Гай открыл глаза. Библиотека была залита ярким солнечным светом.

«Сколько я здесь уже валяюсь?»

Он попытался сесть, но ничего не вышло, тело не слушалось. Голова поворачивалась совсем чуть-чуть.

«Где наставник?»

Вокруг была тишина. «Так, пробуем заново». Гай закрыл глаза, представляя, как поднимается рука, затем вторая, теперь очередь ног. Открыл глаза, чтобы проверить результат. Перед его глазами торчали длинные человеческие конечности.

— Что за?!.. — Голос, который Гай услышал, был незнакомым.

Он заставил себя резко сесть и осмотреться. Библиотека, казалось, уменьшилась в размерах в несколько раз.

— Очнулся? — услышал он голос Митрофана.

Наставником оказалось маленькое, не больше полуметра высотой, существо с непропорционально длинными по отношению к телу руками и настолько волосатое, что на лице можно было различить только нос картошкой да глаза. Также без волос были большие, вытянутые вверх уши. Красная рубаха на нём доходила почти до пола и была подпоясана бечёвкой. «Неужели я тоже так выглядел?» — подумал Гай, рассматривая домового с открытым ртом. Так как ответа не последовало, старичок, стоящий в дверях комнаты, повторил:

— Слышишь меня? — Ученик кивнул. — А видишь?

Гай кивнул во второй раз. По глазам Митрофана стало понятно, что он улыбается. Быстро перебирая коротенькими ножками, наставник подошёл ближе:

— Напугал ты меня, думал, не выживешь. — Прищурился, замолк на минуту, осматривая Гая. — Хорошее тело досталось. Помнится мне, приезжал такой человек в гости к постояльцам. Я считал, что тело будет дадено то, которое ты видел, а получилось, то, которое в этом доме обитало.

Беря пример со старца, Гай тоже стал осматривать своё новое тело. Непривычно длинные руки и ноги были покрыты золотистыми чуть закрученными волосками, растущими значительно реже, чем у домового. Чтобы рассмотреть себя полностью, он подошёл к зеркалу в раме, которое всё ещё стояло в библиотеке. Первое, на что он обратил внимание, были глаза: ярко-синего цвета, широко расставленные, в обрамлении густых длинных ресниц. На голове так же, как и на теле, волосы были золотистыми, коротко, по меркам домового, стриженными, борода, закрывающая только нижнюю часть лица, выглядела аккуратно и ухоженно, большая часть лица оставалась открытой. Плечи широкие, на руках и груди бугрились мышцы. Волосы на груди росли широко, а живот оставался абсолютно гладким, лишь от пупка вниз убегала тоненькая золотистая дорожка. Гаю захотелось проверить силу своего нового тела. Он взялся за раму зеркала и с лёгкостью оторвал его от пола.

— Наставник, ты видишь это? — Голос у нового тела был низкий, раскатистый.

— Раз взялся, неси его в спальню. Из-за этого зеркала окаянного чуть вчера не надорвался.

Гай, шлёпая босыми ногами по полу, вышел из библиотеки. Чтобы его догнать, Митрофану пришлось почти бежать.

— Аккуратнее с телом, — кричал он быстро удаляющемуся ученику, — привыкай к нему, осваивайся. В людских книгах почитай, как с ним обращаться.

Несмотря на свою величину, новое тело было подвижным и гибким. После водворения зеркала на его законное место, Гай потянулся, кончиками пальцев рук достав до потолка, и рассмеялся в голос.

— Хорош, баламошка*. Волос, правда, маловато... — бормотал Митрофан, стоя в дверях спальни. Несколько минут понаблюдав за учеником, громко добавил: — Спать пойду, сколько дней не отдыхал. А ты делом займись.

Гай в ответ лишь кивнул, остался стоять перед зеркалом, кривляясь и строя рожи. Затем немного попрыгал на хозяйской кровати, полежал, чтобы отдышаться, пошёл бродить по другим комнатам. В ванной залез под душ, узнавая телом разницу горячей и холодной воды, вышел мокрый, вытереться было нечем, замёрз, ведь волос на теле теперь было мало. Стал проверять шкафы в поисках подходящей человеческой одежды. От обилия вещей растерялся, завернулся в простыню и пошёл в библиотеку. Книги теперь тоже казались маленькими, некоторые спокойно умещались у Гая на ладони. Он, помня наставления Митрофана, отыскал «Анатомию человека», пролистал её, сопоставляя своё новое тело с картинками из книги. В животе заурчало, людское чувство голода ничем не отличалось от голода домового. Да вот только баранками тут было не обойтись. Пришлось искать что-нибудь съестное на кухне. Из-за долгого отсутствия хозяев холодильник был пуст. Проверив навесные шкафы, Гай нашёл пачку макарон. Следуя инструкции на коробке, приготовил их, выложил на тарелку, да только есть это было невозможно: они были пересоленными и склеились между собой, пока остывали. Это уже было несмешно. Пустой живот сводило так, что ни о чём другом он не мог думать. Придётся будить Митрофана, хотя тот отдыхал всего несколько часов.

— Наставник! — позвал он, стоя перед старинным сервантом в гостиной. — Старец Митрофан!

— Ну чего тебе? — недовольно спросил домовой, приоткрыв одну дверцу.

— Есть хочу.

— Ну так поешь.

— Еды нет.

— Горе мне с тобой! В магазин идти надо, люди оттуда всё несут.

— Одежда нужна, — не унимался Гай. — Голым не пойду, да и зима на дворе.

— Вот привязался! — топнул старец, отчего рюмки в серванте жалобно звякнули. — Поищи в шкафах, там вещей уйма.

— Уйма-то уйма, а что надеть — не пойму.

Митрофан почесал затылок, в этом вопросе он тоже был не советчик. Гай опустился на диван в гостиной и тоже почесался, словно это помогало думать.

— О! — воскликнул он через некоторое время. — Нужно в компьютере посмотреть.

— В такой маленькой коробочке даже маленькая вещь не поместится, — недоверчиво пробормотал старец, которому чуждо было всё человеческое.

— Не вещи там искать, — попытался разъяснить Гай, — а спросить, что люди носят. Я много раз слышал, что постояльцы говорили: «Надо в интернете посмотреть», если у них какие-то вопросы были, а интернет этот как раз в компьютере есть.

Он пошёл в библиотеку, где на письменном столе лежал небольшой ноутбук. Митрофан покачал головой, не доверял он ничему людскому. Но раз Гай теперь тоже в теле человеческом, так тому и быть. Пока ученик возился с ноутбуком, вспоминая, как это делали постояльцы, Митрофан сидел молча на краешке стола.

Гай возился с ноутбуком долго, хотя зрительная память у него всегда была хорошей, за постояльцами наблюдал он долго, на деле же всё оказалось значительно сложнее. Старец, видя, с каким усердием пыхтит его ученик, не обращая внимания на громкое урчание живота, принёс все свои запасы съестного, заварил чаю. Тот в благодарность лишь кивнул и, не отрываясь от экрана, поглощал печеньки с бешеной скоростью, не забывая запивать их.

За окном стояла ночь, когда Гай откинулся наконец в кресле и потянулся.

— Чего только люди не напридумывали... — сказал он, потирая затёкшие плечи. — А всего-то надо тело от холода сберечь.

Пошёл в спальню, чтобы в куче вещей найти то, что ему нужно. Из всего, что перемерил, подошли только трусы, всё остальное (футболки, свитер, брюки, носки, рубашки, пиджаки) — оказалось мало и большой кучей лежало на полу.

— Да что ж за невезение! — в сердцах воскликнул Гай, бросая на пол очередную футболку.

— Придётся помощи просить, — спокойно сказал Митрофан, который всё это время наблюдал за тщетными попытками ученика. — Клич кину, нанесут соседи вещей, не оставят в беде. Иди-ка ты лучше спать. Утром видно будет.

Соседи-домовые постарались на славу: утром на кровати был целый ворох разнообразной одежды и обуви («Вот это наволокли! Как с постояльцами объясняться будут?»). Гаю поскорее хотелось отыскать себе вещей, сходить в магазин и наконец-то наесться вволю. Но всё должно идти по порядку. Первым делом пошёл в душ, почистил зубы, долго расчёсывал волосы. Ему нравилось его новое тело, и он пообещал сам себе должным образом о нём заботиться.

Вернувшись в спальню, приступил к примерке. В этот раз «улов» был более удачным: две пары джинсов, несколько футболок, толстовка, свитер, ботинки. Особенно Гаю понравился красный пуховик, отороченный мехом по краю капюшона, — став человеком, он не утратил своей любви к ярким цветам.

Митрофан вышел к нему, когда Гай в коридоре завязывал шнурки ботинок.

— Пап, денег дай, — с улыбкой произнёс ученик вместо приветствия.

Старец даже в бороде запутался от неожиданности:

— Бредишь с голоду?

— Часто слышал такое от постояльцев, решил попробовать. Сам же знаешь, без денег в магазин не ходят. Чему удивляешься, наставник? Времена сейчас такие, что даже домовые знают силу денег.

Митрофан нырнул в открытую дверь библиотеки и через пару минут вышел, держа в руках разные банкноты.

— В книгах лежали. Не знаю, что к чему, — сказал он, протягивая находку Гаю, — на месте разберёшься. Да, и купи мне баранок, все запасы съел вчера. По улицам долго не броди, тело не морозь.

— Точно отец, — сказал Гай, снял запасные ключи с крючка и открыл входную дверь. — Скоро буду.

Он немного замешкался, подбирая нужный ключ к замку, как вдруг дверь соседней квартиры (в которой он жил до вчерашнего дня) открылась и на площадку вышла девушка.

— Доброе утро, — приветливо сказала она, увидев «соседа».

Гай выронил ключи от неожиданности. Не слова девушки на него так подействовали, а она сама. Теперь, будучи человеком, он понял, насколько красива была его постоялица: лицо маленькое, не больше его кулака, глаза, наоборот, огромные для такого личика, тёмно-карие, брови как две стрелы разлетались от переносицы по направлению к вискам, высокие скулы, прямой нос и пухлые ярко-алые губы. Гай рассматривал её, открыв рот, просто не мог от шока контролировать своё лицо. Девушка сделала вид, что не замечает такой реакции, закрыла на ключ свою дверь и шагнула к лифту. Гай засуетился, подобрал ключи и, пробормотав: «Извините», занялся своим замком. Лифт приехал раньше, чем он закончил, но девушка, задержав кабину на этаже, спросила:

— Вы едете?

— Да. Извините, — ещё раз сказал Гай и встал рядом с ней. — Не ожидал, что вас встречу...

— Именно меня? — От удивления её глаза стали ещё больше.

— Нет, я имею в виду кого-то из жильцов дома.

— А вы — не жилец?

— В гости приехал, — сказал он первое, что пришло на ум. — Холодно сегодня, наверное, будет...

«Что я несу?!» Домовой удивился своей глупости. Не знал он, что людям так тяжело общаться друг с другом. Благо лифт уже остановился. Девушка вышла первой, Гай последовал за ней. На улице, бросив через плечо «Удачного дня», она повернула направо. Ему не оставалось ничего другого, как пойти в противоположную сторону. «Вот дурак! Надо было сказать, чтоб держалась от Гордея подальше да домой возвращалась пораньше. Хотя нет, правильно, что не сказал. Как бы я объяснил, откуда Гордея знаю?» Размышляя так, он шёл по улице, не забывая осматриваться по сторонам и запоминать дорогу. Дома вокруг были ужасно высокими, выше деревьев, с множеством окошек. Морозный воздух приятно холодил ноздри, щипал лицо в тех местах, что не было волос. Глаза щурились от белого, искрящегося на солнце снега. Гаю понравился скрипящий звук из-под ботинок, как облачком вырывался тёплый пар изо рта. Как всё-таки красив и интересен мир людей.

Магазин оказался в пяти минутах ходьбы от дома. Гай быстро набрал всё необходимое (список ещё вчера подготовил, спасибо интернету) и с двумя огромными пакетами отправился обратно.

Митрофан с нетерпением ждал его в коридоре и с облегчением выдохнул, увидев своего ученика, порозовевшего от мороза, дома.

— Баранок купил?

— Два пакета! Кстати, такие деньги больше не давай, — Гай вытащил из заднего кармана джинсов две смятые зелёные бумажки и бросил на стол. — Женщина в магазине сказала: «Доллары не принимаем» — и отдала их обратно. Порченые, наверное.

— А какие нужны?

— Красные, где «5000» написано. Их взяли, а взамен других бумажек надавали. Ходить в магазин интересно, мне понравилось.

Гай сварил суп и приготовил макароны по-флотски, которые теперь (и снова спасибо интернету) оказались очень вкусными. Ел так быстро, что даже вспотел.

— Уфф, наелся, — сказал он, вытирая салфеткой мокрый лоб.

Митрофан, улыбаясь, хрустел рядом свежими баранками с маком.

— Послушай, наставник, пользы от тела человеческого нет, одни заботы. Помой, одень, накорми, а дело не делается.

— О чём ты? — не понял старец.

— Никакой разницы нет, что был я домовым, что сейчас: уходит постоялица на работу, а я в квартире остаюсь. Надо сделать так, чтоб она на работу не ходила, дома сидела, вот тогда я смогу постоянно за ней присматривать.

— Ты что удумал?

— Ничего пока ещё. Но одно знаю: дома ей нужно быть, тогда и Гордей снова объявится. А я его встречу как положено...

Гай резко встал из-за стола, вышел на площадку и почти вплотную подошёл к соседней двери:

— Матильда, слышишь меня? — он замолчал и прислушался. — Мотя, ты здесь? Или Митрофана к тебе отправить?

— А меня кто-нибудь спросил? — выглядывая из квартиры, возмутился старец.

«Раскричался, спать не даёшь,» — услышал Гай протяжный голос в своей голове.

— Здравствуй, киса. Скажи, хозяйка дома?

«На работе она. Вечером будет».

— Сможешь мне дать знать, когда она вернётся? — спросил Гай. — Ещё лучше будет, если узнаешь, во сколько она завтра дома будет.

«Думаешь, человеком стал, можно командовать?» — Мотя так просто приказы не исполняла.

— Прошу тебя, пожалуйста. Очень нужно.

«Постараюсь».

Гай вернулся в квартиру и надел пуховик.

— А теперь-то что? — Митрофан понимал всё меньше.

— Пойду, пройдусь, голову надо проветрить.*Баламошка – дурачок, полоумный (древне слав.)