В первую секунду Йоичи даже не понял, что произошло. Лишь оказавшись на земле после сильного толчка, он услышал пронзительный скрежет и глухой удар. Обернувшись, парень с ужасом увидел Сатоши, распластанного на асфальте перед большим черным джипом. В следующее мгновение Асано кинулся к автомобилю, желая вытащить водителя из салона и убить его на месте. Но тот резко сдал назад и развернулся, нарушив при этом несколько правил, и уехал с места происшествия. Конечно, Йоичи не успел позаботиться о том, чтобы записать номер.

- Сатоши! – кинулся он к любимому. – Сатоши!!!

Он упал на колени рядом с бессознательным парнем и приставил руку ко рту Тоямы. И с облегчением вздохнул, почувствовав слабое дыхание. Из рассеченной кожи на лбу Сатоши живой теплой струйкой стекала на землю кровь. Йоичи не умел оказывать первую помощь. Он аккуратно подхватил любимого на руки и понес к припаркованной неподалеку машине. Положив парня на заднее сидение и аккуратно зафиксировав его ремнем безопасности, Асано со скоростью света метнулся за руль. Судорожно листая карту на экране GPS-навигатора, он пытался найти ближайшую больницу.-

- Ну же, ну же! – шептал он себе под нос. – Где-то же она должна быть!

Пристегнувшись, парень вырулил на дорогу и резко вдавил в пол педаль газа.

Йоичи гнал, намного превышая скорость, его не интересовали штрафы и прочие мелочи: главное было поскорее доставить Сатоши в больницу. Асано не очень хорошо разбирался в травмах, и вид любимого человека без сознания, истекающего кровью, привел его в ужас.

«Пожалуйста... Пусть с тобой все будет в порядке!»

Пока Сатоши находился в отделении интенсивной терапии, Йоичи шагами измерял коридор возле палаты, куда должны были доставить Тояму... если бы ничего не случилось в самой реанимации. Асано сам не заметил, как пальцы потянулись к крестику на шее. Парень почти забыл о нем. За годы крестик превратился в привычную побрякушку. Но почему-то сейчас, крепко сжав его обеими руками, Йоичи почувствовал прилив сил и надежды.

- Широ, - прошептал парень чуть слышно и коснулся теплого металла губами. – Спасибо.

Пока медсестры катили носилки в палату, молодой врач-реаниматолог подошел к Йоичи.

- Вашему другу повезло, - сказал он уверенно. – Небольшое сотрясение мозга, незначительный ушиб грудной клетки, и перелом локтевой кости, закрытый, с небольшими осложнениями. При таком столкновении, как вы описали, это удача, просто удача...

- Перелом? – переспросил Йоичи.

Доктор кивнул:

- Левая рука сломана. Мы наложили гипс. Должно срастись без проблем. Через три-четыре дня мы его уже выпишем... Перелом руки, конечно, вещь неприятная, но хорошо, что все-таки левая...

Йоичи не слушал врача. Он отшатнулся назад, закрывая лицо.

«Что я наделал? Как я мог не заметить этого придурка?! Сатоши... зачем?!»

- Что с вами? Молодой человек?

- Он левша... - хрипло произнес Асано. - И он – художник...

Лицо доктора посерьезнело.

- Конечно, мы не можем гарантировать полное восстановление всех функций конечности. Особенно, когда дело касается таких вещей, как рисование. Но, уверяю Вас, это не единичный случай. Он восстановится, если будет стараться и разрабатывать руку после того, как снимут гипс.

Йоичи проглотил подступающие к горлу слезы. Почему это происходило с ним? С его любимыми?

- Он без сознания? – спросил он у врача.

- Пока да. Мы вкололи ему болеутоляющее. Ему нужен покой.

- Спасибо. Я пока побуду тут?

- Устраивайтесь. Вы известили родных?

- Сейчас позвоню, - Асано кивнул, обессилено опускаясь на сидение рядом с палатой. Сатоши жив, и это главное. Но Йоичи не мог простить себе того, что случилось с Сатоши. А вдруг он никогда больше не сможет рисовать? Что тогда? Как можно будет после этого смотреть в глаза своему милому художнику?

Обреченно вздохнув, парень достал из кармана сотовый Сатоши, который подобрал на сидении автомобиля после того, как того забрали в реанимацию. Пролистав телефонную книгу, он, наконец нашел номер Таки.

- Сатоши? – ответили на том конце.

- Фуджими, это Асано, - хрипло произнес Йоичи. – Сатоши... Его сбила машина.

Я не знаю телефон его отца... Ты не сообщишь им?

- ГДЕ СЕЙЧАС САТОШИ?! – заорал в трубку Така.

* * *

Продукты летели с полок в тележку со скоростью кометы. Молоко, какао-порошок, яйца, мука, креветки, замороженные овощи. Хаято все никак не мог остановиться. Казалось, он хотел приготовить все на свете. Парень понимал, что сегодня ночью ему вряд ли удастся уснуть, поэтому надеялся успокоить себя при помощи кулинарии. Выйдя из супермаркета, тяжело нагруженный, парень прислонился к стене магазина и опустил пакеты с продуктами на землю. Он стоял так несколько минут, склонив голову и не думая ни о чем, чувствуя себя абсолютно пустым, выпотрошенным... Нужно было вернуться домой, улыбнуться Тетсу, так чтобы тот ничего не заподозрил. Играть свою роль, будто ничего не произошло. Улыбаться и светиться радостью для любимого братишки.

«Боже, где мне взять сил?»

Парень глубоко вздохнул. Нужно идти, иначе Тетсу заподозрит неладное. А он не хотел портить их последнюю ночь вместе. Хаято действительно решился уехать. Конечно, первой его мыслью было сбежать вместе с братишкой, но уже через секунду он понял, как глупо пытаться сбежать от отца с его связями и деньгами. Да он нанял бы всю полицию Японии разыскивать их. К тому же, тогда Иватари точно рассказала бы тоо-сану про них с Тетсу. А об этом Хаято не хотел даже и думать. Нет, отец никогда не должен узнать об этих отношениях.

- Ты поздно, - заметил Тетсу, встречая его на пороге.

- Да вот, - Хаято виновато улыбнулся, ставя пакеты на пол. – В магазин зашел.

- Ого! Ты там все скупил, что ли? – спросил мальчишка, удивленно.

Парень пожал плечами.

- Что-то нашло, - сказал он.

Хаято старался держаться спокойно, чтобы ничем не выдать своего волнения. Но в голове стучало только одно: это их последняя ночь. И, возможно, потом он больше никогда не увидит своего милого, любимого братишку. Раскладывая продукты, парень несколько раз ронял на пол упаковку замороженных брокколи. Руки тряслись, он не мог унять волнения.

- Ну, что будем делать? – заговорщицки улыбнулся Тетсу, делая глоток прохладного апельсинового сока. Не успел он поставить стакан, как брат подошел сзади и вплотную прижал его к кухонной стойке. Губы Хаято прошлись по шее братишки, затем парень отогнул ворот футболки Тетсу и несколько раз сильно прикусил кожу у самых плеч.

- Ммм... Хаято! Больно! – простонал Тетсу, то ли действительно от боли, то ли от удовольствия. Его голос был таким сладким, таким нежным, что Хаято не удержался и еще раз куснул.

- Прости, - шепнул он, покрывая места укусов поцелуями. – Прости, прости...

Настойчиво повторяя эти слова, Хаято уже и сам не понимал, за что просил прощения.

Тетсу повернулся к нему.

- Да что с тобой такое? – спросил мальчишка с удивлением. – Ночь еще даже не началась, а ты уже такой горячий...

- Тебе не нравится? – Хаято забрался кончиком языка в ушко Тетсу.

Братишка издал протяжный стон, обхватывая парня за шею.

- Еще как, - нежно проворковал он. – Очень... очень нравится...

Не было сил держаться. Близость Тетсу и скорого расставания сводили Хаято с ума. Он хотел заниматься сексом до изнеможения, до полного забытья... Пока будет хватать сил. А потом еще... и еще... Забыть. Обо всем на свете забыть. Ради губ Тетсу, его нежного шепота, ради его тонких запястий и пальцев, которые так и хочется облизывать, каждый по очереди... Только бы забыть о том, что ничего уже не повторится.

- Я хочу тебя, - шептал Хаято младшему братишке, а тот улыбался, подрагивая от удовольствия, когда дыхание обжигало его ухо.

- Ну тогда сделай это! – шептал Тетсу в ответ. – Трахни меня... Сейчас!

Хаято подхватил братика на руки и отнес в свою комнату: так больше всего нравилось Тетсу. Парень хотел, чтобы эту ночь братишка не забыл никогда.

Они упали на кровать, целуясь и стаскивая с себя одежду. Хаято нравилось раздевать братика медленно, дразня и играя. Тетсу же был слишком пылок – он рывком стащил со старшего брата футболку и приступил к джинсам. Расстегнул ширинку и, не удержавшись, скользнул проворными нежными пальчиками внутрь, массируя и лаская твердый член Хаято. Парень издал хриплый стон. Смотреть на раскрасневшееся лицо Тетсу, на быстро перемещающиеся в джинсах тонкие пальцы братишки было так сладко, так невыносимо приятно... Его мальчик... его милый братик. Ни капли стыда и стеснения. Все – ради удовольствия Хаято.

Парень оседлал младшенького, сидя на нем полуголый, с расстегнутой ширинкой. Он склонился над Тетсу, заводя его тонкие руки над головой и прижимая их левой рукой к кровати. Правой он расстегнул пуговицу на бриджах братишки, спустил их вниз. Тетсу дернул ногами, сбрасывая ненужный предмет одежды на пол.

- Ты сегодня такой... настойчивый... - Тетсу облизал пересохшие губы. – Грубый даже. Но мне это нравится.

Какой же он стал ненасытный, какой бесстыжий. Развратный мальчишка, его Тетсу. И Хаято любил его таким. Даже больше, чем прежнего скромника-ботаника. А ведь и сейчас Тетсу хорошо умел прикидываться невинным ягненком, непорочным и чистым. И лишь Хаято знал, с какой дикой страстью умел отдаваться этот ягненок. Ему. Одному только ему.

Они снова целовались. Долго, вызывающе, с неподдельной страстью. Тетсу вырывался, всячески пытался освободиться и даже несколько раз укусил парня. Но это лишь распаляло Хаято.

- Боже, нии-чан, - задыхался мальчик, - это так... классно...

- Что классно? – спросил парень, лаская языком шею братишки и одновременно забираясь правой рукой ему под футболку. Нащупав сосок, пальцы с силой потерли его. Тетсу забился и застонал.

- Это... это классно. Я чувствую, что принадлежу тебе. И это невероятно! Делай со мной все, что хочешь!

Хаято был так заведен, что позабыл все границы. Наверное, он сделал Тетсу больно, когда, облизывая один сосок, несколько раз укусил его. Но в стоне мальчика звучали совсем другие нотки: наслаждение, страсть, желание.

Занимаясь сексом с братом, Хаято никогда еще не раскрывался полностью. Он всегда контролировал себя, чтобы ненароком не причинить любимому боль. Но сейчас он, казалось, сбросил с себя все путы, все, что держало его: любовь, страсть... И Тетсу нравилось... Тетсу любил его и таким: необузданным, диким и властным, наслаждающимся его бессилием. Вот только все это уже никогда не повторится. Сегодняшняя ночь станет последним танцем их любви и желания, ослепляющей вспышкой в памяти. Такой яркой, что уже невозможно будет забыть о ней, обо всем, что у них было.

Обнаженный мальчишка извивался в его руках, метался по кровати, пока руки парня, его губы и язык, ласкали все его тело, целиком и полностью. Тетсу впился пальцами в простынку и, запрокинув голову, испускал в потолок стон за стоном, один дольше и громче другого. Хаято спустился ниже, прошелся языком по животу братишки, прикусывая выступающие косточки таза. Одной рукой он придерживал Тетсу за талию, другой – закинул правую ногу мальчика себе на плечо. Взгляду парня открылась аккуратная розовая дырочка, тугая и узкая. Парень облизнул средний палец, вставил его внутрь, неглубоко, просто массируя и расслабляя вход. Тетсу выгнул спину и громко застонал.

- А можешь громче? - спросил Хаято, довольно улыбаясь. – Так, чтобы соседям стало точно ясно, чем мы тут занимаемся...

И, словно желая проверить это, он вынул палец и заменил его языком. Он ласкал эту маленькую дырочку медленно, растягивая удовольствие. Язык двигался так, будто Хаято слизывал подтаявшую верхушку мороженого. Он делал это с Тетсу впервые, и мальчик теперь не знал, куда деться от удовольствия. Руки его гуляли по всей кровати, вцепляясь то в простынку, то в подушку, то в волосы брата. Язык парня двигался теперь по кругу, плавно ввинчиваясь внутрь Тетсу. Иногда Хаято вытаскивал кончик языка и водил по контуру дырочки шариком пирсинга. Он получал наслаждение от одних только стонов мальчишки, исступленных вдохов, нервных судорог, пробегавших по телу и почти бессвязного шепота.

- Хаято... Ммм... нет... зачем ты... да-да! Только не останавливайся!

И он продолжал, одновременно лаская рукой член братишки. Вниз-вверх, вниз-вверх, резкими движениями. Тетсу извивался и задыхался, не находя себе места от запредельного удовольствия, от этой лавины порочного наслаждения. Хаято чутко ловил все стоны мальчишки, каждое слово, шепотом срывавшееся с губ. Его мальчик... его братик... его маленький нежный Тетсу.

Конечно, он не мог долго сдерживаться... Мальчишка выгнул спину, бедра его слегка подрагивали. Он был такой тонкий, трепетный и хрупкий в его руках! В груди Хаято разлилось приятное тепло. Он понял, что финиш уже близко и продолжил работать языком. Тетсу на мгновение замер, а затем с глухим стоном расслабился и бессильно опустил спину на постель.

- Люблю тебя, - прошептал он брату, который снова поднялся, чтобы поцеловать своего мальчика. – Люблю...

- И я люблю тебя, братишка, - улыбался Хаято, целуя младшенького в щеку, целомудренно и невинно.

Тетсу повернулся к нему, нашел его губы своими и впился в них горячим поцелуем. Он вкладывал в него всю свою страсть, все желание и нежность. Мальчик придерживал лицо брата одной рукой, а другой тянулся вниз, стараясь снять с Хаято джинсы.

- Ах да, я совсем забыл, - рассмеялся парень, помогая стащить их с себя.

Мальчишка был ненасытен. Ему не понадобилось даже время для передышки. Тетсу явно был намерен отблагодарить брата за подаренное ему блаженство. Он устроился между ног Хаято и накрыл его член своим аккуратным ротиком. Парень откинулся назад, на подушку, с трудом сдерживая стон. Он хотел закрыть глаза, но невольно залюбовался братишкой, который был настолько увлечен, что, казалось, позабыл обо всем на свете. Глаза Тетсу были закрыты. Он уверенно обводил языком вокруг головки, с удовольствием посасывал ее. Хаято невольно положил руку на затылок братишки, сжимая пальцами пряди его волос. Продолжая наблюдать за мальчиком из-под полуопущенных ресниц, парень не сдержался и начал потихоньку подаваться бедрами вперед, заставляя Тетсу глубже заглатывать член. Братишка послушно открывал рот, не сопротивляясь и не пытаясь сбросить с макушки настойчивую руку Хаято. «И как он только научился? Когда он успел все это усвоить?», удивлялся парень, вспоминая, каким скромником был Тетсу, когда они только встретились. Кто бы мог подумать, что он будет так стараться доставить ему удовольствие.

Толчки Хаято стали глубже и настойчивей, но Тетсу и это принял без сопротивления. Было заметно, что он и сам получает наслаждение, когда член брата скользил между его мягких влажных губ. Зрелище было настолько завораживающим, что Хаято не знал, что доставляет ему больше кайфа: как брат ласкает его горячим языком и губами или вид нежного покорного лица Тетсу в этот момент. Чувствуя приближение оргазма, парень напрягся, замер и уже хотел вынуть член изо рта братишки, но Тетсу крепко держал его руками... Через секунду Хаято кончил в рот мальчика, а тот так увлекся процессом, что продолжал ласкать его. С губ его срывались капельки спермы, и Тетсу облизывался, желая проглотить все до последней капли. Перед тем, как блаженно откинуть голову назад, на мягкую подушку, Хаято запечатлел в своем сознании улыбающееся лицо Тетсу, довольно слизывавшего с кончика головки остатки спермы. По телу парня пробежала сладкая дрожь, и он понял, что снова возбуждается.

- Ты такой вкусный! – сказал мальчишка, проворно подбираясь к брату и все еще облизываясь. - Я надеюсь, мы на этом не остановимся?

- Конечно, нет, - улыбнулся Хаято, нежно обнимая его за талию. – Мы будем делать это, сколько ты захочешь.

- Я бы хотел вообще не останавливаться, - шептал Тетсу, обхватывая мочку уха брата влажными губами, затем нежно прикусывая ее. – Но не хочу, чтобы отец утром застал нас за этим делом.

Слова братишки больно кольнули Хаято в сердце. Он успел позабыть о том, что сегодня – их последняя ночь. Он прикусил губу, чтобы не разрыдаться и не выдать происходящего Тетсу. Уткнувшись лицом в грудь брата, он позволил мальчишке обнять себя.

«Я не стану... не стану... Я буду сильным. Я выдержу. Ради него!»

Братья передохнули совсем немного, какую-то пару минут, а потом ненасытные тела снова загорелись пламенем, требовавшим выхода. Они целовались, переплетая ноги и руки, тесно желая слиться воедино, и жалея о том, что это невозможно. Тетсу то и дело шептал на ухо брату нежные слова, бесконечные признания в любви. И каждое слово резало Хаято по сердцу, ранило его, точно острый нож. Его милый, нежный мальчик был так счастлив и беспечен, не зная о том, что уже завтра им придется расстаться.

- Любимый, - прошептал Хаято, чувствуя в груди острую боль, с которой отозвалось это слово. – Любимый мой... Тетсу. Я так не хочу терять тебя...

Слова вырвались так неожиданно. Тетсу вздрогнул и обвил его руками и ногами, не выпуская из объятий.

- Пообещай, - шептал он между поцелуями. – Пообещай, что никогда меня не бросишь! И мы всегда будем вместе, что бы ни случилось!

Хаято помедлил всего лишь мгновение. Скрепя сердце, он коснулся губами лба Тетсу и солгал:

- Обещаю, братик. Что бы ни случилось, мы будем вместе.

- Возьми меня, - попросил Тетсу. – Я хочу. Сейчас.

Они занимались любовью несколько часов, изредка делая передышки, чтобы полежать рядом, глядя друг другу в глаза. Хаято не думал, что Тетсу сможет вынести такой длительный марафон, но братишка держался отлично. Раз за разом он требовал, чтобы Хаято входил в него, и снова ему было мало, и, задыхаясь, он просил брать его еще... и еще. И комнату снова наполняли их исступленные стоны, тяжелое дыхание и обрывки фраз.

Когда братья, наконец, полностью выбились из сил, Тетсу устроился под боком Хаято, поджав под себя ноги. Он был уставший и мокрый, пахнущий потом и спермой, но ужасно довольный.

- Господи, - произнес он сбивчиво. – Это было бесконечно.

- Я совсем без сил, - улыбнулся Хаято, обнимая братишку.

- Слабак, - рассмеялся Тетсу и бросил на парня лукавый взгляд. – А я бы не прочь еще.

- Да ты посмотри на себя: еле дышишь от усталости.

Хаято на руках отнес братишку в душ, который они приняли вместе, а затем уложил его в кровать.

- Надо поставить будильник, - сонно пробормотал мальчик, довольно зарываясь лицом в подушку. – Тоо-сан утром приезжает.

Брат прилег рядом, обнимая Тетсу.

- Ты не волнуйся. Спи, - сказал он и нежно поцеловал любимого в висок. – Я разбужу тебя утром.

Хаято знал, как сильно младший брат любил засыпать в его комнате, завернувшись в одеяло, поэтому не смог отказать Тетсу в этом маленьком удовольствии и не стал убеждать его лечь спать у себя. Парень лежал рядом, обнимая брата и точно зная, что заснуть не удастся, даже несмотря на усталость после секса. Хаято еще крепче прижал к себе Тетсу. Он хотел навсегда запомнить его тепло, его легкое спокойное дыхание и удивительную мягкость влажных после душа волос.

- Как же я люблю тебя... - шептал Хаято, нежно убирая непослушные пряди с лица мальчика. – Тетсу... Мой любимый братишка... Прости меня, пожалуйста. Если сможешь, прости меня...

* * *

- ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, УРОД? – Така с размаху ударил Йоичи, не желая даже поинтересоваться, что случилось.

Асано выдохнул, потирая челюсть. Он не стал спорить с Фуджими, потому что знал: это он виноват в произошедшем с Сатоши. Он, Асано Йоичи. И никто другой.

Фуджими и сам, кажется, не ожидал от себя такого. Он отступил на пару шагов назад, одернул толстовку, сбившуюся на сторону, и с негодованием уставился на Йоичи.

- Что произошло? – спросил Така, уже спокойнее.

Асано прожигал взглядом пол, не решаясь поднять глаза.

- Я не видел машину, а Сатоши... оттолкнул меня. Все произошло так неожиданно... Я даже не успел среагировать, - он говорил очень быстро, не глядя на Фуджими. - А теперь он может навсегда потерять способность рисовать. Это я виноват

Така закрыл лицо руками.

- Твою мать, Асано, почему ты вечно путаешься у него под ногами?!! Почему бы тебе не свалить в свою гребаную Америку и не оставить нас в покое, а?!!

Йоичи усмехнулся:

- Вас? Кого это «вас»? Ты морочишь Сатоши голову, а я оказываюсь виноват?! Ты хоть знаешь, что перед тем, как все это случилось, мы с ним решили возобновить отношения?

- Пользуешься тем, что Сатоши без сознания? – Така скривился. – Сочиняешь всякий бред!

- Спросишь у него сам, когда он придет в себя.

- О, я спрошу! Только тебя тут не будет, - прошипел Фуджими. – Я больше не позволю тебе калечить его, ты понял?!!

Йоичи с трудом справился с собой, чтобы не зарыдать. Така был прав: его присутствие ранит. Сначала Широ, потом Сатоши.

- Ты прав, - согласился Йоичи. – Я не могу остаться рядом с ним.

Парень заглянул напоследок в палату. Сатоши лежал на кровати, бледный и измученный. Йоичи нежно провел пальцами по его щеке, а затем наклонился и поцеловал. Теплые губы Тоямы, казалось, вот-вот раскроются навстречу. Йоичи прижался сильнее, но чуда не произошло: они остались неподвижны.

Фуджими стоял у выхода, наблюдая за Асано. Тот поднялся и подошел к нему.

- Така, - Йоичи вдруг взял его руку в свою. От неожиданности блондин даже не успел ее отдернуть. – Я прошу тебя только об одном: не оставляй Сатоши. Ты нужен ему. Хватит издевательств! Будь с ним, умоляю!

- Ты придурок, - почти беззлобно произнес Така и встряхнул рукой, сбрасывая ладонь Йоичи. – Все, иди уже.

Взглянув напоследок в глаза Фуджими, Асано прочитал в них страх и сомнение. Почему-то Йоичи показалось, что Така собирается признаться Сатоши. Если так, это будет самым лучшим выходом. Глупо надеяться, что у Тоямы совсем не осталось чувств к лучшему другу. Роман с Йоичи был всего лишь попыткой убежать от любви, и Асано это понимал.

«Тебе будет лучше без меня, - подумал парень, шагая по больничному коридору. – Правда, лучше...»

* * *

Акимару-сан вошел в комнату и тихо притворил за собой дверь.

- Сынок? – позвал он. – Просыпайся.

Тетсу сладко потянулся, перевернулся с боку на бок, открыл глаза и замер от страха, судорожно пытаясь сообразить, в какой комнате находится. Он резко откинул одеяло, вскочил и огляделся: его шкаф, его рабочий стол с ноутбуком, книжные полки с учебниками. Мальчик выдохнул: это определенно была его комната. Значит, Хаято отнес его сюда с утра. Тетсу спокойно рухнул обратно в постель. Сердце колотилось, как бешеное. Если бы отец застал его, спящего голым в комнате Хаято... Заподозрил бы милый, добрый тоо-сан неладное или нет?

- В чем дело? – спросил Акимару-сан, присаживаясь на край кровати.

- Думал, что проспал, - на ходу соврал Тетсу. – Раз уж ты меня будишь. А где Хаято?

Отец улыбнулся.

- Твой брат сошел с ума: решил приготовить все на свете.

- Ага, - мальчишка перевернулся на другой бок и обнял подушку. – Он вчера пол супермаркета скупил. Я еще полежу минуток пять, ладно, пап?

- Хорошо, - Акимару-сан протянул руку и потрепал сына по волосам.

Тетсу лежал, глядя из-под полуопущенных ресниц на утренний свет, струящийся из окна, и на душе у мальчишки было так же тепло и солнечно. Он вспомнил прошедшую ночь, и по телу прокатилась сладкая истома. Тетсу мечтал о том, чтобы день в школе пролетел быстрее, а потом они с братом снова будут только вдвоем... Мысли мальчика мельтешили в голове, сменяли одна другую так быстро, что невозможно было ухватиться за какую-то одну. Тетсу грезил о руках брата, о его горячих губах и нежном бархатном голосе.

Поправляя галстук, Тетсу зашёл на кухню и с наслаждением втянул носом сладковатый запах шоколада, карамели и чего-то еще, неимоверно вкусного.

- Где мой сок? – спросил он поддельно-капризным тоном.

Хаято улыбнулся, снимая фартук.

- Извини... Я был немного занят. Зови отца, будем завтракать.

- Погоди, не будем торопиться...

Тетсу приблизился к брату вплотную и принюхался.

- От тебя так сладко пахнет, - улыбнулся он и поцеловал Хаято в губы, нежно и легко, пробуя брата на вкус. – Но ты слаще любого десерта.

Хаято приобнял младшенького за талию.

- Приставания с утра пораньше? – с улыбкой спросил он и поцеловал Тетсу в ответ, а затем, отстранившись немного, нежно прошептал: - Я люблю тебя, братишка.

- И я, – мальчик крепче прижался к Хаято, не желая отпускать его.

- Иди, зови отца, - снова попросил брат. - А то в школу опоздаем.

- Кстати, у меня такая вот мысль, - заговорщицким тоном произнес Тетсу. – Может, сбежим после первого урока?

- Об этом подумаем потом, - пообещал Хаято. – Иди за отцом. Я сегодня не выпущу вас из-за стола, пока все не попробуете.

- По какому поводу пируем? – спросил отец, усаживаясь за стол рядом с Тетсу.

Хаято, раскладывая тэмпура из морепродуктов по тарелкам, пожал плечами.

- Не мог заснуть, надо же было чем-то себя занять.

Тетсу заметил, что брат отводил глаза, стараясь не смотреть на отца. Мальчик вдруг подумал, что все это очень странно: они оба ужасно вымотались за ночь, как можно было после этого провести несколько часов на кухне и вообще не ложиться спать? Тетсу присмотрелся к Хаято: у того немного подрагивали руки, и время от времени он зевал. На бессонницу это не было похоже.

На десерт Хаято приготовил торт в шоколадной глазури из бисквита, пропитанного карамельным сиропом. Уплетая свой кусок за обе щеки, Тетсу позабыл обо всем, что его так волновало: удивительно мягкий, нежный бисквит будто таял во рту. Доев кусок и прихлебнув зеленого чая, Тетсу с восхищением уставился на старшего брата, надеясь, что не выглядит чересчур влюбленно.

- Хаято, ты просто мастер, - тоо-сан сделал глоток чая, запивая торт. – Бросай свою музыку и открывай ресторан: от посетителей отбоя не будет.

- Надо подумать, - улыбнулся Хаято.

- Ты будешь шеф-поваром, а я твоим боссом, - сказал Тетсу. - Надо же кому-то управлять рестораном.

- Мы с этим повременим, пожалуй, - Хаято убирал со стола грязные тарелки. – Ты уже собрался в школу? – спросил он Тетсу. – Надо бы поторопиться.

- Я мигом, - выпалил мальчик и выскочил из-за стола.

Собрав учебники, Тетсу взял со спинки стула пиджак, одел его и, перекидывая сумку через плечо, вышел из комнаты. Он замер, прислушиваясь к голосам отца и брата на кухне.

- Ты хочешь уехать сейчас? – спрашивал Акимару-сан. - Может, на зимних каникулах?

- Пап, я нужен ей сейчас. К тому же, это всего на неделю, не больше. А потом обещаю серьезно взяться за учебу.

Тетсу заподозрил неладное: зачем Хаято понадобилось уезжать именно сейчас? Почему он ничего не говорил до этого? В любом случае мальчик твердо решил, что не отпустит брата одного.

- Мы едем в Америку? – как можно более жизнерадостно спросил он, замерев у входа на кухню. Сердце мальчика бешено стучало. А что, если Хаято откажет ему?

- Нет, Тетсу, я поеду один, - мягко ответил старший брат. – Моя мать – это моя проблема. Тебя она не касается.

Щеки мальчишки вспыхнули огнем. Как это, не касается? Все, что связано с Хаято, касалось и его тоже.

- Я не хочу, чтобы ты ехал один, - твердо сказал Тетсу.

- Поговорим об этом позже, - Хаято выключил воду и снял передник. – Пойдем. В школу опаздываем.

Завязывая шнурки на кедах, Тетсу, исподлобья погладывал на обувавшегося Хаято. Что-то подсказывало мальчику: брат скрывает от него какую-то важную информацию... О чем же он так сильно не хотел рассказывать младшему?

- Закажешь мне билет на завтра? – попросил Хаято отца. – Обратный я сам возьму себе в Штатах, как только решу все вопросы с мамой. Хочу убедиться, что она в порядке.

- Конечно, - отец кивнул. – Если нужно, то поезжай.

Братья шли до метро, громко ругаясь. Тетсу стоял на своем: хотел, чтобы Хаято непременно взял его с собой в Америку. Ему было, в общем-то, плевать на Штаты, но мальчик боялся, что Аяко заставит брата остаться там, с ней...

- Ну почему я не могу поехать с тобой? – не унимался младшенький.

- Потому что это мое дело. Только мое, понимаешь? – Хаято не смотрел Тетсу в глаза. – Но я обещаю: я вернусь через неделю, может, даже раньше. Ты не веришь мне?

- Не верю! – выпалил Тетсу. – Не держи меня за идиота! Если бы ты планировал вернуться через неделю, ты попросил бы тоо-сана взять и обратный билет. Это значит, ты не знаешь, сколько времени проведешь там. А вдруг она уговорит тебя остаться?

- Ничто не может заставить меня бросить тебя, - сказал Хаято, по-прежнему не глядя на брата. – Обещаю: я вернусь.

Он ускорил шаг, спускаясь по ступенькам, и Тетсу поспешил догнать брата.

В вагоне мальчишка молчал. Да и негде было устраивать сцены: со всех сторон их облепили люди. Тетсу не хотел, чтобы они слушали их разговор. Но по дороге в школу мальчик снова взялся за брата.

- Как я могу верить твоим обещаниям, - спросил Тетсу, - если ты даже не смотришь мне в глаза? Долго ты будешь держать меня за идиота?

- Ну почему ты никак не хочешь понять: у меня могут быть свои личные дела, которые тебя не касаются.

- Меня касается все, связанное с тобой, - возразил Тетсу. – Ты принадлежишь мне, ты сам это говорил!

У ворот школы они остановились, и младший схватил брата за рукав, зная, что тот попытается улизнуть от него.

- Ты не пойдешь на урок, пока мы не выясним все здесь и сейчас, - Тетсу смотрел прямо в глаза Хаято. Брат отвел взгляд.

- Пожалуйста, давай не будем ссориться, - тихо попросил он. – Я не хочу уезжать со скандалом.

- Тогда возьми меня с собой! – взмолился Тетсу.

- Нет.

- Что ж, - мальчик вышел из себя и громко произнес: - Либо ты берешь меня с собой, либо никуда не едешь. Понятно?

Он сказал это так громко, что несколько подходивших к школе учеников обернулись, с интересом глядя на ссорящихся братьев Акимару.

Хаято смотрел на Тетсу спокойно и как-то устало.

- Я поеду один, - сказал он. – Твое мнение в данном случае меня не интересует.

Мальчишка задыхался от злости. Как он может говорить такие слова?! Как может быть таким грубым? Не он ли шептал ночью нежные слова о любви, а сейчас смотрит так, словно между ними ничего нет!

- Что ж, - Тетсу решился на последний шаг. Он приблизился к Хаято и прошептал ему на ухо: - Если ты так решил, игра в любовь заканчивается здесь и сейчас.

Мальчик испытующе смотрел в глаза брата, отчаянно ища в них страх, сожаление, раскаяние, но взгляд Хаято совершенно не изменился. Глаза цвета морской волны были сейчас абсолютно пустые. Как будто расставание больше не волновало Хаято, и он уже успел свыкнуться с этой мыслью.

- Если ты так хочешь, - сказал парень и взял братишку за воротник. Тетсу вздрогнул, не зная, чего ожидать от Хаято. В последнее мгновение глаза старшего Акимару блеснули дерзким огнем, и он притянул к себе Тетсу и впился в его губы.

Мальчишка отвечал на автомате, раскрывая рот навстречу, позволяя языку Хаято скользнуть внутрь. Брат по-прежнему крепко держал Тетсу за воротник, целуя его со всей страстью, со всем желанием, на которое только был способен. Как будто в последний раз...

Он готов был потерять голову от удовольствия, как вдруг Хаято схватил его кулон с сердцем и рванул изо всех сил. Мальчик вскрикнул от боли. Только сейчас Тетсу понял: они делают это прямо у ворот школы на глазах у всех учеников! По спине пробежал холодок.

- Идиот, что ты делаешь?! – закричал он, пытаясь оттолкнуть Хаято, но тот держал его железной хваткой.

- Это последний, честное слово, - пообещал парень и снова поцеловал его. Защелкали камеры на телефонах. Тетсу дрожал всем телом. Конец. Конец всему.

- Отпусти! – мальчишка колотил в грудь Хаято. – Зачем ты это сделал?! ЗАЧЕМ?!

Истерика все никак не стихала, Тетсу сквозь туман перед глазами видел, как Маэда и Кен оттащили брата в сторону, и Кен с размаху заехал ему по челюсти, как Юкио кинулся к Хаято, пламенно внушая ему что-то. Мальчик не знал, что делать... что теперь будет. Он медленно побрел по асфальтированной дорожке и опустился на ближайшую скамейку. Ни о каком уроке не было и речи: какой смысл идти на него, если теперь их точно разлучат.

Чертов Хаято, ну зачем ему надо было целовать Тетсу на глазах у всей школы?!! Почему он закончил все это так?!

Он не знал, сколько времени просидел на той скамейке. Мимо проходили ученики, шептались, показывали на него пальцами, хихикали. Тетсу понял: поцелуй братьев Акимару стал главной темой этого дня. И почему-то мальчик был уверен, что одним днем это не ограничится.

- Тетсу-кун? – окликнул его знакомый голос. Шиори села рядом.

Мальчик поднял глаза.

- Ты уже получила фотографию, да? – спросил он тихо. – Ну, давай, смейся.

Девочка смотрела на него серьезно, с огромным сочувствием.

- Я бы никогда не стала смеяться над тобой, ты же мой друг! Я понимаю, как тебе тяжело. Вот в чем дело... А я-то гадала, кто же этот твой мифический бойфренд?

Тетсу закрыл лицо ладонями.

- Я не знаю, что теперь делать, - произнес он обреченно. – Это дойдет до завуча. Точно, дойдет...

- Вообще-то, - осторожно начала Шиори, - уже дошло. Он вас видел. Сейчас Хаято у него в кабинете.

- Значит, они уже вызвали отца...

Тетсу понимал, что все кончено: теперь их точно разлучат.

Шиори обняла мальчика за плечи.

- Ты должен все объяснить, - сказала она. – Ты не можешь просто так сдаться. Ведь ты же любишь Хаято?!! Правда ведь, любишь?!!

- Больше всего на свете, - всхлипнул Тетсу. – Я не знаю уже, как можно жить без него. Он как воздух...

- Значит, ты должен сказать все это отцу! Не сдавайся, прошу тебя!..

Тетсу усмехнулся сквозь слезы.

- Послушай себя: защищаешь двух выродков-извращенцев.

- Если ты любишь Хаято, это не извращение! – уверенно сказала девочка. – Я видела, как он заботится о тебе, какие потрясающие завтраки готовит. Просто я не знала, что за этим есть нечто большее. Но я уверена: это любовь. Поэтому ты не должен сдаваться. Докажи им всем, что вы имеете право любить друг друга!

Тетсу нашел в себе силы улыбнуться.

- Спасибо, Шиори, - сказал он. – Знаешь, я думаю, ты права. Если нас захотят разлучить, мы сбежим из дома. Думаю, Сатоши разрешит нам немного пожить у него...

Шиори вздрогнула.

- Вообще-то, я хотела тебе кое-что сказать, но ты был так расстроен... Тояма-семпай...

- Что случилось?

- Он вчера попал под машину. Сейчас в больнице без сознания. Мне звонил Фуджими-семпай. Сказал, что его тоже не будет в школе.

- Как это случилось? – опешил Тетсу.

- На Асано-сана ехала машина, а Тояма-семпай оттолкнул его.

- Он спас Йоичи? – мальчик не знал, горевать или радоваться. Сатоши рисковал собой ради Асано, и это говорило о том, что его чувства к бывшему парню еще не угасли. Но то, что Сатоши был без сознания, всерьез взволновало Тетсу.

- Что за день такой поганый? – задумчиво спросил он самого себя. – Сатоши... Хаято... мир сходит с ума.

* * *

Акимару-сан вышел из кабинета завуча, бледный, как смерть. И все же по выражению его лица нельзя было точно сказать, какие чувства испытывал мужчина: отвращение, гнев или страх. Тетсу, ожидавший у кабинета, понял, что отец еще не до конца осознал произошедшее. Хаято был спокоен и даже попытался пошутить о чем-то с братишкой, но тоо-сан резко оттащил его от мальчика.

- Тетсу, - окликнул Акимару-сан младшего сына. – Остаешься в школе.

- Нет, я тоже поеду! – громко крикнул мальчишка. – Знаю, они свалили все на Хаято! Это не так! Я расскажу тебе правду! Я все объясню!

- Нечего объяснять, - отрезал отец. – Мы с твоим братом будем разговаривать без тебя. Кодзима-сенсей проводит тебя на урок.

- Пойдем, Акимару-кун, - завуч мягко положил руку на плечо Тетсу, и от этой показной мягкости мальчика чуть не стошнило.

- Хаято! – крикнул он вслед брату. – Дождись меня дома, прошу!!!

«Хаято! Хаято! Только не уезжай, - стучало в голове. – Не бросай меня, пожалуйста!!!»

* * *

- Я соберу вещи, - Хаято снял кеды и быстро проскользнул в свою комнату. Отец последовал за ним. Меньше всего на свете парень хотел сейчас разговаривать с тоо-саном, но Кеита не собирался отпустить его просто так. Акимару-сан закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди.

- Успеешь собраться, - сказал он. – Но сначала я хочу поговорить.

Голос его дрожал, и от каждого слова у Хаято холодело в груди. За что? За что он так с отцом? Тоо-сан не заслужил такого. Нет, конечно, не заслужил.

- О чем говорить-то? – спросил парень. Он сидел верхом на стуле, изображая уверенность, но руки его дрожали.

- Что между вами происходит? – спросил отец. – Что означало твое поведение сегодня во дворе школы?

- А на что это похоже? – спросил Хаято срывающимся голосом. Это слишком. Слишком. Он не может говорить об этом. Не с отцом. Не так.

- Ты мне скажи, – попросил тоо-сан. Не приказал, а именно попросил. Мягким, доверительным тоном, словно все еще был уверен, что над ним попросту подшутили. – Это правда, что мальчишки оторвали тебя сегодня от Тетсу и что ты... ты... – он никак не мог закончить вопрос.

- Если ты о том, что я поцеловал своего брата взасос на глазах у всей школы, то это правда, - выпалил Хаято на одном дыхании, сворачивая джинсы и запихивая их в большую спортивную сумку.

Отец опустил голову. Сердце Хаято отчаянно билось, в висках пульсировала кровь. Он был виновен вдвойне. Совратил младшего брата, а теперь еще и рассказывал об этом отцу. Конечно, тоо-сан так хотел, чтобы все оказалось неправдой, клеветой завуча... Он готов был поверить любым словам, ухватиться за любое оправдание.

- Я думаю, какое-то время вам лучше не видеться, - произнес Акимару-сан после долгого молчания. – И если не расскажешь мне все откровенно, я накажу вас обоих.

- Нет! – вспыхнул Хаято. – Тетсу ни при чем! Дело во мне!

Тоо-сан с подозрением взглянул на сына поверх очков.

- Почему мне кажется, что ты его покрываешь?

Милый-милый отец. Он верил Хаято так сильно, так любил его, что допускал мысль о том, что это Тетсу мог быть инициатором их небратской связи... Тоо-сан...

- Покрываю? – усмехнулся Хаято. – Тоо-сан, ты что, святой?

- Нет, я просто не верю, что ты такой...

- Какой? – уточнил сын. – Порочный извращенный выродок? Да, я именно такой и есть.

- Я не верю... я не могу в это поверить, - с мучением в голосе произнес отец.

«Что ты делаешь, Хаято?!! Что, черт возьми, ты делаешь?!»

- Он не верит, - с вызывающей усмешкой произнес парень. – Во что ты не веришь, тоо-сан?!! Что позавчера, пока ты смотрел новости, я трахал Тетсу в ванной?

- Хаято! – воскликнул отец. – Как ты можешь говорить такие вещи?

- Но это правда, пап, - сын невпопад запихивал в сумку вещи: футболки вперемешку с дисками, украшениями, музыкальными журналами.

- Неужели, это действительно так? И вы... – отец почти потерял дар речи. – Вы... с ним... делали это?

- О, да, и не раз, - Хаято распалялся все больше. Он решил рассказать отцу все подробности. – Мы каждый день это делаем. Успеваем перепихнуться, пока ты на работе. Иногда после школы заходим в отель...

- Замолчи, я не хочу больше слушать! – Никогда в жизни Хаято не мог представить себе, что Кеита способен так громко кричать. Парень смотрел отцу прямо в глаза, и на секунду ему показалось, что отец ударит его. Вот-вот. Должен ударить. Такой гнев, такое отвращение мелькнуло во взгляде тоо-сана... Парень внутренне приготовился к удару.

«И пусть. Пусть. Я заслужил. Я все это заслужил, - думал он. – Лишь бы только ты не винил во всем Тетсу. Только не его».

Но отец не стал бить Хаято. Он опустил глаза и тихо спросил:

- За что? Почему ты делаешь это, Хаято?

Парень понял, что тоо-сан не верит его «исповеди». Может, чувства к Тетсу были написаны у него на лице? Хаято не знал. На пару секунд он прикрыл глаза, затем глубоко вздохнул и ответил:

- Потому что я – ублюдок и подонок. Я захотел Тетсу почти сразу же, как переехал в эту квартиру. Ничего не мог с собой поделать, думал только о нем. Мечтал его трахнуть. Я уходил из дома, чтобы как-то покончить с этим, но не смог. Не выдержал...

- Продолжай, - сухо сказал отец. Он по-прежнему стоял со скрещенными на груди руками и старался избегать взгляда Хаято.

- Я вернулся и соблазнил его. Трахнул в Киото.

- Ты говоришь так, словно Тетсу не имеет к этому никакого отношения.

- А он и не имеет. Думаешь, ему все это так нравится? Я сказал, что убью его, если он тебе хоть что-то пикнет.

- Не может быть... – отец закрыл глаза. – Вы так хорошо ладили... Не верю, что все было лишь спектаклем.

Хаято кивнул.

- Отлично отрепетированным спектаклем, тоо-сан.

- Неужели ты и правда мой сын?..

- Думаю, после того, что я сделал, я больше не могу называться твоим сыном, - голос Хаято дрожал. Он понимал, что канат надо было перерубить. И чем грубее, тем лучше. Было ужасно жаль отца, но Хаято делал это ради Тетсу, чтобы никто из окружающих не причинил братишке боль, не стал его ругать, говорить ему о грехе, о пороке. Пусть лучше все будут жалеть мальчика, ставшего жертвой брата-извращенца. Хаято готов был смириться с этой ролью.

- Что же мы будем теперь делать? – спросил отец с отчаянием в голосе. С отчаянием и... состраданием?

- Разве у нас есть выбор? – Хаято был удивлен. Неужели тоо-сан жалел его? Нет... после всего, что парень ему рассказал... Такое невозможно. Просто невозможно.

- Ты прав, - сказал отец. – Вы не должны больше видеться. Сегодня сниму тебе номер в отеле. А завтра поедешь к матери. Скажу ей, чтобы забрала тебя.

Хаято молча кивнул, проводив отца взглядом, и продолжил собирать сумку.

«Тетсу... прости. Я люблю тебя, братишка».

* * *

Ужасно хотелось пить. Язык еле поворачивался во рту. Вместо вопроса Сатоши смог издать лишь нечленораздельный стон. Открыв глаза, он увидел обеспокоенное лицо Таки, склонившегося над ним.

- Йоичи, - хрипло произнес Сатоши. – Что с Йоичи?

На лице Таки мелькнула тень раздражения.

- С ним все нормально.

Сатоши расслабленно улыбнулся.

- Как хорошо, - сказал он через силу. – Помоги мне сесть.

Двигаться с гипсом на руке было непривычно. Така наклонился, и Сатоши обхватил его за шею правой рукой. Друг поправил под его спиной подушки.

- Пить хочешь?

- Очень.

Блондин налил в стакан минералки и протянул другу. Сатоши пил большими жадными глотками и не остановился, пока не выпил всю воду.

- Дай телефон, - попросил он.

Он с трудом набрал правой рукой номер Йоичи. На том конце звучал записанный на автоответчик голос Йоичи:

- Я знаю, что ты будешь мне звонить. Не надо. Мое предложение было необдуманным и глупым. Ты не смог бы забыть Таку, мы никогда не были бы счастливы. И ничего уже не повернешь назад. Прости, что сбежал от тебя. Надеюсь, однажды ты поймешь. Сатоши, я люблю тебя.

Тояма со злостью нажал «отбой».

- Придурок! - выдохнул он, бросая трубку на кровать.

Он почувствовал, как на глазах выступили слезы. Самые счастливые моменты жизни пронеслись в его голове, когда он бросался к Йоичи, чтобы столкнуть его с дороги... Все самое дорогое, самое замечательное было связано с Асано, и только теперь Сатоши понял это. Он не раздумывал даже, тело двигалось само, это был рефлекс. Пускай собьют его, лишь бы Йоичи не пострадал.

- Сатоши, послушай, - Така накрыл его руку своей. – Я...

Он не стал договаривать, а вместо этого крепко обнял друга, прижался к нему, уткнувшись лицом в шею Сатоши.

- Ты понимаешь, какой ты идиот? – спросил он тихо.

Тояма улыбнулся.

- Разве ты не сделал бы то же самое для меня?

Така сильнее сжал его.

- Ради тебя я бы умер, правда. Когда ты лежал в реанимации без сознания... - Така говорил, и его губы, двигаясь, касались кожи Сатоши, дыхание обдавало шею горячим воздухом. – Мне было так страшно, я...

Он вдруг замер, снова не договорив, в паре миллиметров, а затем коснулся губами подбородка Сатоши, поднялся выше, к губам, и очень нежно поцеловал друга. Тояма закрыл глаза.

- Така, - прошептал он. – Что ты делаешь?

- Я был дураком, - так же, шепотом, ответил Фуджими. – Но теперь понял это. Я исправлюсь. Обещаю, с девчонками покончено, я хочу только тебя.

Сатоши издал недоверчивый смешок:

- Ну да. До тех пор, пока я не выйду из больницы. Жалость, Така. Это пройдет.

- Нет-нет! – говорил Фуджими между поцелуями. – Никогда. Я все понял, все понял. Разреши мне это только доказать.

«Где ты был, идиот, все это время?! Когда я признавался тебе в любви, когда разрешал тебе пользоваться мной, когда был твоей жилеткой?! Я выслушивал все твои истории, обо всех твоих девочках, даже о мальчиках. Я не ревновал и давал тебе советы. А ты упорно видел во мне лишь друга... Даже хуже, свою вещь, чьей жизнью ты был в праве управлять. Потому что я любил тебя, Така. Я любил».

- Прости, - сказал Сатоши вслух. – Я хочу быть с Йоичи.

- Забудь о нем! – Така зажал его лицо в ладонях, пристально глядя в глаза Тоямы. – Он просто трус! Он сбежал в Америку. Все! Уехал, понимаешь?! Теперь у тебя есть только я!

- Не лги себе, - улыбнулся Сатоши. – Тебя у меня никогда не было. Ты лишь только делал вид. Неважно.

Така был растерян, подавлен. Он не ожидал подобного ответа, такой реакции. Наверняка предполагал, что Сатоши обрадуется его признанию и тут же забудет Йоичи.

- Ты можешь потерять свой талант! – воскликнул он. – Из-за него ты сломал руку! Он забрал у тебя способность рисовать!

- Кто знает, - тихо произнес Сатоши. – А даже если и так, я рад, что он остался жив. Я люблю его, Така.

- Какой же ты придурок, черт бы тебя побрал! Упрямый придурок! – выругавшись, Така вскочил со стула и вышел из палаты.

Сатоши устало запрокинул голову. Удивительно, как все проблемы могут решиться за какие-то доли секунды! Толкая Йоичи, он понял, что всегда любил только его, а чувства к Таке были лишь заменой, альтернативой этой любви, когда Асано был к нему жесток. Именно тогда Сатоши убедил себя в том, что влюблен в Таку. Только так он смог на время заглушить то чувство, ради которого, не раздумывая, был готов отдать жизнь. Чувство, которое он испытывал к Йоичи.

- Придурок, - прошептал он одними губами. – Как ты мог сбежать от меня?! Неужели не понял, как сильно я тебя люблю?

Он ненадолго задремал, все так же прислонившись спиной к подушке. Но по-настоящему заснуть не удалось: голова раскалывалась, а во рту снова пересохло.

- Сатоши? – негромко окликнул его знакомый голос, и парень открыл глаза.

- Привет, Хаято, - улыбнулся Тояма. – Ты один? Где Тетсу?

Акимару отвел взгляд, а теплая приветливая улыбка на его лице сошла на нет.

- Пришел попрощаться, - сказал он.

Почему-то Сатоши все понял сразу. Почему Тетсу не пришел вместе с братом, и почему у его брата был такой тоскливый взгляд. Он положил руку Акимару на плечо.

- Когда ты уезжаешь?

- Самолет завтра в час. Сегодня ночую в отеле. Как узнал о том, что случилось, сразу приехал.

Он крепко обнял Сатоши.

- Ты вернешься, - сказал Тояма уверенно. – Обязательно вернешься, я верю.

Хаято покачал головой.

- Наверное, уже нет. Я никогда больше не смогу смотреть в глаза отцу.

Сатоши не стал спрашивать о подробностях, просто погладил друга по волосам. Он сейчас отлично понимал горе Хаято и мог полностью разделить его чувство.

- Если он зайдет, передай привет, - попросил Акимару, вставая.

- Обязательно.

- Будь счастлив, ладно, Сатоши?

- Я уж постараюсь.

Дверь за Хаято закрылась, и Тояма снова впал в задумчивую дрему. Вот и у этих двоих все закончилось. Сатоши никогда не был беспечным оптимистом и понимал, что рано или поздно их должны были застукать. Тетсу и Хаято вели свою игру на грани, на пределе, каждый раз, когда они целовались за углом в коридоре, когда занимались любовью в пустом классе, они приближали этот момент. Ничто не может скрываться вечно. Но, черт возьми, как же обидно было, обидно за их любовь, за самые нежные, самые искренние чувства, которые Сатоши когда-либо видел в жизни!