18 февраля 1980 года.
Портленд, штат Орегон

Резкий провал. В памяти, в чувствах, в целой жизни. Пустой белый листок, который заполняешь не ты, а кто-то совершенно другой. Ты — герой его книги и поэтому подчиняешься его собственным идеям. Наверное, именно так себя чувствуют герои книг, когда писатель в очередной раз делает им больно. Ведь они те ещё жестокие садисты. Только вот Джордж не был автором, он не любил творчество всей своей гнилой душой, он просто управлял чужими жизнями, считая это правильным. Новый Бог. Теперь ему нужно поклоняться и верить в доброту и помощь, которой не будет, ведь на подобном и строятся все религии.

Рассчитывать на снисхождение Джорджа Бадвела никогда нельзя. Он иногда даже похуже Винсенте в своих странных действиях и относится к людям, как к обычным вещам. Дебора была его любимой игрушкой, с которой он так мило играл, оберегал её, управлял судьбой и решал всё за неё. Больной, самовлюблённый, эгоистичный парень, который решил встать на пути и без того давно потерянной в ужасном мире Деборы.

И лишь Холджер был рядом с ней не из-за желания навредить или заполучить её способность, а из-за чистой и даже наивной любви. Настоящей, искренней, взрослой, о той, что пишут обычно в романах, но немного приукрашивают. Наверное, Дебора никогда не подозревала, что за свою жизнь поменяет столько партнёров и в третий раз наконец почувствует настоящую любовь. Что это будет норвежец со способностью и такой же потерянный в этом мире человек, как и она.

Это всё жизнь. После падения должен быть взлёт. Предательство не означает конец света, не все люди подонки и не каждый хочет использовать чужую доброту. И Холджер оказался хорошим. Тем, кого так не хватало бедной Деборе, потерявшей буквально всё в свои молодые годы. Она обрела счастье, когда смысл жизни давно потерял яркие краски.

И Дебора поняла это, когда очнулась от долгой власти Джорджа, сидя в ванной, прижатая к холодному углу спиной. Совершенно одинокая в небольшой комнате и от внезапно появившиеся мысли, что всё вернулось на круги своя, по телу девушки пробежал неприятный холодок. Дебора прекрасно помнила, что сделала с Джорджем и что он сделал с ней. Только вот не помнила, что делала при этом сама.

Год. Год под властью Джорджа Бадвела. Ей теперь двадцать два, а чувствует она себя на все тридцать. Вымотанная жизнью. Дебора медленно встала на ноги, ощущая дикую слабость в теле. Оно будто бы было обессиленно, будто бы из неё выкачали всю энергию, не оставив даже на то, чтобы элементарно медленно двигаться. Она подошла к раковине, смотря на своё отражение в зеркале с некой ненавистью.

— Ты упустила целый год жизни и не смогла остановить его раньше, — прошептала девушка, сжимая руками края белоснежной раковины и ощущая, как к горлу подкатывает комок отчаяния и боли.

Она вот-вот расплачется. Вот-вот хлынут слёзы, которые являются показателем слабости, но никак не силы, которая должна быть в девушке. Ей захотелось закричать.

Вроде, всё позади. Джордж находится так далеко, что у него не будет шанса оказаться здесь, в двадцать первом веке. Но ей больно от осознания, что она могла сделать это и раньше. А дошла до того, что стоит в ванной комнате, дрожа от ненависти к самой себе и желая начать биться головой об зеркало. Но если бы всё решалось обычной истерикой...

Дебора засунула руки в карманы объёмной толстовки, которую любила носить последнее время и выудила оттуда то, что пугало её больше всего на данный момент. Эта вещь ввела её в состояние шока даже сильнее, чем издевательства Джорджа, его насилие, как физическое, так и моральное, чем его вечные приказы. Дебора смотрела на тест на беременность с двумя красными полосками. Сейчас можно сказать, что её мечта сбылась, она скоро станет матерью, но что-то внутри громко кричало, что это не то, чего она так хотела. Что всё не так, как было в её голове.

Дебора до боли прикусила губу и сжала тест. На ладонь капнула горячая слеза и девушка развернулась, чтобы наконец выйти из ванной комнаты, но замерла. Это был их дом. Её и Холджера. Она приобрела его ещё слишком давно для того, чтобы когда-то сбежать. Сбежать от себя, друзей и воспоминаний. Получилось лишь от второго. Теперь у неё нет друзей. Кому она нужна? Дастину, который пропал, как год? Эдит, которая далеко в будущем и не помнит её? Патрику, который погиб из-за того, что слишком сильно захотел воевать? Нет, никому. Только она сама и Холджер. Только его тепло согревает.

Он принял её. Принял ребёнка, хотя Дебора не знает чей он — Джорджа или самого Холджера. Это останется тайной для каждого, а может так и лучше. Не будет разочарований. Отцом всё равно останется Холджер, которому не плевать на Дебору.

Стук в дверь ванной комнаты выбил из раздумий Дебору и она крикнула, что можно войти. Это был Холджер, она знала. Мужчина медленно подошёл к ней, приобнимая за плечи, а после нежно целуя в шею. Дебора почувствовала горячее дыхание мужчины, которое буквально обжигало нежную кожу и невольно отстранилась. Ей не привыкнуть к чужим прикосновениям так скоро. Джордж сделал её другой, теперь даже поцелуи Холджера не такие, какими должны быть. Они будто приносят боль воспоминаний, будто колят иголками, протыкая тонкую кожу.

Насилие пугает. Оно меняет сознание человека. Воспоминания о грубостях вызывают дрожь по телу, а ладошки начинают потеть. Холджер не хочет ей зла, а Джордж хотел. Так почему она до сих пор настолько сильно боится?

Его грубые прикосновения, зажатый крепко ладонью рот, слёзы, что невольно выступали из глаз. Он грубо снимал с неё одежду, рвал на части с треском и отбрасывал в сторону. Хищный взгляд монстра, лишь животный инстинкт, ни капли человечности. Ему не хватало только рыка и клыков, чтобы впиться в шею напуганной Деборы, как вампир. Она не могла сопротивляться. Он управлял ею, он был куда сильнее. Поэтому всё случилось тогда, поэтому ей так страшно. А самому Джорджу это безумно нравилось, он даже хотел пригласить Мэлани. Мерзость.

Дебора опустила голову, а после развернулась к Холджеру. Он с беспокойством посмотрел на неё своими голубыми глазами и прикоснулся к руке. Она тяжело вздохнула и упала в объятия мужчины, чуть не начиная плакать.

— Снова Джордж? — спросио шёпотом Холд.

— Да, воспоминания о нём вызывают у меня дрожь по всему телу. Непреодолимый страх.

— Тебе нужно время. Он далеко, лишь я рядом, а я не сделаю тебе больно. Никогда. Со мной ты в безопасности.

— Мы не будем в полной безопасности, Холджер.

Она прижалась к нему всем телом, ощущая родное тепло и аромат. Он пах домом, уютом и нежностью. Грубости от Холджера не дождёшься, он слишком хороший, что это даже кажется невозможным. И наверняка есть подвох, нужно просто подождать, а ждать никто не любит.

— Идём в комнату. И выбрось уже этот тест, от того, что ты на него смотришь постоянно одна полоска не исчезнет, — сказал спокойно мужчина.

— А я и не хочу, чтобы она исчезла, просто не верю, что по-настоящему беременна.

Холд усмехнулся и потянул Дебору в гостиную, прикрывая дверь ванной. Она уселась на мягкий диван, который бы в 2018 году многие сочли за старый и совершенно ненужный. Но не для восьмидесятых годов прошлого века.

— Не думала вернуться в 2018? — поинтересовался Холджер, принося в это время стакан с водой.

— Нет, не хочу. Там остались Юджин и Мэлани. Не желаю их видеть.

— Тогда остаёмся здесь. Хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

— Мне нужно спокойствие, а ещё общение со старыми друзьями. Извини, но мне стоит отправиться в прошлое ненадолго, а после мы обязательно переместимся в будущее и пойдём к врачу. Нужно узнать, всё ли в порядке с ребёнком, — сказала Дебора и Холд даже не посмел возразить.

Дебора уже была у Патрика. Рассказала ему о беременности, видела его шокированное лицо. Но он был по-настоящему счастлив за неё. Осталось увидеть только мать.

С отцом было сложно. Он ушёл с семьи, когда Деборе было двенадцать, но постоянно присутствовал в её жизни. Мать смирилась с этим, а вот сама девушка получила психологическую травму. Но это всё было слишком давно. Сейчас ей как никогда хочется увидеть свою любимую мамочку и обнять её спустя столько времени. Может, рассказать новость о беременности, поделиться тем, что будет война и ей стоит бежать... Что же случилось с её матерью? Погибла ли она? Выжила? Дебора не хотела знать. Никогда.

И правильно, ведь её мать, Ева Возняк, погибла в 1943 году. Попала в концлагерь Освенцим, один из самых известных и по совместительству самый большой концлагерь Третьего Рейха. Тюрьма для смертников, где всегда было жарко от печей, в которых жгли тела каждый день, где люди боялись сгореть. Её мать попала туда, как простая рабочая и должна была шить одежду для немцев. Но вот её почему-то не взлюбил немецкий солдат за волевой характер и острый язык. Сжёг её, даже не раздумывая. Ни капли сожаления, ни капли совести. Как же они все потом по ночам спали?

Но этого Дебора не знала и радовалась. Ведь это слишком страшное осознание. Война забрала у неё всех, как и у большинства людей в то время. Тогда было слишком жестоко.

— Только будь осторожна в своих путешествиях, — забеспокоился Холджер.

— Я всегда осторожна. Особенно сейчас.

Дебора поднялась на ноги и чмокнула в губы мужчину, а после развернулась и пошла на второй этаж, чтобы переодеться. Мама любила, когда она носила платья и поэтому как только на худом теле девушки появилось симпатичное красное платье по моде тех времён, Дебора чуть не расплакалась. Она выглядела как раньше. Одевалась для Адама, прихорашивалась. Распустив свои уже сильно отросшие волосы, Дебора глянула в зеркало и растворилась в воздухе.

1939 год пугал так же, как и раньше. Даже немного сильнее, ведь Дебора знала всё, что случится, как сюжет какого-то страшного сериала. Знала и боялась снова увидеть фашистов, услышать немецкую речь, а ещё больше — увидеть Адама. Поэтому она оказалась не в Кракове, а в Варшаве за два месяца до начала войны. Девушка собиралась просто поговорить с матерью, увидеть её улыбку и почувствовать родной домашний аромат.

Оказавшись напротив до боли знакомого дома, Дебора невольно замерла. Ей было дико страшно увидеть мать и расплакаться от отчаяния. И ещё не знала, как сообщить ей о беременности... Это было слишком сложно для неё, но Дебора хотела, чтобы родная мать знала хоть немного правды. Знала, что станет бабушкой.

Решительно постучав по деревянной двери, Дебора услышала тихие шаги и скрип половиц. Слишком знакомый и поэтому она напряглась. Дверь отворилась с сильным скрипом и перед ней показалась женщина в старом платье и фартуке. Она явно только что готовила, а Дебора прервала её. Ева сначала стояла неподвижно, смотря в упор на дочь, а после бросилась её обнимать. Они виделись в последний раз пять месяцев назад, когда Дебора приехала на пару дней в родной город и быстро уехала прочь, не ценя минуты, проведённые с этой прекрасной женщиной, поэтому её мама успела соскучиться по ней.

От тепла матери девушке стало уютно. Она вдохнула с детства знакомый аромат булочек с корицей и улыбнулась. Мама ни капельки не изменилась.

— Дочка, с чего решила приехать? Не предупредила совершенно, не написала письмо... — поинтересовалась Ева, запуская Дебору в дом.

— Решила сделать сюрприз. Ты не рада?

Женщина улыбнулась.

— Конечно, рада. Боже, да я готова танцевать от счастья! Моя дочь решила навестить меня. Кстати, ты голодна?

— Немного, — соврала девушка, чтобы не расстраивать маму и села за стол, кладя локти на столешницу и подпирая руками подбородок.

Она смотрела на спину матери, то, как женщина наливала ей в миску суп. Ева была худой, высокой блондинкой с уже проглядывающей сединой в густых волосах, которые она собирала в хвост. Женщина всегда была такой худой, но не из-за того, что мало ела. Такая природа и быстрый метаболизм, который передался Деборе.

Когда на столе оказалась миска с супом, Дебора вдохнула его аромат полной грудью и блаженно закрыла глаза. Домашняя еда, как же её не хватало. Она схватила ложку и отправила горячий суп в рот. Мама села напротив и посмотрела с улыбкой на дочь. Она уже чувствовала, что что-то изменилось. Ева заметила, как отрасли волосы её дочери, как та похудела. Да и взгляд стал более взрослый.

— Как там Адам? — поинтересовалась мать.

Дебора опустила голову, прикусив губу. Ей не хочется вспоминать о нём.

— Всё нормально. Работает, я сижу дома. Как всегда.

— Ты выглядишь уставшей.

— Это моё обычное состояние. Не волнуйся, мам. И твой суп просто нереально вкусный.

Ева улыбнулась, а после поставила на плиту чайник, чтобы сделать чаю для себя и дочери.

— А ещё, мам, — начала девушка, решаясь поднять тему, что волновала её сейчас больше всего. — У меня есть новость. Я узнала, что беременна.

Наверное, Дебора ещё никогда не видела свою мать такой счастливой. Она изменилась в лице, подскочила со стула и подошла к ней.

— Я вижу, что что-то в тебе изменилось. Ты стала другой, милая, — сказала она и Дебора поднялась на ноги, обнимая мать.

Она станет бабушкой... Наверное, будет самой счастливой на свете. Только вот Дебора не знает, как сложится её судьба.

— Адам уже знает?

— Да, — солгала девушка. — Знает и очень рад. Срок ещё маленький.

— Хочешь мальчика или девочку?

— Не важно, главное, что ребёнок. Буду любить независимо от пола.

Ева кивнула. Она вспомнила, как радовалась известию о своей беременности, о том, как её Злата пиналась в животе, а потом она оказалась у неё на руках. Такая крохотная, беззащитная и милая. Это было так давно и ей не верится, что вскоре её дочь будет держать на руках своего ребёнка. Время всегда быстро бежит.

— Моя дорогая... ты изменилась в лучшую сторону. Вы будете с Адамом отличными родителями, я не сомневаюсь.

— А ты хорошей бабушкой.

Эта фраза всё же заставила Дебору заплакать и она невольно опустила голову, будто боясь показаться слабой. Нет, слёз от матери не нужно скрывать. Она — самый близкий человек. И Дебора знала, что поступает неправильно. Молчит о войне, оставляет мать одну. Так нельзя. Ей стоит сказать, что вскоре немцы нападут на Польшу, что скоро начнётся Вторая мировая война, что матери будет так же страшно, как и в Первую мировую, которую та пережила. Но Дебора знала о последствиях. Знала и ненавидела это.

Почему в мире всё так сложно? Зачем ей дан шанс что-то изменить, которым нельзя воспользоваться? Такое чувство, что это какая-то глупая шутка судьбы, но никак не преимущество в виде увлекательных путешествий. Может, было бы всё иначе, не будь бы Дебора такой принимающей всё близко к сердцу. Ей бы поучиться равнодушию у Винсенте и Джорджа.

— Чего ты плачешь? Должна радоваться! — сказала Ева, тоже еле сдерживая слёзы.

Она никогда не могла спокойно смотреть, как её дочь плачет.

— Я боюсь, мама. Мне страшно, что я буду плохой матерью, что ребёнок будет ненавидеть меня.

— Никогда так не думай. Ты будешь замечательной матерью, ведь я знаю какая ты на самом деле добрая. Я тоже боялась рожать, уж поверь. Но этот страх неоправданный.

Дебора кивнула, вытирая тыльной стороной ладони щёки и красные глаза.

— Я хочу, чтобы всё было хорошо, — прошептала она. — Чтобы ты была счастлива, чтобы Адам был всегда рядом.

— На что ты намекаешь? Я вижу, что что-то не так, Злата.

— Всегда было что-то не так. Сейчас просто всё стало ещё хуже. Пожалуйста, не распрашивай. И...

Дебора запнулась. Она отошла от матери, не зная, что делать. Её охватило такое дикое отчаяние, от которого хотелось завыть. Прямо сейчас её самый близкий человек смотрел на неё и видел в последний раз. Дебора зажала рот рукой и ощутила, как в глазах двоится, а земля будто куда-то уходит из-под ног.

— Беги из Польши. Беги в Россию и чем дальше — тем лучше. Только там ты спасёшься, — сказала быстро Дебора, ощущая, как ей становится всё хуже и хуже.

— Что? Зачем мне бежать? От чего, Злата?

Она отрицательно начала мотать головой, развернувшись и бросившись в сторону другой комнаты. Ей стоит прямо сейчас вернуться к Холджеру. Ей очень плохо. Оказавшись в другой комнате, Дебора прикрыла глаза и переместилась в 1980 год к своему парню. Она буквально упала на пол, как когда-то при Дастине. Всё будто повторялось. Она снова разбитая и несчастная.

Холджер подбежал к ней и поднял на руки, относя на диван. Дебора видела всё размыто и когда голова девушки соприкоснулась с подушкой она почувствовала сильную боль в животе, от которой изо рта невольно вырвался крик страха. Холджеру лишь осталось схватить трубку телефона, что висел на стене и позвонить в скорую помощь. Он должен спасти их ребёнка. Иначе мужчина не простит себе.

Упав на колени перед девушкой, Холджер почувствовал нарастающую панику. Он впервые так беспокоился о ком-то, впервые почувствовал настоящую ответственность перед другим человеком. Мужчина взял за руку Дебору и крепко её сжал, желая забрать её боль и спасти ребёнка, но состояние девушки лишь усугублялось и когда наконец приехала скорая помощь, она уже была без сознания.

Жизнь обоих замерла. Время остановилось вокруг них. Он ждал вестей, сидя в больнице Портленда и жалел, что не находится сейчас в 2018, где медицина надёжнее, чем в 1980 году. Холджер сидел на кушетке, подперев голову руками и от нервов стучал пяткой ноги по полу. Ему было сложно осознать, что Дебора может не выйти из палаты и он никогда больше не обнимет её.

Когда врач оказался в коридоре, Холд вскочил на ноги, как ошпаренный и подбежал к нему, смотря с паникой в глазах. Ему хотелось схватить доктора за ворот халата и потрясти его пару раз, чтобы он быстрее всё рассказал.

— С ней всё нормально, — сказал мужчина.

— А с ребёнком? — сразу поинтересовался Холджер, ощущая, как ладони потеют от нервов и волнения.

— Всё в норме. Вы вовремя позвонили и вызвали скорую. Скажите, ваша...

— Жена, — соврал сразу Холд.

— Жена в последнее время сильно волновалась?

— Немного. Это вредно?

— Конечно! В её состоянии и с таким маленьким сроком, когда риск выкидыша слишком велик, любое волнение чревато последствиями. Советую, чтобы она вела спокойный образ жизни, хорошо питалась и принимала витамины.

— Да, я понял, всё так и будет.

Доктор слегка улыбнулся и ушёл прочь. С Деборой всё хорошо... Холджеру стало легче, но он ненавидел себя за то, что отпустил её в прошлое, чтобы Дебора начала волноваться. Ей это противопоказано.

Когда Холджер зашёл в палату к Деборе, она уже была в сознании и даже улыбнулась, увидев мужчину. Он сел на стул рядом и снова взял её за руку.

— Доктор сказал, что тебе нельзя волноваться, — сказал спокойно Холджер.

— Я знаю, он мне то же самое сказал. Нужно его послушать, если я хочу стать матерью. Я не могу потерять и ребёнка.

— Не потеряешь. С этого дня мы будем жить иначе. Забудь о прошлом, Джордже, Адаме и остальных. Забудь о войне и страхе. Мы теперь свободны и просто обязаны наладить жизнь. Ты достойна этого, Дебора.

Она слабо улыбнулась и кивнула.

— Спасибо и пока я лежала здесь без тебя, то успела придумать одну вещь и нашла в голове место, где мы можем отдохнуть. Нет, это не где-то у моря или океана. Это даже не курорт в том смысле, к которому мы привыкли. Это прошлое, очень далёкое, но привлекательное. Как ты относишься к динозаврам?

Холджер опешил, опустив руку девушки и расширив глаза от удивления.

— Динозавры? Ты же туда отправила Джорджа. Не боишься его там встретить?

— Нет, отправимся на пару столетий после. Он точно не доживёт до тех годов. Возьмём с собой палатку, необходимые вещи... Романтика, как думаешь? — поинтересовалась Дебора.

— Слишком опасная романтика.

— Но этим и привлекательная. Всего на несколько месяцев. Тем более у нас всегда есть доступ к будущему и технологиям. Мы просто немного отдохнём от людей, проблем и грязного воздуха. Ребёнку это будет полезно, а после вернёмся, когда я уже успею поправиться и мой живот заметно вырастет.

Холджер опустил голову вниз и усмехнулся. Эта идея казалась безумной, но очень привлекательной.

— Соглашайся, — прошептала девушка и посмотрела мужчине в глаза, надеялась услышать заветное «да».

— Ладно, уговорила. Только чтобы без приключений, лишь отдых.

— Курорт! И знаешь, ничем не хуже той же Турции!

Они оба рассмеялись.

Воздух и вправду в этом времени был другим, даже не такой, как в Древнем Египте. В эпоху динозавров планета ещё не видела людей, не разочаровывалась в их жестокости и равнодушии. Ещё столько тысячелетий до правления Тутмоса, до смерти Юлия Цезаря, до крещения Руси и тем более до походов Наполеона.

Сложно поверить, что возможно оказаться настолько далеко. А вот Дебора и Холджер смогли, прихватив с собой объёмные рюкзаки, набитые под завязку всем тем, что необходимо в дикой природе. Настолько дикой, что даже сложно себе представить. Естественно, это огромный риск. Прежде всего из-за последствий. В книге Рея Брэдбери «И грянул гром» подробно описано то, что будет, если внезапно наступить на всего одну единственную мышь. Поэтому Дебора боялась за будущее, но почему-то слабо верила, что эффект бабочки настолько опасен.

Они не собирались убивать животных. Это им не нужно было, ведь Дебора планировала иногда отправляться домой и пополнят запасы продуктов. Всё это выглядело, как какой-то сюжет глупого сериала, но как только Холд почувствовал эту свободу, что была вокруг, осознал, как же хорошо в этом времени. Им нужна перезагрузка. Всем людям она время от времени просто необходима.

— Еды нам хватит на неделю как минимум, — сказал Холджер, выгружая палатку и собираясь её установить.

Место для жизни они выбрали на поляне в паре сотен метров от водопада, где была как раз чистая питьевая вода. В глубине деревьев им должно быть комфортно, правда Дебора осознавала, что риск нападения хищных динозавров слишком велик. Нужно быть осторожными. Но Дебора знала, что в любой момент может просто переместить их куда-то в другое время и спастись от чего угодно. В этом она была уверена.

Собравшись с мыслями, девушка осмотрелась по сторонам в очередной раз, видя слишком яркую зелень, высокие деревья, бабочек, которых ранее никогда не видела и птиц, что летали где-то вверху. Почему-то невольно вспомнила о существовании птеродактилей и поёжилась. Нет, это всего-навсего паранойя.

Позади внезапно послышался хруст веток и Дебора испуганно обернулась на него, как и Холджер. Дыхание девушки на секунду перехватило и прямо перед ними оказался огромный динозавр, с интересом осматривающий незнакомых ему существ. Он был около пяти метров ростом, а на его голове красовался огромный гребень, который испугал Холда не на шутку. Он попятился назад, закрывая собой Дебору и вспоминая все части фильма «Парк Юрского периода».

— Думаю, нам стоит бежать отсюда, — прошептал Холджер.

Динозавр по-прежнему с неким удивлением смотрел на них, боясь сделать шаг на своих массивных задних ногах. Его маленькие глазки то и дело испуганно осматривали людей.

— Не стоит, он явно травоядный, — ответила Дебора, ощущая сильный интерес к этому существу, которого не увидишь в мире будущего.

— Ты точно не можешь знать, вдруг он сейчас набросится...

Дебора раздражённо закатила глаза и шагнула вперёд, но Холджер схватил её за руку, тормозя. Она не собиралась слушать его, поэтому шла дальше. Это и вправду был травоядный динозавр, которого после люди назвали паразауролофом. Дебора даже вспомнила некоторые картинки с ним в книжках, поэтому протянула руку, улыбнувшись. Холджер наблюдал за этим всем, не понимая, что делает его возлюбленная и не сошла ли она с ума часом.

Дебора вытянула руку, паразауролоф дёрнулся от испуга и немного попятился, но девушка продолжила подходить. Динозавр замер и наклонился вперёд, так, что его голова оказалась на уровне с рукой Деборы. Он сам подошёл настолько близко, что Дебора смогла прикоснуться к его лбу ладонью. Она ощутила шершавую кожу динозавра, она была чем-то похожа на змеиную. Девушка гладила её рукой и не могла поверить в реальность происходящего.

В такое никто не поверит, если ему рассказать. Дебора обернулась и рассмеялась, смотря на Холджера. Она ощущала себя ребёнком, которого привели в Диснейленд, только вот эти эмоции были даже ярче, чем от парков аттракционов.

Спустя пару часов, как паразауролоф ушёл, Дебора осознала, что это была самая настоящая удача для них. В этом мире прошлого слишком много опасностей и далеко не каждый динозавр травоядный. Им не хватало встретить здесь тираннозавра или кого-то похуже. Поэтому Дебора мысленно осознала ошибку появления в этом времени на долгий срок.

И только сейчас Дебора поняла, что лучше было отправиться в Древний Египет куда-то к Хари или вообще в другое место, чем ошиваться среди кустов с кишащими в них неизвестными насекомыми, которые могут быть к тому же ядовитыми.

— Так, я не могу! — вскрикнула она, когда Холджер уже отошёл от встречи с динозавром.

— Почему? Тебе не понравился этот динозаврик? — с неким сарказмом поинтересовался Холд.

Дебора раздражённо закатила глаза и скрестила руки на груди.

— Здесь опасно. Много насекомых, могут быть хищные динозавры, ядовитые растения, другие всевозможные животные... Я передумала!

— Но ты же настолько серьёзно была настроена... — удивился мужчина.

— Извини, но мой настрой пропал. Романтика умерла. Давай побудем здесь пару часов и отправимся в Египет. Там спокойнее и я знакома с местной культурой. Увы, меня даже милый динозавр не удержит.

Холджер пожал плечами и установил наконец палатку, хотя она уже не была нужна. Мужчина подошёл к своей девушке и обнял её, чтобы та не так боялась. Она и вправду слишком начала параноить. Бедная.

— Знаешь, раз уж мы здесь, то грех не провести это время с пользой, — прошептал на ухо Холджер и махнул головой в сторону палатки, зазывая залезть в неё Деборе.

Она снова закатила глаза, но уже более добродушно.

— Ну ты и извращенец, Холджер Педерсен. Если бы не твой сексуальный норвежский акцент...

— Ой, ой, будто бы ты только его во мне и любишь.

— Вероятнее всего.

Юрский период был самой настоящей рискованной ошибкой. Но достаточно приятной и такой, которую хочется совершить ещё раз. Оказавшись в Египте Холджер окончательно запутался. Для него это всё было дикостью, а вот Дебора чувствовала себя комфортно. Правительство Тутмоса ушло, у власти теперь его сын Аменхотеп. Это даже успокоило Дебору, ведь на самом деле Тутмос и не знает её.

Как обидно.

Наверное, они сделали правильный выбор, остановившись в Египте. Там было спокойно, тепло и уютно. В небольшом домике, что они выкупили у ремесленника, Холджер и Дебора устроили себе уютный уголок. Холд привыкал к новым порядкам, а Дебора невольно вспоминала Дастина, Хари и Эдит.

Девушка ходила к дворцу. Смотрела на окна бывших покоев Тутмоса, вспоминала, как стояла у окна и он обнимал её... Винсенте обнимал её. Поэтому и Дебора пыталась забыть всё, ведь это слишком мерзко. Она спала с врагом, она целовала его и даже любила. От этого ненависть к самой себе лишь возрастала.

Дни шли. Быстро и незаметно. Жизнь налаживалась, как и состояние Деборы. Она чувствовала себя прекрасно, ведь питалась лишь натуральной едой, дышала чистым воздухом и постоянно была на улице. Живот рос и это не могло не радовать девушку. Она наконец почувствовала это прекрасное чувство — быть матерью, как и Холджер уже начал привыкать ощущать себя отцом.

Может, это уже стремительно приближающийся финал истории Деборы, а может, это только начало новой главы. Никто не знает, даже сама она.

Сейчас, будучи на пятом месяце беременности, Дебора чувствовала себя иначе. Она изменилась не только физически, но и морально. Сегодня они с Холджером решили отправиться в Гизу, где девушка так хотела снова увидеть её любимые пирамиды. Особенно Микерину. Вспомнить былые времена. А у Холджера на эту поездку были свои планы, которые он держал у себя в голове.

Они добрались до пирамид не скоро, лишь через пару дней и когда наконец предстали перед этими величайшими сооружениями человека, невольно ахнули. Дебора никогда не перестанет удивляться их красоте.

И так, стоя на песчаном холме, Холджер крепко взял её за руку и повернул к себе. Её загоревшая на солнце кожа, карие глаза, длинные каштановые волосы... это то, что он полюбил в ней. Но больше, конечно, её душу, такую чистую и светлую. Холджер выудил из кармана светлых льняных штанов коробочку, которую приберёг у себя ещё с двадцатого века и немного отступил назад.

Дебора замерла, как и всё вокруг неё. Мир будто перестал существовать и были лишь они вдвоём и пирамиды. Больше ничего. Холджер встал на одно колено, как это делают в романтических фильмах и протянул открытую коробочку, где лежало золотое кольцо, что так ярко блестело на солнце. Дебора зажала рот руками, невольно вспоминая, как предложение сделал Адам. Это мозг выдал непроизвольно. Её сердце ускорило ритм. Это случилось.

— Ты будешь моей женой? — спросил Холджер, обворожительно улыбнувшись.

И Дебора в очередной раз поняла, настолько же он красивый.