Холли множество раз видела покойников, поэтому совсем не боялась смерти. Дядюшка Фрэнк показывал ей анатомические атласы и банки с заспиртованными органами, странно шутил о мертвецах и болячках, порой брал племянницу на вскрытия, постепенно обучал сестринскому делу. К двадцати годам она стала почти эталонной сиделкой: внимательной, прилежной, заботливой, в меру любопытной. Не было ничего удивительного в том, что в июньский полдень, когда леди Сибилла неожиданно скончалась в библиотеке, Холли попросила дворецкого позвонить в полицию, заперла комнату и, дав взволнованной кинодиве успокоительного, села за вязание. Стук спиц, мягкая пряжа помогли ей собраться с мыслями. Шарфик был готов наполовину, когда в дверь крохотной спальни постучали. На пороге стоял щуплый констебль.

— Мисс, эм, — он сверился с блокнотом, — Кэмпбелл?

— Да.

— С вами хочет поговорить инспектор Бэнгли.

Холли отложила рукоделие и, наспех взглянув в зеркало, пригладила каштановые завитки на лбу. Модная короткая прическа делала ее лицо слишком вытянутым, поэтому она носила волосы чуть длиннее, чем остальные девушки, собирала пряди в низкий пучок. Леди Сибилла запрещала ей краситься. Губы, не тронутые помадой, казались совсем маленькими, щекам не доставало румянца, зато серые глаза приобретали синий оттенок из-за легкого платья цвета морской волны. Холли поправила рукава-фонарики, разгладила пальцами белый воротничок и, удовлетворившись собственным видом, последовала за констеблем.

Путь на второй этаж лежал через длинный плохо освещенный коридор и широкую лестницу. В мрачном викторианском особняке, пропахшем стариной, деревом и сыростью, можно было легко потеряться. Слуги вместе с глуховатым седым дворецким скользили по помещениям, словно бесплотные тени. Ковровые дорожки скрывали звуки шагов, но иногда слышались скрипы половиц, неясные шорохи, гул воды в трубах. Странные звуки пугали гостей даже днем, однако Холли не верила в приведений. Констебль, судя по напряженной спине, чувствовал себя неуютно.

Вскоре они вошли в гостиную. Всегда плотно задернутые шторы были распахнуты, по темно-зеленым стенам скользили солнечные лучи, диван казался еще более старым, чем обычно. «Хорошо, что леди Сибилла этого не видит, — пронеслось в мыслях. — У нее бы случился припадок». Взгляд наткнулся на хорошо сложенного мужчину, одетого в недорогой, но опрятный костюм. На свету темно-русые волосы отливали медным. Гладко выбритое лицо имело приятные черты, широко посаженные глаза смотрели с дружелюбием филина, позволившего мыши считать себя самой умной и неуязвимой.

— Джордж Бэнгли, — представился мужчина после вежливого приветствия. – Присаживайтесь, мисс Кэмпбелл. Наша беседа не займет много времени.

Его голос звучал успокаивающе, будто они непринужденную беседовали о погоде. Холли расположилась на диване, инспектор занял кресло напротив, констебль плюхнулся на кушетку, стоявшую под унылым пейзажем.

— Вы - сиделка, верно? — осведомился Бэнгли. —Как давно служите у миссис Морган?

— Леди Сибилла наняла меня два месяца назад. Прежде я ухаживала за миссис Макгинти.

— Почему вы сменили место работы?

Добродушный тон не обманул Холли, заметившей цепкий взгляд.

— Миссис Макгинти выздоровела, и они с мужем переехали в Австралию. Мне оставили отличные рекомендации. Хотите проверить?

Холли протянула ему листы, которые предусмотрительно положила в  сумочку. Инспектор Бэнгли, если и удивился, не подал виду. Взяв страницы, исписанные убористым почерком, он оглядел текст, потер подбородок, зачитав:

— «Холли умнее лондонских докторов, ставит неизлечимо больных на ноги». Очень необычно. Неужто вы волшебница?

Холли, ничуть не смутившись, покачала головой и сказала:

— Нет, сэр. Миссис Макгинти преувеличивает мои способности. Я всего лишь посоветовала ей физические упражнения и прогулки.

Сразу вспомнилась тучная женщина, любившая без дела валяться на кровати, жаловаться на жизнь, постоянно вдыхать нюхательную соль. Благодаря уловкам капризная особа превратилась в энергичную даму, желавщую повидать Австралию. Мистер и миссис Макгинти перебрались в диковинные земли, напоследок щедро вознаградив «чудесную спасительницу».

— Понятно, — сказал инспектор. — Потом вы устроились к миссис Морган. Опишите, какое у нее было здоровье. Диагнозы, лекарства, недавние заболевания - нам важна каждая мелочь.

Холли глянула на констебля. Он, высунув кончик языка, старательно чиркал в блокноте.

— Леди Сибилла жаловалась на головную боль, припадки и бессонницу. Она твердила, будто видит прошлое. Доктор Мерфи прописал ей снотворное и успокоительное.

Она перечислила все процедуры и предписания врача.

— Вас не удивили жалобы миссис Морган?

— Я привыкла к разным людям, — уклончиво ответила Холли.

— Миссис Морган страдала эпилепсией, астмой, заболеваниями сердца?

— Нет. Видения, как она их называла, скорее напоминали бред: бессвязное бормотание, жар, возбужденность. Доктор Мерфи посчитал, что это последствия перенапряжения.

— Каково ваше мнение? — спросил инспектор, одарив Ходли испытующим взглядом.

— Я всего лишь сиделка, — ответила та, но продолжила. — Думаю, недуг связан с прошлым... занятием. Раньше она была медиумом, проводила спиритические сеансы. Насколько мне известно, в них используются благовония, эликсиры и другие дурманы, которые, несомненно, плохо влияют на сознание. Леди Сибилла верила в сверхъестественное, по-настоящему боялась духов, твердила, что они отомстят.

Констебль завозился на кушетке. Инспектор Бэнгли оживился, будто услышал занятную головоломку.

— Следовательно, произошедшее в библиотеке не было приступом эпилепсии?

— Да, я в этом уверена.

Он кивнул и проговорил, склонив голову набок, будто птица:

— Вспомните, где вы находились во время ланча.

— В саду камней.

Инспектор озадаченно уставился на нее, и Холли поспешила объяснить:

— Леди Сибилла полагает, точнее, полагала, что японцы умеют создавать гармонию. Они составляют валуны в определенном порядке, сыпят гальку и песок, рисуют на них волны, тщательно высаживают хвойные растения и цветы, чтобы воплотить в саду четыре стихии: огонь, воду, землю, воздух. Честно говоря, я плохо понимаю идею, просто повторяю по рисункам из японской книги. Мне приходится обедать позже, чтобы работать в правильное, как выразилась леди Сибилла, время.

— Почему миссис Морган не поручила это садовнику?

Холли вспомнила слова хозяйки, сказанные неделю назад: «Выполни все так, как нарисовано в пособии, —  заявила леди Сибилла, вручив ей руководство. — Ох, только не говори, что не умеешь. Ты – моя последняя надежда.
Недотепа Клод перекопал половину лужайки, пока не додумался, как устанавливать камни. Жаль, в наших краях нет азиатов. Они разбираются в источниках силы. Я буду там медитировать и наконец-то обрету душевное спокойствие».

Судьба распорядилась иначе. Ровно через семь дней Сибилла Морган умерла.