Pov Соын:

—Мама! Мам? — звала я. —Мама! Мам!

Я встала с травы, оттряхнув колени от зелени. Мы должны быть все на пикнике, почему никого нет. Мой взгляд упал на перевернутую корзинку, где по-идее должна была лежать еда, но её там не было. Интересно, кто преступник сия происшествия? А я ведь ещё не попробовала те сендвичи с вареньем!

Я направилась косолапыми шажками к маме. Может, это Чанель? Чимин? Па... нет, вроде, нет.

Мама лежала на траве, смотрела в небо. Любовалась, наверное. Подходя все ближе и ближе, над небом все больше скапливались тучи. Надо спасать маму от дождя. Простудится. Чем быстрее я приближалась к маме, тем темнее становилось.

—Ма-ма, — позвала я по слогам, подойдя к ней. Мама, повернувшись ко мне лицом, улыбнулась улыбкой человека сумасшедшего. По телу прошлась дрожь, а ручки задрожали. Мама вскочила, но продолжила держать сумасшедший взгляд с такой же улыбкой на мне. Перед моими глазами она превращалась в нечто ужасное. Руки удлинились, как и тело, став костлявыми, появились острые когти, ноги перекосились, а вместо чёрных, вьющихся волос, появились прямые локоны, с которых капало что-то неприятное. Зубы заострились, став похожими на клыки зверя. Белое платье, - только оно не изменилось.

—М-амочка? — пискнула я от ужаса, охватившего меня. Это монстр! Где моя мама?

Оно посмотрело на меня своими чёрными глазами. Секунда и вся поляна с бывшими тюльпанами покрывается ужасным, душераздираюшим криком.

Я, не раздумывая, пускаюсь прочь. Страшно. Где мамочка...

—Чанёль! Чимин! — никто не отзывается. Я дрожжу и пытаюсь не расплакаться. Но, оглянувшись, вижу чёрный театр. Подойдя, я испуганно стала глядеть на него
В тот момент, когда он открывается, уши окутывает противная мелодия. Такая скрипичная, что мне легче вырвать себе уши, чем ухватить её более одной секунды.

Изо занавеса показался Чанель. Сквозь ладонь была протянута коричневая верёвка, ведущая куда-то вверх, за кулисы. Что-то противно стучало.

Я хотела вздохнуть, но тело не поддавалось мне. Хотела закричать, но звуки не выходили у меня из горла.

Кровь текла по его рукам, ногам. Ноги хозяева не слушались и двигались куда попало, будто не было костей. А руки были так далеко за спиной, что казалось, будто их вывернули. На лице была вырезана поддельная улыбка. А из шеи, в которую был воткнут нож, стекало чёрное мессиво. С каждым его движением раздавалось хлюпанье той самой чёрной зловонной массы.

В мгновение глаза Чанеля наполнились горечью. Он хотел освободиться, но не мог. Хотел, но был слишком слаб.

Морионетка.

Слёзы скатывались по щекам, по телу прошлись холодные мурашки. Я закричала. Это даже не было похоже на крик. Это визг. Это истерика. Лицезреть почти мёртвого, изуродованного человека.

Второй крик. Будто тысячу людей сжигают заживо. Органы сами сворачивались от такого.

Монстр.

Я бегу куда глаза глядят. Главное, подальше отсюда. Трава высыхает на глазах, листья опадают на деревьях. А земля становится выженной и каждая трещинка впитывает в себя этот тошнотворный запах. Такой кислый.

Впереди только темнота.

Мне страшно впереди, но сзади страшнее.

Пытаюсь закрыть глаза. В темноте и в безопасности, пожалуйста, пусть меня никто не найдёт.
Я спотыкаюсь обо что-то, что издаёт треск, а я проваливаюсь в яму, в которой кишат руки. Они затягивают меня, дергая за волосы, отрывая их с корнем. Я кричу, скрывая голос, зову на помощь до последней, умирающей надежды, дёргаю ногами

А дальше все расплывается, словно страшные, чёрные руки залезают под землю, а я так резко открываю глаза, что не могу понять, где я. Кричу от долгого желания.

Постель. Изголовье. Шкаф.

Я дома?

Обессиленно выдыхаю и падаю на подушку. Моё сердце так сильно стучит о стенки, что мне приходится унимать боль. Через пару минут отёк с ушей сходит, и я могу слышать разменное тиканье будильника. А вот за окном проехала машина по сырым улицам. Не уж-то дождь был?
Беру телефон в руки. На экране высветилось время 3:20. Черт, так рано. Гребанные кошмары!

Я готова была заплакать. Я не хочу утра. Хочу, чтобы ночь длилась вечно. Звезды, темнота, огни и никто не занят рутиной. Все отдыхают и мечтают о жизни, которой у них никогда не будет. Будь-то желание стать всемирно известным айдолом, будь-то искренняя любовь, свобода и всего, на что только способна ваша фантазия. Я чувствую себя художником ночью. Словно беру краски и выплескиваю, делюсь тем, о чем раньше, днем, боялась и подумать.

К сожалению, с наступлением утра сказочные ощущения уходят. А я отчаянно пытаюсь держаться, но все напрасно! Как только вспоминаю школу, у меня рвотный позыв. Что я сделала людям? Почему меня они так ненавидят? Только потому, что я учусь хорошо? Это ведь глупо.

Мысли снова сдирали пластырь с незажитой раны. Как хорошо, что он уехал. Пусть и на пару недель, но я обещала себе забыть его глаза, его волосы, его всего. Я не хочу доставлять проблем ни себе, ни ему. Более того, у него полно фанаток. Я ему ни к чему. Только выращиваю цветок, в мечте, которой не суждено сбыться. Но разве это плохо? Пока ночь, можно все.

Переварачиваюсь на другую сторону. Никак не могу уснуть. А время от моего сна бежит так быстро. Я не высплюсь. Мне будет тяжело.

Снотворное.

Баночка специально стоит возле кровати, на всякий случай. Я обычно употребляю их, если снятся кошмары или не могу уснуть. Сейчас они мне пригодятся, как никогда.
Беру пару штук, при условии, что нужна всего одну пилюля. Но будь, что будет. Может, моя смерть, если она вдруг будет, к лучшему?

Обдумать все пути решения проблемы я не успеваю, засыпаю. Ну и слава богу.

***
Раздался мощный рэп из моего телефона. Это сработал будильник.

— BASINE, BASINE! — кричал J-hope, а за ним RM. — MOONCHILD, DON'T CRY!

Прекрасный дуэт, мне действительно нравится это. Всё прекрасно. Но зачем так кричать? Хотя я сама виновата, поставила на самую высокую громкость. Усилием воли заставила себя встать и подошла к окну, сдернув занавески.

Серость. Влажность. Туман.

Прекрасно. Обожаю такую погоду. Представлю, что за окном не +6, а все +29. Пожалуйста, пусть это будет где-то в джунглях. Единственное, что имеет какое-то сходство с джунглями - та зелёная корейская сосна. Она чем-то похожа с деревом из Африки. Дай бог памяти с утра вспомнить название. Ай, фиг с ним.

Все ещё спят, а я тихо умылась, почистила зуба, причесала свои тёмные и сухие волосы. Сразу вспомнилась Джису. Она красивая. Самая популярная девушка в школе. Но ведь любят не за красоту, так ведь?

Нет.

Даже я понимаю это. Эх, мне кажется, что единственным моим парнем будет химия.

Выскочив из ванной, я чуть не наткнулась на пустую бутылку из-под соджу. От неё ещё исходил слабый запах спирта. Так кисло.
Страх липкими пальцами цеплялся за шею, душа. Надо потарапливаться.

Наскоро надев школьную форму и взяв с собой телефон, я выскочила из дома с сильным сердцебиением. Я ничего не приготовила. Вечер будет ужасным. Но я не могу по-другому. Простите.

Пара этажей и свежий утренний воздух ударил в лицо. Бодрячком. Небо ещё было тёмным. Ну, шесть утра, естественно. Я вздохнула, пробуя первый раз после ночи улыбнуться. Мышца щеки в одну сторону, в другую. Вроде получается. Отлично, все будет нормально. Обязательно, точно.

Надев наушники и включив любимую песню Ddaeng (кстати, все того же дуэта), я пошла самым длинным путем в школу, что подразумевал тропинку через парк, потом поворот через дворы, мост, ещё раз парк и школа. Проще говоря, я должна сделать круг. Марафон начинается. Объявляет Ким Соын. Идёт тоже она. Чтож, удачи, пенья-пенья.