Нормальность — это асфальтированная дорога. Идти по ней удобно, но цветы на ней не растут.

© Винсент Ван Гог

От автора.

Из года в год, из столетия к столетию непокорный женский разум оставался одной из главных загадок человечества. Никто не знает и не понимает, что творится в головах прекрасного пола, но, что самое забавное, даже этот самый прекрасный пол не всегда понимает, что творится в его головах. Иногда девушкам сложно понять, чего они на самом деле хотят, кого они хотят и зачем.

Миранда проснулась довольно поздно. Пропустив несколько первых уроков, она наконец встала с постели и первым делом подошла к детской кроватке, где мирно сопело её маленькое чудо. Дочка была очень похожа на ныне покойного отца. А может, и не покойного… У дикарей давно так завелось — считать мёртвыми тех, кого выгнали из племени.  Джордж, как звали бывшего мужа Миранды, никогда не любил быть среди дикарей. Не любил их обычаи и их самих. «Он не любил это место, но любил тебя. Неужели его сердце было настолько мало, что в нём не могло поместиться больше одного человека?» — пронеслись слова Айдена в голове Миранды. Джорджа действительно держала только она. Он постоянно покидал лагерь, что было запрещено. И ладно, если бы это было для какой-то цели, но нет же. Он выходил на «свободу» ради «свободы». Просто чтобы не чувствовать себя заточённым. За это его и изгнали. Какая же ирония… Бойтесь своих желаний. Они имеют свойство исполняться. У Джорджа исполнилось, теперь он свободен. Но мёртв.

Миранда расчесала непослушные кудрявые волосы, аккуратно взяла на руки дочку и вышла из своей комнаты, направляясь к столовой. Там уже собрались многие её знакомые из дикарей. Там же был и Айден.

Девушка замерла в проходе в столовую, когда увидела его. Каждый раз, когда его светлые волосы оказывались в поле её зрения, внутри наставала битва совершенно противоположных чувств. Она ненавидела его всем сердцем. Она любила его всем сердцем. Или только его частью из-за одной разбитой половины?

Миранда часто думала, а не является ли это изменой, когда живёшь с одним человеком, а грезишь о другом. Проживая со своим мужем в вполне себе счастливом браке, она даже тогда оборачивалась вслед белокурому юноше, который даже в упор не желал на неё смотреть и который, кстати, был младше неё. Ему было плевать. Он всегда думал только о своих железных игрушках, о спасении человечества, о людях и поиске информации о бункерах. В его голове не было места мыслям о девушках. Кроме одной… Но даже ту он потерял.

— Было ль чего интересного сегодня? — спросила Миранда, садясь возле главаря, который задумчиво смотрел куда-то в пустоту, игнорируя активный разговор его подопечных, что сидели прямо возле него.
— Ты бы узнала, если бы пришла на занятия, — грубо ответил он ей. — Сколько раз тебе ещё сказать, чтобы ты всегда была у меня на виду, а не шлялась где попало? — он перевел на неё строгий взгляд.

Девушка даже не удивилась. Но одно было странно — всего пару дней назад Айден уверял всех, что те не должны появляться на «бессмысленных уроках в этом колледже». Он настраивал всех на бунт. Теперь же он резко поменял своё мнение, сказав, что с помощью лекций можно будет выявить слабые места этого учреждения и побольше узнать о базах для выживших, за которыми он так активно охотился. Парень вёл себя подозрительно.

Девушка промолчала в ответ на его вопрос. Она опустила взгляд, признавая поражение в бою, который даже не успел начаться. Во-первых, из-за того, что Ад не любил, когда ему перечили, как руководителю. Во-вторых, из-за того, что Ад в принципе любил, когда его слушаются. В-третьих, из-за того, что Миранда просто не умела постоять за себя.

— Я не слышу ответа, — не унимался парень. Если бы на руках у Миранды не было спящего младенца, он бы повысил голос.

На счастье девушки, уже в следующую секунду внимание блондина привлёк кое-кто другой. На всю столовую раздался чей-то громкий голос — Джош вошёл в помещение, широко улыбаясь и приветствуя всех. Потом он решил, что его появление недостаточно эпичное, поэтому вышел из столовой, закрыл за собой двойную дверь и через несколько секунд снова вошёл, театрально открыв её и разведя руки в стороны.

Кто-то из дикарей засмеялся, а Миранда тут же проследила за взглядом Джоша. Он смотрел на Нию, которая закрывала улыбку рукой и оглядывалась по сторонам, наблюдая за реакцией других.

Среди дикарей до сих пор гулял слушок о том, что Ниана — причина всех их бед. Что это она причастна к появлению в лагере квадрокоптеров, она шпионила за ними, она, она, она. Мало кто догадался, что Энди говорил именно о ней на первой лекции. Впервые поступок Айдена Миранда считала подлым и жестоким. Он ведь прекрасно всё знал, но не стал останавливать слухи о несчастной девушке, которая несколько дней подряд считала себя одинокой в этом мире.

За Джошем наблюдали все. Проходя мимо столов, он каждому давал «пять», словно абсолютно все было его близкими друзьями. Впрочем, так оно и было. Джош действительно знал здесь очень многих. Всем своим видом парень показывал, как сильно ему плевать на общепринятые порядки. В этом деле эгоизм играл не последнюю роль, но всё же мало кто считал юношу эгоистом. Всем он казался разгильдяем, бунтовщиком и странным нарушителем порядка. Но лишь казался.

— Воистину светлая мысль посетила мою дурную голову этим утром, господа и господарыни, — артистично начал Джош, будто обращаясь ко всем сразу. — Люди думают, что вся вселенная крутится вокруг нашей жизни и смерти, — попутно словам он активно жестикулировал руками, дабы суть его слов была такая же громкая, как и голос, — но вселенная не выдумывает сказок и вообще не знает о нашем существовании, — парень засмеялся и подошёл к одному из столиков. — Знаете, грустно. Грустно, что уже завтра вы забудете эти слова, ну, а пока… Почему бы не попробовать временно выйти за рамки картонной коробки, в которой живёт ваше сознание, а?

Многие скептично посмеивались и качали головами, глядя на парня. Внезапно он запрыгнул на скамейку, а после — на стол, проигнорировав недовольство тех, кто за ним сидел. Тарелки загремели и шумно упали на пол, рассыпавшись по нему мелкими осколками. А Джош продолжил.

— А хотя знаете… Да пошли вы к чёрту, — громко и с улыбкой произнёс парень. — Серьёзно. Жаль, но я вполне адекватен, чтобы не делиться с вами тем, к чему шёл годами. Если вам будет интересно моё мнение, вы сами об этом у меня спросите. Это ведь так работает, да? — он развёл руки в стороны и подошёл к краю стола, пока под его ногами хрустели тарелки. — Молчи всю жизнь и говори только тогда, когда спрашивают. Вас ведь всех так учили? Система так требует. Ненавижу эту сучку. Из-за неё мне не с кем творить беспредел. Кругом  серые клерки вроде вас. Поздравляю, вы нормальные. Но приносит ли это вам счастье?

В столовой было шумно. Мало кто воспринимал слова парня всерьёз, так что в помещении и тут, и там было слышно: «Вот же клоун», «может, напился опять?»

— Показушник, — подытожил Айден, переведя глаза на младенца, который из-за громких речей Джоша проснулся и начал плакать.
— А мне кажется, он дело говорит, — ответил ему кто-то из дикарей.
Миранда прислушалась.
— Говорит дело, но преподносит это дерьмово. Или это тактика «скажи всё самое сокровенное в виде шутки, чтобы никто не понял, что это правда». Он либо идиот, либо гений. Я склоняюсь к первому.

-…Но кому какая разница, — продолжил Джош свою речь, половину которой Миранда прослушала. — Важно одно, — парень сделал паузу, а следующие слова буквально прокричал, подняв голову к потолку и как будто обращаясь к кому-то свыше. — Я ещё не сдох!

Всё это представление закончилось так же быстро, как и началось. Из противоположного выхода из столовой вышло несколько крепких на вид мужчин в чёрных формах. Охранники здесь были суровые и никогда не пропускали мимо себя бунтовщиков вроде Джоша. Впрочем, этот парень уже знатно им надоел. Каждая его новая выходка заканчивалась тем, что его сажали в клетку, из которой он каждый раз умудрялся выскользнуть.

Мужчины двинулись в сторону парня, а тот, увидев их, быстро спрыгнул со стола и побежал к выходу, по пути схватив Нию за руку и потянув за собой.

POV: Ниана.

Высушенный океан, превратившийся в грязную лужицу, не перестаёт быть водой. Он просто переходит в другое состояние, другие размеры и обретает другую цель. Да, в нём больше не будут водиться рыбы, киты, медузы и прочие прелести когда-то существовавшие. Да, по нему больше не будут ходить суда. Но эта маленькая лужица обязательно даст начало новой жизни. Там прорастёт цветок или хотя бы маленькая травинка.

Даже высушенный океан, превратившийся в грязь, не сдался бы.

И в моей голове всё ещё теплится мысль, что и в нашем мире, когда-то бывшем прекрасным океаном и ставшем грязью, всё ещё могут прорасти цветы. Эти цветы — люди вроде Джоша.

Мальчик с грустными глазами оказался совсем не грустным. Мальчик с весёлой улыбкой не оказался весёлым. Он оказался живым. Живым, как цветы, как бескрайний океан, как быстрая река, бегущая среди гор, как капли дождя, капающие не с неба, а обратно на облака.

Крепко держа меня за руку и оборачиваясь ко мне с волнительный улыбкой, он всё больше заставлял меня жалеть, что в будущем он не станет мне даже другом. Сегодня за мной придёт Энди. Сегодня он заберёт меня в «лучший мир». Кажется, этой фразой когда-то называли небеса. Теперь же этот «лучший мир» боялись и ненавидели. Рай и земля поменялись местами. Выходит, мы и есть рай? Выходит, ничего лучшего достичь невозможно?

Мы бежим по коридору, где-то сзади нас слышатся быстрые шаги охранников. Адреналин гуляет по крови, я вспоминаю, как мы с Энди так же быстро бежали домой после заката, ведь Маркус строго настрого запретил гулять после темноты. Сейчас мы бежали от той же темноты, только в виде чёрной одежды двух плотных мужчин.

Парень потянул меня в сторону, и мы резко свернули за угол к лестнице. Спрятались под ней, и охранники пробежали мимо нас на верхний этаж. Мне понравилось это чувство. Словно мы были какими-то преступниками, против которых ополчился целый мир. Давно мне не хватало ощущения того, что этот мир мне и не нужен, пока рядом со мной нужный человек.

Я переводила дыхание, и какой-то немного истерический смех сам сорвался с губ. Подняла взгляд на Джоша и увидела, как он с довольной улыбкой смотрел на меня, словно был рад моим эмоциям.

— Ты сумасшедший, — сбивчиво сказала я, на что брюнет приложил палец к губам, как бы намекая на то, что нужно говорить потише.
— Я хотел тебе кое-что показать.

Наша игра в шпионов закончилась только когда, когда перед нами предстала огромная двойная деревянная дверь с железной ручкой. Обернувшись по сторонам, Джош тихо потянул её на себя. Правда тихо не вышло. Железные петли настолько заржавели, что просто не могли позволить двери открыться бесшумно.

Помещение оказалось таким же громадным, как и дверь. Вот только совсем не его размеры заставили меня в изумлении выпучить глаза. Десятки шкафов, достающих до потолка, были полностью забиты книгами. «Библиотека,» — подумала я, вспомнив рассказы Лесли о чём-то похожем. Храм историй, изложенных на бумаге. Пристанище сотен прекраснейших сказок и былин. Дом тысяч выдуманных и реальных персонажей. В душе тут же появилась маленькая мечта прочитать каждую книгу от корки до корки, и плевать, что я знаю чуть больше половины алфавита и чуть меньше половины всех существующих на земле слов. Плевать, что уже завтра меня здесь не будет.

— Это библиотека, — повторил Джош мои мысли, только вслух. — Про неё знаю единицы. Чуть ли не избранные. Теперь ты в их числе.
Парень стоял за моей спиной и говорил всё это, медленно кладя свои руки мне на плечи. Вначале было тепло, а потом появилось неприятное ощущение, словно мне угрожает опасность, когда я позволяю кому-то себя касаться.

Я повела плечами и сделала шаг вперёд, как бы случайно сбросив с себя его руки. Подошла к одному из шкафов, провела пальцами по корешку самой толстой книги. Запретный плод сладок… Если о библиотеке знают единицы, значит, чем-то они заслужили эти знания. И чем же их заслужила я?

— Но ведь… — я с сомнением посмотрела на парня. Всё это время он стоял на том же месте и наблюдала за мной. Иногда он кажется мне жутким. — То, что об этом месте кто-то знает, не значит, что этому «кому-то» можно сюда заходить.
— Брось, Ниа, — он сморщил лицо, мол «забей, расслабься». — Здесь никто не появляется. Половина этих зануд не умеет читать, а вторая — не умеет не быть занудами. Пустая библиотека и я. Что ещё тебе нужно для счастья? — он хитро улыбнулся, но потом вновь стал серьёзным, когда понял, что шутку я не оценила.
— Что ты имел ввиду там, в столовой? Ты говорил про то, что людям стоит «выйти за рамки картонной коробки в голове».

Какое-то время он молчал, изучающе всматриваясь в мои глаза. На секунду он даже прищурился, но так и не сказал ни слова, лишь подошёл к шкафу с книгами и достал с полки одну из них. На ней была старая потёртая обложка и всё, чем она отличалась от других — лишь три слова, написанные печатным шрифтом. Джош отдал мне книгу и сказал, что перед тем, как он расскажет мне свою великую тайну, мне придётся прочесть эту историю до самого конца.

— Чернила цвета облаков… — тихо сказал он, наблюдая, как я бережно поглаживаю обложку книги.
Возможно, умение читать в этом месте запрещено, а он только что буквально доверил мне свою жизнь. Возможно, это было проверкой, которую я провалила, не выдав почти никакой реакции. Возможно…
— Прочтёшь и расскажешь, как ты её поняла. И тогда я расскажу, что именно ты пропустила. Не только в ней, но и в своей жизни.

Когда он говорил эти слова, он напомнила мне мудреца-долгожителя, который каким-то образом достиг бесконечных знаний и понял этот мир. Возможно, Джош действительно им был. А возможно, я просто снова пытаюсь искать смысл там, где его нет.

Немного побродя по библиотеке и поговорив о конце света (конечно, что же ещё у нас есть общего) мы вернулись в комнату и стали собираться на следующую лекцию.

Элисон сказала, что в этот раз не нужно брать с собой рюкзак и всё остальное. Главное — прийти самому и быть в здравом уме. Что это значило, я не поняла. И не понимала, пока мы не зашли в нужное помещение.

Это была большая комната, светлая не из-за лучей солнца, а из-за кучи ярких лампочек на потолке. На это занятие пришло намного меньше ребят, чем обычно, но это и не странно. Поперёк комнаты стояло около двух десятков странных кушеток, больше похожих на кресло для пыток, но с мягкой кожаной обвивкой.
«Прям как у стоматолога, блин», — сказал кто-то из учеников, видимо, тоже оказавшийся тут впервые. «Как будто ты знаешь, как там, у стоматолога,» — ответил ему другой.

Кругом всё кишело голубыми оттенками, проводами и странными приборами над креслом. Возле каждого кресла — небольшой столик и экран на нём, который отображал непонятные мне таблицы и схемы. Помимо нас здесь были люди в белых лабораторных халатах. Молодая женщина лет тридцати приветливо улыбнулась нам, но даже её чары не смогли убедить ребят не нервничать. Особенно сильно переживала Миранда, так и не отлипающая от своих знакомых — дикарей. Айден, как и всегда, скептично смотрел на всё, что было вокруг. Так и вижу в его взгляде еле удержимое желание разобрать все приборы, что тут есть, и изучить их до последнего атома.

Находиться нам здесь пришлось недолго. Люди в халатах непрерывно смотрели на нас, будто сами чего-то ожидали, а потом тишина прервалась глухим ударом. Я увидела, как Элисон упала в обморок, а вслед за ней — ещё несколько ребят из нашей группы. В глазах стало рябить, и неприятное ощущение поразило весь организм. Словно кто-то разрезал мне брюхо и стал чесать органы чем-то жёстким и шершавым. Голубые цвета сменились на зелёный, потом на красный… Всё помещение поплыло перед глазами. Напоследок услышав звуки паники, я упала на пол и… Темнота.

*****

Как говорится, лучше быть королём в аду, чем прислугой в раю. Теперь, когда не существует ни одного, ни другого, приходится либо бороться за воздух, либо становиться тряпкой и надеяться, что тобой будут вытирать пыль, а не туалеты.

Почему-то именно это сравнение пришло в голову, когда я открыла глаза и оказалась в совершенно мне незнакомом месте. Здесь действительно пахло помоями. И это было очень странно, потому что мы оказались в помещении, в котором не было… Ничего… Ни стен, ни пола, ни потолка. Было сплошное безграничное ничто синего оттенка. Все двадцать человек, только недавно паникующих, теперь так же непонятливо осматривались по сторонам. Единственное, что было здесь материально — мы сами и большая арка с тремя проходами, ведущими во тьму.

— Это нормально, — осведомил меня чей-то голос. Только спустя пару секунд я поняла, что это была Элисон. — Мы сейчас находимся в иллюзии. Это что-то типа испытаний. До сих пор не знаю, нахрена они это устраивают, но иногда такие штуки мне по кайфу, — она поставила руки по бокам и внимательно посмотрела на арку. — Каждый раз что-то новое. Мы как чёртовы подопытные мыши, но мне даже нравится. На всё готова, лишь бы не возвращаться в реальность.

Девушка подняла меня с земли, хоть и сложно было понять, где начиналась земля и заканчивался воздух. Эл воодушевлённо осматривалась по сторонам, словно её восхищала даже пустота, а потом молча ушла к другим ребятам, оставив меня одну.

«И что дальше? В какой из них заходить?» — слышались голоса подростков. Вся группа столпилась возле трёх проходов, над каждым из которых висела табличка с надписью.

— Ниа! — крикнула мне Миранда.
Я обернулась к ней и уже хотела было бежать в её сторону, но заметила, что рядом с ней стоял Айден и ещё где-то два человека. Наверное, дикари.

— Ступай же, — повторила она, и я всё же послушалась, когда убедилась, что Аду и его свите до меня нет никакого дела. — Тревожит меня это место… Как бы не погубило оно нас.
— Не выйдет. Это просто иллюзия. Какое-то испытание, — пересказываю то, что услышала от Элисон, и наблюдаю, как толпа пытается разобрать надписи на табличках.
— У них слишком высокотехнологичное оборудование, — вдруг вмешался в наш разговор Айден. — Мы не выберемся отсюда, пока не разгадаем эту загадку. Они не позволят.

Мне хотелось спросить, почему же он тогда не пытается её разгадать, как все те ребята возле арки. Если это какая-то загадка, то она явно с подвохом, потому что на табличках совершенно обычные слова. Наверное…

— Что думаешь? — спросила у меня Миранда, и я прищурилась, чтобы издалека увидеть слова.
— Ну… Над первым проходом, кажется, написано… «Спасаги». Не знаю, что это значит. Над вторым — «вуигруваги», а над третьим… «Бе…» «Бе…»
— Да, с твоим бе-бе мы далеко уйдём, — перебил меня Айден.
— Я пытаюсь делать хоть что-то! — я чуть повысила голос, сжав от раздражения кулаки и чуть ли не топнув ногой. — А Вы даже бе-бе не добились.
— Я прошу прощения, но… — наконец перебила нас Миранда и указала в сторону арки.

Некоторые ребята уже заходили в проход. Никто из них не возвращался, а сама арка никак не реагировала. Неизвестно, куда пропали подростки и пропали ли они вообще.

— «Бедаги,» — наконец выговорила я последнее слово и, гордо подняв подбородок, посмотрела на блондина.
Парень, не обращая на меня взгляд, как-то устало вздохнул и продолжил молча наблюдать за тем, как уже десятый по счёту подросток заходил в арку.

— Но зачем это всё? — задала Миранда вопрос, который крутился у всех нас в голове.
— Может быть, проверяют на умение… Читать? Или восприимчивость к иллюзиям.
— Слишком просто, — снова вмешался Ад, а потом рукой указал на толпу. — Видишь своего дружка? — кажется, он имел ввиду Джоша. — Он и Элисон — единственные среди нас, кто уже был в иллюзиях. И почему-то они активнее всех зазывают людей к выходу.

В этом он был прав. Джош действительно стоял возле одной из арок и уговаривал людей заходить в неё, мол он точно знал, что выход там.

— Значит, они уже были на этом испытании, — предположила я.
— Или они сами часть испытания. Здесь проверяется не умение читать, а что-то другое. Может быть, стадный инстинкт, — Айден нахмурился и посмотрел на своих ребят, чтобы убедиться, что они всё ещё здесь. — Он ведёт их в проход с надписью «выигрывать». Рядом — «спасать». А твоё любимое бе-бе это слово «бежать».

Я округлила глаза от удивления. Всё-таки он умел читать.

— Выходит, надо идти в любой другой проход?
— Молодец, Твистер, — сказал он, и почему-то на какое-то время я даже воспрянула духом. Получить похвалу от такого человека, как Айден, было чертовски приятно. — Молодец, ты опять тупишь.

Приподнятые в улыбке уголки губ тут же опустились. Мне будто дали конфету, а потом тут же отобрали и раздавили у меня на глазах

— Выделяться нельзя. Это они и пытаются вычислить, — продолжил он. — Нужно делать всё максимально штампово и обычно, — сказал он и медленно пошёл в сторону арки. Мы с Мирандой последовали за ним.

— О, златовласка. Неужели удостоишь меня своим доверием? — скептично улыбнулся Джош. Не мог поверить, что Айден действительно последовал его «совету».
Блондин остановился и бросил на Джоша злобный взгляд. Кажется, он даже немного сжал кулаки. Вот тут и проснулась слабая сторона лидера дикарей. Его излишняя принципиальность наступала ему на горло, и именно сейчас было ясно видно его внутреннюю борьбу. Его настолько раздражал Джош, что он просто не мог признать его правоту. С другой стороны, нужно было проиграть это чёртово испытание, чтобы… А чтобы что?

Брюнет смотрел на него с издёвкой. Он уже предвещал свою маленькую победу, а потом перевёл взгляд на меня и подмигнул, моментально вызвав у меня на лице румянец. И Айден это заметил. И Айден этим воспользовался.

— Не тебя. Её, — блондин вдруг притянул меня к себе за талию. И уверена, что сделал это специально, дабы ошарашить Джоша. — Ниа предположила, что этот путь будет выигрышным, и я ей верю, — соврал он совершенно уверенным голосом. Даже я бы в это поверила. Если бы не горела со стыда, блин, убери свою руку, чёртов ублюдок!

Айден настолько сильно сжал мою талию, чтобы я ему подыграла, что у меня чуть не вырвался писк.
— Я, да… Я… — от боли было сложно связать слова. — Тут же написано «выигрывать». Логично.
Боль пропала. Парень опустил руку.

— Вот как, — от увиденного в голосе Джоша стало немного меньше азарта, но глаза до сих пор горели каким-то неописуемым пламенем, и этот огонь останется в парне навсегда.

Блондин легонько подтолкнул меня в спину, чтобы я шла первая. И я послушалась. Умирать одной не страшно. К тому же, до меня в этот проход вошло больше десятка человек. Я прошла совершенно спокойно и безболезненно. Окружающее нам «ничто» так и норовило проникнуть внутрь меня и превратить всё, что мне так дорого, в подобную себе пустоту, но голос внутри так и вторил, что это всё самовнушение и не более того. В конце концов, яркий свет ослепил глаза, и я очнулась в помещении, куда мы совсем недавно зашли всей группой.

Ощутив под собой мягкую поверхность, я быстро определила, что лежу на той самой кушетке, которую так долго рассматривала. На моей голове — странный прибор в виде шапки, из которой торчат десятки проводов. Судя по всему, именно так ОНИ следили за ходом моих мыслей и внедряли в голову иллюзию.

Смотрю вправо — возле меня просыпается Миранда на такой же кушетке. Слева через несколько мест — Айден. Он подрывается резко, оборачивается по сторонам, сняв с себя эту железную чертовщину. Люди в белых халатах пытаются его успокоить, но он лишь отбрасывает от себя их руки.

— Мы не соглашались на это! — возмущается он. — Чем вы нас отравили?

Но все его слова игнорируются. Когда все дикари приходят в себя, их главарь молча выходит из помещения, уведя за собой остальных.

Одно мне неясно — какая у всего этого цель? Мне даже не так интересно, как всё это организовано. Уверена, мой словарный запас заканчивается на первой букве научных терминов. Мы — народ простой. Слышим незнакомое слово — закрываем уши и уходим. И кто догадается, что мы тупенькие?

Было вполне ожидаемо, что нам ничего не станут объяснять. Спасибо хоть на том, что не веником стали выгонять нас из комнаты. Кто-то был абсолютно спокоен, а кому-то хватило открыть глаза, чтобы начать паниковать. Я же просто не понимала, что происходит и, главное, зачем. Молча поднялась с кушетки и пошла за всеми. Возможно, Айден прав. Возможно, действительно не стоит выделяться из толпы, чтобы лишний раз не получить по шапке.

Следующий урок проходил в совершенно обыкновенной аудитории. Я, как и обычно, села подальше от доски в полном одиночестве. Конечно, Джош подзывал к себе, но мне не хотелось сидеть с компанией незнакомых ребят, с которыми он тусовался на задних партах.

Мне начинало здесь нравиться. Приятный запах деревянных столов отлично сочетался с тускловатым вечерним светом из окна. Мне нравилась атмосфера. Мне нравилась эстетика учёбы. Мне нравилось наблюдать за учениками, хоть они настораживали меня так же сильно, как и привлекали. Когда мы с Энди будем жить в G-27, мне придётся контактировать с людьми, но глядя на ребят вокруг, я понимаю, что этому придётся долго и упорно учиться.

Из головы никак не выходила записка, которую Эндрю оставил мне после нашего разговора. Но кто же здесь меня научит её расшифровывать? Если в этом колледже единицы умеют читать, то о письме и заикаться не стоит.

Как только я об этом подумала, в класс зашёл человек, который оказался ещё хуже, чем моё первое впечатление о нём. Айден умел читать. Кто его этому научил? И где дикари взяли книги? И где бродят мои мозги, когда я продолжаю называть этих людей дикарями?

Парень взглядом пробежался по аудитории в поисках знакомых лиц. Как ни странно, никого из его свиты здесь не было, поэтому единственным знакомым для него лицом была… Я. Чёрт. Кругом куча пустых парт. Куча. Неужели он действительно идёт в мою сторону?

Я отодвинулась на самый край скамьи и как будто с диким вниманием уставилась на учителя, который ещё даже не начал лекцию. Худощавый мужчина в приличном костюме и зачесанными назад волосами изучал какой-то материал, который ему принёс другой мужчина — полный и низкий. Это был урок биологии. Забавно. Мы будем изучать строение растений, которых в мире почти не осталось.

Айден шумно бросил свой рюкзак на скамью и сел на противоположный край от меня, за что ему огромное спасибо. Длинные парты позволяли нам быть на большом расстоянии друг от друга. Целый метр это же много?

— Вам уже сообщили о нововведениях? — начал учитель, когда прозвенел звонок. — Администрация наконец решила дать вам стимул к учёбе. Теперь за хорошие оценки вы будете получать баллы, которые после можно будет обменять на что-то ценное. Новую одежду, добавку в столовой или чего-то из G-27 по вашему заказу. Конечно, потом эти баллы назовут каким-нибудь заумным словом, но… — учитель скептично махнул рукой и сел за свой стол.

На его уроке было чуть больше шума, чем на уроке истории. Видимо, этот учитель не пользовался большим уважением у учеников. Чёрт, как же глупо всё это… Я стараюсь вцепиться в любые мелочи вокруг себя, лишь бы выглядеть беспристрастной и скрыть жуткое напряжение из-за присутствия соседа по парте. Несколько раз опускаю взгляд на свои руки. Сдерживаю в себе злость из-за воспоминаний об испытании. Айден же абсолютно спокоен. Он скучающе подставил под щёку кулак и без излишнего интереса смотрел на парту, где пытался вертикально поставить карандаш. Мой, блин, карандаш!

— Это было подло, — наконец не выдержала я, решив выговориться.
Айден с полным безразличием перевёл на меня взгляд.
— То, что Вы сделали в иллюзии, было подло, — повторила я. — Вы воспользовались мной из-за каких-то своих глупых обид.
Он изогнул бровь, мол: «И что дальше?» Это ещё больше меня разозлило, но напрочь смело́ с головы все мысли. Не человек, а мимика. Из-за его равнодушного выражения лица пропало всё желание выговориться, осталась только злость.
— И это мо́й карандаш! — мой последний «весомый» аргумент.
Я агрессивно забрала у него свою вещь и так же агрессивно уставилась на учителя. Молодец, Ниа. Как следует поставила мальчишку на место.

Я не видела его выражения лица в этот момент, но зуб даю, он закатил глаза. Я вновь посмотрела на него, когда услышала шум. Айден забрал свои вещи и встал из-за парты, чтобы пересесть на другую. Не могу сказать, что меня это не обрадовало, но всё-таки немного смутило. Даже такое безразличное ко всему белокурое облако, как Айден, я умудряюсь превращать в грозовую тучу.

— Сел на место, — грозно приказал учитель, устремив пронзающий взгляд на парня.

«Сейчас начнётся гроза,» — подумала я. И снова ошиблась.
Айден остановился и, с недоумением глядя на учителя, стоял так несколько секунд, словно не верил своим ушам. Оно и понятно. Когда последний раз главе дикарей отдавали приказы? В младенчестве?

Ад всё-таки сел обратно, хоть и с диким недовольством.

Молчание длилось долго. Эмоции сошли на нет, но до конца урока времени как будто не стало меньше. Стрелка часов над доской плелась так медленно, что за это время я успела сделать для семя невероятно великое открытие: у людей чертовски странные уши. Нет, серьёзно. Что это за безумные лабиринты? Почему бы природе просто не сделать нам две дырки в башке?

Я обернулась к задним партам, где сидел Джош. Этот парень не шибко стремился учиться, так что, как и в первый день нашего общения, лежал на парте, игнорируя громкие разговоры своих друзей. Я завидовала ему. Чертовски здорово, наверное, иметь людей, готовых голыми руками растянуть тебе улыбку до ушей, в какой бы заднице ты ни находился. У Энди последний год этого не получалось. Впрочем, последний год у него ничего не получалось. Ни быть другом, ни общаться со мной, ни улыбаться, ни быть живым. Он был похож на ходячую мумию в вечном поиске своего гроба. И его гробом стала правда. Наконец рассказав её, он обрёл покой, ведь теперь не нужно было скрываться от меня, постоянно бояться моих подозрений и реакции.

От «нечего делать» я достала из рюкзака книгу, которую Джош дал мне сегодня в библиотеке. Открыв на первой странице, я внимательно изучала чуть ли не каждое слово, чтобы нырнуть в историю незнакомых мне персонажей незнакомой мне книги. Карандашом я попутно подчёркивала незнакомые слова, коих там было очень много. Но это мне не мешало. Мешало только внезапно появившееся внимание Айдена ко мне. Как только я достала книгу, он стал часто поглядывать на то, что я делаю, но стоило мне посмотреть в ответ, и он почти сразу же отводил взгляд и делал незаинтересованный вид.

— Ниана, если не ошибаюсь, — услышала я голос учителя и тут же оторвалась от чтения. — Вы чем-то заняты? Надеюсь, мои вопросы к Вам будут так же увлекательны, как Ваше занятие. Скажите… Что такое шельф?
Учитель внимательно смотрел на меня, как и десятки учеников, обернувшиеся в мою сторону. Я открыла рот в немом ответе и нервно забегала глазами, сжав в руке карандаш. Да чёрт его знает, что такое шельф. Шёлковый эльф? Шарф? Еловый шкаф?

— Влагалище кобры, — полушёпотом подсказал мне Айден фразу, из которой я знала только второе слово.

— Влагалище кобры? — громко, но неуверенно повторила я, чтобы услышал учитель.
Вся аудитория залилась смехом. В основном — мужским. Женская половина класса выдала что-то вроде: «Фуу», а учитель сначала строго смотрел на учеников, а потом постучал чем-то по своему столу, чтобы всех успокоить. Видимо, он не посчитал мой ответ забавным.

Я непонятливо посмотрела на Айдена, но он лишь театрально пожал плечами, мол «Упс, ошибся».

— Очень радует, что Вы решили забежать на несколько тем вперёд и начать изучать анатомию животных, но попридержите свои познания до нужного урока, — всё так же строго сказал учитель, поднявшись со своего места. Он сильно отличался от нашего историка — веселого мужичка с растрёпанными волосами, как у безумного гения.

Как я поняла, все абсурдные случаи очень быстро забываются на уроках, так что про мою «выходку» все забыли так же быстро, как тогда, в случаем с Джошем.

— Это из разряда «светофор — вонючий жук»? — рассерженно спросила я у блондина, не глядя в его сторону.
— Это из разряда «Твистер не хватило мозгов обойти старые грабли», — видимо, ему не понравился мой тон, поэтому он решил ответить грубее.
— Зато мне хватает мозгов правильно запоминать чужие фамилии, — я сильно нахмурилась. Меня начинало раздражать, что он постоянно коверкает «Твайстер» на «Твистер». — И мне хватило мозгов сесть подальше ото всех, чтобы умники вроде Вас не портили настроение.

На это у него ответа не нашлось. Либо же он наконец понял, что не прав и что сегодня не его день, ведь день дурака перестали праздновать ещё до Нового времени.

Когда злость стихла, я продолжила читать и подчёркивать незнакомые слова. Не знаю, где буду искать их толкование. Может, спрошу у Джоша.

— Что ты делаешь? — спросил Ад, но уже мягче, чем предыдущие свои слова. И всё-таки моя взяла.
— Ищу рецепт спрея от дикарей.
— Ещё раз съязвишь, и я тебя ударю, — сказал он, и на секунду я выпала из реальности.

За всё время, что мы тут сидели, я впервые посмотрела на него. Его серьёзный настойчивый взгляд говорил лишь о том, что он не шутит. Да и синяк на моём лбу говорил о том же. Я нервно сглотнула и волосами закрыла след от его прошлого срыва на мне. Уверена, он это заметил. А я заметила, как напряглась его челюсть. Заметила, как его чёлка, часто скрывающая его глаза в тени, теперь не мешала рассмотреть его лицо получше. Глаза… Его глаза были разных оттенков. Оба карие, но левый немного светлее и с более тонкой чёрной обводкой вокруг радужки.

Я опустила взгляд на его правую руку, сжатую в кулаке. На костяшках уже заживали раны. А много ли крови было на этих руках?

Вновь посмотрев ему в глаза, я обратила внимание на нахмуренные брови. Он так часто хмурится, что на переносице уже видны мелкие морщинки, а вот возле глаз и рта — ни одной. Потому что никогда не улыбается.

— Прямо здесь? — чуть ли не шёпотом спросила я, осмотревшись вокруг. Разве он станет калечить меня при стольких свидетелях?
— Мне не нужен укромный уголок, чтобы поставить тебя на место.

Уважение к нему стремительно падало. Как и бесстрашие в его присутствии. Если все его прошлые выходки можно было объяснить заботой о народе, то подобному поведению объяснений нет. Он просто нервный. Просто привык, что ему не перечат. Но это не оправдания.

— Я выделяю незнакомые слова, — наконец пояснила я. Теперь меня раздражал не Ад, а мой собственный голос, который из-за моей трусости стал на тон тише и писклявей.
Парень взял мою книгу и, положив её на середину парты, посмотрел обложку. Наверное, чтобы прочесть название.
— О чём она?
— Не знаю. Я только начала. Вы не могли бы не трогать?
— Не переживай, не заразишься. Ум не передаётся через касания, — очередная колкость. Я уже начала жалеть, что не подсела к Джошу и его компании.

Ад мельком глянул на меня. Не знаю, что такого он увидел на моём лице, но тяжело вздохнул и подсел ближе. Наверное, подумал, что я обиделась. Он перевернул на одну страницу назад, чтобы посмотреть, что я там наотмечала.

— Ты не знаешь, что такое «пробубни́ть»?
— Знаю, — я нахмурилась и посмотрела на подчёркнутое слово, которое он мне показал. — Наверное, неправильно прочитала.
— Кто тебя учил? — боковым зрением я видела, что он смотрит на меня, при этом продолжая показывать на это чёртово слово, от которого я не открывала взгляд.
— Приёмные родители.
Либо ему было плевать, либо он намеренно не стал спрашивать о моих настоящих родителях. Впрочем, это ещё один пункт, за который ему можно сказать спасибо. Это совершенно не та тема, которую мне бы хотелось обсуждать. А уж тем более с ним.

Ад перевернул книгу на форзац и на чистой странице стал карандашом писать какие-то отдельные буквы.
— Вы ещё и писать умеете…
— А ты — нет? — спросил он, не отвлекаясь, а я лишь отрицательно покачала головой.
— Только заглавные печатные, — сказала я и заметила, что именно такие он и писал. — У миссис Джеффри не было времени учить нас письму. Да и зачем?
— А у Энди? — как бы невзначай поинтересовался он, но этот вопрос меня насторожил, так что я лишь неопределённо пожала плечами.

Можно сказать, урок биологии (который был совсем не по биологии) прошёл не зря. Подавляя в себе стеснение и настороженность, я доверилась учительским навыкам парня. Он объяснил, как проще запоминать некоторые буквы, как отличать «б» от «д» и кучу всяких полезных вещей, до которых у миссис и мистера Джеффри, можно сказать, не дошли руки.

К концу урока я даже позволила себе посмеяться со своей глупости или с его таких же глупых шуток. А когда прозвенел звонок, я даже расстроилась, но потом вспомнила, что лекция продолжится после пятиминутного перерыва. Я даже не смогла сдержать свою мимику и не скорчить жалобную морду, когда Айден забрал свой рюкзак и собирался уйти на перемену. Но парень пообещал, что к середине второго урока биологии обязательно вернётся и продолжит терроризировать мой мозг своими тяжёлыми вздохами и цоканиями, когда я снова и снова буду ошибаться при изучении алфавита.

За всем этим я совсем забыла, что после этой лекции закончится не только изучение алфавита, но и моё обучение в этом колледже. Потому что Энди уже, наверное, ждёт меня у входа в новую жизнь.