Теперь я знала, где держат Рози, а главное, знала, что она жива, и на душе стало легче.

Подлец Джиюн не слишком разозлился из-за моей выходки. Видимо, решил, что, запертая в этой глухомани, я ничего не сделаю с информацией, которую выведала хитростью. Но у меня был план.

Если Рози не перепрячут...

Впрочем, я не думала, что Крыс пойдёт на такой риск. Нас ищут. Перевозя пленницу в другое место, можно нарваться на городских стражников. Возможно, по приказу графа они обыскивают кареты. Хотелось в это верить.

В общем, если Рози не перепрячут...

Я с надеждой посмотрела в сторону камина.

- Пиши! - рявкнул за спиной кучер, приставленный ко мне надзирателем.

Вздрогнув от его резкого окрика, я едва не выронила из рук перо. С его острого кончика на бумажный лист упала жирная чернильная капля и растеклась кляксой.

Под оглушительный грохот сердца я боязливо затолкала записку, которую недавно написала, под раскрытый фолиант. Нельзя было, чтобы её заметили.

«Рози в Бэрроу. Клиновая улица, дом четыре. Я в сторожке лесника в Вулшире. Кучер - предатель».

Наблюдая за мной, возничий лениво раскачивался в кресле-качалке. Деревянные элементы кресла поскрипывали, изогнутые полозья стучали по полу, и этот ритмичный звук, повторяющийся через равные промежутки времени, просто сводил с ума. Мои напряжённые до предела нервы молили о тишине.

Масляная лампа на столе разбрызгивала вокруг себя жёлтый, рассеянный свет. Я писала без перерыва четыре часа, и запястье уже ныло от напряжения. Взгляд постоянно соскальзывал к камину. Иногда в его закопченном очаге мне мерещились знакомые шорохи, но, возможно, я выдавала желаемое за действительное.

- Завтракать будешь? - грубо спросил надзиратель, и его тень на стене задвигалась. Я следила за ней краем глаза. Кажется, он достал из мешка какую-то еду.
- Нет.
- Больше предлагать не стану. Придётся терпеть до обеда.

Я равнодушно пожала плечами. От переживаний кусок не лез в горло, меня даже слегка подташнивало. Я размяла пальцы и вернулась к письму.

Ещё через два часа, когда натруженные мышцы руки уже изнемогали от боли, мой хмурый надзиратель поднялся из кресла и, к моему восторгу, направился в сторону двери. Я притворилась, что занята работой, а на самом деле вся обратилась в слух. Подгнившие половицы заскрипели под ногами кучера. Шаги удалялись. Дверь открылась и захлопнулась. По ушам ударил скрежет повернувшегося в замке ключа.

Я не знала, куда ушёл этот гад, - может, по нужде, может, подышать свежим воздухом, - но собиралась воспользоваться тем, что осталась в одиночестве. Выждав некоторое время, я кинулась к единственному окну. Ставни были намертво заколочены досками, причём снаружи. Хватило пары минут, чтобы убедиться: этот выход мне недоступен, надо искать другой. Тогда я принялась исступлённо дёргать за дверную ручку. Понимала, что это глупо, что я заперта и замки, скорее всего, надёжные, но ничего не могла с собой поделать.

Дверь, кстати, была новой, крепкой, в отличие от оконных рам. Тратить силы на борьбу с ней не имело смысла, и я принялась суетливо исследовать комнату в поисках какой-нибудь лазейки или того, что можно использовать в качестве оружия. Мысль о том, чтобы напасть на моего тюремщика, застигнув его врасплох, и пугала, и обнадёживала.

Смогла бы я действовать столь решительно?

Пока я изучала окружающую обстановку, в камине что-то подозрительно хрустнуло. Словно остывший уголёк раскрошился под чужой ногой. На освещённой стене выросла тень. Я наблюдала за ней, стараясь не шевелиться, чтобы не спугнуть необычного гостя, которого уже заждалась.

Тень на стене в форме когтистой лапки медленно тянулась к столу, на краю которого лежал открытый фолиант.

Донни.

Я знала, что он придёт, по крайней мере,надеялась на это.

Однажды дракончик уже украл у меня фолиант, чтобы тот ненароком не попал в чужие, нежеланные руки, и теперь явился сделать это снова. Дождался, пока я отвернусь, а книга с рецептами останется без присмотра, и...

- Там записка, - шепнула я, наблюдая за тенью на стене и не спеша оборачиваться, чтобы не нервировать трусливого зверька.

Услышав мой голос, домовой боязливо дёрнулся обратно к камину.

Мой пульс подскочил на несколько отметок. Я испугалась, что Донни сбежит, но тот замер в нерешительности.

- Пожалуйста, умоляю, - продолжила я, заставляя себя говорить тихо и спокойно.
- Возьми вместе с книгой записку. Помню, ты общаешься только с детьми, но ведь можно оставить письмо где-нибудь на видном месте в комнате Чонгука, хозяина Вулшира. Помоги мне. Ради Рози.

Несколько секунд ничего не происходило. Я знала, что ответа не последует, но в глубине души надеялась получить от домового какой-нибудь знак - понять, что он меня услышал, что согласен передать моему мужу весточку, - но знака не было. Ни жеста, ни слова. Спустя пять минут тишины тень опять пришла в движение, заскользив по стене к столу. Сцапав книгу, Донни пулей метнулся к камину и со своим трофеем в мгновение ока исчез в очаге.

Как только сторожка лесника опустела, я тоже, как и домовой секунду назад, рванула к столу. В островке света от масляной лампы не было ни фолианта с рецептами зелий, ни моей записки.

«Рози в Бэрроу. Клиновая улица, дом четыре...»

От облегчения колени обмякли, и я с протяжным вздохом рухнула на стул.

Слава богу! Он её забрал.

В груди затеплилась надежда.