«Твоё решение может разрушить мир»

Обычный весенний день спустя всего год после того, как Польша наконец обрела свою долгожданную независимость по окончанию Первой мировой войны, был слишком уж тёплым, как для этой поры года. На дворе стояла плюсовая температура, и природа уже постепенно возрождалась из долгого и холодного зимнего сна. Ожившая Варшава манила своей привлекательностью всевозможных туристов из Европы и мира, да и местных жителей, которые уже давно проживали в Польше. Многие буквально сразу же ощутили, что вскоре наступит тёплое лето, когда наконец можно поехать отдыхать на берег Балтийского моря, хотя там достаточно прохладно, или уехать вовсе куда-то далеко заграницу.

Только вот семье Во́зняк было совершенно не до радости от такого потепления. Хозяйка дома, женщина по имени Ева, ходила с маленьким ребёнком на руках, пытаясь его всё время утихомирить, чтобы тот наконец уснул и дал ей отдохнуть. Но маленькая и неспокойная Злата даже не планировала закрывать рот, и только громче начинала плакать. Это сильно насторожило Еву, и она сразу проверила температуру дочери, понимая, что та была намного выше положенной нормы. Женщина сразу начала паниковать, хотя этого не стоило делать в такой ситуации. Она уложила Злату в маленькую колыбель, и принялась искать в доме градусник, думая о том, что муж вернётся с работы ещё не скоро, и с дочерью может случиться за это время что угодно. Единственным правильным выходом было взять Злату и прямо сейчас бежать в больницу, что Ева и сделала, увидев на ртутном градуснике ужасающую цифру тридцать девять. Для маленькой трёхмесячной Златы эта температура могла оказаться смертельной.

Ева буквально выбежала из дому, закутывая сильнее дочь в маленькое бежевое одеялко, и понеслась в сторону госпиталя, который, благо, находился недалеко. Женщина молилась, пока бежала, надеясь на милостыню Бога и его услышание хоть сегодня. Наконец забежав в просторное здание, Ева начала звать на помощь врачей, которые пришли незамедлительно, ведь их сильно напугал пронзительный женский вопль.

Злата заболела самой обычной ветрянкой. Только вот было непонятно где она её успела подхватить. Еву положили в больницу вместе с ребёнком и муж, Августин, когда вернулся вечером домой, не обнаружил в нём свою семью. Ему уже рассказали позже обо всём, и он смог облегчённо выдохнуть, переставая нервничать.

Для семьи Возняк Злата была настоящим подарком судьбы. Ева не могла забеременеть целых пять лет, думала, что вовсе бесплодна и навсегда останется без детей, но Бог услышал её постоянные вечерние молитвы, и вскоре послал маленькую Злату. Ева любила свою дочь больше всех на свете, души в ней не чаяла и хотела дать всё, что только было возможно. Поэтому в возрасте пяти лет Злата уже умела отлично читать на польском языке, считать и даже немного писать, а в семь пошла в школу, где столкнулась с реальностью жестокой жизни и познакомилась с Патриком Шиманским, который был на четыре года её старше.

Но это всё было немного позже, а сейчас, когда на дворе стояла весна 1919 года, Злата лежала в больнице с матерью, и Ева осознала, как боится потерять свою единственную дочь. Она не спала всю ночь, сидя у кроватки Златы и смотря на то, как та сопит во сне. Ева была достаточно умной женщиной, ей недавно только исполнилось двадцать восемь, но, посмотрев на неё, никто не мог столько дать. Максимум двадцать два. Она и вправду отличалась красотой: длинные каштановые волосы, стройная фигура, бледноватая кожа и большие карие глаза. За ней бегало много мужчин, когда она была молодой, но выбрала Ева именно Августина, молодого строителя, и вышла за него замуж в двадцать три года.

Ева сидела в тот вечер на табуретке, положив руки на края деревянной детской кроватки. Температура дочери уже была нормальной и волноваться не нужно, но внутри женщины всё равно осталось чувство паники. Она поднялась на ноги, решив немного пройтись по палате и размять ноги, пока её резко замереть не заставила яркая вспышка белого света, что появилась из ниоткуда. Женщина сразу же зажмурилась, закрывая глаза ладонями. Она не видела, как сгусток энергии медленно очутился прямо над спящей Златой и растворился в её маленьком тельце. Девочка ничего не почувствовала, и продолжила тихо спать, пока её мама пыталась прийти в себя и понять, что только что произошло.

Но объяснения она так и не нашла.

Это был решающий день, когда Злата перестала быть обычным ребёнком. Только вот об этом никто не знал, а она лично узнала далеко не сразу и когда уже успела выйти из тяжёлого подросткового возраста.

Злата жила совершенно обычной жизнью, училась, дружила с мальчиком Патриком из бедной еврейской семьи, которая скрывала свои корни, и мечтала о неземной любви, как в сказках, где добро обязательно побеждает зло и всё заканчивается ожидаемым хэппи-эндом. Она росла немного наивной, доверчивой девочкой, верила в настоящую любовь и думала, что всегда будет такой же счастливой. Родители растили её такой, давали ей всё своё тепло и надеялись, что девушка вырастит достойным человеком.

Подростковый период Злата всегда помнила, как время, которое оставило отпечаток на её сознании. Ей тогда было пятнадцать, а Патрику исполнилось девятнадцать. Он собрался уезжать в Краков, чтобы поступить учиться на юриста. Это подкосило молодую девушку, которая проплакала всю первую ночь напролёт, после того, как парень ей об этом сообщил, уткнувшись лицом в мягкую подушку. Злата не хотела отпускать Патрика, даже сказала, что поедет вместе с ним, пойдёт в школу в Кракове, лишь бы быть рядом с лучшим другом. Но мама не дала ей этого сделать. Прощалась Злата с Патриком в слезах, будто бы тот собирался умирать, а не просто уехать в другой город на учёбу. 1934 год стал годом одиночества для Златы: ни друзей, ни веселья, лишь дом и семья.

В семнадцать лет Злата познакомилась со своим будущим мужем. Адам Тарновский — достаточно перспективный двадцатичетырёхлетний инженер, который показался всем из семьи девушки слишком взрослым, как для молодой Златы. Первое время ей запрещали с ним общаться, даже видеться, но всё тоже любовь смогла победить. Он был родом из Кракова и Злата всегда вспоминала, что в этом городе живёт её друг, которого Адам сразу сильно невзлюбил. Мысленно ревновал молодую и красивую девушку.

Отец Златы всегда был против её отношений с Адамом, он попросту не признавал мужчину, думая, что тот просто-напросто играет с его дочерью. А в девятнадцать Злата удивила всю семью — рассказала, что Адам сделал ей внезапное предложение. Августин рвал и метал, выкрикивая грубые слова в сторону дочери о её легкомыслии и наивности, но вскоре смирился и они сыграли свадьбу в Варшаве, потратив на неё почти все сбережения.

Тогда Ева поняла, что дочь навсегда покинет родительский дом, и её когда-то маленькая девочка всё же выросла, став взрослой, привлекательной замужней девушкой. Ева сразу начала ждать внуков, хотела увидеть маленькую копию Златы, но ей это было не суждено сделать.

Злата, ставшая Тарновской в свои девятнадцать, вскоре переехала в Краков, хотя Адам долго противился, зная, что там живёт Патрик. Злата была непоколебима, и уже через месяц они прикупили маленький домик в красивом и уютном городе. Краков девушка полюбила сразу, нашла там подруг, часто виделась с Патриком, который, как оказалось, до сих пор не женился, хотя был старше Златы. Но, как говорил парень — не нашёл он ещё свою любовь.

Всё шло своим чередом. Злата даже не знала о том, что случилось, когда была ребёнком, а Ева об этом всё же скоро позабыла, подумав, что это был самый обычный сон, который она приняла за действительность.

Злата наплевала на своё высшее образование. Она лишь зачитывалась многочисленными книгами, которые постоянно покупал ей Адам, или брал на время у друзей. Патрик считал, что замужество убивает морально его подругу, что она деградирует с Адамом, но молчал. Это её жизнь, и он там на самом деле лишний.

Сам Адам по-настоящему любил Злату, работал специально больше времени, чтобы получать дополнительный доход для жены. Мечтал о сыне и пытался уговорить на него девушку. Но, естественно, Злата говорила о том, что ещё слишком молода для такого ответственного шага и всё переводила в шутку.

Эта история на первый взгляд может показаться самой стандартной из всех возможных — молодая девушка, раннее замужество, безответная любовь друга... но она была обычной ровно до 1939 года, когда нацистская Германия объявила войну Польше и жизнь Златы Тарновской, бывшей Возняк, изменилась до неузнаваемости, превратившись в такую, которую нельзя было назвать обычной.

Ведь как мистику можно назвать типичной?