22 июля 1940 года.
Краков, Польша

Злата буквально бросилась в объятия друга, улыбаясь от осознания, что с ним всё хорошо. Патрик не верил собственным глазам, он не мог принять то, что Злата вернулась спустя почти целый год после исчезновения. Парень безумно по ней соскучился.

— Ты вернулась... — прошептал он на ухо девушке, а после завёл в свой дом, запирая дверь на замок.

Злата мялась на месте, улыбаясь и смотря на Патрика. Она не могла поверить, что стоит рядом с ним, что Египет позади.

— Да, я была так далеко, ты даже не представляешь. Я тебе обязательно всё расскажу. Только мне нужно переодеться и принять душ для начала.

— Конечно! Я могу дать тебе свою одежду на первое время, — ответил парень, скрываясь в другой комнате, а после возвращаясь со стопкой аккуратно сложенной одежды в руках.

Он протянул её дрожащими руками подруге и Злата поблагодарила его, уходя сразу же в ванную комнату. Ей необходимо было прийти в себя, а уже после разговаривать с Патриком. Оказавшись в уютной ванне, Злата облегчённо выдохнула. Это была цивилизация, самая настоящая, по которой она успела слишком сильно соскучиться.

Быстро скинув с себя надоевшее платье, девушка залезла под горячую воду, наслаждаясь и полностью расслабляясь. Она взяла шампунь, выдавливая его на руку побольше и намылила волосы, будто бы желая смыть всё, что с ней происходило в Египте. Будто пытаясь стереть многочисленные воспоминания.

Патрик в это время решил быстро приготовить ужин для девушки. Он сильно волновался, поэтому метался по кухне, пытаясь найти нужные ингредиенты для блюда. Парень уже думал, что никогда не увидит Злату, что она ушла навсегда, оставив лишь записку и обручальное кольцо, которое Патрик положил в тумбочку, но не продал. Ему хотелось задать слишком много вопросов, особенно про загадочную способность перемещаться во времени, о которой девушка сказала в записке.

Злата укуталась полотенцем, а после посмотрела какую же одежду дал ей Патрик. Это оказалась синяя рубашка и брюки, которые явно будут велики девушке, но сейчас ей на это плевать. Она быстро надела рубашку, которая оказалась слишком широкой и длинной, а после штаны, их пришлось затянуть ремнём на талии, чтобы те не упали при ходьбе. Выглядела Злата очень смешно в таком одеянии, но сейчас на это не стоило обращать особого внимания.

Выйдя из ванны, Злата прошла на кухню, шагая медленно, будто бы боясь кого-то. Патрика она увидела за плитой, тот стоял спиной к ней и девушка улыбнулась, ведь почувствовала, что наконец находится дома. Патрик не изменился: у него были те же тёмные волосы, то же телосложение, правда ей показалось, что парень стал крупнее в плане мышечной массы. Злата прошла на кухню, усаживаясь на табуретке и положив руки на стол. На её правой руке находился браслет Тутмоса, который она планировала носить постоянно, как память. И сейчас она его периодически трогала, будто бы опасаясь того, что он может исчезнуть.

Патрик обернулся, осматривая девушку и замечая, что её кожа стала более тёмной, да и она сильно похудела, что было заметно по впалым щекам.

— Ты изменилась, — сказал парень, садясь напротив Златы.

— А ты не очень. Такой же Патрик, как и раньше. Правда, возмужал, отрастил щетину.

Он рассмеялся, кивнув.

— Да, а ты очень похудела. Где была всё время?

— Далеко. Я тебе писала в записке о способности, объяснения которой нет. Я была в Древнем Египте, в 1460 году до нашей эры с девушкой из будущего.

Патрик от удивления широко раскрыл глаза, а после подпёр подбородок руками, желая услышать подробности.

— Из будущего? Как там?

— Странно. 2100 год мне не понравился, правда, там очень много новых технологий и законов. Я познакомилась с девушкой по имени Эдит, она путешествовала со мной, — рассказала Злата.

В это время Патрик встал на ноги и снял с плиты сковороду, на которой жарил картошку и выложил её на тарелки, ставя перед Златой.

— И где она сейчас?

— Осталась в Египте. Она нашла свою любовь и сделала выбор в её пользу. Я не осуждаю такое и прекрасно понимаю.

Парень тяжело вздохнул, вспоминая Адама, которого похоронили в общей могиле с остальными, а после его смерти начался настоящий Ад.

— Когда ты ушла, на замену Ульриху пришёл новый человек. Фредерик Гоффман. Жестокий, беспощадный немецкий ублюдок, он убил столько евреев, что тебе и не снилось, — сказал с грустью в голосе Патрик, накалывая на вилку картофель.

— Значит, ничего не стало лучше после смерти Шмидта? И я знакома с этим Фредериком. Знаю, какой он ублюдок.

— Власть сменилась, пришли новые люди, но поляки не сдаются. Я записался в ряды Służba Zwycięstwu Polski (с пол. «Служба победе Польши») (1) и стал партизаном, чтобы уничтожить немцев. Я не стою в стороне.

— Ты молодец, Патрик, я так горжусь тобой, — похвалила его Злата, наслаждаясь картошкой, которую так давно не ела.

Повисла тишина, пока они ели. Злата поглядывала на друга и понимала, что тот всё-таки точно изменился. Его осанка, манеры, даже взгляд был другой, но всё же родное в нём осталось.

— Мы должны поменять своё местоположение. Послезавтра с группой из сопротивления выдвигаемся в Тарнув, ты пришла вовремя, потому что потом просто не нашла бы меня. Тебе повезло, — сказал Патрик и улыбнулся так мило, что по спине Златы пробежали мурашки. 

— У меня плохое предчувствие, — ответила она, отложив в сторону вилку.

Патрик молчал, смотря в упор на подругу и не зная, что говорить на это. Она бывала в будущем и могла что-то знать, но не говорила.

— Ты что-то обо мне узнала?

— Нет, я даже не пробовала... — ответила с некой грустью Злата. — Я не могу осмелиться узнать твоё будущее, будто боюсь узнать правду.

— Ничего, всё будет нормально, не нужно бояться.

Злата встала из-за стола и на удивление Патрика быстро вышла в гостиную комнату. Её дыхание перехватило от страха и девушка села на диван, хватаясь за голову. Эта тревога... Она была неконтролируемой, появилась слишком внезапно, чем удивила её же. Патрик последовал за ней и замер в дверном проёме.

— Что с тобой происходит? — спросил он.

— Сама не знаю. Извини ещё раз. Мне нужно отдохнуть, прийти в себя и выспаться.

— Конечно, можешь ложиться в моей комнате. Я лягу в гостиной на диване.

— Я не хочу стеснять тебя, — возразила Злата.

— Да брось! Я постелю тебе.

Патрик вышел из гостиной и Злата слабо кивнула. Посмотрев на браслет, она подумала о Тутмосе, о том, что он уже скучает по ней. После девушка поднялась с дивана и взяла с тумбочки фотоаппарат, где оставила его, когда вошла в дом парня. Вернувшись в гостиную комнату, Злата включила устройство, которое, благо, не успело разрядиться. Она видела, как им пользовалась Эдит, поэтому легко смогла найти галерею, где хранились фотографии и сразу на её глаза навернулись слёзы. На фотографии были Ди и Нехо. Они фотографировали сами себя и выглядели очень счастливыми. На следующем кадре была Эдит, которая пыталась как-то позировать и широко улыбалась, на следующем девушка держала огромный кувшин, изображая, какой же тот тяжёлый. Это заставило Злату улыбнуться.

— Всё готово, — сказал Патрик, стоя в дверном проёме.

— Спасибо, ты лучший, — ответила девушка, выключая фотоаппарат и кладя его на диван, а после встала и медленно ушла в спальню, закрывая за собой дверь и сразу же заваливаясь на мягкую постель, от которой приятно пахло свежестью.

Она погрузилась в сон, как только сомкнула глаза. А Патрик взял в руки фотоаппарат, который девушка оставила на самом видном месте. Он рассмотрел его со всех сторон, не понимая, как тот работает и после отложил его на тумбочку, чтобы Злата не потеряла это странное устройство. Патрик тяжело вздохнул, ведь понимал, что девушка не знает всей правды о его новой жизни и волнуется не зря. Послезавтра будет ответственный день, он может погибнуть, а может остаться в живых. Этого никто не знал, ведь риски были постоянными. Парень провёл рукой по густым волосам и тяжело вздохнул, заваливаясь на диван. Он рад, что Злата вернулась до того, как они передислоцировались в другой город.

Жизнь в 1940 году была уже непривычной для Златы, хотя она думала, что здесь будет легче. Нет, так не оказалось, потому что уже утром Патрик разбудил её, сказав, что стоит собираться. Она не понимала куда и зачем, но парень подгонял её без лишних объяснений. Ей пришлось послушаться его и помогать собирать вещи.

— Куда мы идём? Объясни, пожалуйста, — попросила наконец девушка.

— Немцы будут проверять дома, обнаружат тебя, а ты без документов и это им явно не понравится. Нам нужно уходить. Я знаю куда, это секретное место партизан, там и остановимся, — пояснил Патрик.

— Но ты не обязан бежать из-за меня, я могу уйти сама.

— Нет, я так не поступлю с тобой. Раз ты вернулась, то буду оберегать тебя и, пожалуйста, давай без лишних слов.

Строгий тон парня заставил Злату даже испугаться и она начала молча собирать нужные вещи, пока Патрик доставал свои документы. Её друг никогда не был таким строгим и решительным, он будто бы повзрослел на пару лет.

— Умоляю, скажи, что ты не навсегда покидаешь этот дом из-за меня, — стояла на своём Злата.

— Не важно. Сейчас главное — это твоя безопасность. Здесь опасно. Меня уже знают и часто просят быть переводчиком, а вот тебя никто не знает. А тем более если выведают, что ты жена Адама... я не хочу продолжать эту тему.

Злата замерла, как вкопанная, смотря на друга. Зря она вернулась сюда, зря пришла к нему. Лучше бы переместилась куда-то в 2017, либо в 2100, но не сюда. Она впервые почувствовала себя здесь лишней.

— Прости, что вернулась и тебе приходится бежать. Если бы я знал, то выбрала бы другое время.

Парень подошёл к Злате и взял её за плечи, сжимая их руками и смотря в карие глаза. Девушка наконец увидела в его взгляде того доброго, милого Патрика, каким он был до войны.

— Ты бы знала, как я благодарен Богу, что ты вернулась, что я снова могу видеть тебя. Никогда не говори такое, я рад, как никто другой. И всё равно мы меняем место, поэтому мне придётся бросить этот дом.

Злата кивнула, слегка покраснев от слов парня и тот наконец закрыл чемодан, указывая после на дверь. Им пора было бежать. Куда-то далеко и навсегда. Хотя, Злата предполагала, что в этом времени останется ненадолго. Война уже пугает слишком сильно.

На улице оказалось пусто, они шли, держась за руку, потому что Патрик спешил, а Злата не хотела отставать. Они следовали за территорию города, где в маленьком селе и находился домик партизан. Там собираются совещания, на которых планируются дальнейшие действия против врага. Патрик бывал в том месте частенько, поэтому знал дорогу, как свои пять пальцев.

Они завернули в знакомый ранее квартал, оглядываясь по сторонам, пока замереть, как вкопанные, их не заставил громкий и строгий голос за спиной::

— Stehen! Hände hoch! (с нем. «Стоять! Руки вверх!»)

Злата и Патрик медленно обернулись и без возражений подняли руки вверх. По спине девушки пробежал холодок и она поняла, что это конец. Хотя Злата всё же поспешила с выводом и осознала, какая же дура. Она может говорить на немецком почти без акцента с помощью устройства. От тупости ей хотелось ударить себя по лбу. Поэтому девушка опустила руки и выступила вперёд, удивляя Патрика. Немец, стоящий напротив, вытянул винтовку в сторону девушки и прицелился.

— Was ist Ihr Name? (с нем. «Как вас зовут?») — поинтересовался фашист.

— Ich heiße Gretchen, (с нем. «Меня зовут Гретхен») — сказала первое попавшееся имя Злата и Патрик опешил от того, как его подруга говорит на немецком.

— Давайте свои документы.

— Мы потеряли их. Мой муж, — Злата подошла к Патрику и взяла того за руку. — Немой и не может ответить, уж простите. Мы не поляки, мы немцы...

— И что же здесь делаете?

— Приехали просто посмотреть на город. Краков очень красив и в будущем мы бы хотели купить здесь дом. После войны, когда фюрер захватит то, что так хочет, мы обязательно сделаем это, — наврала Злата, и от этого вранья ей стало смешно.

Немец хмыкнул и внезапно его кто-то позвал, он обернулся и отошёл пару шагов, а Злата и Патрик в это время быстро скрылись за рядом стоящим домом, бросаясь бежать прочь. Они бежали пару кварталов, пока не остановились отдышаться и Злата наконец рассмеялась.

— Муж? Ты серьёзно, да ещё и немой? — удивился Патрик.

— Да, мне нужно было что-то сказать, а если бы ты открыл рот, то он бы сразу услышал акцент.

— Но откуда ты знаешь немецкий и говоришь на нём без акцента?

Злата вздохнула, сложив руки на груди.

— Это устройство будущего. Приобрела его в 2100 году. Я могу говорить на любом языке. Знаешь, это настолько невероятно, что я до сих пор слабо понимаю, как это возможно.

Патрик удивился услышанному, понимая, что хочет задать как можно больше вопросов, но позже, а пока им стоит идти дальше, пока их не встретил ещё какой-то фашист. Во второй раз такое враньё уже не прокатит.

Домик, где прятались партизаны, больше походил на сарай. Он был непримечательным, старым, полуразрушенным и поэтому не вызывал интереса у немцев. Злата и Патрик уже подходили к нему, как внезапно их остановили. Двое парней, вышедших из укрытия за кустами направили на них оружие, с подозрением осматривая каждого.

— Здравствуйте, мы свои. Я Патрик Шиманский, это моя подруга Злата Тарновская, — представился парень и партизаны разрешили им пройти дальше.

Злата впервые услышала свою фамилию за долгое время и от неё стало не по себе. Ей бы стоило избавиться от неё вовсе, поменяв на другую и желательно так же сделать и с именем, только вот она не знала, какое выбрать.

В доме оказалось тесно. За деревянным столом сидел мужчина крупного телосложения, от взгляда которого девушка захотела развернуться и уйти. Он пугал не на шутку, когда осматривал только что вошедших людей. Патрика мужчина знал в лицо, а вот Злату видел впервые и она вызывала у него подозрения.

— Кого это ты тут к нам привёл? — поинтересовался он, демонстрируя свой грубый голос, который резал слух.

— Моя подруга Злата Тарновская. Она вернулась в Краков и у неё нет документов. Немцы должны были сегодня обыскивать дома, поэтому нам пришлось бежать.

— И где же она была?

— В России, — выдала Злата, подняв голову слегка вверх, чтобы её слова казались убедительнее.

Мужчина хмыкнул, сложив руки на груди.

— И что же ты там делала?

— Отдыхала. Я приехала туда до начала войны и вернулась сюда при первой возможности.

— Хорошо. Меня зовут Ян Гло́вач, — представился он, и Злата кивнула.

Патрик чувствовал напряжённую атмосферу. Злате не доверяли и это было вполне обоснованно, ведь никто не знал кто она на самом деле. Да и время такое, что верить никому нельзя было.

— Помнишь о сегодняшнем перемещении? — спросил Ян у Патрика.

— Да, конечно помню.

— Молодец, у нас пару часов свободных, так что развлекайтесь, пока есть возможность.

Патрик и Злата вышли на улицу, отходя от дома. Парень знал, что недалеко находится маленькое озеро и хотел показать его девушке. Поэтому направился именно туда.

— Они ко мне плохо относятся, — сказала Злата.

— Это нормально. Они тебя не знают и боятся, что ты помогаешь немцам. Но это ведь не так.

— Да, конечно. Куда мы идём?

— К озеру. Там очень красиво и тихо. Не хочу, чтобы тебе сейчас задавали лишние вопросы.

Злата улыбнулась, осматривая местность. Она была слишком дикой, было ощущение, что они ушли так далеко, туда, куда ещё не ступала нога человека. Природа завораживала и привлекалась своей красотой, а когда на горизонте показалось озеро, Злата почувствовала умиротворение. Здесь нет чувства, что идёт война.

Подойдя к берегу, девушка села на мягкую зелёную траву, всматриваясь в тёмную воду и желая нырнуть в неё в этот же момент. Патрик разместился рядом.

— Я люблю здесь бывать перед какими-то заданиями, — сказал парень.

— А что вы уже успели сделать?

— Разведали план наступления немцев, доложив его армии, выведали положение немецких войск, вывели из строя парочку военной техники. Завтра, вон, будем перебираться на новое место, чтобы помогать и там.

— И куда мы пойдём в этом городе Тарнув?

— Мы? Ты собираешься идти с нами? Нет, это исключено. Война не для тебя, Злата.

— А что для меня? Стоять в стороне, пока ты рискуешь жизнью вместе с этими людьми? Нет, спасибо, я на такое не согласна и поэтому пойду с вами ни смотря ни на что, — сказала строго Злата, а после кинула в воду камешек, который создал характерный всплеск.

— Ладно, с тобой спорить бесполезно. Мы собираемся идти опасным путём, который пугает даже меня. На дороге могут быть немцы, а они не рады будут встречи с партизанами.

Злата удивлённо уставилась на друга, пытаясь осознать то, что он сказал и переварить эту информацию.

— Но это ведь очень опасно, вдруг и вправду мы попадём на них, что тогда делать?

— Всё будет нормально, мы проберёмся незамеченными, уж поверь. Не впервой нам такое, — спокойно рассказал Патрик, будто бы говорил об обыденных вещах, таких, как приём пищи, а не об опасных для жизни вещах.

Злата начала отрицательно мотать головой.

— Один раз повезло, а второй раз удача может отвернуться. Не проще нам избегать такого?

Внезапно он поднялся на ноги, настолько резко, что чуть не столкнул Злату в озеро и отошёл на пару шагов назад. Ему не нравилось то, что Злата вела себя так с ним.

— А с какого момента тебе есть дело до меня? Ты сбежала почти на целый год, а сейчас заявилась и говоришь, что мне делать, а что — нет. Это слишком, не думаешь? У меня уже давно своя жизнь, свой путь. Если бы ты осталась, то может было бы всё иначе.

— Как иначе? Всё было бы так же, как и сейчас. Ты бы не послушал меня. Никогда в своей жизни.

Патрик зло посмотрел на Злату и она не узнала этого взгляда. Он казался ей совершенно чужим. Внезапно, парень развернулся и пошёл в сторону дома, оставляя Злату возле озера. Она смотрела ему вслед, не понимая, что только что произошло. Зачем вообще этот конфликт? Он ничего не доказал, только оскорбил каждого.

Злата закрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. Ей хотелось встать и побежать следом за Патриком, но всё же она осталась сидеть на месте. После девушка завалилась на траву, смотря на чистое голубое небо. Сегодня была ясная, солнечная погода. На дворе стояло жаркое лето. И, взглянув на эту голубую гладь над головой, невозможно было представить, что где-то на земле идёт война.

— Ой, здравствуйте, а я думал, что здесь никого нет, — послышался мальчишеский голос, который заставил Злату вскочить на ноги.

Перед ней стоял парень, на вид ему было лет шестнадцать, может даже меньше. В руках тот держал блокнот и простой карандаш. Явно художник.

— Я тебе не помешаю, можешь рисовать, — сказала Злата, улыбнувшись.

— Спасибо, я люблю здесь сидеть и думать. Возле озера всегда тихо, нет немцев. Это место, будто бы чем-то защищено от них.

Злата кивнула, снова размещаясь на траве. Недалеко от неё сел парень, умостившись в позе лотоса и положив блокнот себе на ноги.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась девушка.

— Борис, а тебя?

— Злата, приятно познакомиться.

— Взаимно. Ты пришла из села?

— Да, решила отдохнуть от суеты. Здесь по-настоящему красиво, — ответила Злата, немного соврав.

Парень усмехнулся, принимаясь что-то рисовать и Злата вспомнила Эдит, которая в первый день их знакомства попросила нарисовать её портрет. На лице невольно появилась улыбка, что сразу привлекло Бориса.

— Что-то не так? — спросил он.

— Нет, просто вспомнила свою подругу. Она тоже любила рисовать.

Борис хмыкнул, перелистывая белый листок и протягивая блокнот Злате. Она молча взяла его, видя изображения человека на коне в странной одежде и широкополой шляпе.

— Кто это?

— Ковбой. Они были в Америке в шестидесятых годах прошлого века. Я очень люблю их рисовать и хотел бы когда-то увидеть хоть одного вживую.

Девушка улыбнулась, рассматривая рисунок, сделанный простым карандашом и после провела подушечками пальцев по линиям.

— Расскажи мне о ковбоях, — попросила Злата, ласково посмотрев на Бориса.

— Хорошо. Они были пастухами, жили в основном на территории Техаса на фермах, которые звались ранчо. Они умели ездить на лошадях и стрелять из пистолетов, а ещё очень смешно одевались, особенно мне нравятся их шляпы и джинсы.

— А тогда было интересно?

— Да, очень! Время ковбоев просто невероятное. Сплошная романтика.

Злата рассмеялась, отдавая блокнот парню и понимая, что хочет собственными глазами увидеть этих ковбоев и почувствовать всю романтику того времени. Следующее приключение сулило быть очень интересным.

Злата смотрела на Патрика, который стоял в небольшом домике и собирал какие-то вещи в сумку. Она присмотрелась и поняла, что это банки с консервацией и пара буханок белого хлеба. Он собирался в путь, как и остальные партизаны. В её груди что-то неприятно кольнуло и Злата тяжело вздохнула, отводя взгляд в сторону от Патрика. Его не уговорить поступить иначе, он упрям, как осёл.

— Ты так и будешь молчать? — внезапно поинтересовался Патрик, привлекая вновь внимание девушки.

— А что мне говорить? Ты уже заткнул мне рот на озере, мне хватило надолго.

Патрик виновато вздохнул, а после закрыл каштанового цвета полевую сумку и подошёл к подруге.

— Извини, что так получилось. Не время сейчас ругаться, ведь... это может быть последним воспоминанием обо мне.

— Не говори глупостей, Патрик, — перебила его Злата, посмотрев в глаза.

— Сейчас война, каждая минута может оказаться последней. Я уже смирился с тем, что могу не выжить, что мои знакомые тоже погибнут от немецкой пули.

Она смотрела на парня и не знала, как реагировать на его слова. Хотела заплакать, но слёзы не покатились с глаз. Злата взяла Патрика за шершавые руки и сжала их с силой.

— Война закончится в 1945 году, тебе осталось продержаться совсем немного, поверь. Польша будет свободна, здесь не будут бегать немецкие солдаты и не будет звучать их страшный язык. Всё станет лучше. Только дождись, ты должен это увидеть.

Патрик усмехнулся.

— Может я и увижу то, что видела ты, но тут как карта ляжет. От судьбы не уйдёшь, как ни крути.

— К чёрту судьбу, ты не религиозный человек, чтобы в неё верить. Так что заткнись, — сказала зло Злата.

А после бросилась обнимать Патрика, будто бы делая это в последний раз в своей жизни. Она прижалась щекой к его груди и хотела заплакать от нахлынувших чувств и волнения, но сдержалась. В дом внезапно вошла единственная девушка из их отряда и она замерла на пороге, смотря равнодушным взглядом на обоих. Патрик быстро отстранился.

Злата ещё раньше сразу обратила внимание на эту девушку, ведь было непривычно видеть здесь особу женского пола. Она была молодой, достаточно симпатичной, но никогда не улыбалась. Исполняла приказы Яна без возражений и была настоящим солдатом. Всё же год войны изменил каждого.

Её звали Мирославой, но все вокруг называли девушку просто Славой. Она была врачом по специальности и поэтому её радо приняли в ряды партизан. Непоколебимая, смелая, дерзкая девушка покорила сердца многих мужчин в отряде, которые считали её идеалом. Но сердце молодой Славы было свободно, да и не искала она любовь. Война же. Некогда сопли разводить.

Поэтому в домике она хмыкнула и подошла к столу, собирая с него кипу бумажек в одну кучу, а после кладя их в свою сумку.

— Ян уже ждёт нас, он попросил забрать документы, — объяснила она, обернувшись к Патрику.

На Злату Слава не бросив даже мимолётного взгляда. Она ей была попросил безразлична.

— Хорошо, передай, что мы скоро придём.

Слава кивнула и поспешила выйти из домика, прикрыв при этом тихо дверь. Злата смотрела ей вслед, но ничего не сказала о ней Патрику. Она не привыкла видеть девушек, которых так изменила война. Злата не представляла, что такое возможно и мало того, случилось настолько быстро. Что же будет потом, в середине войны?

Патрик мотнул рукой, указывая на выход и Злата вышла, опустив голову. Патрик остался ненадолго в доме, явно собирая документы. Раз Злата вернулась, то ей стоит прислушаться к парню и доверять ему, как раньше, это она осознала прямо сейчас. Он всё-таки её лучший друг.

Они все сели в автомобили и Патрик разместился на заднем сидении со Златой. На переднем сидела Слава, а за рулём партизан худого телосложения. Когда автомобили двинулись в путь, Злата осознала, что дороги обратно у них нет. Сейчас всё решит судьба. Лишь она играет с людьми в свои глупые игры.

— Сколько километров до Тарнува? — поинтересовалась Злата, нарушив тишину.

— Восемьдесят три, — ответила на автомате Слава вместо Патрика, а тот даже не успел рот раскрыть.

— Спасибо, значит ехать недолго.

Ответа она не получила и поэтому уставилась в окно, изучая поля и зелёные леса. Они завернули налево и Злата прикрыла глаза, желая немного отдохнуть, ведь дорога — это всегда сложно, особенно в военное время.

Но расслабиться девушке не дал звук громкого взрыва, который отбросил из машину в сторону. Злата успела вскрикнуть, осознавая, что это был взрыв от снаряда и явно немецкого. Автомобиль перевернулся за крышу и Злата ударилась головой об дверцу. Она услышала, как её зовёт Патрик, его голос был где-то далеко и поэтому она не отреагировала на него сразу. А когда обернулась, то увидела его глаза, полные ужаса.

Злата с трудом открыла дверь и выползла из автомобиля, следом за ней так же выполз и Патрик. Послышался следующий взрыв и только после Злата увидела гранатомёты, которыми управляли нацисты. Их было ровно три, все украшенные флагом с немецкой свастикой. Её сердце застучало в разы быстрее и дыхание перехватило. И где-то позади она увидела приближающийся один единственный танк.

— Нам нужно бежать! — закричала Злата, понимая, что это на самом бессмысленно.

Что от танка не убежать, а так же и от пули, которую с радостью выпустит немец. Патрик не слушал её, он бросился к машине, открывая водительскую дверь и наземь упал водитель. Мёртвый. У него была разбита голова. Патрик увидел Славу, которая лежала без сознания, но дышала, судя по её вздымающейся вниз-вверх груди. Он схватил её за руки и вытащил из машины, оттаскивая назад. Где-то позади звучали взрывы, партизаны начали стрелять из ружей, бросать в ответ гранаты. Их застали врасплох. Они не были готовы к такому повороту. Вокруг звучали взрывы, выстрелы, творилась самая настоящая вакханалия.

Злата начала помогать Патрику тащить бессознательное тело Славы в сторону. Им стоило найти какой-то окоп, чтобы спрятаться. Но на пути ничего не было. Внезапно Слава очнулась и громко застонала, заставив обоих остановиться.

— Что болит, Мирослава? — спросил с беспокойством Патрик, смотря на девушку.

— Нога... — прошептала она и Патрик опустил взгляд вниз, ужаснувшись от увиденной картины.

Её нога была сломана и виднелась кость. Открытый перелом ввёл в ступор парня и он посмотрел на Злату. Та буквально дрожала от страха. От внезапного взрыва рядом они легли вниз и их сверху засыпало землёй. В ушах Златы начала пищать и она осознала, что её контузило. По взгляду Патрика можно было понять, что и его тоже.

— Я пойду за аптечкой в машине! — закричал Патрик.

— Что? Какая аптечка? — запаниковала Злата, хватая друга за руки, чтобы остановить.

— Я обязан спасти Славу. Жди тут и смотри, чтобы с ней было всё нормально. Не бойся.

Патрик не послушался Злату и бросился к машине, оставив двоих девушек наедине. Слава морщилась постоянно он боли, сжимая с силой руки Златы, которая пыталась хоть чем-то помочь страдающей. Но не знала, как. Она не врач, даже рядом не стоит.

Злата посмотрела на автомобиль и увидела, что Патрик уже достаёт аптечку, а после увидела, что парень держит её в руках. Он уже собирался уходить и Злата даже улыбнулась от того, насколько её друг стал смелым, насколько он отчаянно бросается помогать нуждающимся...

Но Патрику не суждено было вернуться. Немецкий снаряд, выпущенный из танка, попал прямо в автомобиль и тот взорвался, окутывая Патрика обжигающим огнём. Где-то впереди послышался пронзительный крик Златы. Она кричала так громко, как никогда в своей жизни.

Девушка бросилась к Патрику, осознавая, что это опасно. Но ей было плевать на это. Автомобиль ещё горел, а она видела впереди тело. Обугленное до неузнаваемости и уже бездыханное. Она упала на колени рядом с Патриком и начала рыдать навзрыд, периодически крича от отчаяния.

Где-то позади ехали польские танки и давали отпор немцам. Их было мало и не стоило надеяться на победу, но всё же они не сдавались. А Злата сидела над телом Патрика и не могла поверить, что во Второй мировой войне погиб второй её родной человек.

Внезапно кто-то схватил её за руку и Злата увидела позади себя Яна. Он был в крови, с оружием в руках, пригибался, чтобы его не подстрелили.

— Тебе нужно бежать, Злата. Патрика уже не вернуть, — сказал он.

— Но... я не могу его бросить снова. Я ему нужна!

Она кричала в ответ Яну, истерила и хотела убить каждого, кто сидел в том злосчастном танке, но знала, что не сможет этого сделать.

— Думаю, он хотел, чтобы ты спаслась.

Злата это знала. Прекрасно знала. Патрик всегда хотел ей только лучшего. А она не уберегла его. Парень погиб, спасая милую девушку Мирославу на глазах у лучшей подруги, которая ненавидела всем сердцем Вторую мировую. А кто же её любил? Разве что Гитлер и приближённые к нему люди по типу Германа Геринга, Йозефа Геббельса или Генриха Гиммлера. Все на «Г». И неужели эта буква проклята?

Злата наклонилась в последний раз к груди Патрика и внезапно нащупала в наружном кармане рубашки бумажку. Она сощурилась и взяла её в руку, крепко сжимая. Ей больше не стоит быть в этом злосчастном времени. В этом Аду на Земле. Поэтому Злата переместилась в свой собственный дом, в котором было слишком пусто. Это был 1938 год, когда Адам уехал по делам в другой город, поэтому девушка знала, что останется наедине.

Она буквально забежала в знакомую до боли ванную и заперла дверь на щеколду. Злата уставилась на своё отражение и чуть не закричала от удивления — её лицо было всё в грязи, в некоторых местах виднелись раны, из которых вытекло немного крови. Одежда покрылась грязью от земли, а в ушах ещё до сих пор неприятно гудело.

Злата развернула дрожащими руками свёрнутую бумагу и вчиталась в аккуратный почерк Патрика. С ним она была знакома ещё с самого детства.

«Знаешь, ты обязана бежать из этого времени. Тебе здесь не место, Злата. Тут страшно, много немецкого языка, злые нацисты и литры крови. Ты заслужила лучшего, поэтому не оглядывайся назад, не вспоминай меня. Я всего-навсего Патрик Шиманский, твой друг детства. Не стоит убиваться из-за меня, Злата, я всё равно не доживу до сорок пятого. Будь счастлива без войны. Не давай ей возможность испортить твою жизнь.»

— Она её уже испортила, — прошептала Злата и прижала к груди бумагу, наконец пуская слезу, которая скатилась по щеке вниз.

* * *

(1) Служба победе Польши (Służba Zwycięstwu Polski) — польская одпольная военно-политическая организация, созданная во время Второй мировой войны.