Когда Дженни входила в магазин, Эд Морган, выйдя навстречу, загородил ей дорогу.
— Сожалею, — лицемерно проговорил он, — Но у меня нет ничего из того, что тебе нужно.
Дженни остановилась и смерила его холодным взглядом.
— Откуда вам знать, что именно мне нужно? — заметила она.
— Не важно. — Он сложил руки на груди и насмешливо посмотрел на нее. — Тебе придется поискать продукты где-нибудь в другом месте.
Дженни сдержалась. Итак, Ким Тэхен начал действовать. Что ж… Она понимала, что спор с мистером Морганом ни к чему не приведет. А то еще ее арестуют за нарушение общественного порядка. Это будет Тэхену как раз на руку.
Он сказал, что сделает ее жизнь в округе невыносимой, и, похоже, держит слово. Десятью минутами раньше служащий автозаправки, где она остановилась, весело ухмыляясь, заявил, что у них нет бензина и ей придется искать его в другом месте. В то же самое время у одной из колонок преспокойно заправлялся какой-то мужчина.
Если Тэхен всерьез полагает, что это заставит ее уехать, он сильно ее недооценивает. Она, конечно, могла подать в суд на этих людей за то, что они отказывают ей в предоставлении услуг, но это никак не пойдет ей на пользу. Дженни уже хотела рассориться со всем городом. Она намеревалась остаться здесь, поэтому мысль об иске тут же отбросила. И потом, ведь противостояние было между ней и Тэхеном, а все остальное второстепенно.
Пожав плечами, она повернулась, чтобы идти.
— Отлично. Если вы можете обойтись без моих денег, я вполне обойдусь без ваших продуктов.
— Все остальные магазины в городе находятся в столь же затруднительном положении, — радостно бросил ей вдогонку Морган. — У них нет ничего из того, что тебе нужно.
Дженни с трудом подавила в себе желание ответить ему как следует. Он может закатить целый скандал. Она спокойно вернулась к своей машине. Очевидно, ей действительно придется покупать продукты и бензин в других местах. Но это было просто неудобство, а вовсе не неразрешимая проблема.
Со временем она придумает, как найти выход из положения. Но пока что… Пока что Дженни была вне себя от ярости.
На углу стояла телефонная будка. Дженни прошла мимо своей машины. В будке была телефонная книга, подвешенная на металлическом проводе. Кимы наверняка здесь не значатся… Сгорая от ярости, она стала листать страницы в поисках буквы “К”. Ага, все-таки есть!
Кинув в автомат двадцатипятицентовик, она набрала номер.
На том конце провода трубку сняла какая-то женщина:
— Дом Кимов.
— Позовите, пожалуйста, Ким Тэхена, — деловым голосом попросила Дженни.
— А кто его спрашивает?
— Миссис Ли.
— Одну минутку.
Спустя десять секунд в трубке щелкнуло, и она услышала вкрадчивый бархатный голос Тэхена:
— Неужели это действительно сама миссис Ли?
Уловив насмешливые нотки в его голосе, она изо всех сил вцепилась в пластмассовую трубку. Удивительно, как она только не треснула!
— Да.
— Никак не думал, что ты так скоро станешь просить меня об одолжениях, дорогая. Чем я могу помочь тебе сегодня?
Он даже не пытался скрыть, что крайне доволен ее звонком.
— Ничем, — холодно ответила она. — Я просто хотела сказать, что подобное ребячество с твоей стороны ни к чему не приведет. Уж лучше я стану заказывать продукты прямиком из Далласа, чем доставлю тебе удовольствие и уеду отсюда!
С этими словами она швырнула трубку на аппарат, не дав ему времени ответить, и, выйдя из будки, направилась к своей машине. Ничего конкретного она своим звонком не добилась, лишь отчасти выпустила пар и дала ему понять, что знает, кто стоит за теми проблемами, с которыми ей пришлось сегодня столкнуться, и что это ее отнюдь не смущает.

Довольно усмехнувшись, Тэхен откинулся на спинку кресла. Итак, он был прав, когда подметил, что она порой показывает свой характер. Тэхен жалел о том, что не видит ее сейчас. Из ее зеленых глаз, наверное, искры сыплются. Возможно, его первые шаги лишь упрочили ее решимость остаться здесь, но, по крайней мере, он добился с ее стороны реакции на них!
Вдруг он нахмурился. Она сказала что-то про Даллас?.. Может, стоит немного покопать в этом направлении?

Дженни еще побесилась с минуту, но потом взяла себя в руки, понимая, что гнев — пустая трата энергии. Нет, Ким Тэхен не добьется своего. Он и весь город изменят о ней свое мнение, даже если Дженни придется потратить на это лет двадцать!
Она понимала, что ключ ко всему — предоставление доказательств того, что Туан тогда не сбежал с Рини. И что, какими бы причинами он ни руководствовался, ответственность за его исчезновение нельзя сваливать на семью Девлинов.
Однако знать — одно, а доказать — совсем другое. Может, если ей удастся уговорить Рини связаться с Тэхеном… Тэхен не откажется. Хотя бы из интереса. Впрочем, может, он уже предпринимал попытки разыскать отца, а миссис Дюбуа из библиотеки просто ничего об этом не было известно. Если Туан жив, его можно найти. Должны же быть какие-то следы!
Купить продукты и заправиться бензином она смогла только в Нью-Родс. “Нет, голодом он меня не заморит”, — удовлетворенно думала она, возвращаясь с полной сумкой домой. Ей даже не пришлось очень далеко ездить.
Сложив продукты на кухне, она прошла в кабинет и позвонила своей бабушке в Джексон. На том конце провода, как и в первый раз, трубку сняла Рини.
— Мама, это Дженни.
— Дженни? Привет, дорогая, — лениво отозвалась Рини. — Как у тебя дела? Никак не думала, что ты вновь объявишься так скоро.
— У меня все в порядке, мама. Я вернулась в Прескот.

На том конце провода повисла пауза. Потом:
— Зачем? Если верить рассказам Суи, тебе там нелегко придется с местными жителями.
— Все-таки это дом, — ответила Дженни, заранее зная, что Рини не поймет ее. — Но я не за этим позвонила. Понимаешь, здесь все до сих пор уверены в том, что Ким Туан тогда сбежал вместе с тобой.
— Я же говорила тебе, что это не так. А что касается жителей Прескота, то мне глубоко плевать на то, в чем они так уверены.
— У меня из-за этого неприятности, мама. Может, я попробую уговорить Ким Тэхена позвонить тебе. А ты поговоришь и скажешь, как все было на самом деле.
Рини нервно рассмеялась.
— Тэхен не поверит ни единому моему слову. С Туаном было легко, но вот Тэхен… Это совсем другой случай. Нет, я не хочу с ним говорить.
— Прошу тебя, мам! Если он не поверит тебе, это уже его дело, но…
— Я сказала “нет”, — резко перебила ее Рини. — Я не собираюсь разговаривать с ним, и не трать больше времени на уговоры. Меня абсолютно не волнует, что там думают обо мне в Прескоте.
С этими словами она бросила трубку с таким грохотом, что Дженни поморщилась.
Она тоже положила трубку и задумалась. Непонятно с чего, но Рини сильно разнервничалась, когда она предложила ей связаться с Ким Тэхеном. После этого звонка Дженни поняла, что переубедить мать не удастся. Рини умела показать свое упрямство.
Что ж, если мать не будет говорить с Тэхеном, значит, нужно найти какой-то другой способ доказательства того, что Туан сбежал тогда сам по себе, без нее.
Дженни поняла, что ей остается одно: узнать, что же все-таки случилось с Туаном.
Но как найти человека, если он исчез двенадцать лет назад и даже неизвестно, жив ли он сейчас или мертв? Она ведь не была сыщиком, понятия не имела, как добиться доступа к бумагам, по которым можно было бы напасть на след пропавшего человека, как это обычно делается в подобных случаях.
Необходимо нанять для этого частного детектива. Правда, это может оказаться весьма недешевым удовольствием, а покупка дома и без того уже довольно сильно опустошила ее кошелек.
Где же найти детектива? В Прескоте никто даже не знал, что это за зверь. Дженни полагала, что за этим нужно обращаться в город покрупнее. В Батон-Руж проживало почти четверть миллиона человек, но она не хотела рисковать: это все же была еще сфера влияния Тэхена. Гораздо безопаснее было остановить свой выбор на Новом Орлеане. Может, это уже проявления нездоровой мании преследования, но лучше уж быть параноиком, чем человеком, которого застигли врасплох. Мужчина, который не дает женщине даже купить продукты, сам дьявол. Подумав об этом, она скривила губы в неком подобии улыбки. Какое удачное сравнение!
Ну а если серьезно, его можно уважать за то, что он держит слово, не останавливаясь ни перед чем.
Она наймет частного детектива, и пусть он найдет кредитные карточки Туана или его счет в банке. Что-нибудь в этом роде. Если Туан жив, то он, конечно, пользуется какой-то частью своих активов для того, чтобы прокормиться. Она не могла представить себе, что он зарабатывает себе на жизнь в какой-нибудь забегаловке мытьем посуды. Возможно, удастся узнать, заполняет ли он налоговую ведомость на свой доход. Любой квалифицированный детектив проверит эти версии в самый короткий срок. Скажем, за неделю. Так что и тратиться на его услуги придется не так уж сильно.
Так, допустим, детектив наткнется на “бумажный” след Туана. И что? Ведь если Туан пользовался своей кредитной карточкой, это не могло укрыться от Тэхена, ибо все движения семейных денег четко фиксируются в ежемесячном отчете. Неужели Тэхен знал, где все эти годы находился его отец, и ничего никому не сказал? Эта мысль одновременно заинтриговала Дженни и… взбесила. Если Тэхен нашел отца, неужели он не связался с ним? А если связался, то наверняка узнал о том, что тот сбежал тогда один, без Рини. Что Девлины тут ни при чем… Нет, ясно, что Тэхен никогда не пытался разыскать отца, иначе нет никакого смысла в его вендетте по отношению к ней.
Дженни также не могла забыть о версии, которая представлялась ей самой вероятное: Туана нет в живых. Его побег еще можно было чем-то объяснить, хотя развод выглядел бы более логичным шагом. Но чем объяснить то, что за все эти годы он ни разу не пытался связаться со своими детьми, что он так легко отказался от своего состояния? Это просто не в человеческой природе. Она, конечно, наймет частного детектива, но вряд ли того будет ждать успех. Если поиск ни к чему не приведет, она станет ходить и расспрашивать по городу. Дженни не знала, что ей таким образом удастся выяснить, но всерьез полагала, что разгадка может крыться именно в Прескоте. Необходимо только понять, как выйти на нее. Кто-то же должен знать, что произошло той ночью!
“Нет, разгадка здесь. И только ждет, чтобы на нее кто-нибудь наткнулся”.
Она достала из стола чистый лист бумаги и после некоторой паузы неохотно написала, наверху имя матери. Она исчезла из города в одну ночь с Туаном и утверждает, что ничего о нем не знает. В это было очень трудно поверить. Может, они сбежали все-таки вместе, но потом между ними что-то произошло… Что-то, о чем Рини не хотела никому рассказывать. И хотя она знала, что мать может совершить насилие лишь в условиях самообороны, ей ничего не оставалось делать, как поставить ее имя на первое место в списке подозреваемых.
Ниже она вывела большими буквами: “ТЭХЕН”. У него имелся мотив для совершения преступления.
Дженни внимательно посмотрела на эти два имени. Кому-то из них, а может быть, и обоим, было известно, что произошло тогда с Туаном. Дженни была уверена в этом. Ей стало дурно. Из всех людей, кого можно было заподозрить в убийстве, самыми вероятными кандидатами, как выяснилось, была ее собственная мать и человек, которого она всю свою жизнь любила.
С болью во взгляде она уставилась на бумагу. Самопознание, как правило, процесс неприятный. Она, наверное, самая последняя дура на свете, но что поделать, если, несмотря на то, что Тэхен разрушил ее жизнь, до сих пор пытается сделать ее для Дженни невыносимой и, наконец, возможно, несет ответственность за гибель собственного отца… что поделать, если в ней не было сил преодолеть влечение к нему? Ее тянуло к Тэхену, словно подкову к магниту. Один вид его порождал у Дженни противную слабость в коленях, а когда он дотрагивался до нее, ее словно било током. И это при том, что до сих пор он прикасался к ней только в гневе. Что же будет с ней, если он коснется ее с нежностью и лаской? Такое себе невозможно было даже представить… У нее, наверное, вскипит кровь и остановится сердце.
Что она будет делать, если выяснится, что Тэхен убил отца? Или, по крайней мере, отдал такое распоряжение.
Подумав об этом, Дженни почувствовала сильную боль в груди и с трудом сдержала стон. Ей придется поступить так же, как она поступила бы, окажись преступником кто-нибудь другой. Иного выхода она себе не представляла. Но понимала, что после этого до конца своих дней будет в трауре.
Были и другие подозреваемые, хотя и не такие вероятные. Она вписала их имена ниже: Сэна, Эмос, возможно, Чеен. Подумав еще, Дженни добавила в список имена всех мужчин, с которыми, как она знала, Рини имела отношения и спала. А также имена других женщин Туана. Ее мать и Ким отнюдь не хранили верности друг другу. С особенным удовольствием Дженни внесла в список имя Эда Моргана. К этим именам трудно было еще что-то добавить. Все-таки двенадцать лет — срок немалый, а мужчины Рини все были какие-то незапоминающиеся… Может, городские слухи как-то помогут. Особенно с женщинами Туана. Поговаривали, что его любовные похождения распространялись на всю юго-восточную Луизиану. Возможно, поговорив и расспросив кого надо, ей удастся добавить в список несколько имен светских леди Прескота. А это автоматически сделает кандидатами в убийцы их законных мужей. Все-таки ревность сильное чувство.
Она отложила карандаш. Если так рассуждать, то лучше уж просто взять в руки телефонный справочник города и начать с буквы “А”.

— Вы совсем не похожи на частного детектива.
Мин Юнги выглядел преуспевающим консервативным бизнесменом. В его офисе не было ни одной пепельницы, все лежало на своих местах. Ему был очень к лицу светло-серый деловой костюм. У него были печальные темные глаза, выражение которых, однако, заметно потеплело, когда он увидел ее.
— А вы ожидали увидеть бутылку виски у меня на столе и свисающую изо рта сигарету?
— Что-нибудь в этом роде, — призналась она, улыбаясь в ответ. — И еще гавайскую рубаху.
Он рассмеялся.
— Нет уж, увольте. Не мой стиль. Одежду мне всегда выбирала жена… — Он замолчал и глянул на фотографию, стоявшую в рамке на столе. Лицо его вновь стало печальным.
Дженни проследила за направлением его взгляда. На снимке была изображена привлекательная, средних лет женщина. На лице ее застыла заразительная улыбка. Должно быть, она умерла.
— Это ваша жена? — вежливо поинтересовалась Дженни. Он снова улыбнулся, но на этот раз уже как-то вымученно.
— Да. Она умерла несколько месяцев назад.
— Простите…
Дженни только что познакомилась с ним, но ее сочувствие было совершенно искренним.
— Скоропостижно, — чуть дрожащим голосом проговорил он. — У меня больное сердце. Мы думали, что я уйду первым. И были к этому готовы. Откладывали деньги на то время, когда я уже не смогу работать. А потом она вдруг заболела. Мы думали, что это обычная простуда, но уже через двое суток она умерла. Вирусное воспаление легких. К тому времени, когда ей стало ясно, что это серьезно, было уже поздно.
Слезы блеснули у него в глазах. Дженни подошла ближе и взяла его за руку. Он стиснул ее пальцы и попытался смущенно смахнуть слезы.
— Простите, — извинился он, вынул из кармана носовой платок и промокнул глаза. — Не знаю, что на меня нашло. Вы мой клиент, мы едва познакомились, а я уже плачусь вам в жилетку.
— Я тоже потеряла людей, которых любила, — проговорила Дженни, вспомнив про Дюона и Чонсока. — Иногда лучше не держать это в себе. Помогает.
— Да, но все равно я не должен был так себя вести. Меня извиняет только то, что в вас чувствуется какое-то искреннее человеческое тепло. — От этого неожиданно вырвавшегося комплимента он смутился еще больше и торопливо прибавил, — Ну ладно, что же у вас случилось?
— Двенадцать лет назад исчез человек, — сказала Дженни. — Я хотела бы, чтобы вы узнали: жив он или нет.
Он взял авторучку и что-то быстро черкнул у себя в блокноте.
— Ваш отец? Старинный друг?
— Нет. Он был любовником моей матери.
Мистер Мин поднял на нее глаза, но она не заметила в них удивления. Наверное, к нему приходили клиенты и с более странными просьбами. Дженни чувствовала, что ему легче будет искать, если он узнает историю во всех подробностях, а не только голые факты о Туане типа его возраста и внешнего. Она рассказала ему все, включая и то, зачем ей понадобилось разыскивать Туана спустя двенадцать лет.
— Должна вам сказать, — закончила она, — мне лично кажется, что его уже нет в живых. Может быть, вы подумаете, что у меня больное воображение, но я думаю, что его убили.
Мистер Мин аккуратно положил авторучку на линованный лист блокнота и проговорил:
— Вы понимаете, миссис Ли, что, принимая во внимание все то, что вы мне сейчас рассказали, наиболее вероятной подозреваемой становится ваша мать? Ведь она исчезла в одну ночь вместе с ним… Вы понимаете, как это выглядит со стороны?
— Да, я понимаю. Но вместе с тем представить себе не могу, что она могла убить его. По крайней мере, сама. Видите ли, — Дженни улыбнулась, — она никогда не свернула бы шею курице, которая несла для нее золотые яйца.
— Но вы считаете, что она знает, что произошло? — Дженни кивнула.
— Я пыталась заговорить с ней на эту тему, но безуспешно.
— И улик никаких? Я имею в виду те, с которыми не стыдно было бы показаться на глаза шерифу?
— Никаких. Но я не прошу вас, мистер Мин, выяснять, был ли он убит. Я хочу только, чтобы вы узнали, если это можно, жив ли он. Все-таки нельзя до конца исключать то, что он просто плюнул на всех.
— Исключать не будем, но сама по себе вероятность того, что все именно так и произошло, очень невелика, — сухо проговорил он. — Хотя не могу не признать: случается всякое. Если остался какой-нибудь “бумажный” след, я его найду. Если он бежал от закона, то мог сменить фамилию, но вряд ли стал бы менять свою внешность. Словом, если он за это время где-нибудь “всплывал”, я это разузнаю без особого труда.
— Спасибо, мистер Мин. — Она протянула ему свою визитку. — Вот мой телефон. Позвоните, когда что-нибудь узнаете.
Она вышла из его офиса, радуясь сделанному выбору. Поначалу они связались по телефону, обговорили его тарифы и договорились о встрече. Вместо рекомендательных писем он дал ей телефоны людей, которые имели с ним дело. Дженни связалась с ними и была удовлетворена их ответами. Мистера Мина все характеризовали весьма положительно, отмечали его порядочность и высокую квалификацию.
Словом, Дженни верила, что, если Ким Туан жив, мистер Мин найдет его.
Она сверилась с часами. Полагая, что встреча с детективом отнимет немало времени, Дженни выехала из Прескота в Новый Орлеан утром. Но вышло так, что она освободилась гораздо раньше, чем предполагала. Слава Богу, как раз в это время в Новом Орлеане была по делам Лиса, и Дженни договорилась пообедать с ней во “Дворе двух сестер”. Времени было еще предостаточно, так что Дженни вернулась в отель, оставила там свою машину, а сама пошла пешком, думая по дороге заглянуть в какой-нибудь магазинчик.
На узких улочках Французского квартала стояла невыносимая жара. Дженни шла по затененной стороне, но это мало помогало. В Новом Орлеане располагался один из офисов агентства, так что раньше ей частенько приходилось бывать здесь. К сожалению, ни разу до сих пор она не выбрала времени на то, чтобы как следует познакомиться с этим знаменитым древним кварталом города. По улицам медленно двигались экипажи, запряженные лошадьми. Кучер, он же гид, показывал достопримечательности туристам, которые с любопытством высовывались из окна. Впрочем, в основном те, кто бывал здесь впервые, предпочитали пройтись по кварталу пешком. По вечерам здесь можно было отдохнуть в барах и клубах, а днем народ ходил сюда за покупками. Во Французском квартале было великое множество разных бутиков, маленьких антикварных лавочек и других магазинов, которые предлагали огромный выбор товаров и сувениров тем, кто хотел на них потратиться.
Дженни заглянула в салон дамского белья и купила себе шелковую ночную рубашку персикового цвета. Будто бы именно такое белье носили в сороковых — пятидесятых годах голливудские кинозвезды. В первые четырнадцать лет своей жизни Дженни вынуждена была донашивать одежду после матери и старшей сестры. Поэтому неудивительно, что, став состоятельной, она так полюбила посещать салоны одежды. Всякий раз, когда у нее появлялась в карманах какая-то наличность, она не могла побороть в себе искушение заглянуть в подобный магазин и купить какую-нибудь шикарную вещицу: кружевную комбинацию, роскошную ночную рубашку или пару хороших туфель. И всякий раз, когда она могла себе это позволить, ей казалось, что прошлые времена навсегда канули в Лету.
Лиса ждала ее в ресторане. Едва увидев Дженни, высокая блондинка вскочила со своего места и бросилась обнимать ее, хотя со времени их расставания прошло всего чуть больше недели.
— Как я рада тебя видеть, Господи! Ну что, все-таки осела в своей деревне? Не то, что я! Меня в эти дни так закрутило, что мне уже кажется, я никогда не остановлюсь! Первая командировка в Новый Орлеан! Классное местечко, правда? Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы сядем во дворике, а не внутри? Жарко, конечно, но когда еще тебе выпадет шанс посидеть в настоящем французском дворике Нового Орлеана?
Дженни улыбнулась, глядя на подругу, которая тараторила и все никак не могла остановиться. Да, Лисе явно пришлось по вкусу ее повышение.
— Да уж. За свои двадцать шесть мне еще ни разу не доводилось отобедать во французском дворике. Так что не возражаю.
— А каково мне, дорогая моя, если я старше тебя на десять лет?
Они сели за свободный столик во дворе. Здесь было не так знойно, как они боялись. Над каждым столиком был установлен зонтик от солнца, а деревья дарили уютную тень. Лиса заметила в руках Дженни сверток.
— Я вижу, ты уже успела пробежаться по магазинам. Ну что у нас там?
— Ночная рубашка. Я бы с удовольствием показала ее тебе, но как-то неудобно прямо здесь, на людях. — Глаза Лисы задорно блеснули.
— Ничего рубашечка, а?
— Скажем так — это не старый мамин салоп, — ответила Дженни, и они обе рассмеялись.
Улыбающийся официант налил им в стаканы воды и бросил туда лед. Дженни вдруг сразу вспомнила о своей жажде, о том, как мучилась на жаре по дороге сюда. Взяв стакан, она машинально осмотрелась вокруг, и… взгляд ее уперся прямо в лицо Ким Тэхена.
В ту же секунду у нее предательски екнуло сердце. Он сидел через два столика с каким-то мужчиной, лица которого Дженни не могла разглядеть, потому что он сидел спиной к ней. В темных глазах его мелькнули живые искорки, он поднял стакан с вином и шутливо дал понять, что пьет за нее. Дженни оставалось сделать то же самое.
— Что, знакомого встретила? — спросила Лиса, поворачиваясь в ту сторону. Тэхен улыбнулся ей. Лиса улыбнулась в ответ, затем вновь обернулась к Дженни и оторопело уставилась на нее:
— Вот это да!
Дженни не удивилась этому восклицанию. Пышность Нового Орлеана не могла не привлечь к себе Тэхена. На нем был легкий итальянский костюм и голубая сорочка, гармонирующая с оливковым загаром. Густые черные волосы были собраны сзади в узел и заколоты бронзовой заколкой. В мочке левого уха посверкивал небольшой бриллиант. Широкие плечи хорошего спортсмена, хищная грация, с которой он опирался локтем о столик, привлекали к нему взоры всех присутствующих в ресторане женщин. Он не был классическим красавчиком. От французских предков он унаследовал тонкий галлийский нос, который был, пожалуй, даже чуть длинноват. Она могла поклясться, что он брился не далее как сегодня утром, но сейчас, к обеду, у него уже выступила на щеках темная синева. Бросалась в глаза тяжелая и крепкая нижняя челюсть. Нет, его нельзя было назвать смазливым. Но его внешность волновала. В смелом взгляде темных глаз и ленивой грации, в чувственной линии губ было что-то опасное. Он выглядел мужчиной, который любит приключения и уверен в себе, как в постели, так и просто в жизни.
— Кто это? — с придыханием спросила Лиса. — Ты его знаешь или вот так запросто можешь кокетничать с незнакомцем?
— Я не кокетничаю! — возмущенно проговорила Дженни и нарочно стала смотреть в противоположную от Тэхена сторону.
Лиса рассмеялась.
— Милая, этот твой шутливый тост означал, по меньшей мере: “Иди сюда и возьми меня, милый мальчик, если, конечно, у тебя кишка не тонка”. И ты всерьез полагаешь, что этот корсар проигнорирует твое приглашение?
У Дженни округлились глаза.
— С моей стороны это не было никаким приглашением! Просто он поднял свой стакан, а я подняла свой. Обычный знак вежливости. С чего бы ему расценивать это как приглашение к чему-либо?
— Ты давно смотрелась в зеркало? — спросила Лиса. Вновь оглянувшись в ту сторону, где был Тэхен, она широко улыбнулась.
Дженни только отмахнулась:
— При чем здесь это? Он не…
— Он уже, — удовлетворенно проговорила Лиса. Обернувшись, Дженни вздрогнула, ибо увидела, что Тэхен поднялся из-за стола и направляется к ним.
— Леди, — протяжно произнес он и галантно склонился к руке Дженни, не спуская с нее глаз, в которых плясали чертики; прикоснулся губами к кончикам ее пальцев… У него были необыкновенно нежные и теплые губы. Сердце бешено заколотилось у Дженни в груди. Она попыталась вырвать руку, но он не дал этого сделать, и в следующее мгновение она почувствовала, как влажный кончик его языка пробежался по ложбинке между ее мизинцем и безымянным пальцем. Она вновь предательски вздрогнула. Это не укрылось от его внимания, что было видно по его глазам.
Наконец он выпрямился и отпустил ее руку.
Он повернулся лицом к Лисе и склонился к ее руке, которую та протянула, завороженно глядя на него. Но Дженни видела, что он не прикоснулся поцелуем к пальцам Лисы. Не важно. Подруга и без того была счастлива, будто он подарил ей бриллиантовое ожерелье. “Может, у меня на лице сейчас точно такое же дурацкое выражение?”— подумала Дженни и тут же опустила глаза. Но спохватилась она слишком поздно. Тэхен был внимателен и опытен, от него ничто не могло укрыться. Мурашки пробежали у Дженни на руке между пальцами в том месте, где ее коснулся его язык. Она судорожно сжала кулак, чтобы избавиться от этих ощущений. Лицо ее горело. В прикосновении его языка было что-то необыкновенно чувственное, на что ее плоть непроизвольно отозвалась тем же. Дженни поняла, что невероятно возбудилась. Лоно ее увлажнилось, соски отвердели и давили на чашечки лифчика.
“Черт бы его побрал!”
— Ким Тэхен, — представился он тем временем Лисе. — Мы с Дженни старые знакомые.
Хорошо еще, что не сказал “друзья”. Лиса назвалась и, к ужасу Дженни, пригласила Тэхена присоединиться к ним. Дженни лягнула ее ногой под столом, но, увы, поздно.
— Благодарю, — ответил Тэхен, одарив Лису очаровательной улыбкой в благодарность за то, что та не пожелала отреагировать на пинок со стороны Дженни, который, конечно же, он тоже заметил. — Но у меня деловое свидание и придется вернуться к своему столику. Просто хотелось подойти к вам и поболтать минутку с Дженни. Вы давно знакомы?
— Четыре года, — ответила Лиса и с гордостью прибавила:
— Я — ее главный менеджер.
Дженни снова лягнула ее под столом, на этот раз сильнее. Лиса удивленно подняла на нее глаза и наткнулась на яростный предупреждающий взгляд.
— В самом деле? — заинтересованно проговорил Тэхен. Взгляд его стал острым. — А какой у вас бизнес?
Лиса, внявшая наконец намекам, вопросительно взглянула на Дженни.
— Ничего для тебя интересного, — ответила та и смерила его таким ледяным взглядом, что Тэхен только пожал плечами, поняв, что больше уже ничего не узнает.
Дженни вздохнула было с облегчением, как вдруг ей вновь пришлось насторожиться. Тэхен присел рядом с ней на корточки, и его лицо стало вровень с ее лицом. Теперь ей стало гораздо труднее прятать от него глаза. Он буравил ее своим взглядом.
— Что ж ты не сказала мне, дорогая, что собираешься в Новый Орлеан? Вместе бы поехали.
“Если ты думаешь, что я потеряю над собой контроль в присутствии Лисы, то сильно ошибаешься, — подумала Дженни. — И если надеешься на то, что твое обаяние заставит меня расслабиться, то и тут тебя ждет большое разочарование”.
Как ей хотелось утереть ему нос, сказав, что она преуспевающий деловой человек!.. Но Дженни теперь вообще остерегалась открывать рот в его присутствии, боясь сболтнуть что-то такое, чем он может воспользоваться в борьбе против нее. К тому же, если бы она рассказала ему о том, что является хозяйкой собственного туристического агентства, это все равно не помогло бы ей в отношениях с ним и с Прескотом. Она знала, что может изменить о себе мнение только одним способом — доказать, что двенадцать лет назад отец Тэхена исчез из города сам по себе и что Рини и ее семья были ни при чем.
Гордо вскинув подбородок, что указывало на то, что она уже еле сдерживается, Дженни сказала:
— Да я уж лучше прошла бы весь путь до Нового Орлеана пешком, чем села с тобой в одну машину!
Лиса поперхнулась, но Дженни на нее даже не оглянулась. Она смотрела прямо в глаза Тэхену. Тот улыбнулся. Ему явно понравился ее вызов.
— Но мы весело провели бы время и к тому же поделили бы расходы на дорогу.
— Мне очень жаль, что у тебя проблемы с деньгами, — усмехнувшись, проговорила она. — Обратись за помощью к своему деловому партнеру. Может быть, он согласится ссудить тебе немного наличности, если ты сам не можешь себе позволить снять в отеле номер.
— О гостиничных расходах мне беспокоиться не нужно, — еще шире улыбнувшись, ответил он. — Я владелец одного из местных отелей.
“Черт!”
Дженни теперь необходимо было как можно скорее выяснить, какой именно отель он имеет в виду, чтобы не посылать туда своих туристов.
— Почему бы нам сегодня не поужинать вместе? — предложил Тэхен. — Нам о многом нужно поговорить.
— Ума не приложу, о чем нам с тобой разговаривать. Спасибо за приглашение, но мой ответ — “нет”.
Ей нужно было вернуться домой еще до вечера, но она хотела, чтобы Тэхен подумал, что она отказалась потому, что не желает проводить с ним вечер.
— Не отказывайся, этот ужин пошел бы тебе на пользу, — сказал он, сверкнув глазами.
— Вряд ли хоть что-нибудь из того, что может предложить мне Ким, способно пойти мне на пользу.
— Но ты еще не выслушала моих… предложений.
— И не собираюсь их выслушивать. Возвращайся к своему столику и оставь меня в покое.
— Ну что ж, к столику я вернусь. — Он поднялся и медленно провел длинным указательным пальцем по ее щеке. — А что касается того, чтобы оставить тебя в покое… Об этом и не мечтай, дорогая.
С этими словами он кивнул на прощание Лисе и лениво направился к своему столику.
Лиса растерянно заморгала.
— И как это он только ушел отсюда на своих ногах? Мне показалось, что твой взгляд вот-вот испепелит его! Отчего ты так зла на него? Что он тебе мог такого сделать?
Дженни глотнула воды, пытаясь успокоиться.
— Это долгая история. Он Монтекки, а я Капулетти.
— Семейная междоусобица? Да ладно тебе!
— Он пытается выжить меня из Прескота, — ответила Дженни. — Если он узнает что-нибудь о туристическом агентстве, я не исключаю того, что он может сделать мне какую-нибудь гадость. Например, запорет нам несколько круизов и туров. Это отразится на нашей репутации, уж не говоря о том, что мы потеряем деньги. Ты слышала, что он сказал: “Я владелец одного из местных отелей”. У него есть деньги на то, чтобы подкупать людей и требовать от них исполнения своих желаний. У него большие связи в бизнесе. С ним нужно быть всегда настороже.
— Ого!.. Судя по всему, мальчик серьезный. С чего же началась эта война? Может, дело доходило до реальной крови?
— Не знаю, — ответила Дженни, машинально перебирая в руках приборы. Ей не хотелось рассказывать подруге о своих подозрениях насчет того, что Ким Туана убили. — Моя мать одно время была любовницей его отца. Поэтому-то в его семье так ненавидят всех с фамилией Девлин.
Дженни посчитала, что этих сведений для Лиса будет вполне достаточно. Ей не хотелось вновь вспоминать события той страшной ночи, хоть она и знала, что Лиса станет ей сочувствовать.
Вскоре подошел официант и сказал, что готов принять заказ. Они решили заглянуть в буфет и самостоятельно выбрать блюда. Дженни каждую секунду остро чувствовала на себе буравящий взгляд темных глаз Тэхена и уже жалела о том, что Лиса уговорила ее сесть во дворике. Гораздо уютнее она чувствовала бы себя в самом ресторане. Но кто же мог знать, что он сегодня объявится в Новом Орлеане? Надо же было им столкнуться в таком большом городе!.. Правда, “Двор двух сестер” слыл популярным заведением, но в Новом Орлеане было немало таких.
Тэхен и тот человек, с которым он был, ушли из ресторана вскоре после того, как Дженни и Лиса вернулись к своему столику с тарелками. Уходя, он задержался на минутку перед Дженни.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он. — Приходи сегодня в шесть ко мне в номер. Отель “Внутренний дворик”.
Дженни с трудом скрыла от него свое огорчение. “Дворик” был очень неплохим отелем с прекрасной атмосферой.
Она уже не раз отправляла туда группы своих туристов. Но теперь придется подыскать другое равноценное место, раз Тэхен является владельцем “Дворика”. Что касается самого его приглашения, то оно прозвучало фактически как приказ. Она отрицательно покачала головой.
— Нет, я не приду.
Глаза его сверкнули.
— Что ж, риск — благородное дело, — сказал он и ушел.
— Риск — благородное дело?! — возмущенно повторила за ним Лиса, глядя ему в спину. — Какого черта? Что он хотел этим сказать? Это что, угроза?
— Возможно, — ответила Дженни, пробуя салат. — Мм! Попробуй-ка! Просто прелестно!
— Ты что, с ума сошла? Как ты можешь есть после того, как этот пират пригрозил тебе… — Расстроенная за подругу Лиса взяла вилку и попробовала салат. Помолчав, она проговорила:
— Действительно вкусно. Ты права, давай сначала поедим, а потом уже будем беспокоиться о других делах.
Дженни хохотнула.
— Я уже привыкла к его угрозам.
— Он когда-нибудь выполняет их?
— Всегда. В этом его отличительная черта. Когда Тэхен что-то говорит, он так и поступает. А то, что при этом он может задеть кого-нибудь своим богатырским плечом, его не волнует.
Вилка Лисы звякнула о стол.
— И что ты собираешься делать?
— Ничего. В самом деле, Лиса, никакой конкретной угрозы он сейчас не высказал.
— Это означает, что тебе следует ожидать удара с любой стороны.
— Я и так всегда настороже, когда дело касается Тэхена.
При этих словах боль отразилась у нее на лице, и Дженни опустила глаза, чтобы Лиса ничего не заметила. Как уютно бы она себя чувствовала вместе с Тэхеном, если бы могла довериться ему, если бы вся его решимость и бьющая через край жизненная энергия были направлены на ее защиту, а не на борьбу с ней! Понимают ли Сэна и Чеен, как крупно им повезло, что они имеют рядом с собой такого человека, который всегда готов за них броситься в драку? Дженни любила Тэхена, но он был ее врагом. Она понимала, что всегда должна помнить об этом и никогда не выдавать желаемое за действительное.
Она намеренно перевела разговор на другую тему, заговорив не о проблемах, которые возникли у нее лично в Прескоте, а о тех, что появились в связи с ее переездом в Далласе. Слава Богу, их было немного и они были небольшие. Дженни знала, что сложности будут, но Лиса была прекрасным менеджером и неплохо координировала деятельность работников агентства в различных офисах. Плохо было только то, что теперь в командировки могла ездить только Лиса, хотя порой требовалось присутствие именно Дженни. В остальном же ничего не изменилось. Они решили, что, поскольку Дженни живет теперь близко к Батон-Руж и Новому Орлеану, она сама будет надзирать за местными филиалами, потому что глупо было гонять Марго в такую даль. Сама Лиса несколько огорчилась, ибо ей очень понравился Новый Орлеан, но она была практичной женщиной и, между прочим, сама предложила новый план. Одно ее утешало: если Дженни будет неудобно ездить сюда, ее подменит Лиса.
После обеда они расстались, так как отель Лисы находился совсем не в той стороне, где Дженни оставила свою машину. Стало еще жарче, чем утром; воздух был тяжелый, спертый, дышать было трудно. С реки несло илом, а на горизонте стали собираться темные тучи — предвестники весенней грозы, которая на какой-то час прибьет зной к земле, но потом станет еще хуже: улицы превратятся во влажную парилку. Дженни ускорила шаг, желая добраться до машины до того, как пойдет дождь.
Когда она проходила мимо маленькой дверки, которая располагалась в неглубокой нише и вела в какую-то темную пустую лавчонку, из нее высунулась чья-то сильная рука, крепко схватила Дженни и утащила с улицы во тьму. “Ограбление!”— мелькнуло у нее в голове. Дженни пришла в ярость. Слишком много трудов она положила на то, чтобы подняться из грязи и теперь все это вот так запросто отдать? Как советует полиция: “Не сопротивляйтесь и исполняйте все, что вам говорит преступник”. Ну уж нет! Согнув руку, она изо всех сил засадила острым локотком в живот грабителя и с удовлетворением отметила про себя, что тот охнул от боли. Развернувшись к нему лицом, она замахнулась рукой и одновременно открыла рот, чтобы криком позвать людей с улицы на помощь. Перед ней стоял высокий мужчина с широкими плечами в дорогом итальянском костюме цвета овсянки. Прежде чем Дженни успела что-то сообразить, он вновь схватил ее и крепко прижал к себе.
— Боже мой, — услышала она хриплый и вместе с тем удивленный голос Тэхена. — Ах ты, дикая рыжая кошка! Если ты и в постели такая, представляю себе, что это за испытание!
Потрясение от его намеков, облегчение при виде, что это он, а не грабитель, и… все та же неутоленная ярость. Тяжело дыша, Дженни изо всех сил уперлась кулачками ему в грудь и вырвалась из его насильных объятий.
— Черт возьми, я думала, что меня грабят!
Он нахмурился.
— Скажи, ты всегда так бесишься, когда думаешь, что тебя грабят? — все еще не убирая руки от живота, недоуменно спросил он. — А если бы у него был нож или пушка?! Разве ты не знаешь, как в таких случаях советует поступать полиция? Лучше отдать кошелек, чем навредить своему здоровью.
— Как же! — возмущенно ответила Дженни, откинув прядь волос со лба.
Лицо его прояснилось. Он рассмеялся.
— Верю. — Протянув руку, он заправил ей за ухо выбившийся локон. — Сначала дать сдачи, а потом разбираться, что к чему, да?
Она резко отвела от своего лица его руку.
— Зачем было меня так хватать?
— Я не упускал тебя из виду с той минуты, когда ты ушла из ресторана, а эта лавочка… я подумал, что лучше местечка, где бы мы с тобой могли мило поболтать, и не найти. А ты меня не заметила? Надо быть внимательнее.
— Не учи меня. — Дженни выглянула в открытую дверь на небо. — Мне хотелось бы добраться до машины раньше, чем пойдет дождь.
— Мы можем пойти ко мне в отель. Или к тебе, если не хочешь общаться здесь.
— Нет. Никуда я с тобой не пойду.
“Особенно в гостиничный номер”.
Он не оставлял своих сексуальных намеков, и ей все труднее было делать вид, что она их не замечает. Она не доверяла ему и не доверяла себе.
“Главное — держаться от него подальше”.
— Ну что ж, останемся здесь, — проговорил Тэхен, глянув на нее сверху вниз. Он стоял так близко к ней в узком дверном проеме, что ее грудь почти касалась его пиджака. Когда Тэхен минуту назад прижал ее к себе, чтобы не дать ей крикнуть, он почувствовал прикосновение к себе ее круглых и полных грудей. Ему захотелось увидеть их, дотронуться, вкусить… Тэхен настолько остро ощущал ее близость, что, казалось, воздух трещит от разрядов электричества и во все стороны сыплются искры. Борьба с Дженни возбуждала его намного сильнее, чем любовь с другими женщинами. Может быть, в детстве она и была беззащитным существом, но теперь перед ним стояла взрослая женщина, которая не боялась его гнева и не стеснялась показывать свой.
— Я куплю у тебя дом, — вдруг сказал он, напомнив самому себе о том, зачем он, собственно, хотел с ней встретиться. — И заплачу за него вдвое против того, что пришлось отдать тебе.
Ее зеленые глаза сузились и стали еще больше походить на кошачьи.
— По-твоему, это удачное деловое решение? — беззаботно спросила она, хотя он видел, что ярость ее не улеглась.
Он пожал плечами.
— Я могу себе это позволить. А можешь ли ты себе позволить отказаться от этого предложения?
— Могу, — ответила она и улыбнулась.
Он едва снова не рассмеялся. Значит, она все же вышла в люди? Сегодня это ему стало очевидно. Если у нее есть главный менеджер, то наверняка есть и простые менеджеры филиалов. В нем невольно шевельнулось чувство почти отцовской гордости за ее успехи. Тэхен прекрасно помнил, как убоги были пожитки Девлинов, когда он вышвырнул их из округа. Он помнил, как лихорадочно металась в ту ночь Дженни по двору, пытаясь собрать с земли хоть что-то. У нормальных людей всегда найдутся друзья или родственники, которые поддержат в трудную минуту, дополнительные источники существования. У Дженни не было ничего этого и в помине. От этого ее достижения в его глазах выглядели еще более значительными.
“Если бы у нее был мой капитал, — подумал он вдруг, — она сейчас владела бы всем штатом”.
Он понял, что избавиться от такой женщины будет нелегко.
Он не мог забыть и об овладевшем им мучительном сексуальном возбуждении. Его никогда не влекло к слабым, беспомощным женщинам, которые нуждались в защите и поддержке. С него вполне хватало Сэны и Чеен.
Дженни была не такая.
Он пристально вгляделся в ее лицо. В ней действительно было очень много от Рини, но вместе с тем угадывались и различия. Рот у Дженни был больше и более подвижный, губы полные и нежные, как розовые лепестки. Кожа как у младенца. Даже от легкого прикосновения на ней оставались отпечатки. Ему мучительно захотелось прикоснуться к ней поцелуем. Он покрыл бы поцелуями все ее тело. Пока не добрался бы до нежных складочек у нее между ног. До складочек, за которыми скрывались еще более нежные места. Он почувствовал, что у него наступила сильная и даже болезненная эрекция. Стоя близко к ней, он с упоением вдыхал нежный запах ее кожи. Ему всегда нравилось, как пахнет от женщины, но аромат Дженни был особый. Он возбуждал настолько сильно, что Тэхен уже был не в состоянии думать ни о чем другом.
Он знал, что ему не следует этого делать. Ему совсем не хотелось повторять путь своего отца, об исчезновении которого он до сих пор не мог вспоминать без боли и гнева. Ему не хотелось также делать больно Сэне и Чеен, не хотелось вызывать к жизни давний скандал…
На свете существовала, наверное, целая сотня уважительных причин, по которым он должен был удержаться от желания сжать Дженни в своих объятиях, но в данный момент ни одна из них не имела для него никакого значения. Руки его сомкнулись на ее талии, и ощущения мощной волной мгновенно устремились в мозг. Он увидел, как округлились у нее глаза. Черные зрачки стали настолько большими, что глаза уже не казались зелеными. Она уперла руки в его грудь, но это лишь усилило его возбуждение, ибо под ее ладонями оказались его чувствительные соски. Взгляд его остановился на линии ее губ, он прижал ее к себе еще крепче… Ноги их соприкоснулись, ее полные груди плотно прижались к его животу. Она взволнованно, прерывисто вздохнула, и ее губы на краткий миг разомкнулись. Поймав это мгновение, Тэхен чуть приподнял ее, склонил к ней голову и накрыл ее рот поцелуем, утоляя свой голод.
Он словно прикоснулся к цветку розы — губы были нежными и благоуханными. Он надавил на них, и они раскрылись еще больше, инстинктивно прижал ее к себе еще крепче. Ему хотелось, чтобы она почувствовала его эрекцию, а она уже не могла ее не почувствовать. Дрожь пробежала по всему ее телу, бедра ее невольно прижались к его бедрам, и в ту же секунду его наполнило ощущение мужского триумфа. Руки ее пробежали по его плечам и сомкнулись на шее, рот раскрылся, чтобы впустить его язык. У Тэхена закружилась голова. Он попробовал ее язык на вкус. От него шел аромат кофе, чашку которого она только что выпила в ресторане. Она робко обхватила губами его язык, как бы желая втянуть его в себя глубже.
Тэхен прижал ее спиной к стене. До его слуха, словно сквозь какую-то дымку, доносились голоса прохожих, спешивших по улице, раскаты грома, но все это ничего не значило. В его объятиях трепетала Дженни, она не сопротивлялась его поцелуям и не просто принимала их, а отвечала с равноценной страстью. Губы ее подрагивали, лаская его язык. Ему захотелось большего, захотелось сразу всего. Тэхен обхватил руками ее за ягодицы и приподнял так, что как раз уперся в ее закрытое одеждой нежное лоно. Ощущение от этого соприкосновения было настолько сильным, что он не сдержал громкого стона.
По асфальту зашелестели капли дождя, возвещая начало грозы. Торопливо застучали на тротуаре чьи-то каблуки. Раздался особенно мощный раскат грома. Вздрогнув, Тэхен поднял голову. Этот гром пробился в его сознание сквозь нежную дымку и отвлек на себя внимание.
Это мгновенно разрушило все. Дженни, вся напружинившись, стала отталкивать его от себя. Он поймал на себе ее горящий яростный взгляд и поставил обратно на пол. Он отпустил ее и быстро отступил на шаг назад.
Она бросилась мимо него в открытые двери, выскочила на улицу и, остановившись, резко обернулась. Дженни мгновенно промокла под катившимся ливнем, но как будто не замечала этого. Глаза ее гневно сверкнули.
— Не вздумай больше ко мне прикасаться, — низким голосом отчетливо проговорила она.
Повернувшись и наклонив голову, она быстро зашагала по улице. Дождь лил как из ведра, накрывая все вокруг словно серым покрывалом. Он вышел было вслед за ней, намереваясь оттащить ее обратно в укрытие, но остановился и вернулся. Тэхен понял, что сейчас она ему уже не дастся. Он смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась из виду, свернув через два квартала за угол.
Итак, сбежала. Пока.