Среда была посвящена тряпкам – и Джозефу. Или, пожалуй, Джозефу, а заодно и тряпкам.

Пожалуй, утренний ритуал у них уже сложился. С самого утра Дженни включала воду и садилась на край ванны, поговорить с красивой серебристой рыбой. Джозеф совершенно очевидно реагировал на ее появление: величаво выплывал из-под листьев и поднимался к самой поверхности. Дженни опускала руку с ломтиком подсушенного хлеба в воду, и Джозеф немедленно принимался тыкаться ей в запястье носом, отщипывая крошечные кусочки от медленно размокающего угощения.

Потом девушка выключала воду и принималась за лечение. Сумин посоветовал действительно отличные лекарства – их было достаточно добавить в определенной пропорции в воду. Потом Дженни скидывала ночнушку и лезла в душ. Непосредственно в среду она испробовала контрастный душ и нашла его весьма радикальным средством от сонливости и опухших глаз.

Итак, все эти формальности были соблюдены, включая прощальный виноватый взгляд в сторону корзины с грязным бельем. Серое платьице и офисный костюмчик продолжали покоиться на ее дне, и Дженни подозревала, что еще пару дней – и с ними придется попрощаться навеки. Честно говоря, ее это нисколько не расстраивало, хотя еще на прошлой неделе могло привести в настоящую панику.

Сегодня ей предстояло отправиться за новыми нарядами, и Дженни испытала неожиданный подъем духа. Она еще ни разу в жизни не была в бутике и уж точно никогда не покупала себе вечерние платья…

Верхом нарядности для Дженни были в жизни – по мере взросления – белое шифоновое платьице в бледно-голубую клетку, доставшееся от бабушки, затем вельветовые брючки, которые не разрешалось подрезать (могут пригодиться кому-нибудь, у кого ребенок нормальный, не коротышка) и выпускной костюм, состоявший из серой – проклятый цвет! – прямой юбки ниже колен, белой блузки с кружевным жабо и черного кардигана с меховой, почему-то, опушкой на рукавах. Сам по себе костюмчик был даже вполне ничего, только с одной поправкой: если одноклассницы Дженни на вечере напоминали либо распустившиеся цветы, либо, в худшем случае, второсортным певичек из ночного клуба, то Дженни Слай являла миру идеальный образ учительницы начальных классов в школе для детей с девиантным поведением. Ничего лишнего, яркого, способного возбудить нездоровые эмоции. Да, и мокасины без каблука.

Дженни вспомнила про костюмчик, а потом про то платье, в котором Юри на прошлой неделе читала прогноз погоды. Или это было не платье… Нет, ну не может же быть, чтобы на телевидении пропустили выход ведущей в одном исподнем! Во всяком случае, то платье заканчивалось приблизительно на одном уровне с трусиками, а сверху младшую сестру от полной обнаженки спасало только наличие ослепительно алого лифчика с цветами и стразами.

Интересно, а Дженни такой фасончик пошел бы?

Она, повинуясь внезапному порыву, бросила на постель джинсы и свежую футболку и подошла к зеркалу в одной маечке.

После вчерашних фокусов в салоне у Жози Сантуццо Дженни уже не так стеснялась смотреть на собственное полуголое отражение, и потому с интересом и удивлением уставилась на неизвестное создание, отразившееся в зеркальной глади.

Темные короткие локоны в художественном беспорядке обрамляли нежный овал лица. Щеки горели румянцем – не пунцовыми пятнами, а ровным розовым пламенем, вырывающимся, казалось, из-под полупрозрачного перламутра кожи. Темные глаза блестели, полуоткрытые губы подозрительно напоминали цветом кораллы из тайных сокровищниц рыбьего царя Сумина…

У нее обнаружилась стройная точеная шея, красивой формы плечи и руки, а также грудь, от которой неожиданно не хотелось отводить глаз. Дженни машинально натянула маечку вокруг талии и выяснила, что и талия хороша, тонкая, живот не торчит, а бедра… Что ж, на ее собственный взгляд, широковаты, но тут уж макияжем не обойтись. Наверное, надо начать кататься на велосипеде.

Ноги, с которыми она мысленно попрощалась после вчерашней депиляции, порадовали не только формой и длиной, но и неожиданно здоровым цветом. Раньше они казались Дженни какими-то… синюшными, что ли? Вероятно, горячий воск что-то проделал с кровеносными сосудами, но сегодня ей совершенно не хотелось скрыть свои ножки под плотными колготками.

Она прижала ладони к щекам и засмеялась. Потом спохватилась и начала прилежно выполнять специальные упражнения, заданные доктором Чоном, одновременно одеваясь и собирая сумку.

Попрощавшись с Джозефом и пообещав прийти пораньше, она легко сбежала с крыльца, мимоходом подивившись тому, как уверенно и раскованно она двигается. Положительно, что-то произошло за эти два дня! И иначе, чем чудом, это не назовешь. Рассуждая логически, никто не может кардинально измениться за такой короткий период времени, а она чувствует себя совсем другим человеком. Несомненно, чудо!

Доктор Чон мог бы объяснить этот феномен с чисто научной позиции, но сейчас его рядом нет, он проводит сеанс кодирования мисс Бейли от алкоголизма. Мысли его, впрочем, заняты исключительно Дженни Слай, и, вероятно, именно поэтому сеанс кодирования пройдет необычайно успешно…

Адрес бутика “Мое Удовольствие” Дженни тоже почерпнула из письма миссис Чхве, сама она никогда в таких заведениях не бывала. Уже в самом магазине запоздалая мысль метнулась испуганной рыбкой: вот сейчас эти разряженные и надушенные девицы посмотрят на нее презрительным и надменным взором, станут цедить сквозь зубы нечто невнятное, она смешается, опять начнет путать слова, побагровеет и…

К ней бросились сразу три нимфы, и на лицах их цвела такая нежная любовь, такая искренняя и такая бурная радость от встречи с Дженни, словно они были ее родными сестрами, в раннем детстве разлученными с ней злым роком. Восклицательные знаки горохом сыпались из хорошеньких ротиков, трещавших наперебой:

– Здравствуйте! Пожалуйста, проходите и располагайтесь!

– Доброе утро, мисс! Как хорошо, что вы зашли к нам!

– Вы уже завтракали?! Чашечку кофе или чая не хотите?!

– Вы отлично выглядите! Уже знаете, за чем именно зашли?!

Дженни улыбалась, кивала в разные стороны, а три нимфы провели ее вглубь магазина, совершенно не похожего на магазин, и усадили в удобное и мягкое кресло. Из воздуха возникли яркие каталоги, благоухающая чашечка кофе, а следом за всем этим и элегантно одетая, невысокая и черноглазая женщина постарше, в которой за милю можно было угадать хозяйку салона. Страхи Дженни, было, вернулись, но женщина мило улыбнулась и присела на соседнее кресло.

– Я ужасно рада видеть новую посетительницу нашего бутика. Надеюсь, вам у нас понравится, и мы станем настоящими друзьями. Мисс?..

– Слай. Дженни Слай. Лучше просто Дженни.

– Я тоже не люблю официоз. Мы все так устаем от него в обычной жизни – нужно же место, где можно расслабиться и поболтать между нами, девочками? Меня зовут Джиюн. Итак, Дженни?

И удивительная женщина неожиданно подмигнула Дженни, как старинной подружке.

Лед растаял, и Дженни доверчиво посмотрела на черноглазую Джиюн.

– Знаете, Джиюн… Передо мной стоит почти немыслимая задача. Мне надо полностью изменить свой гардероб. Совсем. Начисто.

– Понятно. Перемены в жизни?

– Думаю… да!

– Это же замечательно! Рози, Бекки, Джейн – четырнадцать, “три це”, восемнадцать, тридцать пять с половиной, пастель, муар нюи, нулевой цикл! Думаю, Нари… Да, Нари!

Ошеломленная Дженни не поняла ни слова. Черная магия, вероятно. Или шпионское гнездо. Но здесь совсем не страшно, и Николь эта симпатичная, а девочки не противные и не смеются за ее спиной, в зеркало видно. Вот только… кто такая Нари?

Джиюн кашлянула.

– Джен – вы позволите так вас называть? Вы напоминаете мне о моем родном Париже, – давайте определимся для начала, что вы подразумеваете под словом “полностью”?

– Начиная с тру… белья!

– Отлично! на какую сумму мы рассчитываем ограбить ваш банк сегодня?

Вот это класс! Это вам не какое-нибудь пошлое “Девушка, а вы уверены, что вам это по карману?” Дженни абсолютно естественным небрежным жестом выложила платиновую карточку на полированный столик, и Джиюн не притронулась к ней даже пальцем, только понимающе кивнула.

– Отлично! Люблю стратегический простор. Устраивайтесь поудобнее и не бойтесь критиковать модели – людей с одинаковым вкусом и стилем на земле нет.

– Джиюн… Я хотела бы попросить… Помогите мне. Приблизительно, хотя бы…

– Ни слова! Я горда вашим доверием, Джен. Начнем вечеринку. Девочки – алле!

И “вечеринка” задалась! Под задорную музыку три нимфы по очереди вылетали на подиум, с нечеловеческой скоростью меняя наряды, и Дженни узнала, что дырки на джинсах можно декорировать золотыми шнурками, а стразы и перья отлично смотрятся на кожаной курточке. Что топы бывают всех цветов радуги, а футболки в сочетании с шелком превращаются в вечерние платья для коктейля.

Что армейские ботинки запросто шьются из джинсовой ткани, а потом расшиваются бисером…

На третьей чашке кофе музыка переменилась, зазвучали переливы парижского аккордеона, и божественный Воробушек хрипло и страстно запел гимн древнему и юному городу поэтов, гаменов и красавиц. И под звуки этого сорванного, прокуренного, прекрасного голоса маленькой великой певички на подиум вышла… Дженни!

Нет, вот уж это точно была Дженни! Ямочки на щеках, лукавая улыбка – и угловатая грация эльфа-подростка. Такие женщины всем тряпкам на свете предпочитают лишь аромат “Шанель номер пять” да нитку жемчуга…

Джиюн мурлыкнула откуда-то сбоку:

– Это наша Нари. Она из Саванны. В южных штатах жило много французов. Вижу, вам нравится?

– Нравится? Это же волшебство! Она… нет, это неправда. Она гораздо больше похожа на меня, чем я сама…

– О нет! Вы себя недооцениваете. Любая манекенщица – ХОРОШАЯ манекенщица – это всего лишь пустой сосуд. Простой, изящный, но – пустой. Вдохновение дали мне вы, я начала фантазировать, а Нари только внимательно смотрела мне в глаза. Она хорошо чувствует стиль. Редкое качество. С одного взгляда распознать в вас скрытую до поры чувственность и страсть, дымку порока в сочетании с детской невинностью, смертоносный шарм Лилит – и неловкость дебютантки школьного бала… Дженни, вы моя удача. Хорошо, когда день начинается с удачи. Теперь, если вас все устраивает, пойдемте смотреть обувь. Туфли – вещь куда более интимная, чем, пардон, трусики!

Выяснилось, что на каблуках ходить не страшно, удобно и приятно. Просто раньше ей попадались какие-то неправильные каблуки. Дженни азартно топала обутой ножкой в ковер и с изумлением рассматривала тонкую щиколотку незнакомки в зеркале. Улыбчивая Рози стремительно присела на корточки – и тончайшая золотая цепочка с крошечным бриллиантовым шариком засверкала на ноге той, кого в прошлой жизни, кажется, звали Дженни Слай…

Уже на выходе, расцеловавшись с Джиюн и девочками, Дженни ахнула:

– Я совершенно забыла! Мне же нужны были деловые костюмы, парочка!

– О, это уж проще чечевичной похлебки. Вы позволите, чтобы это осталось сюрпризом? Бекки, ты помнишь клип про совращение “белого воротничка”? Добавь несколько блузок – и оба оттенка, разумеется.

Дженни зажмурилась и раскинула руки в стороны.

– Я такая счастливая, что сейчас, кажется, полечу над такси. Спасибо вам! Вы меня проводили в сказку. Я никогда вас не забуду, Джиюн. И ваших фей-помощниц.

– Звучит грустно, Джен. Так, словно мы больше не увидимся, а это не так. Учтите, у нас скоро открывается еще один салон…

– Какой же?

Темноволосая волшебница лукаво улыбнулась, сверкнула черными глазами.

– Всему свое время, Синдерелла! Будет и бал, и разбитое сердце, и карета, и серебряные туфельки, стертые до подошвы – будет и повод заглянуть в мой новый салон. Я загадала: если станете первой посетительницей, будет мне удача, а вам счастье. До встречи?

– Ну… до встречи!

Таксист помог донести пакеты до двери, и Дженни залилась румянцем, неловко протянув ему двадцатку. Усатый черноглазый крепыш средних лет подмигнул ей и покачал головой.

– Много, сестренка. Без привычки еще, верно? Это к лучшему. Иной раз улыбка и доброе слово куда дороже чаевых, а вот об этом богачи понятия не имеют. Давай пятерку – и будь здорова.

Высунулся из окна и прокричал, взмахнув рукой:

– Ты очень красивая, hermanita!
Дженни прижала ладони к горящим щекам и рассмеялась. Чудно! Одни сказки вокруг. Говорящие рыбы, добрые колдуньи, наряды из орешков, вот только принца не хватает.

При мысли о принце она смутилась отчего-то, подхватила пакеты и торопливо затащила их внутрь дома.

Джозеф обновки одобрил. Плавал, шевелил губами, смотрел то одним глазом, то другим, шлепал хвостом и даже проделал круг почета по ванне на большой скорости. Бок у него почти зажил, и Дженни вдруг с острой грустью подумала, что скоро придется выпустить карпа на волю, это хорошо – но она даже боится представить, как выглядит ее пустая ванна!

Дурочка ты, дурочка! Привязалась к рыбе, словно к человеку. Бедная, одинокая, никому не нужная Дженни Слай!

Нельзя сказать, что она скупила весь бутик, нет. Однако вещей набралось достаточно, чтобы занять все полки и свободные вешалки. Из легкомысленного Дженни особенно приглянулось удивительное льняное платье сине-зеленого цвета. Яркие краски напоминали о перьях павлина, покрой у платья был свободный и очень Дженни шел. Она покрутилась перед зеркалом – и решила поносить его до вечера.

Все равно в офис в нем нельзя, можно только на побережье какое-нибудь, где песок и волны, где сосны у самого прибоя впились в прозрачное небо и держат его, чтобы не улетело…

А по белому ослепительному песку идет, утопая босыми ногами в россыпях микроскопических бриллиантов, Дженни Слай в изумрудно-аквамариновом платье, и ветер все силится унести эту большую красивую бабочку, и летит яркий подол по ветру, а навстречу Дженни бежит по полосе прибоя темноволосый принц…
С лицом Ким Тэхена.

Ага, и фигурой Брэда Питта. И обаянием Шона Коннери. И самое главное – с горячим желанием заключить тебя в объятия, глупая ты курица. И жить с тобой долго и счастливо – щас, разбежалась! Иди, копай червей. Джозеф хочет есть!

Она накопала целую банку и разогнулась, чтобы передохнуть. Стояла и смотрела куда-то в пустоту, когда совсем рядом прозвучал странно знакомый голос, произнесший непонятные слова:

– Ллеу а те, Латтрайн ат Ллоханнарр!

Дженни резко повернулась и увидела возле изгороди Сумина.

Меланхоличный ирландец возвышался над кустами на добрых два фута, и в голубых очах явно отражалось восхищение.

– Сумин! Вы меня напугали. Что это вы сказали? Чары напустили?

– “Ядуйся, Хозяйка Луга и Озея.” Это дъевнее пъиветствие для фэи.

– Для феи?

– Нет, не для феи, а для фЭи! Съеди фэи есть не только феи, еще эльфы, гоблины, гномы, баньши, луханнаны…

– Фэйри! Простите, сразу не поняла… Стоп! А почему у вас получается выговаривать… или это бестактный вопрос?

– Сам не знаю. В гэльском языке “эй” совсем дъюгая. Пъяктики здесь никакой, собственно, в Ийландии тоже. Мало кто говоит по-гэльски.

– Красивый язык.

Сумин гордо выпрямился, отчего живая изгородь показалась совсем уж низеньким бордюром.

– Самый лучший! Слушайте, я пъишел к вам. Хочу посмотъеть на кайпа. Пустите?

– Ох, конечно! Я очень яда… то есть рада! Заходите!

В этот же день, только чуть раньше, Ким Тэхен томился на совещании совета директоров.

Третий день без Дженни Слай оказался труднее двух предыдущих, и путем нехитрых логических построений Тэхен сообразил, что до окончания срока их разлуки, инициированной им самим, он может и не дотянуть. Мало того, что он не знает, как влезать в компьютер мисс Слай; мало и того, что из кабинета пришлось временно переехать, потому что никакие чистящие средства не в силах забить этот запах. Тэхен вдруг как-то отчетливо понял, что скучает без своего “говорящего костыля”.

Окончательно это подтвердилось вчера, когда он зашел развеяться в любимый отдел по связям с общественностью. Девчонки щебетали, кофе благоухал, нормальные, маленькие, симпатичные рыбки плавали в аккуратном аквариуме. Казалось бы – сиди, отдыхай душой.

И тут кто-то из красавиц выпалила:

– Ну что, в понедельник ожидается потеха? Красотка Слай войдет в офис – все офигеют…

И тут Тэхен взбеленился. Волна холодной, белоснежной ярости на мгновение затопила окружающий мир, обожгла леденящим ощущением бездны, и вынырнул из нее совсем другой Ким Тэхен. Воин. Берсерк.

Очень тихим, почти нежным голосом он поинтересовался:

– Лу, детка, сколько тебе лет?

– Ой, ну Тэхен, как будто ты не знаешь…

– СКОЛЬКО ТЕБЕ ЛЕТ?

– Двадцать…

– Так. Понятно. Ты ведь менеджер по организации ученых советов, не так ли?

– Д-да, но…

– И ты закончила университет?

– Н-нет…

– Колледж?

– Н-нет, но…

– Школу?

– Да! В Милуоки.

– Прелестно. И чему был посвящен последний ученый совет, который ты организовывала?

Смешки потихоньку стихали. Такого Тэхен здесь никто не видел, да и непонятно было, к чему он клонит. Кто-то из сердобольных подруг шипел из заднего ряда подсказку несчастной Лу…
Хорошенькая, словно куколка, Лу набрала воздуха и выпалила:

– Вроде, типа, “Проблемы мелирования и рации в бассейне у Мисиписи”!

Наступила пауза, заполненная сдавленным бульканьем и хрюканьем тех, кому были знакомы слово “мелиорация”, да и название одной из величайших рек Америки. После чего Ким Тэхен сказал мертвым от ярости голосом:

– Лу, боюсь, что в понедельник тебе офигевать не придется. Ты уволена с завтрашнего дня. На всякий случай, специально для тебя: завтра – четверг.

– Тэхен, миленький…

– “Миленький” тоже с завтрашнего дня. Да, девушки, всех касается. Неформальные отношения – после увольнения. Хотите по собственному, хотите – я уволю лично.

– Тэх… Мистер Ким …

– Да, Бель?

– Это из-за Дженни Слай? Но ведь вы и сами…

– Я тоже идиот, но тут немного другое. Во-первых, я не могу уволить сам себя. Во-вторых, я хотя бы вижусь с мисс Слай каждый день, вы же над ней издеваетесь абсолютно просто так, хотя она вам ничего не сделала… Да вы все ей в подметки не годитесь, ясно?! Она профессионал, умница, порядочный, добрый человек! А вы? “Мисиписи”! Украшение банкета! Извольте знать свое место, барышни. С сегодняшнего дня: услышу, что кто-то из сотрудников перемывает кости другому сотруднику, да еще в его отсутствие – пеняйте на себя. Уволю в момент. И не сметь говорить мне о профсоюзе!!!

И вышел, хлопнув дверью.
Прадед, вероятно, был страшно удивлен, взирая на правнучка с небесной высоты.

Настроение испортилось окончательно, тогда Тэхена осенило. Он поедет в гости к мисс Слай, посмотрит, как она живет, а заодно и проверит, как выполняется его задание. То есть скорее всего, оно вообще не выполняется, так зачем время терять? Пусть возвращается уже на работу, у Тэхена все из рук падает!

Накрутив себя до предела, Ким Тэхен железным голосом сообщил миссис Чхве, что у него деловая встреча (“Но в плане мисс Слай нет никаких деловых встреч, мистер Ким …” – “А это неожиданная деловая встреча, форс-мажорная, так сказать, деловая встреча, глубоко интимная, черт возьми, деловая встреча, миссис Чхве!..”), сел в свой “порше” с открытым верхом и укатил к Дженни Слай.