Посвятив понедельник разбору завалов в кабинете босса и заказав два билета до Грейт-Фолс, Дженни по дороге домой составила список необходимых дел. Нужно было подобрать хорошую обувь, купить джинсы и дождевик, а самое главное – переноску для Джозефа. Да, и посоветоваться с Сумином насчет перелета – как карп перенесет высоту и разреженный воздух? Ведь в переноску компрессор не поставишь…

Она не знала, что за автобусом в данный момент едет “порше”, за рулем которого сидит воплощение Общественной Опасности. Ким Тэхен с наслаждением совершал ошибку всех ревнивцев. Так человек, у которого болит зуб, не может удержаться от того, чтобы потрогать его кончиком языка. Знает, что будет больнее – и все равно трогает.

Он ехал за Дженни Слай, готовый к самому страшному: увидеть, как на крыльце ее встречает и целует костлявое чучело по имени Джозеф!

Джинсы и дождевик она купила в обычном магазине, решив заехать к Джиюн завтра – чтобы посоветоваться насчет подарка и собственного вечернего платья. Конечно, вряд ли в лесу потребуется нечто необыкновенное, но Джиюн может знать про эту Хан Джихо…

Зоомагазин оказался закрыт на учет, но девушка в зеленом комбинезончике узнала Дженни и обрадованно замахала ей сквозь витрину, а потом повернулась в сторону аквариумов и беззвучно завопила, широко разевая рот.

Через минуту рядом с ней возник долговязый ирландец Сумин и начал что-то укоризненно ей выговаривать, девушка перебила его и указала на окно. Теперь махала уже Дженни, одновременно подпрыгивая от нетерпения. Сумин просиял – насколько это было возможно счесть сиянием – и поспешил на выход.

Тэхен припарковал машину в десятке ярдов от магазинчика, возле которого так бурно размахивала руками вероломная Дженни Слай, и сполз почти под руль, чтобы его не заметили. В неведении относительно цели визита сюда Дженни он находился недолго. Проклятый Джозеф оказался каким-то, видимо, бакалейщиком или, еще хуже, мясником, потому что выскочил на улицу в грязном прорезиненном фартуке. К счастью, целоваться на людях они постеснялись, иначе Тэхен за себя бы не поручился.

Потом проклятые любовники начали совещаться, а Тэхен сидел на полу собственной машины, смотрел в щелочку и страдал. Он их не слышал, но прекрасно представлял, о чем они могут говорить, и распалял себя собственными комментариями к воображаемому разговору…

– Джози, дорогой, ты щас обалдеешь прямо от моей новости! (Куда уж больше!)

– Джози любит новости. (У, дебил несчастный!)

– Мой придурок-шеф оплатит нам с тобой клевый отдых на халяву в лесном доме его знакомых толстосумов. (И похороны Джози тоже!)

– Джози любит клевый отдых на халяву. (Оно и видно!)

– Представляешь, мой сладенький, мы с тобой напьемся шампанского по сотне за бутылку и всласть натрахаемся на пуховых перинах! (Если бы я был женщиной, меня бы стошнило!)

– Джози бы взял наличными, но и так сойдет. (Ну и пусть ей будет с ним плохо, дуре несчастной!)

– Джози, я побегу домой и приготовлю моему мальчику его любимую жрачку – замороженную пиццу, чипсы с беконом и кока-колу с пивом. (Правильно, пусть сдохнет от язвы желудка!)

– Джози любит пиво. (И это тоже написано на его роже!)

– А потом ты придешь домой, и я все тебе подробно расскажу – какая глупая рожа была у придурка-босса, и про то, что он так и не удосужился проверить деньги на карточке, так что мы можем до среды кутнуть от всей души! (Был бы я таким же гадом, как ее Джози, сей же момент заблокировал бы карточку!)

– Джози любит кутнуть. (Дебил, самый настоящий!)

– Тогда я побежала, мой ненасытный кролик! До вечера! (Неужели всем бабам нужно только одно?!)

– Джози любит свою малышку. (Еще бы! Пока у нее есть деньги!)

Джозеф скорчил на прощание рожу, отдаленно напоминавшую улыбающееся лицо Фредди Крюгера, Дженни помахала ему в ответ и едва ли не вприпрыжку поскакала по улице, прямо мимо машины Тэхена. Шпион поневоле скорчился на самом полу, невыносимо страдая не столько от неудобной позы, сколько от вероломства Дженни, усугубляющегося с каждой минутой.

Выждав минут десять, он осторожно приподнялся и огляделся по сторонам. Оказывается, магазинчик находился кварталах в двух от дома Дженни, и тут Тэхен решился на отчаянный шаг. Он поедет сейчас прямо к ней, пока этот гад не вернулся домой, и скажет ей начистоту, что ее поведение омерзительно, что он отменяет свое приглашение, что деньги они с Джози могут оставить себе, но в дом Джихо и Минджи они не сунутся, и что если у нее хватит совести смотреть ему в глаза, то увольнять он ее не будет…

Короче, поедет и все выскажет! Только сначала успокоится немного.

В этот момент костлявый Джозеф вышел из магазинчика, мрачно огляделся по сторонам и зашагал в направлении ровно противоположном тому, в котором упорхнула его презренная любовница.

Ведомый мстительным чувством и неясным охотничьим азартом, Тэхен немного выждал, а затем медленно двинулся вслед за своим врагом. “Порше” крался, как лев по саванне…

Дженни натянула футболку на голую попу и уселась на край ванны, опустив гудящие ноги в холодную воду к Джозефу. Карп приветственно ткнулся ей в икры, и Дженни тихонько засмеялась. Пусто будет без Джозефа в доме… зато она впервые за две недели полежит в ванне! И Джозефу привольно. Монтана – край заповедных лесов и кристально чистых рек. Даже вероятность наткнуться на браконьеров там ничтожно мала, не говоря уж о промышленной рыбалке. Джозеф уплывет и найдет себе дом и семью…

Она вдруг закусила губу и торопливо протянула руку к серебристой рыбине. Только бы все прошло удачно! Сумин говорил не слишком оптимистично, хотя по его меркам…

– Простите, что отрываю, но мне нужен ваш совет. У меня появилась возможность выпустить Джозефа в заповеднике.

– Пъекъясно!

– Но это далеко, в Грейт-Фолс. Монтана…

– Знаю. Двое суток на машине. Ничего, он выдейжит. Я выбею вам самый большой контейней.

– В том-то и дело… Мне придется лететь самолетом. Джозефу это не повредит?

– М-да… с одной стояны это даже хояшо – быстъее. С дъюгой – пеепад давления… Я бы советовал машину, но выбиять не пъиходится. Тогда так: в багаж не сдавать! Дам вам таблетки – бъёсите в контейней, если он начнет задыхаться. Выябатывают кислоёд. Только не чаще одной в час! Может обжечь легкие. Обидно потеять такого къясавца на поёге его свободы.

– Я постараюсь, Сумин.

– Знаю. Ему повезло с вами, мисс Слай. Сообщите, когда вейнётесь, ладно? А завтъя я пъиготовлю для вас все, что нужно.

– Конечно. Спасибо. Сумин?

– Да?

– А как по-гэльски “Прощай, большая рыба”?

– Ллеу ларр, тррохр ллаг лланг. Только не йиба. Хозяин Большой Воды!

– Да… Так лучше… До завтра!

Привыкший к космическим скоростям “порше” постанывал от унижения, выдавая десять миль в час от силы, но Тэхен был неумолим. Долговязый соперник размашисто и ходко шагал по улице, не обращая внимания ни на что вообще, только иногда взмахивая руками и что-то яростно доказывая невидимому собеседнику.

Таким манером они прошли-проехали четыре квартала, и тут Джозеф выкинул штуку: резко затормозив возле невысокого красного заборчика, он решительным и привычным жестом нажал на кнопку звонка. Из беленького домика под абсолютно леденцового вида черепицей вдруг горохом посыпались дети. Возрастом от трех до семи, все рыжие, голубоглазые, человек сто, не меньше – так, по крайней мере, показалось ошеломленному Тэхену.

Вся эта орава повисла частью на заборе, частью на костлявом Джозефе, издавая птичий щебет, сквозь который прорывалось одно несомненно человеческое слово – “папа”. Потом на крыльце показалась авторша рыжих шевелюр маленьких Джозефов и Джозефин – невысокая рыжеволосая красавица. Огненная грива ее вилась мелкими кудрями, на улыбающемся лице сияли зеленые глаза, и даже из машины Ким Тэхен мог запросто определить, что перед ним истинная дочь Клевера и Белого Единорога, чистокровная ирландка.

И этот гад, этот вероломный мерзавец вошел в калитку, неся на себе половину своего щебечущего выводка, подошел к рыжей красавице и поцеловал ее, бесстыжий, хотя не прошло и получаса, как они с Дженни Слай, его любовницей и сообщницей расстались возле магазина!

Тэхен ерзал за рулем, сжимая кулаки и кляня костлявого гада, на чем свет стоит. С какой стороны ни возьми, этот человек заслуживает того, чтобы свалиться в водопад! Либо он обманывает эту прекрасную женщину, родившую ему целую кучу музыкально одаренных детишек, – либо в дурах пребывает Дженни Слай, думая, что она у Джозефа единственная!

Между тем семейство скрылось в доме, и как-то сразу стало ясно, что Джозеф пришел сюда не на минуточку, а окончательно, до завтра. Возможно, темной ночью он выскользнет в окно и помчится в похотливые объятия своей любовницы, но пока на это ничего не указывает. И это отлично, потому что Тэхен может спокойно поехать – и поговорить с этой самой любовницей.

И если ему удастся – со свойственным ему тактом и хитроумием – выведать про отношения с Джозефом побольше, он сможет открыть ей глаза на то, что Джозеф обманщик, либо пристыдить ее за то, что она сознательно вступила в порочную связь с женатым отцом семейства!

Исполненный благочестивых мыслей, Ким Тэхен величаво развернулся и помчался к дому грешницы Слай, словно ангел с карающим мечом.

Дженни заварила себе чай и сунула в духовку булочки с маслом и корицей. Это был чистейший разврат и гибель для фигуры, но сегодняшний день наверняка унес у нее миллион калорий сразу, так что – можно. Дженни уселась в кресло и вытянула блаженно гудевшие ноги на табуретку. После холодной воды и массажного крема с лавандой она натянула высокие шерстяные носки из овечьей шерсти, а старая бесформенная футболка с выцветшим изображением Желтой Подводной Лодки почти не ощущалась на теле. Блаженство – вот как это называется! А завтра привезут билеты на самолет, и очень скоро она увидит бескрайнее зеленое море, раскинувшееся под крылом самолета. Ей всегда хотелось побывать в Монтане. Говорят, там даже воздух совсем другой…

Звонок в дверь вырвал беспечно дремлющую Дженни Слай из мира грез – и тем самым спас булочки. Дженни на ходу выключила духовку и метнулась в прихожую, отчаянно соображая, что бы накинуть сверху. Футболка доходит до колен. Этого было бы совершенно недостаточно для мисс Слай недельной давности выпуска, но нынешнюю совершенно не смущало, только вот под футболкой ничего не надето, и это может смутить того, кто… Кстати, а кто это мог бы быть?

Искренне заинтересованная данным вопросом, Дженни содрала с вешалки драную шерстяную кофту и завернулась в нее в самый последний момент, уже открывая дверь.

На пороге стоял Ким Тэхен. Вид его был ужасен. Именно так Дженни и представляла себе людей, воочию увидевших призрака. Бледное лицо, синие тени под глазами, прыгающие губы и нахмуренные брови, а в глазах – преисподняя и все ее демоны.

– Мистер Ким! Что-то случилось? Заходите же.

Тэхен переступил порог, стараясь не очень пялиться на коленки Дженни Слай. Проклятая секс-бомба! У нее ничего не выйдет, он будет тверд, как скала, он выложит ей все, он расставит все точки над…

– Тэхен! На вас лица нет! Чаю? Или выпьете… хотя, вы же за рулем… Вызвать вам такси?

– Нет. Нам нужно поговорить. Немедленно.

– Проходите…

В шоколадных глазах лениво плескалось изумление, но смущенной или испуганной она не выглядела. Надо же было так притворяться три года! Серая мышь, по рассказам девочек, стеснявшаяся даже в дамской комнате колготки подтянуть… так и ходила – в перекрученных винтом.

Тэхен прошел на кухню и против воли потянул носом. Горячие булочки с корицей имеют обыкновение пахнуть детством для представителей абсолютно всех слоев населения. А если они еще и слегка подгорели…

Дженни Слай ахнула и метнулась к допотопной газовой духовке – спасать булочки. Когда она села на корточки, Тэхен едва не вытаращил глаза и не открыл рот самым неподобающим образом. Под футболкой на его секретарше ничего не было, чтоб ему провалиться! Кофта неопределенного цвета и формы распахнулась, а вот футболку Дженни Слай успела натянуть и зажать коленками… лучше б она этого не делала.

Расстроенный и деморализованный вконец Тэхен дождался, когда она вытащит и поставит в центр стола противень с золотисто-коричневыми булочками, истекающими маслом, судорожно сглотнул и выпалил:

– Мисс Слай, ответьте мне начистоту, что вас связывает с Джозефом?!

Она посмотрела на него задумчиво и как-то… оценивающе, что ли? Приблизительно так на него смотрела мисс Бобкинс в начальной школе, но об этом Ким Тэхен вспоминать не любил. И потому начал злиться все сильнее. Кто тут грешник, в конце концов?

Дженни Слай склонила голову на плечо, в шоколадных глазах появилась некоторая отстраненность, а в голосе – напевность древнего сказителя.

– Нас с Джозефом свел несчастный случай… Можно сказать, что нас сблизила общая беда.

– Не расскажете ли поподробнее?

Теперь она смотрела прямо в глаза Тэхена, и в шоколадных глазах все явственнее читалась насмешка, но голос оставался торжественно серьезен.

– Охотно. Я возвращалась домой от врача. По сути дела, он только что дал мне понять, что мой случай не лечится. А Джозеф… одна женщина его совершенно измучила. Он едва дышал, в самом прямом смысле этого слова. Он буквально свалился мне под ноги. Я не могла его бросить. И отдать той женщине тоже не могла. С ней он погиб бы.

Тэхен поражался этому цинизму. Значит, все знает про жену и детей. И тем не менее, уверена, что поступает правильно…

– …Я привезла его к себе домой, положила в ванну, постаралась сделать так, чтобы ему было хорошо… У меня совсем не было опыта, мистер Ким. Я понятия не имела, как обращаться с… ну… вы понимаете.

– О да! Но вы научились.

– Да. У меня был хороший учитель.

– И не сомневаюсь, что вы стали прекрасной ученицей.

– Я старалась день и ночь. К тому же на работе случились некоторые неприятности, результатом которых стал неожиданный и довольно познавательный оплаченный отпуск.

– Познавательный? Благодарю вас, я запомню это прелестное определение. Так что там дальше с Джозефом?

– А, ну да. Каждый час, проведенный под одной крышей, сближал нас все больше, очень скоро я по-настоящему привязалась к нему…

– А о чувствах той женщины вы не думали?

– Уверяю вас, она не знает, что такое чувства. Только низменные животные инстинкты и физиологические потребности.

– Как вам не стыдно, она ведь мать…

– Не исключено. Но Джозефа она просто съела бы.

– Да она бы костями подавилась!

– В каждом деле свой риск.

– Мисс Слай!.. И вы полагаете, Джозеф испытывает к вам ответные чувства и не жалеет, что не остался с той женщиной?

– О, в последнем я совершенно уверена. Любая встреча с ней – смерть для Джозефа.

В шоколадных глазах плескались пузырьки смеха, но ослепленный яростью и ревностью Тэхен этого уже не замечал. Голос его вибрировал от сдерживаемого напряжения, хотя сам Тэхен был уверен, что говорит вкрадчиво и саркастически.

– Тогда позвольте совсем уж нескромный вопрос: Джозеф все время проводит с вами?

– Да. Мы не расстаемся ни на минуту, когда я дома, разумеется.

– Ага! И сейчас он…

– В ванной.

– В ванной. Как мило. Что ж, с вашего позволения, я подожду, пока он выйдет. Очень хочется с ним познакомиться.

Дженни наклонила голову, еле сдерживая рвущийся наружу хохот.

– Боюсь… вам придется… долго ждать… мистер Ким…

– А я сегодня совершенно свободен, знаете ли. Отлично выспался за те дни, когда вас не было на работе. Никто не приставал ко мне с графиком и бумагами на подпись. Больше того, обо мне вообще ни одна собака не вспоминала… Так что я подожду. Булочку вот съем!

Он решительно схватил золотистую булку и впился в нее зубами, однако кусок застрял у него в горле, когда Дженни Слай подняла голову и очень спокойно изрекла:

– Пожалуй, будет лучше, если я провожу вас к нему. Прямо в ванную.

– Экхм… гр-р-р… знаете, мисс Слай, это что-то потрясающее… Такой цинизм… Думаете, я не пойду?

– Почему? Вы – мужчина, он – мужчина. Я могу постоять в дверях.

– Вы думаете, меня остановят этические соображения? Так вот, у меня их нет! И никакого Джозефа у вас в ванной тоже нет, вы просто делаете хорошую мину…

– Пойдемте.

И бесконечно наглая, бесстыдная, шоколадная и коричная мисс Слай с голыми коленками взяла обалдевшего и разъяренного Тэхена за руку и повела по коридору в ванную комнату. И он пошел, пошел, как теленок, идущий на заклание!

Дженни Слай распахнула дверь, вспыхнул свет.

– Позвольте представить: Джозеф. Джозеф, это мистер Ким. Ким Тэхен.

Тэхен машинально сделал несколько шагов вперед. В ванной плавали большие зеленые листья какого-то комнатного растения, а между ними…

…лениво шевелил плавниками громадный серебристый карп. Часть чешуи блестела чуть ярче, глаза были темно-золотистыми и смотрели прямо на Тэхена. Тот против воли сделал еще шаг, оказался у самой ванны, протянул руку…

Потом обернулся и пробормотал:

– Дженни, я, видимо, опять свалял дурака…

Она прислонилась к косяку и улыбалась. Она была так хороша, что хотелось завыть в голос. Частично от облегчения, потому что Джозеф оказался совсем не тем, который… Но ведь есть еще и второй! Брови Тэхена вновь сошлись на переносице.

– А с кем это вы секретничали сегодня на улице?! И этот же костлявый тип открывал мне дверь, когда я приезжал… короче, в прошлый раз!

Она округлила глаза, приложила ладонь к губам в шутливом ужасе.

– Ты за мной следил, Тэхен?! Ты подсматривал, с кем я встречаюсь?

– Не твое дело, поняла? Кто это был?!

– Сумин.

– Кто?!

– Сумин. Он продавец в зоомагазине. Абсолютно помешан на рыбах и аквариумах. Знает о них все. У него красавица-жена и куча детишек, все ужасно смешные и тоже не выговаривают букву “р”. Он меня с ними познакомил в тот самый, видимо, день, когда ты приезжал. Я тогда даже не вышла открывать, заваривала чай. Сумин посмотрел Джозефа, и мы пошли к нему в гости.

Тэхен некоторое время хлопал глазами, а потом жалобно протянул:

– И взять с собой в Грейт-Фолс ты хотела…

– Вовсе не своего любовника, а карпа по имени Джозеф, чтобы выпустить его в заповедную реку, где никто его не станет ловить.

– Я идиот…

– Да.

– Что?

– Ты идиот. И я тебя люблю.

Дженни Слай оторвалась от косяка, шагнула вперед, обхватила Тэхена за шею и крепко поцеловала прямо в губы.

Хоть здесь Тэхен оказался на высоте. Вернее, его тело. Пока рассудок пребывал в коматозе, руки, ноги, губы и прочие части организма не подкачали, сделали все правильно. И Дженни Слай оказалась ровно такой, какой и представлялась ему в последнее время: шоколад и корица, ландыш и мед, мирра и елей, дождь освежающий и огненная пещь…

Он уже приступил к вполне осмысленным действиям, когда она, задыхаясь, уперлась ему в грудь руками и пискнула:

– Только не здесь! Я… не могу при Джозефе… Ты только не смейся…

Тэхен покосился на карпа, тот ехидно сверкнул золотым глазом. Хорошо, что она первая это сказала.

Потому что Тэхен тоже не смог бы при Джозефе!