Бозвения, Ларт, 14 ноября 2015 года.

Это было самое обычное утро – Декс опаздывал, втянутый, наверное, в какие-то очередные бесконечные согласования, Артур же пришел рано, сделал себе крепкий кофе, чтобы окончательно проснуться – три с половиной ложки кофе на пол ложки сахара – и с ходу принялся за работу.

Молодой инженер подключил ноутбук к капсуле «виртуализации жизни», протестировал железо, то и дело сверяясь с оригинальной конфигурацией, проверил заводские настройки «нейронного кодирования», пробежал глазами по коду основных алгоритмов, поставляемых вместе с этой системой и принялся уже за свои, пользовательские, алгоритмы. Он хотел написать такую графическую оболочку, упростить все настолько, чтобы даже неподготовленный человек мог разобраться со всем за считанные часы. Наполнить стартовые экраны максимально полезной информацией, визуализировать и снабдить всплывающими подсказками каждую кнопку и иконку, расписать руководство пользователя и FAQ настолько подробно, насколько это только возможно – вроде, ничего сложного, и все же, Артур сомневался, хватит ли этого и есть ли другие способы, как еще все упростить.

Декс появился неожиданно, как и всегда, вот только в этот раз он был не один. Вместе с ним в лабораторию зашли ребята из Единой Государственной Службы Доставки – они вкатили в помещение три аппарата поддержания жизни, в которых спали незнакомцы, подписали документы, забрали деньги и ушли.

- Знакомься, наши главные герои,- сказал Йован и по-хозяйски положил руку на сложной конструкции машину, в которой лежал человек,- их предварительно ввели в искусственную кому, так что, не волнуйся, они не проснутся.

Артур подошел к аппарату поддержания жизни и с любопытством заглянул за стекло. Внутри спал мужчина, среднего роста, некрасивый, с немного отталкивающими чертами лица, но, что сильнее всего бросалось в глаза, так это его безумная, болезненная худоба. Кажется, все мышцы и жир вытянули из него хирургически, оставили одни лишь кости под нездоровой, словно бы желтушной, кожей. Его будто бы только что освободили из концлагеря, где не кормили, по меньшей мере, месяц и все это время ставили эксперименты – вот так плохо он выглядел.

- Что с ним?

- Героиновая зависимость, - сказал Йован так буднично, будто речь шла о насморке,- и еще куча сопутствующих болячек, вроде гепатита. Я запросил его полную медицинскую карту, но ее доставят только к вечеру.

- Героиновый наркоман? – Артур покачал головой,- это плохо. Нужно будет посмотреть снимки мозга – насколько сильно он поврежден и получится ли вообще использовать «нейронное кодирование».

Молодой инженер еще раз взглянул на человека, что спал под стеклянной крышкой, а затем спросил,-

- Ты, кстати, так и не сказал, кто он и за что здесь. Ведь не за торговлю наркотиками, я надеюсь?

- Его зовут Карл Чеш, тридцать три года, безработный.

Йован достал из картонной коробки с надписью «Дексу для телешоу, передать лично в руки» тонкую папку, на которой красовалась фотография их главного героя, пролистал несколько страниц, а затем протянул ее Артуру. Тот, в свою очередь, присел на край стола и погрузился в чтение.

- Ничего особенного, такого, на чем стоит акцентировать внимание. Пару раз привлекался за грабежи, пытался наладить контрабанду оружия, в конце концов, ушел в подполье к повстанцам,- перечислял Декс «подвиги» Карла, а в конце как бы подытожил,- не идейный, просто хотел заработать денег, достать наркоты и уйти от полиции. В общем, делал все, что скажут. Наша следующая героиня куда интереснее.

Артур отложил в сторону папку и подошел к очередному аппарату, в котором безмятежно спала обезображенная женщина. В каком-то смысле ее, наверное, можно было бы назвать красивой, но только очень нездоровой, злой, извращенной красотой – все ее лицо было буквально растерзано шрамами от совсем крошечных и почти незаметных розовых и до ужасных багровых рубцов, прямо-таки разрывающих нежную щеку пополам, а некогда приятные черты лица лишь оттеняли весь этот ужас. Выглядело все так, будто какой-то дикий, совершенно обезумевший зверь с острыми когтями набросился на нее и методично, с некоей совершенно невообразимой, отчаянной тщательностью вспарывал ей лицо.

- Эльза Рауде, тридцать два года, бывшая журналистка, кстати, довольно известная. Была известная,- поправился Декс,- помню, лет этак шесть назад я зачитывался ее колонками о том, как «выжить» в Ларте: как сделать карьеру, как стать известным публицистом, как завести блог с сотней тысяч читателей, как найти вторую половинку в городской суете. Обычная городская журналистка с упором в гламур, да, но из всей остальной массы ее выделяла отличная самоирония, да и слог у нее был очень даже ничего.

- Что с ней случилось? – Артур провел пальцами по стеклу, будто бы пытаясь дотянуться до ее лица, потрогать шрамы, ощутить, что же чувствовала она, когда ей буквально рвали кожу в клочья.

- Вообще, есть две версии,- усмехнулся Декс,- первая, та, что официальная – однажды на Эльзу набросились бродячие собаки, причем, ни с того, ни с сего, просто напали, искусали, не оставив на лице живого места, и почему-то сбежали. После этого у девушки, на почве жесточайшего стресса, развился психоз, она даже попыталась убить полицейского, а потом сбежала и, вероятно, где-то в это время, присоединилась к повстанцам.

- Ты сейчас серьезно? – удивился Артур. Все это звучало настолько выдумано, настолько нелогично, что парень даже не пытался скрыть своего разочарования.

- Вообще, есть вторая версия, но о ней стараются лишний раз не распространяться,- Декс достал из коробки папку с фотографией девушки и протянул инженеру,- у Эльзы был брат, Александр, по-моему. Молодой студент-идеалист, который в свободное время вел блог «Конец тирании» и даже пытался издавать какую-то то ли брошюру, то ли листовку, об ужасах правления Генерала. Очевидно, что за ним рано или поздно должны были прийти, и вот однажды, его забрали в полицию, допрашивали, и, в конце концов, посадили в следственный изолятор. Скажу честно, я понятия не имею, что там произошло, но на утро его нашли мертвым – то ли он повесился, то ли вены вскрыл, хотя, не понятно, чем он там мог их вскрыть.

Артур нашел в папке несколько приколотых фотографии – на них Эльза стояла рядом с приятным молодым парнем и смеялась в камеру. Кажется, она тогда еще была счастлива, так ярко и открыто она улыбалась, обнимая за плечи своего все еще живого брата, а лицо ее, красивое и не знающее еще настоящей боли, буквально светилось какой-то душевной чистотой. Возможно, это была лишь игра воображения, наложившаяся на изрядную впечатлительность, но именно такой показалась тогда эта девушка Артуру – чистой и светлой, изуродованной какой-то непонятной злой силой.

- На следующий день Эльза пришла к майору, что занимался этим делом – она кричала, плакала, обвиняла всех вокруг, грозилась всеми карами, что дойдет до самого Генерала, если ей не расскажут, что же случилось с ее братом, и не накажут виновных. Видимо, она чем-то здорово зацепила майора, раз он сделал то, что сделал.

Артур ошарашенно посмотрел на Декса, а тот лишь кивнул с легкой усмешкой.

- Он ударил ее по голове, а затем взял нож для бумаг и резал ей лицо до тех пор, пока оно не превратилось в лоскуты, а потом отвез девчонку за пару кварталов и бросил прямо на улице, рядом с помойкой. Видимо, думал, что она там и умрет, но, вышло так, что Эльзе невероятно повезло – какой-то добрый самаритянин нашел ее, отвез в больницу и даже заплатил за срочную операцию. Лицо ей зашивали два дня - говорят, там было жуткое месиво, но кое-что, как видишь, удалось спасти. Потом ее поместили в психушку – представляешь, она на полном серьезе обвиняла того майора, который, неожиданно, оказался сыном начальника полиции, в убийстве ее брата Александра Рауде и в нанесении ей тяжких телесных. Что было дальше, я толком не знаю – девчонка как-то сбежала, вроде, даже, пыталась убить того майора, и, в конечном счете, ушла в подполье к повстанцам.

- Ужас,- как бы про себя, не в состоянии сдержаться, прошептал Артур.

- Знаешь, а ведь этот ужас нам на руку. Ее трагическая история лишь привлечет новых зрителей, подогреет интерес и станет еще одной причиной, чтобы посмотреть наше шоу. Но, поверь, она далеко не самая главная наша звезда,- Декс прошел к следующему аппарату поддержания жизни и постучал пальцами по стеклянной крышке,- знакомься, сам Роберт Арбогаст.

Даже Артур, всю свою жизнь сторонившийся политики и последние несколько лет проведший в Германии на стажировке у Конрада Брунера, слышал это имя. Оно, в каком-то смысле, стало нарицательным для любого протеста, любой борьбы с диктатом в Бозвении. Многие, конечно, ненавидели Роберта – за его непримиримость, за поддержку повстанцев, которые совершали грабежи, убийства и теракты, и все же, были люди, которые от всего сердца сочувствовали ему.

- Наша суперзвезда – сам Роберт Арбогаст, кто бы мог подумать,- Декс прямо-таки сиял, а в глазах его, кажется, отражались невероятные, просто заоблачные рейтинги,- с такими героями нам даже рекламная кампания не нужна, а поскольку мы все-таки ее проведем, мы, в буквальном смысле, захватим весь мир. Кстати, ты ведь знаешь, кто такой Роберт Арбогаст?

Артур лишь пожал плечами,-

- Разве что, в общих чертах. Ну, то есть, я, конечно, слышал о нем...

Декс усмехнулся, достал самую толстую папку из коробки и положил на стол, прямо перед своим собеседником.

- Он был одним из самых одаренных молодых инженеров – конструкторов, что только знала наша страна: в двадцать лет пришел на работу в «Государственный Оборонный Производственный Центр» имени Яноша Новачека, в двадцать два возглавил отдел по разработке и выпуску баллистических ракет «Стрела», в двадцать четыре получил государственную премию и официально вошел в список талантливой молодежи Бозвении. К двадцати пяти его собирались назначить заместителем главного конструктора, дать собственную команду и поручить создание нового класса ракет «земля-воздух», но, случился «Черный понедельник». Ты, скорее всего, толком и не знаешь, что это такое...

- Пятнадцать лет назад повстанцы захватили несколько жилых домов на окраине Ларта,- Артур, в прямом смысле, вытаскивал из памяти воспоминания о событиях давно минувших дней, о которых когда-то пару раз слышал по телевизору,- они убивали жителей, минировали дороги. Там была чуть ли не зона боевых действий, военным, вроде, даже пришлось подогнать тяжелую технику. Я не помню точно, скольких тогда убили повстанцы, но, по-моему, около восьмисот человек.

Декс достал из коробки последнюю папку, что лежала на самом дне, и протянул Артуру. На ней не было никаких обозначений, кроме штампов «уровень секретности второй» и «только для личного пользования», а также даты «20.05.2002». Инженер открыл ее и с головой погрузился в секретные документы, не очень понятные приказы, показания свидетелей, чьи-то доносы, длинные заметки на десятки страниц, фотографии разрушенных домов и покалеченных, истерзанных людей.

- Проблема повстанцев, за все это время, очень сильно изменилась,- начал Декс издалека,- пятнадцать лет назад они были куда более серьезной силой, более сплоченной, более организованной, более злой, что ли. Не проходило недели, чтобы они не захватили склад оружия, или не напали на патруль, или не обстреляли полицейский участок, или не взорвали что-то, так что, можно сказать... Генерал не то, чтобы их боялся, нет, но он видел в них настоящую угрозу, с которой нужно было расправиться как можно жестче.

Артур листал папку, все больше и больше погружаясь в трагедию, о которой он, как оказалось, ничего толком и не знал, а все его знания были лишь дезинформацией, ловко вложенной в его голову телевизором.

- В ночь с девятнадцатого на двадцатое, десять повстанцев захватили одно жилое здание на окраине - три подъезда и двадцать семь квартир. Забаррикадировали и заминировали все возможные входы, обставили растяжками крышу, собрали всех людей в нескольких помещениях и позвонили в полицию и на главные телеканалы. Честно говоря, их вылазка с самого начала была самоубийственной – они не оставили себе путей отхода и не просто требовали освобождения своих товарищей и компенсации семьях тех, кто погиб от рук бозвенийского спецназа, но еще и экономических реформ и свободных выборов, полноценной амнистии и суда над всем руководством страны. Расчет был на то, что удастся потянуть время и заявить о себе во всеуслышание, привлечь внимание всей страны, и, конечно же, он не оправдался. Никто с самого начала не собирался разговаривать с террористами, а поскольку штурмовать было слишком опасно, Генерал ввел чрезвычайное положение, подтянул тяжелую технику и дал приказ снести этот дом к чертовой матери.

Декс на секунду замолчал, как будто что-то обдумывая, а потом продолжил,-

- Лично мне кажется, что тут дело даже не в опасности штурма, это был, скорее, важный психологический момент. Генерал хотел дать понять повстанцам – мы не остановимся ни перед чем, но уничтожим вас всех до единого, и никакие заложники вас не спасут. В общем, там не выжил никто – они этот дом танками утюжили, а потом пустили в развалины спецназ, чтобы те добили уцелевших.

- Это безумие,- Артур буквально задохнулся от гнева. Он хотел отбросить эту папку, с чудовищными в своей бездушности приказами командования, со страшными фотографиями разрушенных домов и растерзанных тел, что лежали в кучах обломков, но вместо этого с еще большей, отчаянной жадностью впился в нее.

- А вот дальше случилось нечто не очень понятное. То ли это был анонимный донос, то ли разведка поработала, но, так или иначе, до Генерала дошла информация, что на этой улице в соседних домах живут сочувствующие повстанцам - те, кто помогал им едой и информацией, те, кто реально поспособствовал этому беспрецедентному захвату здания, те, кто в любой момент мог ударить власти в спину. И тогда Генерал отдал приказ уничтожать всех, до кого дотянутся руки. Танки утюжили весь квартал, спецназ врывался в дома и квартиры, людей без разбора запихивали в автозаки, а тех, кто сопротивлялся, убивали прямо на улице, обвинив, предварительно, в пособничестве террористам, и все это под аккомпанемент истеричного крика из каждого телевизора и из каждой радиоточки о том, что повстанцы начали войну. Была жуткая сумятица – взрослые и дети бежали оттуда, кто-то брался за оружие, чтобы дать хоть какой-то отпор, кто-то просто прятался, говорят, многие там погибли даже не от пуль – их попросту затоптали. Если хочешь, это была такая гражданская война в миниатюре, на одной отдельно взятой улице, но со всеми ей причитающимися слезами и смертями.

Декс задумчиво посмотрел на Артура,-

- Знаешь, все могло быть куда хуже, если бы не вмешался Красный Крест. А так, все закончилось очень быстро – уже к вечеру того же дня в городе стало тихо, арестованных допросили и через пару дней отпустили, а тех, кто остался без дома, пересилили ближе к центру. По телевизору во всем обвинили повстанцев, за головы самых отъявленных назначали награду и на том успокоились.

Артур как раз читал отчет какого-то неназванного военного, что руководил той операцией, как вдруг в тексте промелькнуло странное имя, которого он там никак не ожидал увидеть.

- Кто такой Томаш Котич? – спросил парень.

- Я все ждал, когда же ты до этого дойдешь,- улыбнулся Декс,- вообще, это мой отец. В те годы он руководил Красным Крестом здесь, в Бозвении, и как только начались боевые действия, он, вместе с несколькими волонтерами, прибыл на место и попытался спасти, кого сможет. Мы с мамой - ее, кстати, зовут Марта - в то время жили в Чехии и любую новость от него ждали с содроганием. Если б ты только знал, что отец рассказал нам по приезду – как он практически в одиночку боролся за каждую жизнь, как переругался, наверное, со всем военным руководством, при том, что многих из них знал много лет, как вывозил беженцев втайне от разведки. Его даже пытались арестовать, но, ты, может быть, слышал, какое наша семья занимает положение в Чехии, да и здесь тоже.

- Так вот откуда ты все знаешь,- многозначительно покачал головой Артур. Он пролистнул страницу и наткнулся на фотографию, на которой статный высокий мужчина в форме «Красного Креста» помогал выносить раненых из-под обломков. Вокруг стояли люди в полной боевой выкладке и в шлемах, чтобы не было видно лиц, но никто из них даже не пытался помешать этому человеку – видимо, настолько велик был его авторитет.

- К слову, у Роберта была семья – жена и двухлетняя дочка,- сказал Декс и постучал пальцами по стеклянной крышке аппарата, за которой в безмятежности спал один из самых известных повстанцев страны,- они погибли в той бойне, сам же Роберт в это время был в командировке в Латвии. Когда он вернулся, то нашел лишь огромную «братскую» могилу, куда свезли тела тех, за кем не пришли родственники в первые несколько дней. На тот момент у него было слишком много связей и знакомств, и скрыть правду о том, что же действительно произошло в «Черный понедельник», от него не смогли – ему предлагали компенсацию, какие-то льготы, даже обещали поставить памятник в честь погибшей семьи, но ему все это было не интересно, и вскоре он исчез.

Артур взял в руки папку с личным делом Арбогаста, просмотрел несколько страниц и наткнулся на милую фотографию, что лежала в подшивке газетных статей о ранних успехах Роберта на конструкторском поприще. На снимке был изображен большой просторный офис с кучей компьютеров. По центру стоял сам Роберт, еще молодой и улыбающийся, одной рукой он обнимал свою жену – на вид очень хрупкую, со светлыми, как солнечный туман, волосами, а другой держал за руку совсем маленькую, словно кукольную, девочку в цветастом платье. Кто знает, может, это была их последняя совместная фотография, может, именно такими запомнил свою семью Роберт – живыми и счастливыми, стоящими на первом плане случайного снимка.

- Он объявился через несколько лет, и не просто объявился, а начал активную деятельность. Печатал листовки, какое-то время даже издавал газету - ну, как газету, просто антиправительственные заметки, может, даже карикатуры на листах А4, скрепленных скобами, - искал хоть малейшей поддержки у неравнодушных людей, даже, помнится, агитировал против Генерала на улицах – недолго, конечно, все таки, это было слишком опасно. Потом наступил две тысячи восьмой – он завел несколько блогов в социальных сетях, открыл собственное интернет-СМИ, через несколько каналов на Ютубе пытался донести свою правду до подписчиков. Его, правда, банили где только возможно, но он всегда возвращался, и снова, с удвоенной яростью принимался за агитацию – на всех доступных площадках от Фэйсбука и Твиттера и до каких-то очень локальных, местных новостных порталов. Хотя, у этой его борьбы была и другая сторона.

- Он взламывал проправительственные аккаунты, воровал деньги со счетов? – спросил Артур, вспоминая то, что когда-то читал в интернете о Роберте. Не то, чтобы многие поддерживали или попросту симпатизировали известному повстанцу, однако, до сих пор на некоторых форумах и площадках были люди, искренне считающие Арбогаста современным непогрешимым Робин Гудом, готовым положить жизнь ради чужого блага.

- Он поставлял боевикам оружие – что-то простое, что можно собрать в гараже, собирал сам, а в основном, улучшал, насколько это вообще возможно в кустарных условиях, списанные китайские стволы, что шли через границу. А еще он делал бомбы – ты, может быть, помнишь тот взрыв в полицейском участке семь лет назад, в котором погибло пятеро человек, причем, двое из них были гражданские, или, например, четыре года назад, на этот раз, в казначействе – там было всего две жертвы, или на той остановке рядом с памятником Генералу. Это же он когда-то сказал – «здесь идет война, и нам никогда ее не выиграть словами», так что не удивляйся, он попросту следовал своим же идеалам.

- Я понимаю,- Артур как-то немного неуверенно пожал плечами,- и, знаешь, я не против готовить казнь этих двоих, но разве девушка тоже заслуживает смерти? Ее история получилась какой-то слишком грустной для того, чтобы просто взять и... сам понимаешь...

Декс сел напротив собеседника, выдержал театральную, слишком, наверное, наигранную, паузу, и продолжил,-

- Ты, помнится, спрашивал меня, за что же они попали сюда. Так вот, расскажи мне, что случилось полтора месяца назад на железнодорожной ветке «Гануан - Ларт»?

- Быть того не может,- прошептал Артур. Конечно же, он слышал о той жуткой трагедии, следил за новостями, даже читал где-то, что безумных террористов, учинивших этот кошмар, задержали почти сразу, вот только он никак не мог вспомнить их имен. Могло ли быть так, что боевики, ответственные за десятки невинных жизней, сейчас лежали прямо перед ним, в глубокой безмятежной коме, свободные от снов и воспоминаний, кошмаров от того, что они натворили.

- В три часа ночи сторож депо в Гануане впустил нашу троицу в один из составов, где они разместили бомбы в каждом вагоне под сиденьями. Я уже и не скажу тротиловый эквивалент, но взрывчатки там было явно до черта. В полвосьмого утра, когда поезд только-только двинулся в сторону Ларта, внутри прогремели взрывы – каждый вагон разнесло попросту на клочки, вот прям в щепки, хотя ты и сам, наверное, помнишь видеосъемку с вертолета, где показывали, как останки от того состава разметало по всей железной дороге.

- Такое трудно забыть,- сглотнул ком в горле Артур.

- И ведь какое время выбрали – раннее утро, когда дети едут в школу, подростки – в университет, взрослые – на работу, и все они набиваются в вагоны, толпятся в самый час пик, в надежде лишь бы доехать. Могли же ударить днем или вечером, чтобы жертв было меньше, чтобы не задеть хотя бы самых маленьких, тех, кто еще только начинает жить.

Артур все слушал и слушал Декса, и образ Эльзы в его воображении, этакий грустный белый лебедь, тронутый чужой ненавистью и злобой, превращался в нечто мерзкое и злое, нечто нечеловеческое – в жуткую старую каргу из древних сказок, с костлявыми руками и гнилыми зубами, что жрет детей в своем пряничном домике, в злую ведьму, способную скрыть уродливую наружность, но не свое черное сердце.

- Мне вот интересно, этот сторож – молодой пацан из сочувствующих, подрабатывающий там на полставки, он знал вообще, что они собираются сделать? Или он пустил их, потому что ему было просто жаль – эту изуродованную девушку с таким трагичным прошлым, героя обывателей, потерявшего всю семью и теперь нещадно бьющегося с тиранией, и именно эта его жалость сгубила полторы сотни ни в чем не повинных людей.

- Я все понял,- глухо и немного вымученно сказал Артур,- мы устроим шоу, и ничто нам не помешает.

- Я очень на это надеюсь,- улыбнулся Декс. Он собрал все папки и убрал их в сейф, затем проверил почту, сделал несколько срочных звонков, дал команду расчистить на седьмом этаже место под «медицинскую службу», где, день за днем, врачи будут следить за здоровьем главных героев, связался с начальниками отделов и осведомился о выполнении поручений и, под конец, решил сделать себе кофе.

- Я вот что подумал – а почему бы нам не взять события «Черного понедельника» за основу для нашей истории и через него не связать наших героев друг с другом и с Генералом? Скажем, Роберт, Эльза и Карл потеряли родственников пятнадцать лет назад в жуткой бойне, и теперь они, втроем, должны отомстить за тех, кого когда-то любили. Просто, понятно, и, ко всему прочему, очень удобно, когда у всех героев одна предыстория – экранные разъяснения займут меньше времени и можно будет полноценно сконцентрироваться на самом сюжете.

Декс вернулся в кресло и посмотрел на своего подчиненного,-

- Кстати, как идет подготовка к запуску «виртуализации жизни»?

- Все практически готово,- ответил Артур.

- Тогда ты мне сейчас объяснишь всю эту технологию от начала до конца, доделаешь то, что еще не доделал, и завтра мы устроим тестовый запуск.