6 сентября 1939 года.
Краков, Польша

Наступивший вечер пугал Злату больше, чем необъяснимое и такое внезапное перемещение во времени. Адам должен был вернуться с минуты на минуту, девушка уже давно убралась во всём доме, поэтому молча сидела на диване, постоянно заламывая худые пальцы рук. Нервы уже были у неё ни к чёрту, а это ведь только начало войны... Злата резко встала с дивана и прошлась вдоль по комнате, пытаясь успокоиться и перестать вспоминать, как страшно умер Адам. Свою рану она уже успела заранее перебинтовать и чтобы её не заметил муж, девушка надела поверх платья длинную кофту, в которую сейчас куталась, хотя дома было достаточно тепло.

В дверь внезапно приглушённо постучали, и Злата сразу поняла, что это Адам. Всё было, как и тогда, он даже столько же раз стукнул по двери костяшками пальцев. Девушка метнулась в сторону, чтобы впустить мужа и когда увидела его перед собой, сразу бросилась крепко обнимать. Адам завёл девушку в дом и закрыл тихо дверь за собой. На его душе была заметная тревога, которую он не мог игнорировать, так как слышал, что немцы сегодня сделали с некоторыми жителями прямо на площади. Он не мог прислушаться к просьбам Златы, не желая оставлять Краков на растерзание Шмидта и ему подобным немецким тварям.

— Нам нужно серьёзно обо всём поговорить, — сказал спокойно Адам, хотя так хотел промолчать в тот момент. Он провёл её вперёд по комнате, осторожно держа за руку.

Злата сразу почувствовала неладное и начала волноваться сильнее прежнего. Ладони моментально вспотели, сердце быстрее застучало в груди, и она резко села на диван.

— Я не могу стоять в стороне, Злата. Тебе не стоит волноваться за мою жизнь, мы будем крайне осторожны и тем более никто из наших в атаку не пойдёт просто так без подготовки, — сказал Адам, присаживаясь рядом с женой.

Она начала отрицательно мотать головой, еле сдерживая подкотившиеся комком к горлу слёзы.

— Нет, всё будет совсем иначе. Завтра вы пойдёте убивать Ульриха Шмидта и... совершите глупую ошибку, — ответила она, и наконец горько разревелась, уткнувшись в широкую грудь Адама.

— Тихо, дорогая, ты неправильно мыслишь. Никто не пойдёт его убивать, тем более я. Это же слишком опасно.

Он гладил Злату по мягким волосам и пытался успокоить, но девушка не прекращала плакать, осознавая, что все её старания могут оказаться бесполезными. Злата хоть и имела в голове запасной план, но всё же надеялась на благоразумие Адама. Она так никогда в своей жизни не ошибалась в собственном муже. Видимо, знала его слишком плохо.

— Я думала, что ты готов ради меня на всё, Адам, — прошептала девушка, поднимая красные заплаканные глаза вверх.

— Конечно готов, поэтому и иду на такой шаг, чтобы обезопасить тебя и нашего ребёнка от немцев, войны и страха.

— Ты таким образом убьёшь себя и оставишь нас в одиночестве.

Её выражение лица было каменным, она пыталась не выдавать эмоции, которые были внутри. Адам тяжело вздохнул, выпустив девушку из объятий и встал с дивана. Он уже принял окончательное решение насчёт того, что будет делать и отступить никак не может.

— Это моё решение, и тебе стоит его принять. У тебя есть Патрик, который поможет в случае чего, — сказал строго Адам и сразу ушёл в спальню, хлопнув дверью.

Злата не узнавала своего мужа, он поменялся буквально за один день, превратившись в бессердечного, чёрствого человека, который будто вовсе не клялся ей когда-то в любви. Девушка сжала кулаки, а после стукнула ими по дивану, пытаясь не закричать. Она больно прикусила губу, желая забыть слова Адама, но ей не удалось.

Ночь наступила быстрее, чем это успела заметить Злата. Она по-прежнему сидела на диване, отходя лишь в туалет и на ужин, который прошёл в гробовой тишине. Адам даже не смотрел в её сторону, лишь молча ел кашу, запивая чаем. Он сильно изменился, и Злата сомневалась в том, что Адам станет когда-то прежним. Но ей стоило его спасти от смерти, не важно каким мужчина будет после, главное, что живым.

Злата легла спать на диване, прихватив из шкафа тёплый плед. Адам даже не удосужился выйти из спальни, будто наплевав на неё и то, что она спит на диване. Девушка укуталась под куском ткани и прикрыла глаза, желая не просыпаться завтра, чтобы не дрожать от страха и неизвестности. Она обязана это сделать, обязана защитить мужа, даже если цена за это будет слишком высока. Злата не простит себе, если снова увидит, как Адам умрёт. Погружаясь в сон, девушка мысленно попросила Бога о помощи, хотя и не сильно надеялась на то, что её услышат.

Она очнулась от грохота на кухне. Резко вскочила на ноги и поняла, что находится в своей спальне. Кто её успел перетащить сюда? Неужели Адам? Злата быстро последовала в другую комнату и увидела там мужа, стоящего за плитой. Напротив него на полу валялись осколки от белой чашки и мужчина со злостью смотрел на неё.

— Что случилось? — поинтересовалась Злата.

Адам поднял голову и отрицательно мотнул ею.

— Всё нормально. Делал себе кофе и случайно уронил кружку. Извини, что разбудил.

— Это не страшно. Сколько сейчас времени?

— Девять утра. Тебе налить кофе? — спросил мужчина.

— Да, пожалуй.

Злата села на стул и приобняла себя за плечи, потому что в комнате было достаточно прохладно. И только сейчас девушка поняла, что её повязка поверх раны оголена и Адам видел её. Она сразу начала паниковать, потом метнула взгляд на мужчину, который стоял у плиты и вскочила с места.

— Почему у тебя перебинтовано плечо? — спросил спокойно Адам, даже не развернувшись.

Злата замерла на месте, будто окаменев. Сердце участило свой ритм.

— Это долгая история, ничего серьёзного не произошло.

— Злата, я требую объяснений. В последнее время ты ведёшь себя очень странно, откуда-то узнала об организации и немцах, ещё это ранение появилось. Почему ты лжёшь мне?

— Я не лгу, Адам! Но сейчас не могу рассказать всё, прости. Дай мне немного времени и я расскажу всё в мельчайших подробностях.

Мужчина уже было открыл рот, чтобы возразить, но его перебил настойчивый стук в дверь. Злата резко обернулась.

— Это Патрик, — сказала она, подходя к двери.

— Какого чёрта он снова здесь? — вскрикнул Адам, резко кинув на стол ложку и она с грохотом упала.

Злата не отреагировала на то, что сделал её муж и просто впустила друга в дом. Патрик поздоровался и кинул взгляд на Адама. Сегодня парень был одет в смешную рубашку, которая в пару раз была больше нужного размера и тёмные штаны.

— Адам, сделай кофе и для Патрика, пожалуйста, а я пока переоденусь, — попросила Злата, скрываясь за дверью спальни, ведь всё же красоваться в ночнушке перед другом как минимум неприлично.

Патрик медленно прошёл на кухню, смотря на Адама и сразу обнаружив, что тот совершенно не рад его видеть. Он молча наливал в кружку кипяток и пытался перестать злиться.

— Полагаю, что ты пришёл так рано неспроста, — сказал раздражённо Адам и поставил кружку с ароматным кофе на стол, а после и две остальные.

— Есть кое-какие дела. Насчёт немцев, — соврал парень, на ходу придумывая, что говорить.

В кармане его штанов лежала баночка со снотворным, которое он предварительно размельчил в порошок. Патрик не знал, стоит ли высыпать его в кофе, поэтому ждал Злату. Она вернулась уже спустя минуту, переодетая в брюки и рубашку с длинными рукавами. Девушка села за стол и кинула взгляд на друга. Патрик моментально осознал, что всё же стоит сделать задуманное, буквально видя мольбу о помощи в глазах Златы. Он кинул взгляд на кружку Адама, а после и на самого мужчину.

— У нас есть что-нибудь сладкое? В последнее время очень хочется, — сказала Злата, обращаясь к мужу.

Адам кивнул и развернулся к тумбочке, чтобы достать из неё печенье, но там его не обнаружил. Чертыхнувшись, мужчина последовал в кладовую, предупредив жену. Как только Адам скрылся за дверью, Патрик быстро достал из кармана белую коробочку и одним движением высыпал весь порошок в кружку, после схватил ложку и принялся ею энергично мешать напиток, чуть не разлив его на стол.

— Я знала, что печенья у нас нет в тумбочке. Адам пока верит в мою беременность, но мне кажется, что вскоре подумает, что и это враньё. Наглое и такое мерзкое.

— Тебе не стоило настолько сильно врать, — сказал Патрик, обеспокоенно смотря на подругу.

— Знаю, но не нашла лучшего способа. Думала, что это поможет его спасти.

Адам неспешно вышел из кладовой, держа в руках прозрачный пакет с печеньем и после высыпал его в хрустальную вазу, стоящую на столе по центру. Злата поблагодарила мужа, беря одну овсяную печеньку и кладя её в рот. Адам сел на стул и сразу же отпил кофе с своей кружки, искоса смотря на Патрика.

— Так что же ты хотел обсудить? — спросил мужчина, пытаясь скрыть заметные нотки отвращения в голосе.

— Организация, созданная против фашистов, рассекречена. Тебе не стоит появляться там, чтобы тебя ненароком не заподозрили в соучастии, — соврал Патрик, чем удивил даже Злату, которая всё же наигранно испугалась.

— Что? Этого не может быть! Это невозможно, ведь на них выйти нет возможности даже полякам. Откуда ты узнал всё?

— Из надёжных источников.

Адам сощурился, отпивая ещё глоток кофе. Напитка уже наполовину не было в кружке. Он поставил её на стол, сжимая кулак.

— А не предатель ли ты, Патрик? Не перешёл ли на сторону немецких ублюдков?

Такое заявление заставило парня заметно напрячься. Это было слишком, такое обвинение задело его самолюбие и Патрик вскочил со стула. Адам смотрел на него совершенно без эмоций на лице, ни один мускул не дрогнул, ведь он видел предателя перед собой. Адам уже чувствовал себя не очень хорошо, но пытался не обращать на это особого внимания. Его веки стали весить будто пару килограмм, а тело вмиг ослабло. Его медленно клонило в сон.

— Тебе должно быть стыдно за такие обвинения! — воскликнул Патрик, и внезапно Адам с характерным звуком удара об деревянный стол, упал вниз лицом.

Злата вскрикнула от неожиданности, зажав рот ладонями и встала на ноги, проверяя пульс мужа на всякий случай. Он прощупывался, поэтому волноваться не стоило.

— Это было отвратительно, — сказал зло Патрик, допивая свой кофе.

— Дальше будет только хуже. Главное — это сейчас переждать время до завтрашнего дня, чтобы точно обезопасить его. Желательно вовсе связать Адама в сарае, ведь неизвестно сколько будет действовать снотворное, — ответила быстро Злата.

Патрик кивнул, хотя не особо хотел спасать Адама. Он это делает лишь ради Златы, её парень не может бросить в беде. Поэтому Патрик вместе с девушкой взяли под руки Адама и потащили в сторону выхода. Там они перенесли его на улицу и занесли в сарай, где посадили на старый стул, который Злата любезно принесла, как и верёвки после. Да простит её Адам за неудобства, зато будет жив.

Злата и Патрик вышли из сарая, заперев его и девушка облегчённо выдохнула, потирая уставшие ладони.

— Я думала, что будет легче, — сказала она, и внезапно истерически рассмеялась.

— Твой муж слишком упрямый. С ним всегда сложно.

— Мне с ним было легко раньше. Видимо, война сильно его изменила. Не верится, что такое возможно за один день. Хотя судя по его членстве в организации, то он в этом давно, но я просто не замечала.

— Она уже всех начинает менять, Злата. Увы, с этим ничего нельзя сделать.

Девушка тяжело вздохнула, указывая на дом и они зашли в него. Патрик сел на диван, чувствуя настоящее облегчение. Он смог помочь подруге, только вот что их ждёт дальше? Патрик знает, что будет делать в будущем, но боится за Злату, которая точно останется в Кракове вместе с мужем.

Девушка открыла холодильник и достала из него палку колбасы. Она хотела есть, поэтому принялась готовить себе бутерброд, пытаясь не думать о том, что же будет тогда, когда Адам очнётся.

— Злата, я хочу пойти на фронт, — выдал Патрик и девушка замерла, упуская из рук хлеб, и он падает на пол маслом вниз.

— Нет... — прошептала она, начиная мотать головой.

— Я должен. Идёт война и стоять в стороне, когда другие гибнут за свободу твоей страны — неправильно.

Злата почувствовала, как слёзы скопились вокруг глаз. Она бросилась к другу и упала рядом с ним на диван, хватая парня за руки.

— Пожалуйста, скажи, что ты пошутил, Патрик. Я не могу тебя потерять.

— Со мной всё будет нормально, не беспокойся. Я вернусь живым и невредимым, всё будет как раньше. Мы по-прежнему вместе совершим какие-то глупые поступки. Я никогда тебя не брошу,

— Уже бросаешь... — прошептала Злата, вставая с дивана и вытирая слёзы, которые скатывались по щекам, не желая останавливаться.

Патрик промолчал. Ему вообще не хотелось рассказывать о планах девушке, но всё же скрывать такое было бы несправедливым. Злата — единственный родной ему человек и она в праве знать, что парень идёт на верную гибель. Девушка ходила по комнате, считая секунды в уме и всё время поглядывая на настенные часы. Стрелка медленно двигалась вперёд, а сердце учащало ритм.

Они провели в тишине пару часов, пока Злата не решились пойти к Адаму. Он сидел по-прежнему без сознания и это было на руку девушке. Она смотрела на мужа с жалостью и не верила в то, что смогла такое с ним сделать. Усыпить, связать, закрыть в сарае... Скажи ей кто-то это полгода назад, девушка бы ни за что не поверила. Патрик стоял в стороне, оперевшись на стену и не желая даже смотреть на Адама. Он ему был противен. С момента, как только парень познакомился с мужем Златы, у него появилась сильная ненависть и ревность. Патрик видел в нём лишь плохие черты, не понимая влюблённости подруги. Между ними сформировался своеобразный любовный треугольник, но не в пользу Патрика.

Ему никогда не везло с девушками. Университет прошёл в одиночестве, он лишь общался с Златой и боялся ей сказать о чувствах. Вот что будет, если постоянно медлить. Ты просто не успеешь совершить то, что на самом деле хочешь. Нужно всегда действовать сразу, ведь потом может быть слишком поздно... Это Патрик осознал на всю жизнь.

Адам внезапно застонал, начиная вертеть головой. Злата подбежала к мужу, кладя ладонь на его щёку. Мужчина поморщился и распахнул глаза, устремляя взгляд на жену. Он помнил всё, только не мог понять почему же отрубился.

— Что... произошло? — спросил он, еле перебирая языком, будто выпил слишком много водки.

— Адам, прошу, не злись. Я спасла тебя от гибели, извини, что пошла на такие меры, — ответила ласково Злата, но взамен получила злой взгляд.

— Ты мне что-то подсыпала? — закричал Адам, а после перевёл взгляд на Патрика. — Нет! Не ты, а твой предатель. Давно же ты спишь с Иудой?

Злата отпрянула от мужа, покривившись от мерзости таких слов. Она начала отрицательно мотать головой.

— Я не узнаю тебя, Тарновский. Что случилось? Почему ты себя так ужасно ведёшь?

Адам хмыкнул, отвернувшись и попробовал развязать руки, но ему не удалось. Верёвка туго связывала запястья за спиной, поэтому мужчина сдался. Конечно, этими морскими узлами связал его Патрик и высвободиться из них довольно сложновато.

— Я себя веду так, потому что не понимаю, что творится с тобой. У тебя появились какие-то тайны, ты связываешь меня ни с того, ни с сего. Поэтому моё поведение вполне обоснованно.

— Адам, я ничего не скрываю, просто хочу тебя спасти! Сегодня ты должен был убить Ульриха Шмидта и погибнуть сам. Ты видишь это ранение на моём плече? Я получила его от немецкого солдата, когда подбежала к твоему бездыханному телу.

Мужчина от удивления широко открыл глаза, после попытался что-то сказать, но не смог. От шока потерял дар речи.

— Что? Как? — спросил наконец шёпотом он.

— Я сама этого не знаю и поэтому не хотела говорить тебе. Прости, что так ужасно вышло.

Злата резко развернулась и скрылась за дверью сарая, громко хлопнув ею на последок. Адам остался сидеть на стуле, не веря собственным ушам и смотря на Патрика.

— Вообще-то, Адам, я со Златой никогда не спал. Мне неприятно слушать твои бредни, — сказал парень и тоже вышел следом за девушкой.

На часах было четыре часа дня. Злата сидела в доме, обхватив голову руками и просто ожидая хоть чего-то. Спустя час должно было произойти убийство Шмидта, но Адама там не будет, как и её с Патриком рядом. Всё произошло на площади, то есть в пятнадцати минутах ходьбы от её дома. Так почему же Злата не может успокоиться? Почему внутри у неё так и бушует страх и беспокойство?

Патрик не заходил в дом, он предпочёл остаться на улице, умостившись на лавочке на заднем дворе недалеко от сарая. Всё это ему казалось безумством, но он не спал, как думал вчера. Всё это наяву: война, немцы, смерть, перемещение во времени... Он будто попал в одну из фантастических книг, стоящих на его книжной полке в гостиной комнате. Жаль, что он не может открыть конец книги и посмотреть финал...

«Тик-так, тик-так, тик-так...» — отдавался звук тиканья настенных часов в голове Златы и она замерла на пару секунд, не моргая.

Пять часов. С минуты на минуту кто-то совершит покушение на Ульриха Шмидта. Вряд ли он погибнет, ведь судьба к таким людям более лояльна, чем к хорошим. Сегодня кто-то умрёт, а может и нет. Злата не могла знать точно, да и ей было плевать. Главное, что Адам жив и здоров. Не важно, что он думает о ней, как начинает ненавидеть или презирать.

Девушка поднялась на ноги и направилась к Патрику. Она замерла напротив него, сложив руки на груди.

— Скоро всё произойдёт, — сказала Злата.

— Но Адам же жив. Радуйся, а я хочу напиться. Устал уже.

— Согласна, тоже бы с радостью выпила, чтобы не думать о войне хоть минуту.

— Ты узнала сколько она будет длиться и кто победит? — поинтересовался Патрик.

— Нет, не успела. Моё состояние в 2017 году оставляло желать лучшего, но войны уже, как я поняла, давно не было.

Патрик хмыкнул, точно не веря в то, что сказала девушка. Хотя он и не видел ещё всех ужасов войны, всё же хорошо представлял, что происходит. Ему ещё предстоит познать всё, увидеть собственными глазами смерть и пожалеть, что не остался рядом со Златой, которую он так искренне любил.

Спустя пятнадцать минут молчания послышались голоса. Кричали на немецком. Этот мерзкий, грубый язык Злата легко узнает из сотни других. Мурашки пробежали по телу, а сердце чуть не остановилось от страха. Она понеслась в сарай, открывая дверь и подходя к мужу. Её руки начали трястись, страх овладел телом девушки.

— Пожалуйста, веди себя спокойно. Если ты меня любишь, то послушаешся, — сказала шёпотом девушка, развязывая верёвки.

— Беременность ты тоже выдумала? — спросил Адам, поднимаясь на ноги.

Злата вздохнула, а после ответила, что сейчас не время говорить об этом. Она вышла из сарая, а следом за ней на улице оказался Адам. Патрика не было видно. Злата начала паниковать, но попыталась успокоиться, слыша голоса немцев в доме, а после друга, отвечающего на мерзком языке. Она зашла в дом, увидев перед собой нацистов с винтовками в руках. Во главе стоял её «любимый» и живой унтерштурмфюрер Ульрих Шмидт. Его привлекательное лицо не выражало эмоций, он смотрел исподлобья на неё, а после на мужа, который вошёл в дом следом.

— Ваши имена, — сказал строго Шмидт.

— Злата и Адам Тарновские, — выдала девушка, высоко подняв голову. Она не боялась немца, вернее, пыталась.

Ульрих хмыкнул.

— Евреи?

— Чистокровные поляки.

— Wunderbar, (с нем. «Замечательно») — сказал унтерштурмфюрер, а после развернулся к солдатам. _ Если вы мне соврали — казню вместе с остальными. Через час всех жду на площади.

Немцы вышли из дому и Злата облегчённо выдохнула, пытается успокоить нервы.

— Грёбаные немцы... — прошептала она.

— Я бы мог его давно убить, — подал голос Адам.

— Мог, но ценой своей жизни, милый.

Адам хмыкнул.

— Объясни мне, почему ты знаешь то, чего не знаю я.

— Этому нет объяснения! Я сама ничего не знаю. Недавно видела, как ты погиб, меня ранили, а после оказалась в совершенно другом Кракове. Городе будущего. Потом вернулась и решилась спасти тебя.

Адам внезапно громко рассмеялся, подходя к жене.

— Врёшь. Я видел, как на тебя смотрел тот важный немец. Ты его знаешь, правда?

— Знаю, ведь видела, как ты его застрелил. Его зовут Ульрих Шмидт, унтерштурмфюрер СС, — сказала спокойно девушка, видя злой взгляд мужа.

— Я не поверю ни в твои сказки, ни в Патрика. Вы вместе всё провернули. Сейчас обошли казни так ловко. Видимо, ты забыла кем является Патрик, дорогая.

Парень заметно напрягся, сжав кулаки, но с места не сдвинулся.

— То, что я еврей не означает, что достоен расстрела. Я хочу жить так же, как и вы, — сказал строго Патрик.

Злата знала кем является её друг, но пыталась игнорировать это всё. Адам напомнил, ударив по больному. Она не даст умереть Патрику из-за того, что он еврей, это как минимум неправильно. Злата не раскроет секрета. И он будет жить, пока не узнают тайну ненастоящих документов, которые он приобрёл из-за нелюбви к собственной натуре.

— Адам, умоляю, не надо. Я ненавижу немцев, как и ты, просто оберегаю тебя. Пожалуйста, давай закроем эту тему и просто будем жить.

Мужчина совершенно неожиданно развернулся и последовал в спальню, не желая разговаривать с женой. Ему было неприятно находиться в комнате с лгуньей и её пособником. Он не верил в бредни Златы о путешествии во времени и так далее, это всё выдумка, которую ей сочинили фашисты. Адам сжал кулаки и совершенно внезапно со всей силы ударил по стене, на которой были обои в мерзкий цветочек. Он бил с ужасной силой, чувствуя моментальную боль в костяшках. От неё ему становилось легче, а упав на пол с разбитыми руками в кровь, Адам вовсе заплакал. Отчаяние и разочарование в людях для него оказались слишком сильными.

Злата слышала, что творится в спальне, но не решилась зайти в неё. Она боялась мужа в гневе, боялась, что он поднимет на неё руку.

— Нам необходимо пойти на площадь, — сказал максимально спокойно Патрик.

Злата закивала.

— Ты прав, а то будут проблемы. Особенно, если узнают, что ты еврей. Пойдём, с Адамом всё будет нормально.

Девушка взяла кофту, лежащую на кресле и натянула на себя, укутываясь. Они шли по улицам, где сновали люди, которые шагали в том же направлении. На площади состоится казнь. Была ли она в предыдущий раз? Вряд ли, раз тогда погиб Шмидт.

На площади оказалось слишком много народу. Они в основном не говорили, лишь молча опустили головы вниз. Напротив стояла ширенга из людей. Многие плакали. Радом находились солдаты, а Ульрих стоял впереди. Он сразу заметил Злату, которая привлекла его внимание в доме. Она показалась ему слишком смелой, раз так спокойно сказала своё имя и фамилию. Да и слишком та была симпатична, как на обычную польскую девушку. Ульрих был бы не против развлечься с ней, сравнив умения с немками, которые изрядно надоели.

— Вас собрали здесь не просто так, — начал свой монолог на польском немец. — Мы собираемся показать всем вам, что будет с каждым при сопротивлении, которое было оказано пару часов назад. Они убили двоих солдат, я чудом остался жив. Сегодня мы убьём пятнадцать человек, и если подобное повторится — я удвою количество.

Многие люди из толпы ахнули. Злата стояла со спокойным выражением лица, хотя внутри бушевал ураган эмоций. На неё вновь посмотрел унтерштурмфюрер. Остановил взгляд, смотря прямо в глаза и будто проникая в душу. По спине девушки пробежал холодок и она сжала ладонь друга. Шмидт что-то крикнул на немецком, махнув рукой и раздался залп выстрелов. Его взгляд по прежнему был приковал к Злате Тарновской.

Она не выдержала. Поддалась эмоциям и упала в объятия Патрика. Он прижал её к себе, уводя прочь куда-то подальше от всего ужаса. Оказавшись на достаточно большом расстоянии, Злата начала плакать, чуть ли не задыхаясь. Её охватила дрожь во всём теле, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди.

— Он их всех убил... из-за меня... — сказала девушка, заикаясь.

— Не говори глупостей. Ты не виновата в их смерти.

Она внезапно закивала, осознав, что может всё остановить. Предотвратить дальнейшие смерти и выполнить то, что собирался её муж.

— Ты прав. Виновен Ульрих.

* * *

Ночевать Злата вернулась домой. Адам уже спал на диване, даже не услышав, как вернулась жена. Патрик ушёл к себе домой и девушка пообещала прийти к нему ранним утром. В её голове уже зародился план, с которым ей нужно была небольшая помощь. Она понимала, что те пятнадцать человек погибли из-за неё, хотя и обвинила при Патрике Шмидта. Если бы не её прихоть в виде спасения одного Адама, то всё было бы иначе. Немец бы давно лежал мёртвый, а эти люди ходили живыми. Так почему же Злата должна сидеть и ждать, пока Ульрих вновь совершит ужасное? Почему бы ей просто не прекратить его власть, и оставив при этом в живых мужа?

Злата быстро приняла душ, поменяв повязку на плече. Она поняла, что уже время снимать швы, и улыбнулась своему отражению. У неё был план на это ранение, оно должно ей помочь, поэтому девушка осторожно забинтовала плечо и умылась холодной водой. Уснуть ей было сегодня суждено лишь в два часа ночи.

Утром Злата встала с кровати, кутаясь в халат. Она оказалась в гостиной и обнаружила, что Адам ещё спит, достаточно громко храпя. Она взяла из тумбочки складной нож мужа и спрятала его в карман. Девушка решила не завтракать, поэтому быстро надела своё любимое голубое платье, наверх накинула кофту, а на голову натянула небольшую шляпку. Она даже успела подумать об украшениях, но осознала, что все они под землёй. Вздохнув, Злата обула туфли на небольшом каблуке и тихо вышла из дому. На улице стояла утренняя прохлада. Ноги моментально почувствовали это и девушка пожалела, что не надела брюки, или хотя бы длинную юбку, ведь эта ей доставала всего немного выше колен. Злата быстро шла по улицам, не встретив людей по пути. Это было ей на руку.

Возле дома Патрика она облегчённо выдохнула и громко затарабанила руками по деревянной двери. Парень пришёл не сразу, Злата слышала шаркающие шаги по полу и осознала, что разбудила друга, но сейчас на это ей было наплевать. Патрик открыл дверь, и девушка сразу забежала внутрь.

— Доброе утро, прости, что разбудила, — сказала быстро девушка, переминаясь с ноги на ногу от того, что замёрзла.

— Ничего. Ты оделась, будто на дворе разгар лета, заболеть решила?

— Нет, просто настроение такое. Мы можем позавтракать?

— Да, конечно. Подожди в гостиной, можешь взять плед на диване.

Злата кивнула, проходя в комнату и сразу уселась на диван, хватая рядом лежащий плед. Она укуталась в него чуть ли не с головой. Спустя пару минут вернулся Патрик, неся в руках большую жёлтую кружку, он протянул её и девушка вдохнула аромат какао. На лице сразу появилась улыбка. Друг знал, как сделать её счастливой.

— Спасибо, это то, что мне сейчас нужно.

Патрик тоже мило улыбнулся, немного покраснев и ушёл обратно. Злата обернулась к окну, думая о том, что сегодня совершит. Может, это будет её концом, а может и началом новой, лучшей жизни.

Завтрак Патрик приготовил слишком обычный, больше похожий на холостяцкий, но Злате он очень понравился. Это была яичница и пару ломтиков хлеба. С продукцией уже были проблемы и это ведь только начало. Злата ела быстро, всё время кидая взгляд на наручные часы. Патрик видел её беспокойство, но не спрашивал причину. Почему-то ему хотелось молчать.

— Мне будет нужна твоя помощь, — сказала внезапно девушка.

— Я это уже понял, ты бы иначе и не пришла в такую рань.

— Я хочу совершить то, чему ты не будешь рад, но прошу тебя меня не осуждать.

— Нет, я такого никогда не буду делать, Злата, — сказал спокойно Патрик. — Что ты хочешь сделать?

— Убить Ульриха Шмидта.

Парень поперхнулся чаем. Он начал кашлять, смотря на подругу шокированым взглядом.

— Что, прости? Убить? Ты с ума сошла?

— Нет, я говорю серьёзно. Ульрих убил пятнадцать человек, неизвестно сколько будет ещё жертв. Я, когда спасла Адама, дала возможность немцу совершать ужасные поступки и должна остановить это.

— Вижу, ты поняла, что променяла жизнь одного на пятнадцать. Но тебе не стоит идти к унтерштурмфюреру. Ты можешь погибнуть.

— Ты тоже, Патрик, но я смирилась с этим. Дай и мне повоевать, — сказала строго Злата.

— Тебе рано воевать! Злата, тебе всего-навсего двадцать, у тебя вся жизнь впереди!

— То, что я девушка и мне столько лет, ничего не означает. Прости, но я уже решила всё. Сегодня решится моя судьба и я докажу Адаму, что не являюсь предательницей.

— К чёрту Адама, ты должна жить! Хочешь, я не пойду на фронт, хочешь, я ради тебя останусь в Кракове? — начал просить Патрик, смотря умоляющим взглядом.

Его окутала паника, как вчера Злату, но девушка была непоколебима.

— Иди на войну, защищай Родину. Я горжусь тобой, Патрик. Но позволь мне самой решить свою судьбу и совершить то, что я должна. Шмидт умрёт, я спасу невинных людей и не важно какой ценой. Если что, то мне поможет Бог.

Патрик рассмеялся, вставая с места.

— Иди, пожалуйста. Убивай себя, спасай Адама. Ты поступаешь глупо, Злата.

Девушка тоже поднялась на ноги.

— Знаю, но иногда глупости необходимы.

Она перенесла посуду в раковину и сняла свою кофту. Девушка совершенно забыла о том, что должно привлечь внимание её дорогого Ульриха. Патрик смотрел на подругу совершенно растерянным взглядом, но понимал, что ничего не способен сделать. Её уже не остановить.

— Пожалуйста, помоги мне, а я помогу тебе, — сказала она, указывая на повязку.

— Что мне нужно сделать?

— Всего-навсего постараться снять швы, чтобы было много крови. Больше я не буду тебя посвящать в подробности плана.

Патрик пожал плечами, указывая на ванную комнату. Злата улыбнулась, хотя на душе была тревога. Сегодня решится её судьба. Она обязана совершить убийство, иначе будет только хуже. Злата и так спасла не того, когда должна была...