Подлый Крыс сэр Джиюн должен был появиться с минуты на минуту. С самого утра Рози следила за окрестностями из окна смотровой башни. Вид оттуда открывался в высшей степени удачный: подъездная дорога лежала как на ладони, карету долгожданного гостя можно было заметить издалека.

И вот Рози её заметила и поспешила сообщить об этом нам. Экипаж коварного отравителя поднимался на холм. Получив знак, мы принялись готовить для Крыса ловушку.

- Вы готовы, леди Кейдж? - спросил у меня дознаватель, высокий усатый господин, похожий на жердь. Его прислал нам на помощь старый друг моего мужа, которому неделю назад мы отправили письмо. - Помните, что надо говорить?

Я кивнула, нервно пригладив на себе платье.

«Всё получится, всё получится», - повторяла я про себя, как мантру, и не знала, куда деть дрожащие руки. Глубокие карманы на юбке пришлись бы сейчас очень кстати. Забывшись, я начинала теребить локоны, спадающие на грудь, и хрустеть суставами пальцев, чем выдавала своё волнение. Скверно. Нельзя, чтобы Крыс заподозрил подвох.

- Ваше Сиятельство, - обратился дознаватель к Чону, - прошу, вернитесь к себе в комнату. Вы должны изображать человека при смерти.

Граф кивнул, и Бэм повёл его к лестнице.

По ступенькам как раз спускалась горничная с пустым ведром.

Библиотеку продолжали домывать. Вчера во время уборки произошёл несчастный случай: дворецкий свалился с переставной лестницы - одна из деревянных перекладин сломалась под его весом, видимо, прогнила за те годы, что библиотекой никто не занимался. В итоге бедняга порвал связки и теперь лежал в кровати с забинтованной ногой. Этот инцидент оставил гнетущее впечатление, какой-то мутный неприятный осадок. Я очень старалась не воспринимать случившееся как недобрый знак, но с того дня в душе юрким зверьком поселилась тревога.

Сама не своя от переживаний, я проводила взглядом спину Чона.

Прошлым вечером мой муж смог целых три минуты смотреть в тёмной комнате на огонёк свечи, но потом глаза начали болеть и слезиться. И всё равно это был прогресс! Возможно, Чону помогла уборка Вулшира. Или это был отсроченный эффект моего зелья «Прочь изъяны». Или с течением времени большая часть отравы вывелась из организма сама собой. Неважно. Главное, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Выздоровление, я уверена, было не за горами.

- А вам, юная леди, - сказал дознаватель Рози, - лучше пока поиграть во дворе. Бегите, бегите, - и он настойчиво подтолкнул её к выходу.

Окно в гостиной было открыто, и я услышала скрип гравия под колёсами кареты, подъехавшей к дому.

- Внимание! - усатый мужчина с фигурой жерди взмахнул руками, как дирижёр, руководящий оркестром. - Все занимаем свои места. Леди Кейдж, вживаемся в роль. Так, где наша независимая свидетельница?

Замковая прачка Миён нерешительно вышла вперёд, комкая в руках свой белоснежный передник. С ободряющей улыбкой дознаватель распахнул перед ней дверцу специального шкафа. Он привёз его с собой из Томершира и собрал в нашей гостиной у свободной стены. В нём были особые отверстия для дыхания, подсматривания и подслушивания.

- А теперь тш-ш-ш, - прижал мужчина палец к губам, когда вместе с Миён они с относительным комфортом устроились внутри тесного замкнутого пространства. - Ни звука, ни шороха. Навострите уши, дорогая моя свидетельница, но не шевелитесь.

И аккуратно, без единого скрипа он затворил створку их тайного укрытия.

Всё было готово. Осталось хитростью заставить гадкого Крыса признаться в покушении на жизнь графа. По местным законам этого было достаточно, чтобы состряпать обвинение.

Стоя посреди гостиной, я сквозь арочный проём видела просторный холл и парадную дверь. И вдруг в неё трижды постучали специальным молоточком. Громко и настойчиво. Я аж подскочила. В оглушительной тишине, которая окутала дом, эти три удара прозвучали подобно выстрелам. Хвостом плети они стеганули по моим натянутым нервам.

О, Господи! Началось. Вот и настал момент икс. Пан или пропал.

Под платьем по желобку позвоночника скатилась капля холодного пота. Я безотчётно хрустнула суставами пальцев.

«Соберись, Дженнифер, - сказала я себе. - Надо хорошо сыграть свою роль, и чтобы этот гад ни о чём не догадался».

Взгляд невольно метнулся к шкафу, в котором притаились дознаватель и независимая свидетельница.

Стук повторился. Надо было впустить гостя в дом, но я обнаружила, что ноги не слушаются. Что со мной? В горле пересохло, колени обмякли. На один краткий миг мной овладела паника, и я утратила контроль над собственным телом. Слишком многое стояло на кону. Эта мысль билась в голове оголённым нервом, превращая меня в соляной столб.

«Соберись, соберись», - мысленно твердила я, но не могла сделать и шага.

Тем временем сэр Джиюн, потеряв терпение, всерьёз взялся за дверной молоточек, а я всё стояла на месте и смотрела, смотрела, смотрела сквозь арку на закрытую дверь.

- Я открою, госпожа, - пришёл мне на помощь Бэм.

Ноги камердинера при ходьбе опускались на пол со звуком, который казался мне оглушительнее громовых раскатов.

«Бух-бух-бух», - стучало по мозгам. Будто кто-то взял молоток и с каждым шагом Бэма заколачивал мне в голову гвозди.

Когда слуга толкнул парадную дверь, я почувствовала капельки пота над верхней губой.

Что-то не давало мне покоя. Какая-то мысль крутилась на задворках сознания, но всё время ускользала от меня, словно была юркой рыбкой, которую я ловила в пруду голыми руками. Краем глаза я замечала блеск её серебристой чешуи. Слышала, как тревожно она бьёт хвостом по воде. Ощущала важность этой неоформившейся мысли и понимала, что надо её поймать, но она мелькала за пределами досягаемости. Казалось, от нервов я растеряла всю остроту своего ума.

А потом в холл вошёл сэр Джиюн в модном сером плаще и с тростью. На полу длинной стрелкой, указывающей в мою сторону, протянулась его тень, и все мысли вылетели из головы, будто птицы из открытой клетки. Я перестала гоняться за скользкой вертлявой рыбёшкой в пруду своего разума.

- Леди Кейдж, - приветствуя меня, сэр Джиюн снял шляпу и посмотрел на Бэма. Потом посмотрел ещё раз, но уже более пристально. И отдал ему свою верхнюю одежду. - Как ваши дела? Как дела нашего дорогого Чона? Надеюсь, Его Сиятельство идёт на поправку.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

Удивительно, но это простое дыхательное упражнение помогло мне взять себя в руки. Голова прочистилась. Пальцы перестали дрожать.

- Нам надо поговорить, сэр Джиюн, - сказала я, изумляясь твёрдости своего голоса. - У нас проблемы. С нашим планом.

Сердце превратилось в кулак, который выламывал рёбра. От его бешеного стука меня мутило, но я знала, что всё моё дикое, сумасшедшее волнение заперто внутри и не отражается на лице.

- Проблемы с нашим планом? - Крыс прошел в гостиную, в центре которой я стояла, и настороженно огляделся.

Что он высматривает? Почему скользит взглядом по мебели? Неужели что-то заподозрил?

В горле застрял колючий ком, который никак не получалось сглотнуть.

- Да, всё идёт не так, как мы планировали. Чонгуку стало лучше. Он...
- Да это же замечательно! - воскликнул сэр Джиюн. - Какая чудесная новость!

Его внимание привлёк шкаф, в котором, как мышки, притаились дознаватель и независимая свидетельница.

Меня затошнило. В животе будто заворочался клубок змей.

- Но наш план...
- Какой план? - прищурился отравитель. - О каком плане вы говорите, милая Дженнифер?

Что-то было не так. Скользкий гад смотрел слишком остро и притворялся, будто не понимает, о чём я говорю. Пора было прибегнуть к тяжёлой артиллерии. Я знала, что развяжет ему язык.

- Давайте выпьем чаю.

Я схватила с тумбы серебряный колокольчик, призывающий слуг. Сегодня его звон прозвучал особенно пронзительно и тревожно.

Усмехнувшись, мой гость скрестил руки на груди.

Его пристальный взгляд снова зацепился за створки шкафа для подслушивания.

- Что это? - спросил сэр Джиюн. - Раньше этого шкафа здесь не было.

Вид у Крыса стал ещё более подозрительный, а в следующую секунду мужчина решительно двинулся к упомянутой конструкции.

О Господи!

Задёргались оголённые нервы. В ушах зашумело.

Мерзавец шёл к шкафу. С каждым шагом он становился к нему всё ближе и ближе.

Я уже видела, как Крыс распахивает дверцу и наружу ему под ноги вываливается дознаватель, а следом летит на пол наша прачка.

Помешай ему, Дженнифер! Ну же! Останови его! Любой ценой!

- Сэр Джиюн! Чай! - Голос подвёл меня, сорвавшись в тонкое визгливое сопрано.

Крыс вздрогнул от моего вопля и обернулся.

В комнату с подносом в руках вошла одна из горничных-близняшек. По воздуху поплыл запах свежей выпечки и тонкий аромат бергамота. Заварка была непростая, с сюрпризом. Я приготовила её заранее, специально к приходу особого гостя. Служанке оставалось лишь долить в чашки кипятка.

- Сэр Джиюн, прошу. Угощайтесь.

Чувствуя себя солдатом на минном поле, я потихоньку оттесняла настороженного Крыса от убежища дознавателя. За локоть тянула его к кофейному столику и двум дымящимся чашкам с чаем.

В какой-то момент мне показалось, что всё обошлось, что мне удалось отвлечь внимание сэра Джиюна от подозрительного шкафа, но тут он неожиданно вывернулся из моих рук и дёрнул створку на себя.

Сердце замерло. Кровь в жилах заледенела. Меня парализовало.

О боже, нет!

Это конец!

Я успела похоронить наш план, когда услышала глухой стук и поняла, что дверца не поддалась. Шкаф был заперт. Сэр Джиюн несколько раз дёрнул за дверную ручку, но так и не смог его открыть.

От облегчения колени превратились в желе. Я даже пошатнулась.

- Чай стынет, - я снова потянула Крыса к композиции из мягкого диванчика и двух кресел.

Мужчина последовал за мной, то и дело оглядываясь на запертый шкаф. Надо было как-то объяснить появление в гостиной новой мебели.

- Мы перетащили его из другой комнаты, - сказала я первое, что пришло в голову. - Здесь, на мой взгляд, он смотрится лучше. Не знаю, что внутри. Самой очень любопытно. Но ключа нет.

Я усадила гостя на диван и вложила ему в руки чашку с сывороткой правды.

Крыс всё косился на шкаф. Смотрел на него, прищурившись, как на возможную угрозу. Из-за глухих деревянных створок не доносилось ни звука. Те, кто за ними прятались, в эти секунды, уверена, старались не дышать.

Моя чашка, безопасная, была со сколом.

Подавая Крысу пример, я сделала из неё глоток и блаженно протянула:

- Отличный чай. Я ездила за ним аж в Бэрроу. В нашей глуши ничего толкового не купить. В деревне заваривают травы, собранные в лесу или у себя на грядке.

Обычно такая болтовня ни о чём разряжала обстановку, помогала собеседнику почувствовать себя непринуждённо, но не в этот раз. Взгляд сэра Джиюна не стал менее подозрительным, но теперь он был направлен не в сторону шкафа, а на содержимое чашки. С предельной осторожностью, которая сильно меня нервировала, Крыс поворачивал чашку в руках и разглядывал чайный осадок на её фарфоровых стенках.

Не выпьет! Ничего не получится.

Но сэр Джиюн выпил. К моему невероятному облегчению, он поднёс чашку к губам и наклонил.

Выпил! Выпил сыворотку правды!

Я едва не захлопала в ладоши, но вовремя вспомнила, что надо держать себя в руках.

Теперь я полностью уверилась в успехе нашего мероприятия. Осталось задать негодяю правильные вопросы, и волшебное зелье не даст солгать. Сэр Джиюн выложит всё как на духу, разболтает дознавателю о всех своих преступлениях и уедет из Вулшира в кандалах. Справедливость восторжествует. Мы с Чоном и Рози заживём спокойно и счастливо, не опасаясь удара в спину.

Волнение улеглось. В голове прояснилось. Я наконец-то ощутила себя хладнокровной и собранной. Заготовленная речь всплыла в памяти и встала перед глазами, так что её можно было читать, как с листка.

Мысленно я уже потирала руки в предвкушении разоблачения и ареста.

- Сэр Джиюн, я хотела поговорить с вами о состоянии графа.
- А что с его состоянием? - не сводя с меня глаз, Крыс, к моему восторгу, сделал ещё один глоток из чашки.
- Вы хотели, чтобы к выходным всё было кончено, но Чону становится только лучше, хотя я исправно добавляю ему в питьё лекарство из той бутылочки, которую вы мне дали.
- Лекарство? - мужчина продолжал вертеть чашку в руках.
- Яд. Вы дали мне яд и приказали травить Его Сиятельство, помните?

Внутри все сжалось от нервного возбуждения. Затаив дыхание, я ждала, когда сыворотка развяжет этому подлецу язык: он откроет рот и утопит себя, во всеуслышанье признавшись в своих злодеяниях.

Но время шло. Старые часы с маятником размеренно тикали. Косые лучи солнца проникали в гостиную через два арочных окна в пол.

Сэр Джиюн смотрел на меня круглыми глазами, вполне натурально изображая ужас и потрясение.

Наконец он вскочил с дивана и в праведном гневе закричал:

- Вы травите вашего хозяина? Дженнифер, как вы можете! Вы только что признались мне в том, что подмешиваете в питьё Чонгука яд. Я обязан заявить об этом шерифу графства. Вас отправят за решётку и, возможно, казнят.

Меня бросило в пот. Платье прилипло к мокрой спине.

Сэр Джиюн весь раскраснелся от чувств и возмущённо тряс головой. Вместе с головой тряслись и его дряблые щёки, и складки на шее, и три волоска вокруг лысины. Он так хорошо изображал негодование, что на миг ему поверила даже я. Поверила и усомнилась в твёрдости собственного рассудка. Может, я тронулась умом? Может, я всё это сочинила или увидела во сне?

Но флакончик с ядом, который я сохранила, утверждал обратное. Он был реален. Я убедилась в этом, когда расстегнула пуговицы маленькой сумочки у себя на поясе и нащупала на дне знакомую стеклянную бутылочку. Она привычно легла в ладонь.

- Вы дали мне это, - я показала бутылочку сэру Джиюну. Моя рука, сжимавшая пузырёк-улику, дрожала. - Это вы хотели отравить Его Сиятельство, а меня наняли, чтобы я помогла осуществить ваш план.

Он должен - должен! - во всём сознаться! Обязан подтвердить мои слова. Он выпил сыворотку правды!

Но хитрый крыс, этот коварный скользкий гад, оскорблённо замотал головой.

- Что за бред вы несёте, Дженнифер? Вы повредились рассудком? Я преданный вассал Его Сиятельства Чонгука Дареса. Я служу ему много лет, а до этого верой и правдой служил его отцу. Я желаю своему сюзерену только самого лучшего. Да я жизнью ради него готов пожертвовать.

Ложь!

Сэр Джиюн нагло врал мне в лицо и выглядел при этом таким искренне возмущённым, что аж злость брала.

Актёр! Лицедей! Обманщик!

Но как ему удаётся лгать, выпив сыворотку правды?

Я сварила зелье неправильно? Или...

Или он всё же его не выпил, а только притворился?

Взгляд упал на чашку, которую Крыс опустил на стол, перед тем как в порыве возмущения вскочить на ноги. Целую чашку, без сколов, с особым содержимым. Она была полной. Он не пригубил из неё ни капельки.

Понял. Догадался. Раскусил наш план. Своим звериным, крысиным нюхом учуял ловушку, которую для него приготовили, и виртуозно избежал расставленных капканов.

Моё внимание привлёк шорох за аркой в холле. Я посмотрела туда, откуда доносился звук, и встретилась взглядом с Бэмом, подслушивающим за стенкой. Рыжий камердинер заглянул в дверной проём и сразу спрятался, но я его заметила.

И тут скользкая рыбёшка, плескавшаяся в пруду моего сознания, та, которую никак не получалось словить, прыгнула прямо мне в руки.

Заячья губа!

Из глубин памяти поднялась и развернулась на поверхности сцена из недавнего прошлого. В голове эхом раздался брезгливый голос сэра Джиюна: «Вам надо найти себе слугу более представительной наружности, Ваше Сиятельство. Вы не видите, но этот совсем урод».

Урод.

Раньше. Но не теперь.

Мой наниматель увидел идеальную внешность Бэма, красивое лицо без изъянов, и тотчас догадался, что его пытаются заманить в западню.

Как мы могли так облажаться?

- Леди Кейдж, - Подлый Крыс скрестил руки на груди и посмотрел на меня холодным обвиняющим взглядом. - Вы признались, что хотели убить моего сюзерена. Я сейчас же отправляюсь к шерифу.

Я не верила своим ушам. Всё вдруг резко встало с ног на голову. Пару минут назад, когда мой собеседник глотнул из кружки с сывороткой правды, я была уверена, что его арест не за горами, а теперь мне самой грозила скамья подсудимых. Из обвинительницы я неожиданно превратилась в обвиняемую. Какой-то безумный кульбит, от которого закружилась голова и тошнота подступила к горлу. Я не могла осмыслить наш провал. У меня затряслись руки.

Это всё волнение! Оно сыграло со мной злую шутку. Ничего хорошего не выйдет, когда ты вся на нервах. Я переволновалась и в самый ответственный момент повела себя как последняя идиотка. Тогда, когда нельзя было допустить ни одной ошибки, я совершила сразу несколько. И не только я. Никто из нас не подумал о том, что во время визита этой крысы надо отослать Бэма подальше, убрать его с глаз долой. И дворецкий так невовремя повредил ногу!

Сэр Джиюн смотрел на меня с видом хозяина положения. Он отлично вжился в роль негодующего вассала, всей душой преданного хозяину. Я не замечала фальши в его игре - ни во взгляде, ни в мимике - и боялась, что другие могут ему поверить. Поверить в то, что Крыс ни в чём не виновен, что это я хотела отравить Чона ради наследства, а беднягу баронета решила подставить. Мысль о том, что любимый муж начнёт подозревать меня в покушении на свою жизнь, была невыносима.

«Нет, прекрати, - одёрнула я себя. - Это глупо и нелогично. Чонгук слёг задолго до моего появления в замке, а со мной ему стало лучше. Я поставила его на ноги!»

Тем временем сэр Джиюн развернулся и устремился прочь из гостиной. Наверное, я должна была его задержать, но совершенно растерялась. Бой был проигран. Я не знала, что делать. Да и что можно сделать в такой ситуации? Силой влить Крысу в глотку сыворотку правды?

Этот опасный, вероломный человек уходил. Уже пересекал холл. Приближался к двери. Его шаги становились быстрее, и уход всё больше напоминал бегство.

Нет, не к шерифу он отправился. Все его угрозы были блефом для отвода глаз. Крыс действительно бежал из Вулшира, чтобы затаиться, а потом ударить в спину.

«Он знает, что книга с рецептами зелий у меня, - стучало в висках. - Понял, что я смогла её прочитать, иначе как уродливый слуга графа избавился от своего изъяна. И про сыворотку правды, подмешанную в чай, скорее всего, догадался тоже. Надо было предлагать ему этот проклятый чай не так настойчиво!»

От отчаяния хотелось завыть, но я только смотрела сэру Джиюну вслед, на его удаляющуюся спину, и не знала, что делать. Хлопок закрывшейся парадной двери заставил меня дёрнуться всем телом.

Как только негодяй ушёл, позади заскрипели створки шкафа. Наружу вывалились дознаватель и моя прачка. Весь наш разговор с Крысом они простояли в своём укрытии буквой Зю и теперь разминали затёкшие спины.

- Ничего не вышло, - поморщился полицейский. - Кто-то его предупредил.

Миён тихонько застонала, потирая поясницу.

- Или он догадался сам, - вздохнула я и призналась: - Мне страшно. Он может мстить.

Или он может попытаться завладеть древним фолиантом из графской библиотеки каким-нибудь грязным способом. Не верилось, что этот человек так легко откажется от своей затеи и оставит меня в покое.

- Не волнуйтесь, леди Кейдж, - попытался успокоить меня дознаватель. - Когда преступник чует угрозу, он старается залечь на дно и не привлекать к себе лишнего внимания. Так что сэр Джиюн теперь будет вести себя тише воды, ниже травы. Скорее всего, уедет из графства на некоторое время.

Я покачала головой, не слишком обнадёженная его словами. Растущая тревога грызла меня изнутри.

Убитая, я поднялась к Чону, чтобы покаяться и рассказать о своём провале.

Как же я ругала себя! Постоянно прокручивала в голове случившееся и анализировала свои ошибки, мысленно пытаясь переиграть сценарий нашего с Крысом разговора. Что было бы, если бы дверь открыл не Бэм? Если бы дворецкий не порвал связки? Если бы я вела себя осторожнее и умнее? Что было бы?

Когда пришло время обеда я с лёгким беспокойством поняла, что давно не видела дочь. Рози была самостоятельной девочкой, часто гуляла одна, и я не сразу заметила её отсутствие.

В волнении я принялась обыскивать замок. И с каждой минутой моё беспокойство росло, пока не превратилось в волну паники, в разрушительное цунами, захлестнувшее меня с головой.

Рози не было в её комнате. Не было на кухне. Не было в библиотеке, которую домывали горничные. Не было в саду. Не было нигде. Она не вернулась с прогулки, на которую её отправил дознаватель перед встречей с сэром Джиюном.