Она приходит каждый день в одно и тоже время. Вся такая красивая, словно орхидея, и какая же колючая, будто роза. И я стал приходить раньше уже не помню сколько дней, недель или возможно пролетел сквозь два месяца. Она забирает время, но я не против. Время — блёстки. Оно прилипает к человеку и тот становится, наверное, зависим. Блёстки переливаются на теле, и ты заворожённый. Приговор на любовь, но только на время.

Меня едят эти жёлтые, противные стены в семь утра, которые будто сужались, выкалывали глаза, и я смотрю пустым взором на профиль девушки, что сидела передо мною. Русые волосы — они запутано лежали на её спине. Хотелось их выдернуть, как и своё сердце, которое снова заполняет химия. Снова больно от химии, потому что она создана из элементов таблицы Менделеева. Цианистый калий* мешают с водой и поливают росток, а он не цветет. Он погибает от вещества химии... такого опасного, словно кислотный дождь в пустыне под палящим солнцем за тысячи километров от оазиса. 

О, прекрасная роза, спаси жалкого базилика!

Школьная форма мешком сидела на её невинном теле, а накрашенные ресницы хлопали, смотря в грязное окно, где летели снежинки, растворяясь в морозном воздухе. Пусто на улице, словно все исчезло. Остались только мы: роза-орхидея и умирающий базилик.

Как же хочется погибить, издорить, раствязаться!*

На улице было холодно — моя атмосфера. Зима — это я, такая же циничная и беспощадная. Но она только ассоциировалась с моей бывшей любовью: прекрасно умеющая лгать и забирать дешёвые блёстки девушка по имени Лиза. Я уже и не помню её, но рыжие волосы, будто у ведьмы, горели, как и моё сердце четыре года назад.

А сейчас оно снова таит. Огонь топит лёд — я смотрю на Юлиану. Хочется просто ударить её голову о парту и избавиться от неё; хочется, чтобы она убегала от меня с криками о помощи; хочется... просто хочется, чтобы она истекла кровью, а мои руки были в красной-алой краске и из уст летели слова изученной на память химии. Два года прошло, пора возвращаться в армию боли и наслаждения, сражаясь за другое с помощью первого.

О, химия, приведи меня в свой сад!

— Романова?! — прошептал я и та обернулась ко мне.

Её зелень внимательно осматривала меня. Изумрудная природа расцветала в глазах. Они — два документарных фильма: один про красоту жизни, а другой — смерти.  Бледное лицо покрылось лёгким румянцем, и я слегка улыбнулся. В её глазах видна вода — вода тихого, без волн, океана. В него падают блёстки, забирая тишину. 

О, лесная нимфа, дай понять тебя! 

— Чего тебе, Влад? — выдавила она, явно, с недовольным тоном.

Юлиана полная противоположность Лизы: она не умеет врать, хоть и имеет очень острый язычок; в ней бушуют все стороны: черная, белая и красная, сражаясь за первое место; плавные черты лица не сравняться ни с чем, разве после собственной смерти я это пойму; она очень худая: её руки будто просто обтянуты бледной, мраморной кожей, а кости тянутся километрами — их сто сорок семь и несколько миллионов в длину. А ещё ей безусловно шла красная помада — здесь явно выиграла красная сторона девушки-орхидеи-розы. 

— Влад? — переспросила девушка, не понимая почему я ей не отвечаю.

Лиза забрала два года, которые стали бесполезными. Я превратил любовь в дешёвые блёстки в ларьке за пять рублей. Я страдал теперь непонятно отчего. Помню: острая боль захватила меня и сердце. Она рвала его, а оно сгорало от любви к ведьме. Тогда я не мог даже подумать, что буду страдать от урока, который мне преподнесла судьба.

Я бы хотел посмотреть на себя со стороны. Насколько я был жалок? Я убивал себя чувством, что опять росло в груди и будто лоза, обхватывает лёгкие.

Я не могу дышать без тебя!

Я хотел презирать, я хотел ненавидеть, но рыжая бестия играла со мной. Она превратила мою жизнь в ад, а сердце в лёд.

Лиза работала кукловодом, а я — бесполезной игрушкой в руках безжалостного стука в двери, который прозвучал сорок девять месяцев назад.

Я хотел восхищаться ею, я хотел любоваться её ядовитой красотой.

Я хотел любить, а она — нет.

Во мне появилось безразличие — состояние полного равнодушия, незаинтересованности.

Я был мертвым и страдающим подростком, а сейчас я живой, который желает снова стать трупом-игрушкой в костлявых руках маленькой принцессы.

Но она не стучалась в мою жизнь. Лишь та стояла перед золотыми вратами и молила пустить её в рай, где плескаются ангелы-фонтаны и пьют герои, что спасли свою душу, но не своих друзей-соотечественников. А я стоял в сторонке, курил сигарету и думал о блестках. Почему это чудо не пускают в рай — место для таких, как не она?

Лиза была слащавым обманом, что манил радоваться из-за него. Зеркалом, что отображало не её настоящую сущность.

Она бесчеловечная ведьма, но была прекрасной королевой.

— Ты меня слышишь? — не выдержала Юлиана и ударила меня в плечо.

Сколько же огня в ней! 

Он топит моё сердце. Я улыбался как дурак, смотря в зеленые глаза, полные ярости зеленые глаза. В них кроется иной мир — мир природы... Они такие же красивые и прекрасные. Хочется описывать их в романах и стихах, лишь бы оставить в память. Чтобы, читая свои жалкие творения, вспоминать о ней, о химии и этом уроке. Мне нравится, как они унимают волны боли во мне. Мне понравилось, как она снилась мне, и я будто исчезал. Я хотел снова и снова исчезать в её изумрудах... чтобы мне снилась она.

Любовь — сигареты. От них обоих лишь наслаждение, боль, жжение и дым, который обхватывает слабые лёгкие и душит, заставляя кашлять и выплевывать всю свою желчь, холод и становится таким же прозрачным, как сожаление и скорбь. Или серым, как и все люди на планете под названием «Страдающие от сигарет».

Она — то самое пятно, что отличается от сырости всего человечества. Русоволосая спасает от боли. Она мой ангел, что будет слышать, бежать ко мне в объятия, рыдать на плече и целовать. Всем нужен такой хранитель, что будет охранять тебя от дыма, парализующего твое тело.

Хочу защитить этого ангела от злых. Забрать в свое место. Зарываться пальцами в волосы и вдыхать её запах, который освобождает лёгкие от дыма. Заставляющий дышать и улыбаться. 

Стук в дверь — это был финиш. Здесь нет золотых ворот, на которых висят несколько тысяч замков, но ключ от них только один. Белая дверь с потресканной краской отбивает звук, и кто-то входит. Серое человечество шумно заходит и отбирает весь воздух, оставляя только дым. 

О, моя принцесса, избавить меня от страданий!

Природа опять издает прекрасные звуки пения — она говорит. Юлиана злится, а я улыбаюсь. Среди всего «Страдающие от сигарет» она спасет меня: я знаю.

Резкость — грубость, бестактность, прямота, порывистость.

— Научи меня химии, пожалуйста.

О, моя мания, исчезни пожалуйста, растворить в воздухе!

***

*Цианид калия является одним из самых быстрых смертельных ядов. Он есть в сигаретах. Отравление может произойти при вдыхании, приеме внутрь и даже касании, вызывая такие симптомы, как судороги, дыхательную недостаточность и в тяжелых случаях смерть. (я не химик!! взято с интернета!!)

* 1. погибнуть-полюбить.
2. издохнуть-боготворить.
3. раствориться-привязаться.