Дженни повесила трубку, недоуменно глядя на телефонный аппарат. Вот уже шестой раз она набирала номер мистера Мина и не получала никакого ответа. Секретаря у него не было. Этот пост занимала миссис Мин, и после ее смерти у него не хватило духу заменить жену кем-нибудь другим. Дженни узнала, что мистер Мин выехал из мотеля. Ключи от номера были найдены на ночном столике у кровати. Личные вещи исчезли. Он заплатил за комнату заранее, так что в его незаметном отъезде не было ничего удивительного. Дженни сама не раз так поступала.
Странно было то, что он ей до сих пор не позвонил, хотя обещал связаться. Она не верила в то, что у него это могло вылететь из головы. Он обязательно позвонил бы. Разве только что-нибудь случилось… Принимая во внимание его слабое здоровье, Дженни боялась, что он угодил где-нибудь в больницу и чувствует себя слишком плохо, чтобы добраться до телефона.
Возможно, он сейчас умирает, а она даже не знает об этом. При мысли о том, что он лежит сейчас где-нибудь при смерти совершенно один, у нее сжалось сердце. Рядом нет никого, кто мог бы по крайней мере держать его за руку, как она держала Дюона в последние минуты его жизни.
Помимо тревоги за него, она понятия не имела о том, что ему удалось выяснить, если вообще удалось, и кого он успел расспросить. Видимо, придется продолжать дело самой и идти с самого начала.
Дженни не знала, от чего ей следует отталкиваться. У нее в распоряжении не было ни одной подсказки. Она даже не заготовила вопросы, которые должна была задать людям. Если, конечно, с ней вообще станет кто-нибудь разговаривать. Она могла смело подходить только к тем, кто недавно переехал жить в Прескот. А им мало что было известно. Старожилы же будут опасаться Тэхена и не станут разговаривать с нею.
Вдруг ей пришла в голову мысль, от которой Дженни тут же загорелась. Пожалуй, есть один человек, который не откажет ей в разговоре. Возможно, неохотно, но он все же побеседует с ней.
Расчесав волосы, она собрала их сзади в тугой узел, закрепив несколькими заколками и оставив с боков свободными несколько тонких локонов. На этом процесс прихорашивания закончился. Уже через несколько минут она ехала на машине в Прескот, в магазин Моргана.
Как она и думала, миссис Морган заметила ее тотчас же, как только она переступила порог магазина. Не обращая на нее внимания, Дженни прошла в самый дальний отдел молочных продуктов, откуда миссис Морган не могла ее видеть. Через минуту к ней примчался багровый от ярости Эд.
— Возможно, в прошлый раз ты не очень хорошо меня поняла, — буркнул он, останавливаясь перед ней. — Вон из моего магазина! Тебе здесь нечего делать.
Дженни не сдвинулась с места и только окинула его ледяной улыбкой.
— Я пришла сюда не за покупками. Хотелось задать вам несколько вопросов.
— Если ты не уберешься, я вызову шерифа, — пообещал Эд.
Эта угроза подействовала на Дженни, но она была готова к ней, поэтому нарочно ее проигнорировала.
— Если вы ответите на мои вопросы, — спокойно проговорила она, — я сразу же уйду. Если же нет, то вашей жене может открыться то, о чем она до сих пор и не подозревает.
Раз уж дело дошло до угроз, то и Дженни было что сказать.
Он побледнел и бросил вороватый взгляд в сторону жены. Ее не было видно.
— Не понимаю, о чем это ты…
— Прекрасно. Мои вопросы касаются не моей матери. Мне нужна информация о Ким Туане.
Он удивленно вскинул брови.
— О Туане? — переспросил он недоуменно.
— С кем он еще встречался в то лето? — спросила она. — Я знаю, что одной моей матерью дело не ограничивалось. Может быть, вы вспомните какие-нибудь слухи?
— Зачем тебе все это? Не важно, с кем он еще встречался, потому что в итоге сбежал все-таки с Рини. — Дженни глянула на часы.
— Полагаю, у вас есть не более двух минут. Потом сюда явится ваша жена, чтобы узнать, что здесь происходит.
Он бросил на нее злой взгляд, но все же проговорил недовольно:
— Я слышал, что он назначал свидания Ли Хоен, секретарше Чхве Донхо. Донхо был лучшим другом Туана. Но не знаю, правда ли это, потому что, похоже, она не особенно-то и убивалась, когда он исчез. Потом еще была официантка в “Джимми Джо”. Не помню ее имени. Туан встречался с ней несколько раз. Ее здесь нет уже… Приходилось слышать, что у него также было что-то с Иоландой Фостер. Туан отличался большой активностью. Я не могу назвать тебе всех имен и точных дат.
Иоланда Фостер… Кажется, жена бывшего мэра. Их сын Лейн был одним из тех пацанов, что увивались по ночам за Суа, а при встрече на людях даже не смотрели в ее сторону.
— Значит, его похождения ни для кого не были тайной? — спросила она. — Неужели мужья не ревновали?
Он пожал плечами и вновь оглянулся туда, откуда могла появиться миссис Морган.
— Мэр, может, и знал, но Туан помогал деньгами в его избирательных кампаниях, так что не думаю, что Лауэлл Фостер сильно возражал против того, чтобы его женушка э-э… собирала от Туана материальные пожертвования. — Он заухмылялся, и Дженни стало гадко на него смотреть.
— Спасибо, — сказала она и повернулась к выходу.
— Ты больше не придешь? — обеспокоенно спросил он. Обернувшись и окинув его медленным взглядом, она проговорила:
— Может, и не приду. Если вспомните что-нибудь еще, звякните.
Проходя мимо миссис Морган, которая сидела за кассой, Дженни на нее даже не взглянула.
Итак, два новых имени плюс еще какая-то неизвестная официантка. Это уже было похоже на конкретное начало. Упоминание лучшего друга Туана Чхве Донхо заинтересовало Дженни. Она не сомневалась в том, что у этого человека должны быть ответы на многие ее вопросы.
Чхве были состоятельной и уважаемой семьей в округе. Конечно, им было не равняться с Кимами, но, с другой стороны, с Кимам некому было равняться. Дженни слышала и раньше эту фамилию — Чхве, но не могла никого из них вспомнить. Ведь ей было всего четырнадцать, когда Тэхен вышвырнул их из города. К тому же все свое детство Дженни прожила замкнуто, почти ни с кем не общаясь. Тем более из взрослых. Поэтому ей запомнились только те, кто непосредственно был как-то связан с ее семьей. Чхве среди этих людей не было.
Она почти не сомневалась в том, что Донхо никуда не переехал за эти годы. Ведь он состоял деловым адвокатом при деньгах Кимов.
Заглянув в телефонную будку на стоянке, она стала листать справочник. Ага, вот и Чхве! В книге был указан домашний адрес и название конторы — “Чхве и Ли, адвокаты”.
Не теряя времени, она опустила в автомат монетку и набрала рабочий номер Донхо. На том конце провода трубку сняли после второго звонка и отозвались музыкальным женским голосом.
Дженни сказала:
— Меня зовут Ли Дженни. Могу я увидеться сегодня с мистером Чхве?
На том конце провода повисла некоторая пауза, из чего Дженни заключила, что была узнана, потом ей ответили:
— Он сегодня с утра в суде, приходите в половине второго, если можете.
— Приду, спасибо.
Повесив трубку, Дженни спросила себя: уж не с Хоен ли она сейчас говорила или у Донхо уже новая секретарша?
До встречи с ним у нее было впереди три часа. Дженни поняла, что голодна. В половине седьмого утра она съела тост, но с тех пор прошло уже много времени. Интересно, станут ли ее обслуживать в ресторанах Прескота или влияние Тэхена распространялось и на эту сферу? Она пожала плечами. Вот заодно и проверит.
На площади располагалось небольшое кафе. Она никогда не бывала здесь. Собственно, в детстве Дженни вообще ела только дома, а о том, что такое ресторан, узнала, только когда стала жить у Грэшэмов. Вспомнив о них, она задумчиво улыбнулась. Выйдя из машины, которую она остановила прямо напротив входа в кафе, она зашла в погруженный в полумрак небольшой зальчик.
Надо бы позвонить старикам…
Дженни старалась не забывать связываться с ними хотя бы раз в месяц. Со времени последнего звонка прошло как раз около тридцати дней.
Дженни прошла к самой дальней кабинке. Перед ней с меню в руках появилась маленькая и полненькая молодая женщина с очень приятным лицом.
— Что вы будете пить?
— Чай с сахаром.
В Прескоте когда говорили “чай”, то само собой подразумевалось, что он будет со льдом. Горячий чай надо было заказывать специально.
Пока официантка ходила за чаем, Дженни рассматривала меню. Только она успела остановить свой выбор на курином салате, как вдруг к ее столику кто-то подошел.
— Вы Дженни Девлин?
Дженни насторожилась. Ну вот, сейчас ее попросят уйти. Она несмело подняла глаза на женщину и ответила:
— Да.
Лицо ее казалось странно знакомым. Карие глаза, темные волосы, тяжелый подбородок, ямочки на щеках. Она была невысокого роста, что-нибудь около пяти футов и трех дюймов.
— Так я и знала. Прошло много времени, но разве можно забыть эти волосы? — Она улыбнулась. — Я Шин Джису. Теперь уже Ким. Училась с тобой в одном классе в школе.
— Джису, точно! — воскликнула Дженни, тут же ее вспомнив. — Конечно, помню! Ну как ты?
Джису никогда не была ее подружкой — у Дженни в детстве вообще не было друзей, но она никогда не дразнила и не оскорбляла ее вместе со всеми. По крайней мере относилась к Дженни по-человечески.
Внимательно приглядевшись сейчас к ней, Дженни с облегчением вздохнула: Джису смотрела на нее дружелюбно.
— Посидишь со мной? — предложила Дженни.
— Разве что минутку-другую, — ответила Джису, садясь напротив Дженни. В это время вернулась официантка с чаем. Она приняла заказ на куриный салат и ушла. Когда они вновь остались одни, Джису усмехнулась. — Родители моего мужа держат это заведение, а я управляюсь тут за них. Но совсем скоро у меня будет маленький, так что отдохну.
Поскольку Тэхен уже прознал про агентство, не было никакого смысла пытаться и дальше скрывать это от всего города, поэтому Дженни сказала:
— А я вот бездельничаю. У меня в Далласе туристическое агентство. Надо было поставить менеджера в известность о том, куда я сегодня подалась, но я забыла.
Таким образом выяснив общественный статус и материальное положение, они улыбнулись друг другу, как равные. На душе у Дженни стало тепло. Даже в новой школе, когда она уже жила у Грэшэмов, у Дженни не было настоящих подружек. Она была слишком травмирована всем, что произошло в Прескоте, и боялась людей. Только в колледже у нее появились первые друзья. Поначалу ей даже трудно было привыкнуть к тому, что девчонки из студенческого общежития принимают ее как равную, не издеваются. Сначала Дженни робела, но потом словно расцвела и стала принимать самое горячее участие во всем, что, собственно, и составляет понятие женской дружбы: откровенные разговоры до утра, всевозможные веселые проделки, обмен платьями и косметикой, шутки перед одним зеркалом в комнате на двоих. Впервые в жизни она стала принимать участие в бесконечных разговорах о мальчиках и о том, как они устроены. Слушая подруг, она с улыбкой поражалась их наивности. Многие из них уже познали секс, а Дженни оставалась девственницей, но в их головах еще царил романтический туман, в то время как у Дженни насчет мужчин не было никаких иллюзий.
Женская дружба была для нее настоящим праздником, и она сейчас с надеждой посмотрела на Джису.
— Куда ты тогда переехала? — осторожно спросила Джису, сразу давая понять самой формой своего вопроса, что не собирается затрагивать унизительные обстоятельства отъезда Девлинов из Прескота.
— В Бомонт, штат Техас. А в колледж поступила в Остине. Затем переехала в Даллас.
Джису вздохнула.
— А вот я никогда отсюда никуда не выезжала. Наверное, так и не увижу мир. Поначалу мечтала о том, что буду много путешествовать, но потом вышла замуж за Джина, пошли дети… У нас двое, мальчик и девочка, — с улыбкой сказала она. — В принципе на этом можно было бы и остановиться. А у тебя как?
— Вдова, — ответила Дженни, и глаза ее подернулись печальной дымкой, что бывало всякий раз, когда ей напоминали о Чонсоке, который погиб в таком молодом возрасте и так бессмысленно. — Вышла замуж сразу же после колледжа. Он погиб в автомобильной катастрофе. И года не прошло. Детей нет.
— М-да… Мне очень жаль, — с искренним сочувствием в голосе отозвалась Джису. — Представить себе не могу, что было бы, если бы я потеряла Джина. Он порой меня дико бесит, но, с другой стороны, за ним, как за каменной стеной. Он всегда рядом, когда я в нем нуждаюсь. — Помолчав немного, она вновь улыбнулась. — Что же привело тебя обратно в Прескот? Я еще понимаю, когда человек переезжает из Прескота в Даллас, но вот наоборот…
— Я родилась здесь. Захотелось вернуться домой.
— Извини, я не хочу показаться нетактичной, но вот уж никак не думала, что тебе захочется вернуться в Прескот. Я имею в виду после всего того, что было…
Дженни бросила на нее быстрый взгляд, но не заметила никакой провокации.
— Да, принять решение было нелегко, — ответила она, решив быть откровенной. — Не знаю, слышала ты или нет, но Ким Тэхен будет очень недоволен, если узнает, что вы обслужили меня. Насколько я поняла, он всем в городе отдал приказ, чтобы со мной не связывались.
— Слышала, как же, — сказала Джису с улыбкой. — Но в своем заведении я сама принимаю решение, кого обслуживать, а кого нет.
— Не хотелось бы, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.
— Их не будет. Тэхен не мстителен. — Она помолчала. — Полагаю, ты со мной не согласишься. Да уж, не хотелось бы мне заиметь такого врага, как он. Но я не думаю, что он выйдет из себя только потому, что ты съела здесь куриный салат.
— Все остальные воспринимают его распоряжения всерьез.
— Он обладает большим влиянием, — подтвердила Джису.
— Но не на тебя?
— Я бы так не сказала. Просто я помню тебя по школе. Ты была не такая, как другие. Если бы ко мне сейчас зашла Суа, она не сидела бы здесь и не ждала бы куриного салата. А для тебя двери нашего кафе всегда открыты.
— Спасибо, конечно, но если вдруг будут какие-нибудь проблемы, дай мне знать.
— Я не боюсь, — с улыбкой ответила Джису. Пришла официантка и поставила перед Дженни тарелку с салатом. — Если бы он имел в виду что-нибудь серьезное, то так бы и сказал. А Тэхен такой человек, что за него ничего не нужно додумывать. Он говорит только то, что имеет в виду, и имеет в виду только то, что говорит.

Секретаршей у Чхве Донхо все ещё работала Ли Хоен, если верить табличке с именем на ее столе. Женщине, сидевшей за столом, было чуть за пятьдесят. Серые волосы с сединой были острижены коротко, по моде. Дженни внимательно взглянула на нее, мысленно попыталась омолодить ее на двенадцать лет… Но нет, она все равно была не похожа на женщину, которой мог бы соблазниться Ким Туан. Его манило всегда на яркий свет, а это был скромный ангелочек, смотревший на Дженни с нескрываемым любопытством.
— Вы очень похожи на свою мать, — наконец проговорила Хоен, чуть склонив голову набок и пристально вглядываясь в Дженни. — Есть, конечно, небольшие отличия, но в целом… Прямо вылитая.
— Вы с ней были знакомы? — спросила Дженни.
— Лично нет, но видела неоднократно. — Она кивнула на диван. — Присаживайтесь, Донхо еще не вернулся с обеда.
Как только Дженни присела, дверь приемной открылась, и на пороге появился стройный, привлекательный мужчина. На нем был деловой костюм — большая редкость для Прескота. Впрочем, что еще мог надеть адвокат, которому все утро предстояло провести в суде?
Оглянувшись на Дженни, он замер на месте, но тут же расслабился и улыбнулся.
— А вы, должно быть, Дженни. Если только Рини не удалось за эти годы открыть секрет молодости.
— Вот и я об этом же подумала, — сказала Хоён, повернувшись к нему. На какое-то мгновение вежливая деловая маска слетела с ее лица. Перехватив ее взгляд, устремленный на Донхо, Дженни тут же смущенно опустила глаза. Нет, вряд ли у Хоён было что-то с Туаном, потому что совершенно очевидно, что она по уши влюблена в своего босса. Интересно, известно ли об этом мистеру Чхве? Скорее всего, нет. Во всяком случае, по нему это не видно.
— Заходите, — пригласил он, пропуская Дженни в кабинет вперед себя и закрывая за собой дверь. — Простите, что мы так бестактно стали обсуждать вашу внешность. Сходство действительно поразительное… И все-таки вас с Рини не спутаешь.
— Все замечают сходство между нами в первый момент, — призналась Дженни, улыбнувшись ему. Она не испытывала никакого чувства неловкости перед ЧхвеДонхо. Таких людей, как он, возраст только закаляет: они не только не полнеют с годами, но, напротив, как будто становятся еще суше. Темные волосы по вискам подернулись сединой, и в уголках глаз проступили морщинки, но все равно он выглядел лет на десять моложе своего действительного возраста. От него исходил свежий зеленый запах только что скошенной травы.
— Прошу садиться, — предложил он, опускаясь на свое кресло за столом. — Чем могу?
Дженни присела на кожаный диван.
— В сущности, я пришла по личному делу, и мне неудобно, что я отрываю вас от работы…
Он с улыбкой покачал головой.
— Ничего, ничего. Что вас беспокоит? Тэхен? Я пытался воздействовать на него, чтобы он оставил вас в покое. Но Тэхен пытается защитить свою мать и сестру и не хочет их огорчать.
— Я его хорошо понимаю, — сухо проговорила Дженни. — Поэтому я и пришла.
— Вы?
— Я хотела задать вам кое-какие вопросы насчет Ким Туана. Вы ведь были его лучшим другом, не так ли?
Он улыбнулся.
— Я так думал, по крайней мере. Мы вместе выросли.
Стоит ли сказать ему о том, что на самом деле Туан не сбежал вместе с Рини?.. Поразмыслив, Дженни отбросила эту мысль. Как бы дружелюбно он ни смотрел на нее, ей не следовало забывать о том, что он старинный друг семьи Кимов. Она понимала, что содержание их разговора будет незамедлительно передано Тэхену.
— Мне интересно, что с ним произошло, — наконец сказала она. — Последствия той ночи оказались весьма драматическими для моей семьи. Как и для семьи Тэхена. И все из-за Туана. Каким он был? Я знаю, что он изменял моей матери точно так же, как и своей законной жене, так почему же он вдруг сбежал именно с ней? Оставив у себя за спиной все. И семью и бизнес?
— Вы правда хотите, чтобы я ответил вам на этот вопрос? — спросил он. — Как бы это повежливее сформулировать… Рини была необыкновенной женщиной. Именно женщиной. В физическом отношении… Ну, скажем так, в этом смысле она имела на Туана большое влияние.
— Но ведь им никто не мешал встречаться. Зачем было уезжать?
Донхо пожал плечами.
— Я и сам этого до сих пор не пойму.
— Почему он просто не развелся?
— У меня нет ответа и на этот вопрос. Но тут, возможно, все дело в религии. Туан нечасто можно было увидеть на мессе, но он был тем не менее глубоко верующим человеком. Возможно, он думал, что так будет легче Сэне, если он не станет разводиться, а просто исчезнет и передаст все дела Тэхену. Короче, не знаю.
— Передаст все дела Тэхену? — переспросила Дженни. — То есть?
— Прошу прощения, — мягко проговорил он. — Но я не могу разглашать эту информацию. Я обязан блюсти интересы своих клиентов.
— Конечно, конечно, — тут же отступила Дженни. — Вы что-нибудь можете вспомнить о том времени? С кем еще встречался Туан?
Он удивленно посмотрел на нее.
— Зачем вам это?
— Я уже сказала, что мне интересно, что с ним произошло. Ведь из-за него была разрушена моя семья. С тех пор я ни разу не видела своей матери. Скажите, он был приятный человек? У него были представления о чести?
Донхо широко раскрытыми глазами молча смотрел на нее с минуту, потом чуть поморщился, словно ему стало больно.
— Туан был самым приятным человеком на свете, — наконец произнес он. — Я любил его как брата. Он часто подшучивал надо мной, но в трудную минуту всегда был рядом. Его брак с Сэной был, что и говорить, неудачным, но все же я был удивлен, когда он вдруг так внезапно исчез. Ведь Туан был прекрасным отцом и нежно любил Чеен и Тэхена. — Он опустил глаза и стал разглядывать свои руки. — Двенадцать лет прошло, а мне до сих пор его так недостает…
— Он по крайней мере звонил? — спросила она. — Связывался со своей семьей? — Донхо покачал головой.
— Нет, насколько мне известно.
— С кем он еще встречался в то лето, кроме Иоланды Фостер?
Он снова устремил на нее пораженный взгляд и с упреком в голосе произнес:
— Это не важно. Уже не важно. Я и Тэхену постоянно твержу, что это прошлое, которое уже давно мхом поросло. Не нужно его ворошить. То лето всем принесло много страданий, и нет смысла воскрешать их.
— Я не могу вот так просто все забыть. И не я одна. Сколько бы денег и внешнего благополучия у меня ни было, местные жители по-прежнему видят во мне дрянь… — Голос у Дженни дрогнул на последнем слове. Она никак не думала, что хоть на мгновение потеряет над собой контроль, и теперь разозлилась на себя.
Донхо почувствовал, что ей стало больно. Выражение его лица изменилось. Он вдруг поднялся из-за стола, сел рядом с ней и ободряюще взял ее за руку.
— Я знаю, как вам было тяжело, — мягко промолвил он. — Ничего, когда люди узнают вас получше, они изменят свое мнение. И Тэхен со временем успокоится. Я же сказал, он просто очень не хочет огорчать своих родных. А вообще-то он справедливый человек.
— И жестокий, — добавила Дженни.
Печальная улыбка коснулась его губ.
— Да, это тоже есть. Но он не злой, можете мне поверить. Со своей стороны, могу обещать, что приложу все усилия к тому, чтобы он изменил о вас мнение.
— Спасибо, — ответила Дженни. Она пришла сюда вовсе не за этим, но что поделать, если он свято блюл интересы своих клиентов? Этот визит, однако, не стал пустой тратой времени. По крайней мере теперь можно было смело вычеркнуть из списка подозреваемых Ли Хоен.
По дороге домой Дженни размышляла над тем, что ей сегодня удалось узнать. Если Туан убит, то наиболее вероятными кандидатами на роль убийц ей представлялись Лауэлл и Иоланда Фостеры. Как бы встретиться с кем-нибудь из них? И где, интересно, носит мистера Мина?

— Я сегодня виделся с Дженни, — проговорил Алекс.
Они засиделись у Тэхена за делами допоздна. Донхо поднял рюмку с бренди и пристально взглянул на молодого человека поверх стекла.
— Сходство и правда потрясающее. Но только на первый взгляд. А если приглядеться, то ее ни за что не спутаешь с Рини. Странно даже… Рини была красивее, а Дженни тем не менее привлекательнее.
Тэхен поднял на него свои темные глаза, перехватил взгляд Донхо и буркнул:
— Да, я заметил, что она привлекательна, если ты на это намекаешь. Где ты ее видел? — Он поднял стакан со своим любимым скотчем и пригубил.
— У меня на работе. Она пришла ко мне, чтобы расспросить о Туане.
Тэхен едва не подавился виски. Он поставил стакан на стол с такой силой, что тот едва не разбился.
— Что-что?! Какого черта?! Что именно ей хотелось узнать об отце?!
Сама мысль о том, что Дженни могла задавать какие-то вопросы об отце, взбесила его. В эту минуту он совершенно позабыл о том, что она Дженни, и вспомнил только то, что она Девлин. Он хотел ее и собирался при первой же возможности утолить свою жажду, но не желал, чтобы она хоть как-то прикасалась к его семье. Ни к Чеен, ни к Сэне. Ни к отцу. В какой бы форме это ни происходило. Предательство отца было раной в сердце, которая кровоточила от малейшего к ней прикосновения.
— Она хотела узнать о том, каким он был, связывался ли он хоть раз за все эти годы с вами и… с кем из женщин он встречался в то лето.
Взбешенный Тэхен даже приподнялся на своем стуле, намереваясь тут же идти к Дженни и покончить со всем этим раз и навсегда. Донхо остановил его, взяв за руку.
— Она имеет право знать, — мягко сказал он. — Или, по крайней мере, имеет право проявлять любопытство.
— Какое, к черту, право?! — рявкнул Тэхен.
— Она с тех пор не видела матери.
Тэхен оцепенел, потом бессильно сел обратно. Донхо прав, будь он проклят! Тэхен не мог не согласиться с ним, хотя ему это совсем не нравилось. Ведь сам он двенадцать лет назад, в сущности, был уже взрослым человеком, пусть и не искушенным еще в бизнесе. Дженни же была ребенком, беспомощным и беззащитным. Он не знал о том, как сложилась ее жизнь после той страшной ночи, за исключением того, что она теперь вдова и хозяйка процветающего туристического агентства. Но он чувствовал, что жизнь эта была нелегка. Жить вместе с Эмосом, двумя вечно пьяными старшими братьями и сестрой-шлюхой… Этому не позавидуешь. Дженни и раньше жилось несладко, но, по крайней мере, рядом была мать. Пусть даже такая, как Рини.
— Оставь ее в покое, Тэхен, — тихо проговорил Донхо. — Она заслуживает, чтобы к ней относились лучше. А не так, как сейчас. В чем отчасти и твоя вина.
Тэхен взял стакан и встряхнул его в руке, глядя на то, как плещется в нем янтарное виски.
— Не могу, — буркнул он. Встав из-за стола, он подошел к окну и остановился, глядя на свое смутное отражение в стекле. Глотнув еще виски, он проговорил:
— Она должна уехать… пока я не совершил чего-нибудь такого, что действительно огорчило бы Чеен и мать.
— А точнее? — недоуменно спросил Донхо.
— Скажем так: когда речь заходит о Дженни, я нахожусь словно между двух огней. Один огонь — это моя семья, а другой… — Он помолчал, а потом зло и как бы удивляясь на самого себя добавил:
— А другой полыхает у меня в штанах!
Донхо потрясение уставился на него.
— Боже мой…
— Это, должно быть, наследственное, — мрачно проговорил Тэхен, будучи уверенным в том, что таково единственное разумное объяснение своих переживаний в отношении Дженни. Он стал таким же, как отец. Стоит ему взглянуть на женщину из семьи Девлинов, как он тут же возбуждается. Впрочем, не от всех женщин с этой фамилией. Две из них оставляли его холодным. Но Дженни … Всякий раз, когда она появлялась в радиусе мили от него, его охватывал непередаваемый жар.
— Ты не можешь так поступить со своей матерью, — прошептал Донхо, у которого от волнения и ужаса пропал голос. — Она не переживет этого унижения.
— Знаю, черт возьми! Поэтому-то я и хочу, чтобы Дженни уехала отсюда, пока я не совершил какой-нибудь глупости. — Он взглянул на Донхо все с тем же удивленно-злым выражением на лице. — Но будь я проклят, если ее не тянет ко мне с такой же силой, как и меня к ней! Если бы мое чувство было безответным, мне, возможно, было бы легче. Я тут заходил к ней с одним предложением: если она не хочет совсем уезжать отсюда, я куплю ей дом где-нибудь поблизости. Чтобы мы могли встречаться, никому не делая больно. Она как раз ужинала с каким-то стариком, и я… Я приревновал и обвинил ее в том, что она с ним спит, представляешь?! — Он покачал головой и невесело усмехнулся. — Нет, ты можешь поверить? Старичок выглядел, как божий одуванчик, дунь на него — развалится, и одет был так, как одевались лет сорок назад… Но мне почему-то сразу пришло в голову, что он за ней ухаживает и пытается затащить в постель.
— Что за старичок? — с интересом спросил Донхо. — Я его знаю?
— Нет, он из Нового Орлеана. Некто мистер Мин. Я был сам не свой и забыл, как его имя, хотя Дженни называла, кажется. Он сказал, что является ее деловым партнером.
— Так и есть на самом деле?
Тэхен пожал плечами.
— Не исключено. У Дженни есть собственное туристическое агентство с филиалом в Новом Орлеане.
— Собственное?!
— Да, да, собственное! Неслабо взлетела, да? — Тэхен вновь почувствовал дурацкую гордость за ее успехи. — Но вообще штаб-квартира у нее в Далласе. Пока не знаю еще, сколько у нее филиалов, но мой человек сейчас собирает на нее досье. Не сегодня-завтра он даст мне информацию.
— Ты хочешь сказать, что подпортишь ей бизнес, если она откажется уехать? — спросил Донхо, однако совсем не так резко, как ожидал Тэхен.
— Нет. Я же не зверь. К тому же я прекрасно понимаю, что, если сделаю что-нибудь в этом роде, она точно никуда не уедет. — Он криво усмехнулся. — А ты сам понимаешь, что важнее.
Донхо не улыбнулся в ответ.
— Да, положение… Если ты действительно так решительно настроен уложить ее в…
— Да, я весьма решительно настроен, — перебил его Тэхен, допив виски одним махом.
— В таком случае ей здесь жить нельзя. Это убьет Сэну.
— Лично меня больше беспокоит Чеен, а не мать.
Донхо только махнул рукой, как бы давая понять, что Чеен здесь совершенно ни при чем. Сам он думал только о Сэне. Ему, конечно, приходилось слышать о той давней попытке самоубийства, которую предприняла Чеен, ибо замять это дело Тэхену не удалось, учитывая то, какой переполох оно вызвало в стенах офиса доктора Богарда. К тому же Чеен не прятала своих шрамов. Она слишком уважала себя, чтобы унижаться и носить длинные перчатки или широкие браслеты.
— Сейчас Чеен уже не та беспомощная девочка, какой она была, — наконец проговорил Донхо. — А вот Сэна… Ей не на что опереться. Я всегда был убежден в том, что ей не надо замыкаться в себе и пора таки взглянуть правде в глаза. Но если она узнает, что у тебя связь с Дженни … Нет! Она не переживет! Возможно, Сэна наложит на себя руки.
Тэхен только пораженно покачал головой. Как же так? Ведь Донхо давно и хорошо знает Сэну… Неужели он до сих пор не понял, что она настолько эгоистична, что никогда не пойдет на то, чтобы причинить самой себе какой-нибудь вред? Он любил ее и потому был слеп. Видел в ней только холодную и недоступную красоту. Смотрел на нее глазами романтика, что было довольно странно для такого опытного адвоката.
— Дженни должна уехать, — проговорил Донхо, с сожалением взглянув на Тэхена.