушал разговор работников и она очень усердно тебя защищала. Завтра днем, обязательно найди её и поговори с ней. Скажи ей, попроси её, чтобы вечером она сказала остальным, что ты приболела и поэтому не можешь выйти к остальным. Поэтому весь день пытайся делать вид, что больна. Вечером, к семи я приду в твою комнату — ты должна быть в платье и в маске для маскарада. Готовая, как будто идёшь на бал. Так же попроси Йерим, чтобы к семи вечера в коридорах никого не было. Мы вместе незаметно выйдем на улицу и сядем в мою машину. Затем поедем в клуб Шанхай, который находится в центре города, — Джэхен становится еще серьезнее. — Цзыюй, этот клуб принадлежит нашей семье, пусть по оформлен на имя кого-то несуществующего человека. Завтра пройдет бал-маскарад. Ты сама увидишь своими глазами, что происходит у семьи Чон за закрытыми дверями. На следующий день ты поедешь с Чонгуком и его родителями в свой дом и расскажешь обо всём Доену. Всё остальное решите сами, но я должен быть обо всём в курсе, ведь теперь мы одна команда. Теперь вся ответственность... Теперь мы все вместе несем эту ответственность.

  Чжоу растерянно хлопает глазами, но действительно остается воодушевленной — кажется, оценка обстановки своими глазами станет для нее лучшим вариантом для того, чтобы во всем разобраться.

  — Но откуда я возьму платье и маску? — быстро вспоминает Чжоу.

  У Джэхена уходит пол секунды на размышление.

  — Я тебе привезу завтра. Твоя главная задача — поговорить с Йерим и убедить её помочь нам, чтобы никто ни о чем не был в курсе, хорошо? — хватает ее за плечи, глядя в глаза.

  — Хорошо, — быстро кивает головой. — Я всё поняла.

  Джэхен заглядывает на часы.

  — Уже поздно. У нас завтра много дел, поэтому мне пора идти, — Чон встает с края кровати, направляясь к двери. Прямо у порога он оборачивается. — Очень весело провел с тобой время. И... Знай. У нас всё получится. У тебя всё обязательно получится, Цзыюй.

  После того, как Джэхен уходит, Чжоу, слишком взолнованная будущими событиями, только замечает разбросанные фантики на кровати. На губах появляется улыбка:

  — Вот же... Он за собой не убрал.

***

  От лица Цзыюй.
 

Я проснулась гораздо раньше, чем планировала. С уверенностью могу заявить, что причиной так же являлись слова, сказанные Джэхеном прошлой ночью. Я была слишком взволнована, что даже во сне я видела, как мы собираемся на этот маскарад. Но с другой стороны я была безумно напугана, ведь у меня есть лишь одна попытка, чтобы убедить прислугу помочь нам, ведь времени у нас немного. Если что-то пойдет не так, и семья узнает о том, что мы замышляем, то я не думаю, что всё просто сойдет мне с рук. Однако я не могу не пойти на риск, ведь от этого зависит не только моя жизнь. Да и к тому же, откуда я узнаю, если не попытаюсь?

  Немного полежав на кровати и размышляя, я встала с кровати к десяти утра. Быстро сменила пижаму на домашнюю одежду, собрала волосы, сделав наиболее болезненный вид, чтобы убедить всех в том, что больна. Решила немного поиграть с косметикой, нарисовав незаметные темные круги под глазами, а потом, чтобы наверняка, капнула в глаза мыльной воды, чтобы они покраснели. Когда всё было готово, перед выходом, я снова посмотрела на свое отражение, чтобы убедиться, что я не выгляжу слишком наигранно. В целом, кажется, всё было довольно естественно.

  Выйдя из комнаты, я сразу же направилась на кухню, ведь работники большую часть времени проводят там. Заглянула во внутрь, но так и не могла понять, кто именно Йерим. Спрашивать у других слуг показалось мне плохой идеей, ведь они могли задуматься, почему я ищу именно её.

  На мои глаза сразу же наткнулась самая молодая из слуг — худая, весьма симпатичная и невысокая ростом. Внутренний голос подсказывал мне, что именно она и является Йерим, поэтому я спряталась в углу, дожидаясь, пока она выйдет в коридор, дабы подхватить её.

  К слову, ушло немного времени, и уже через полторы минуты Йерим вышла из кухни с подносом со сладостями внутри. Я схватила ее за запястье, чем здорово напугала, и девушка чуть не выронила поднос. Почувствовав вину, я поджала губы.

  — Госпожа? — она удивлённо вскинула, но затем внимательнее пригляделась. — Что с вами? Заболели?

  — Да... — я неуверенно оглянулась. — Ты Ким Йерим?

  Услышав имя, она распахнула губы, а затем медленно покачала головой.

  — Да, это я, — моя интуиция меня не подвела. — Чем вам помочь?

  Говорить с ней здесь ужасная идея.

  — Я приболела. Можешь принести мне таблетки от гриппа в мою комнату? Буду ждать тебя, Йерим. — я очень надеялась, что таблетки принесет именно она, а не попросит кого-то другого. Работница явно была обеспокоена моим внешним видом, поэтому даже не заподозрила ничего странного, и я быстро вернулась в комнату.

  Прошло всего пять минут, как в дверь постучали. Я сразу же её распахнула.

  — Вот ваши лекарства, госпожа Ким. — она приветливо мне улыбается и я шире распахиваю дверь комнаты и киваю ей.

  — Можешь зайти, пожалуйста? Мне срочно нужно тебе кое-что сказать.

  Йерим недоверчиво щурит глаза и оглядывается боязливо. Делает шаг вперед, заходя во внутрь комнаты и я сразу же закрываю дверь за ней.

  — Что-то случилось? — она, кажется, даже напугана. Я сразу же качаю головой:

  — Не переживай! У меня просто к тебе просьба, — я усаживаю ее на край кровати. — Джэхен сказал мне, что ты защищала меня перед остальными работниками. Правда, я очень благодарна тебе, но теперь мне нужно, чтобы ты мне помогла. Это очень важно для меня, — Ким медленно качает головой. — Первое: скажи всем прислугам, что я приболела. Невзначай. Подходишь, кидаешь: «кажется, новая невестка приболела. Попросила принести таблетки. И говорит, что кушать сегодня не будет». И ещё: в семь вечера коридоры, которые ведут с этой комнаты до выхода должны быть пусты. Ты можешь мне помочь?

  — Вы собираетесь куда-то уйти? — она щурит глаза.

  — Да, но я вернусь раньше, чем наступит утро.

  — Во сколько?

  — Что? — я удивленно распахиваю глаза.

  — Во сколько вернётесь? Я сделаю так, чтобы в это время в коридоре никого не было и вы смогли вернуться в комнату.

   — Ты серьезно? — я не могу поверить своим ушам.

   — Да. Я хочу вам помочь.

  Это так трогает меня, что я, не сдержавшись, поддаюсь вперед, заключая юницу в своих объятиях. Она в ответ гладит меня по спине.

  — Спасибо! Я обязательно отплачу тебе.

  — Я всегда рада вам помочь, — она чуть отстраняется. — Возьмите мой номер телефона. Мне нужно поскорее уйти, чтобы другие служанки не почуяли неладное.

  Йерим ушла и сразу после этого я напечатала ей: «Напиши мне, когда будешь свободна». Я попыталась сделать это как можно более завуалированно, чтобы другие работницы, увидеть сообщение, не заметили ничего странного.

  Судя по всему, Йерим уже рассказала служанкам о том, что я больна. В этот момент я поняла, насколько быстро разлетается информация в этом доме, и насколько небезопасно иметь свои секреты. Ведь в ту же секунду ко мне пришло сообщение от Чонгука: «Ты что, заболела?».

  Первым, что пришло мне в голову, это догадки, кто именно так быстро донес ему информацию. Но я не успела и расставить в мыслях варианты, как в дверь постучали. Я была почти уверена, что это мой жених.

  Медленно поднимаясь, я подошла к двери, распахнув его. Мой самодельный грим заболевшей со временем стал выглядеть еще более натурально. Я была права — на пороге стоял Чонгук.

  — Ты действительно ужасно выглядишь... — прошептал парень и я усмехнулась:

  — Очень мило с твоей стороны.

  — Отчего ты могла заболеть? — чуть нахмурил брови Чон, проигнорировав мои комментарии.

  — Я вчера нашла мороженное в морозильнике. Наверное, оно было просроченным... — я быстро нашла оправдание, которое частично было правдой: я ведь действительно ела вчера мороженое. Только вот с кем и где Чонгуку знать не стоит.

  — Тебе стоит быть внимательнее, — он показался мне обеспокоенным и это очень меня удивило. — Выпила таблетки?

  — Да, попросила служанку принести. Выпила, скоро должно стать лучше. Но меня до сих пор тошнит, думаю, сегодня я не буду выходить на ужин и обед, — я сама удивилась со своего актёрского мастерства. — Кстати, я думала, ты на работе.

  — Я заехал ненадолго, — быстро пробормотал Чонгук. — Ну ладно... Всё равно родители уедут на мероприятие, а я приеду очень поздно. Надеюсь, тебе станет легче к завтрашнему дню: мы ведь собираемся к твоей семье. Иначе ты не сможешь поехать.

  Я удивленно согнула брови:

  — Так я могу поехать с вами.

  — Конечно, — усмехнулся Чон. — Это же твои родители.

  На моих губах появилась улыбка — я не смогла удержаться. Пусть я и собиралась настаивать на том, чтобы они забрали меня с собой, осознание того, что Чонгук сказал это как само собой разумеющееся дает мне надежды, что моя свободна ещё не ограничена совсем. А значит, все не так плохо, как могло бы быть, верно?

  — Тогда я поехал. Мне нужно на работу, — жених медленно мне кивнул. — Выздоравливай.

  Я закрыла за ним дверь и вздохнула. Улыбка с губ все не сползала, я с нетерпением ждала скорейшей встречи с родителями. Я не видела их уже почти месяц, с тех пор, как я уехала оттуда. Да и на телефонные разговоры мы время не находили так часто.

  Через какое-то время мне написала Йери:

  «Я почти убеждена в том, что в семь вечера коридор будет пуст. Из-за того, что хозяев дома не будет, работники будут сидеть на кухне и, как всегда, сплетничать».

  Я сразу же передала сообщение Джэхену, а так же рассказала ему о визите Чонгука. Он ответил коротко, сообщив, что всё пока двигается гладко. Так же предупредил, что принесет мне платье и маску к шести вечера.

  До шести вечера я не выходила из комнаты. Я не знала чем заняться и от того, что я почти весь день лежала на кровати, начала болеть голова. Началась легкая мигрень, которую я быстро попыталась отогнать, начав шагать по комнате без перерыва.

  Это длилось до тех пор, пока не раздался стук в дверь моей комнаты. Эти стуки были самыми обычными, но они сыграли одну из решающих ролей в моей жизни.