Насколько красивым должен быть человек, чтобы о нём говорил весь город? Не такой уж это странный вопрос, как всем может показаться. Мы живём в мире, где внешность решает многие проблемы и трудности. Но не обязательно быть самым красивым или самым богатым в городе. Достаточно убить пару десятков человек и оставлять карту с символом двух драконов со сплетёнными друг с другом хвостами. Жнец не раз был замечен на уличных камерах и каждый раз показывал средний палец людям, которые после просматривали видеозапись. Полиции оставалось только нервно биться головой о стену и думать, куда же девается парень, который появляется на одной камере и исчезает на следующей.

— Нашли что-нибудь? — прохрипел новый шериф, только недавно приехавший в Миннесоту из Северной Дакоты. — Какое-нибудь интересное дело? — он отпил из чашки с кофе и откашлялся.
— Кое-что есть, но не уверена, что интересное… — помощница шерифа ненавидела своего начальника, как и свои короткие светло-русые волосы, которые её заставляли завязывать в слишком тугой хвост. — Очередная жертва нашего психопата-спасителя, — она отдала ему некоторые документы с фотографиями тела девушки и таинственного символа на оставленной рядом карте.
— Как он мне уже надоел… — шериф резко отобрал бумаги и, отойдя в сторону, принялся рассматривать фото. Этого извращенца совсем не волновали документы. Больше ему нравилось фото молодой мёртвой девушки, забывшей одеть лифчик под тонкую кофту. — Жнец?! Этот психопат действительно называет себя Жнецом? Да кем он себя возомнил?
— Ну… — девушка откашлялась. — Наверное, собирателем душ, — начальник бросил на неё хмурый взгляд, и девушка сделала вид, что занята работой. Мужчина снова принялся рассматривать документы, вглядываясь в одно единственное слово. Жнец.
— Кто же ты такой?..

Мысли смешались в неразборчивую кашу. Подросток не должен быть так жесток. Он не должен расхаживать по ночному городу с ножом и колодой странных карт. И как он выбирает жертву? Что творится в его тёмной голове? Может, он запутался? Может, бродит по улицам города, ищет себе собеседников, но, натыкаясь на людей, не понимающих его слов, лишает их жизни?
А смысл?
Зачем?
Кто ему говорит это делать?
Скоро ли это закончится?

*****

Тейлор заходит в шумный класс, бросив свой рюкзак за вторую пару и усаживаясь за третьей. Боковым зрением он уже видит взгляд странной девчонки, постоянно бегающей за ним по пятам. «Посмотри на меня ещё несколько секунд, и твои глаза зальются расплавленной сталью, » — подумал он, краем губ улыбаясь своим мыслям. В этот момент несколько человек одарили его странным взглядом. Чокнутый парнишка…

— Эй, замарашка, — крикнул кто-то язвительным голосом, — Я к тебе обращаюсь, Джули Беверли, — парень смазливой внешности, о котором говорила вся школа, сел на парту перед девчонкой. Он свесил ногу, опираясь второй ногой о пол, и широко улыбнулся. Почему-то он посчитал, что будет весело дёрнуть девочку за волосы. — Тебе ведь нравится, когда тебя называют замарашкой? — он стянул с неё капюшон, и весь класс, наверное, впервые увидел Джули с непокрытой головой. Она всегда ходила то в шапке, то в капюшоне.

Тейлор обратил на них взгляд, но глаза не выражали ничего, кроме привычного для него холода и безразличия.
— Отстань, Крис. Пожалуйста… — тихо произнесла она, прижав к себе учебники, которые легко могут оказаться на полу.
— Пожалуйста-а, — повторил он противным голосом. — Умоляй меня.
Трудно поверить, что этот самый тёмно-русый парень — душа компании и самый весёлый парнишка школы. Его, наверное, богатые родители обеспечили ему хорошее будущее, а внешность — большое количество друзей.
— Крис, ударь её, — крикнул кто-то еще более отбитый.
— Она того не стоит, — улыбка с лица парня пропала, когда он увидел слёзы, навернувшиеся на глаза девчонки. — Что такое, Джули? Тебя кто-то обидел? — продолжал издеваться он.

Девушка подорвалась с места, собрав все свои вещи и резко подхватив рюкзак. Её силуэт скрылся за дверьми кабинета, выронив неприметный зеленый блокнот со странными наклейками. Все засмеялись, провожая девочку взглядом, и не заметили вещицы, что выпала у неё из рюкзака. Порой обида заглушает все остальные чувства. Мы не замечаем вещей, которые раньше привлекали всё наше внимание, и не замечаем то, как эти вещи становятся пустотой, либо теряются. Чокнутый парень замечал то, что другие упорно игнорировали. Он вспомнил, как Джули старательно записывала что-то в этот самый блокнот. И это «что-то» явно было важнее школьных предметов. Никто не смотрит таким грустным взглядом в обычную тетрадку, как это делала Джули.

Тейлор поднялся с места, подошёл к пустой парте первого ряда и взял в руки записную книжку.
— Мёрфи, что это у тебя? Замарашка потеряла? — Крис хотел подойти, но Тейлор посмотрел на него… Наверное, глупо звучит, да и выглядит не очень, когда один человек пугается взгляда другого. Парень буквально замер на месте, открыв рот, словно в этот самый момент чокнутый парень выкачивал из него душу своими холодными, почти мёртвыми глазами. Странный… Опасный… Бесчувственный… Пугающий… И ещё куча-куча описаний для этого парня. С какого момента его стали бояться? С того самого, как маленького черноволосого мальчика увидели с окровавленным ножом возле трупа собаки в школьном дворе. Все были в шоке до такой степени, что не могли позвать кого-то из взрослых. Мальчик улыбнулся, подошёл к девочке с блондинистыми волосами и, наклонив голову на бок, молча размазал кровь животного по её лицу. Она закричала… Все услышали лишь её крик, а вот Тейлор разобрал в нём слова. «Спасите! Спасите! Он убьёт меня!»

— Исчезни, — всё, что сказал брюнет назойливому мальчишке. Тот послушно отошёл на несколько шагов назад и нервно сглотнул.
— Да, действительно. Смотреть не на что, — нервно пожал он плечами и, так же нервно улыбаясь, вышел из кабинета вместе со своими дружками.
Его пальцы быстрыми движениями открыли блокнот на середине, а карие глаза моментально стали поглощать информацию, написанную грустной одинокой девочкой.

«10 марта.
Сегодня мой мир перевернулся уже второй раз. Я наконец увидела, как ты улыбаешься. Я не думаю, что ты такой, каким хочешь казаться. Пусть сегодня ты бросишь мне кучу грязных оскорблений, но я точно увижу твою улыбку снова. Я боюсь тебя, Тейлор Мёрфи… Я боюсь твоего взгляда, твоих чёрных как ночь волос, твоей татуировки и прекрасного шрама… Я боюсь твоей улыбки, боюсь всего тебя так же сильно, как желаю. Желаю тебя целиком и полностью. Ты мой личный яд…»

«13 марта.
Родители бы сказали, что я грешна… Заставили бы снова идти в церковь и стоять на коленях перед иконой весь день. Что я сделала? Я подкинула ТВОЕЙ белокурой подружке записку от ТВОЕГО имени. Наверное, ты даже не заметил того, как она стала на тебя смотреть. Ты не заметил, как она стала обходить тебя стороной. Я должна извиниться… Из-за меня теперь о тебе ходят слухи. Но этого ты тоже не заметил. Как и меня».

«17 марта.
Ты красиво играешь на гитаре, Тейлор. Ты многие вещи делаешь красиво. Но я ненавижу тебя за то, как ты смотришь на меня. Твой взгляд такой штамповый… Ты смотришь на меня, как и все ОНИ. Почему я стала противна даже для такого чудовища, как ты? Почему ты смотришь так именно на меня? Но это всё неважно… Знаешь, чего бы я хотела? Ты не поверишь, но это можешь дать только ты. Я…»

На этих словах Джули отбирает у парня свой личный дневник и, пытаясь скрыть свои эмоции, разворачивается и хочет убежать обратно за дверь, где никто не увидит её слёз и трясущихся рук. Но она не успевает… Тейлор хватает её за запястье, резко разворачивая к себе. Его взгляд пронзает юную девушку насквозь. Она смотрит в его глаза, будто видит монстра, и совсем не скрывает страха. Она не думала, что реальность так сильно отличается от записок в блокноте. Этот парень намного ужаснее, когда рядом. Он намного страшнее, когда крепко держит её за руку. Он намного прекраснее…

— Какая же ты жалкая, — сквозь зубы шипит мальчишка, точно змея, готовая вцепиться в глотку девушки. Четыре слова, пятнадцать букв, но сколько боли… Джули невольно открывает рот, её глаза растерянно бегают по его лицу, а хрупкое сердце сжимается до размеров вишни. Ненависть просыпается резко и жестокой пощёчиной открывает девушке глаза на правду. Он монстр. Он гнилой изнутри. Он бесчувственный придурок, каких в мире миллионы. Он такой же, как Крис.

Его пальцы сильно пережимают вену на запястье, рука начинает неметь. Его нахмуренные брови, почти чёрные глаза, высокие скулы и чуть поджатые губы — всё это заставляет бояться. Она вырывает из его хватки свою руку. Хотелось бы дать ему пощёчину, но это будет слишком.

Девушка выбежала из кабинета, сжимая в руке свой блокнот. Слёзы покатились по щекам большим потоком. Никто не обращал на них внимания, как обычно люди игнорируют чужие проблемы, которые не стоят на уровне с собственными. Кто сказал, что слёзы — признак слабости? Наверняка, бесчувственный чурбан, которому никогда не приходилось по-настоящему страдать. Мир меняется, как и люди в нём. Каждый хочет быть лучше. Лучше, значит — холоднее? Если нет, то какими хотят стать люди? Менее восприимчивыми к боли? Разве это не холод?

POV: Джули.

Мой дом всегда мне не нравился. Здесь было много крика, много слёз и всего одна единственная улыбка. Андреа (моя тётя) всегда приносила сюда счастье даже больше, чем её сестра. Её теплые руки заменяли мне вечно неработающую батарею. Мы приехали сюда год назад, а спустя месяц, её не стало. Фактически, я осталась одна. Родители перестали быть мне родными, как только полностью отдали себя другим семьям. Развод, раздел имущества, раздел души общего ребёнка. Вот только почему мою душу решили даже не делить. Просто заменили. Я живу одна, но постоянно слышу странные звуки на первом этаже. Моя больная фантазия придумывает образы ужаснее многих монстров из фильмов ужасов. Кто бы мог подумать, что очередным монстром станет не какой-нибудь вампир или детёныш динозавра, а абсолютно обычный человек? Его не знает никто, но все о нем говорят. О нём не пишут нигде, кроме моего личного дневника. Что он успел прочитать? Как много тайн узнал? Почему так отреагировал?

«Какая же ты жалкая, » — единственные слова, которые я услышала от него в свой адрес.
Раздался стук в дверь, моё сердце застучало в такт ударам. Кто-то за дверью не был настойчив, но долгая тишина заставила меня всю дрожать.

Темнота ночи скрывала в себе самые ужасные тайны. Одна из них — высокий силуэт, который я мельком заметила во мраке за окном.
— Кто там? — я постаралась сказать это максимально строго.
— Ты ещё и трусиха, — голос показался раздражённым. Моё сердце сжалось уже второй раз за день, а глаза снова захотели брызнуть слезами. Зачем он пришёл? Посмеяться? Поиздеваться?
Я робко повернула ключ и, открыв дверь, увидела ЕГО. Он стоял спиной ко мне, выпуская дым от сигареты и глядя на меня боковым зрением. Вечно тёмная одежда сейчас казалась ещё темнее, а один только его вид говорил о плохом настроении.
— Пошли со мной, — сказал он безэмоционально. Никак.
— Куда?
— Тебе ведь плевать, верно? — снова улыбнулся и сделал пару шагов прочь от моего порога. — Главное, что со мной. Об этом ты писала второго марта?
Гадкий и жестокий ублюдок. Да как ты смеешь говорить об этом, если знаешь, что я при этом чувствую? Тем не менее, он прав. Я делаю пару шагов вперёд и окунаюсь во мрачный мир. Ночь иногда кажется отдельной вселенной. Парень идёт куда-то в сторону домов, где появляется всё больше общественных заведений, кафешек и клубов. Я иду за ним, покорно опустив голову. Мне противно от себя и от того, как я зависима.
— Куда мы?
Он проигнорировал мой вопрос, будто совсем его не услышал. Мы подошли к невысокому зданию, куда обычно подростки заходят на большой перемене, чтобы выпить горячую чашку кофе. В нашей столовке такая прелесть просто жуткая на вкус.
— Я думал, ты живёшь в доме напротив от меня. Такая же чокнутая девчонка любит наблюдать за мной из окна.
— Прекрати, — его слова стали меня раздражать и оскорблять. Я не думала, что он так груб. Парень казался мне очень тихим и молчаливым, но никак не таким же, как Крис.
— Не нравится? — громко произнёс он эти слова и резко повернулся ко мне, сделав несколько больших шагов в мою сторону. Обезумевший взгляд напугал меня до чёртиков. Кажется, его руки не раз смыкались на чьей-то хрупкой шее, и почувствовать их на своей мне очень не хотелось. — Ты, наверное, не думала, что я такой да? Мир не такой ужасный, как ты думала. Он намного хуже. Я намного хуже. Я хуже всех, кого ты знала в этой жизни, — он говорил слишком громко, продолжая идти на меня, пока я отходила назад и не очутилась в тёмном переулке у той кафешки. Спина почувствовала жуткий холод. Стена не давала мне пройти сквозь неё или хотя бы слиться с ней. Хотелось бы мне в этот момент стать хамелеоном и исчезнуть из поля зрения внезапно разозлившегося парня.
— Я ничего не думала…
— Конечно не думала. Разве думающий человек станет писать о вещах, о которых даже понятия не имеет? — он опять нахмурил брови, его шрам при таком освещении был особенно заметен. Чёрные глаза… Такие мрачные и злые… Сколько раз они сводили людей с ума?
— Ты не должен был читать это.
— А ты не должна привлекать к себе моё внимание. Ты ведь хорошая девочка, Джули. Тебе нельзя связываться с такими, как я, — он словами превратив меня в бесформенную лужицу, медленно растекающуюся по стенке. — Я бы хотел задушить тебя голыми руками. Как ты прошла естественный отбор? Такие слабые люди не достойны жить, — он выплёвывал эти слова с диким отвращением. Но чем я его разозлила? Что я сделала не так? — Но, как ты заметила, я не прикасаюсь к тебе. Пока что. Знаешь, почему? — я отрицательно покачала головой, а парень вдруг изменился в лице. Его улыбка исчезла, взгляд вдруг стал оббегать моё лицо, иногда сосредотачивают на губах. Тейлор приблизился ко мне так, что его дыхание я чувствовала кожей. Я невольно закусила губу, когда он наклонился к моей шее, подойдя максимально близко ко мне.

— Потому что ты мне противна… — прошептал он на самое ухо и проткнул моё сердце пятью словами. Он пробил его насквозь, размазал его по стенке и потушил об него сигарету. Он сделал это без эмоций, без угрызения совести, словно ему не впервые приходилось уничтожать людей изнутри.

Он не отстранился даже спустя несколько бесконечно долгих секунд. Чего ты ждёшь? Чего хочешь? Он продолжал дышать у моего уха, а потом медленно отстранился, но только на пару сантиметров, чтобы можно было видеть мои глаза.
— Мне нравится, что ты молчишь. Продолжай, — говорил он тихо, немного улыбаясь и не сосредотачивая взгляда на чём-то конкретном. Бездонные карие глаза смотрели то в мои, то на кожу моего лица, то на залившиеся краской щёки, то на губы… — Такая слабая и беззащитная… Девочка, которой не разрешают гулять после темноты. Девочка, полюбившая монстра, — он широко улыбнулся и положил руку на мою шею, при этом не касаясь кожи. Его рука зависла в воздухе в сантиметре от моего лица. «Ты мне противна», — послышался его голос в моей голове. — Ты ведь любишь меня, малышка Джули. Покажи мне свою любовь.

Я тебя ненавижу… Ненавижу за всё, что ты сейчас говоришь. Ты ведь хочешь сделать больно, я вижу это. Ты снова смотришь на меня с презрением. Я чувствую этот холод, Тейлор. Мне страшно даже произнести твоё имя.
— …Что?
— Покажи мне. Я хочу увидеть, что это такое, — он резко и грубо положил свою руку мне на шею, притягивая моё лицо к себе и изучая взглядом каждый кусочек моей кожи. Голодный взгляд метался между моими глазами, а звериное желание разорвать меня на кусочки явно читалась в его действиях.
— Прекрати, пожалуйста…
— Я буду наслаждаться твоей слабостью до тех пор, пока ты хотя бы не притворишься сильной, — он начинал злиться, в его карих глазах заиграли черти. Хватит, хватит, хватит, хватит! — Ты ведь давно хотела этого, замарашка. Вот он я. И что ты сделаешь? — он стал переходить на крик и взял моё лицо в обе свои руки, впиваясь в волосы. — Я всегда ненавидел таких, как ты. Вы всегда путаетесь под ногами. Вы бесполезнее, чем хомяки. Ноете от своей несчастной жизни тем, кому хуже в стократ.

Мои глаза покрылись слезами. Я дрожала от страха, как осиновый лист, всё так же пытаясь слиться со стенкой. Дыхание превратилось в нервный стон.
Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
— Я люблю тебя! — выкрикнула я три самых ужасных слова, и всё моментально прекратилось. Его руки опустились, взгляд замер на месте, а звериный оскал сменился абсолютным безразличием. Но после он слегка брезгливо поморщился.
— Это не то, что я хотел услышать.

Дальше всё происходит подобно ускоренной съёмке. Кадры мелькают перед моими глазами, иногда плёнка будто прерывается на несколько секунд. Вот Тейлор берёт меня за волосы и моя голова соприкасается с бетонной стеной. Плёнка прервалась… Вот я падаю на землю, а потом выставляю вперёд себя руки, пытаюсь ползти. Плёнка прерывается… Все предметы в переулке разделяются на две части и пляшут перед глазами в странном танце. Кто-то хватает меня за плечо и резко переворачивает на спину. Снова темнота… Я вижу перед собой высокого черноволосого парня, превратившего мою жизнь в опасный забег. Он стоит надо мной. Чокнутый мальчик с манией величия и прекрасными чёрными глазами. Его силуэт размыт. Он то разделяется на две части, то снова соединяется в одно. Парень достаёт из кармана раскладной нож. Одно его движение руки — в лезвии отражается свет уличных фонарей. Он хочет меня напугать?
Убить?

На границе моего сознания я слышу звонок. Это обычный телефонный звонок с вибрацией. Мальчишка тяжело вздыхает и достаёт сотовый из другого кармана. Я не вижу его выражения лица, но точно чувствую, что он раздражён. Дальше мой слух улавливает только отрывки фраз. «Тебе повезло», «продолжим позже», «это урок», «мне нужно…», «… Одной девчонке».

Глаза закрываются, я делаю последний вздох и засыпаю.