— Элис, ты уверена, что тебе это все не нужно? — Артем озадаченно смотрел в кухонный шкафчик, забитый посудой.

— Уверена, — я твердо кивнула головой, заглядывая на кухню. — Для чего мне этот хлам? Но если тебе что-то приглянулось, так и быть, можешь забрать.

Лика, выставляющая в этот момент из соседнего шкафа кастрюли и сковородки, громко засмеялась. 

— Тем, соглашайся, — закивала головой она. — Где ты еще найдёшь такое богатство?

— Да ну вас, — фыркнул Артем, — просто тут столько всего. Может, отдать? Продать?

— На помойку! — уверенно распорядилась я и направилась обратно в свою комнату.

Это субботнее утро мы поводили в пока еще моей квартире, избавляя ее от ненужных вещей. Кирилл позвал друзей на помощь, и Артем с Ликой тут же согласились. Но это оказалось еще не все. Моему удивлению не было предела, когда следом за ними в квартиру вошли мои старые школьные друзья — Ромка и Веня. Рома, к тому же, приехал со своей девушкой Женей, которая тоже согласилась помочь. Я и подумать не могла, что спустя столько лет в этом городе осталось столько неравнодушных людей.

Рома, работавший на складе магазина, притащил с собой кучу коробок, Лика огромный моток мусорных пакетов, и мы принялись за дело. Артем и Лика взяли на себя кухню, Ромка и Веня зал и родительскую спальню, Женя пошла разбираться с ванной, а мы с Кириллом заняли мою комнату. Кирилл сначала предлагал мне вообще не ходить, обещая, что они все сделают сами, но остаться в стороне я просто не смогла. И сейчас, когда в квартире играла громкая музыка из принесённой Веней колонки, звучал смех друзей, а пространство все больше наполнялось забитыми старыми вещами коробками и пакетами, я почувствовала себя едва ли не счастливой. Словно сбросила с себя тяжёлые металлические цепи, слишком долго тянувшие вниз.

Я распахнула тяжёлые створки шкафа и со вздохом начала вытаскивать наружу все содержимое. Кир со смехом покачал головой, глядя на ворох пестрых тканей.

— Уверена, что не будешь носить ничего из этого? — И он подхватил из кучи ярко-розовый топик, щедро украшенный пайетками.

— Ты издеваешься? Я вообще не представляю, откуда это взялось в моем шкафу.

— Зря. Мила была бы в восторге от чего-то подобного. — И он указал на кислотно-зеленую футболку.

— Забирай, — рассмеялась я. — Могу отдать хоть все.

— Я пошутил, — Кирилл улыбнулся и начал складывать вещи в пакеты.

В самой глубине шкафа моя рука коснулась прохладной шёлковой ткани, и я вытащила на свет нежно-голубое платье. Его подол почти полностью покрывали разводы грязи, въевшейся за эти годы намертво. На груди тоже были пятна грязно-серого цвета — скорее всего следы слез, смешанных с потёкшей тушью. Молния разорвана, а крючки выломаны — я помнила, как рыдая, стягивала платье, даже на расстегнув. Кажется, тогда даже был слышен треск рвущейся по швам ткани. И действительно — на боку зияла огромная дыра, обрамленная бахромой торчащих ниток. Я вспомнила, как стянув с себя ставшее вмиг ненавистным платье, зашвырнула его подальше вглубь шкафа. 

И вот теперь оно снова было у меня в руках, а меня обдало волной воспоминаний. Выпускной, танцы, поцелуи, крики, слезы, истерика... Весь тот вечер пролетел перед глазами на быстрой перемотке, оставив горькое послевкусие. 

Кирилл шагнул ко мне и провёл ладонью по шелковой ткани. На его лице отразилось что-то подобное — для него тот вечер тоже разделил наши жизни на до и после.

— Оно тебе очень шло, — тихо произнёс он. — Я смотрел и не верил, что ты моя. А потом все не мог поверить, что ты больше не моя. Забавно. 

Я скомкала то, что осталось от платья и затолкала в мусорный мешок. Мне сейчас совсем не хотелось погружаться в один из самых ужасных моментов в моей жизни и снова ощущать то чувство полнейшей безнадёжности. 

— Это в прошлом, Кир. А нас ждет еще очень много работы.

***

К вечеру квартиру было не узнать — в ней не осталось ничего, кроме мебели. Мы вынесли на мусорку пару десятков коробок и еще столько же огромных черных пакетов. Участи быть выброшенными избежали лишь старые книги, занимавшие несколько полок. Веня сказал, что выкидывать их — преступление, и сложил все это добро к себе в машину, чтобы отвезти бабушке. От всего остального я безжалостно избавилась, и теперь даже воздух в доме стал свежее и легче.

Все расположились за небольшим столиком на кухне. Ребята, проголодавшись, заказали пиццу и решили посидеть и поесть перед уходом. Мест за столом не хватало на такую большую компанию, и Жене пришлось сесть на колени к Роме. Артём предложил сделать Лике то же самое, за что получил от нее кулачком в плечо. Она втиснулась на крошечный угловой диванчик между ним и Веней, и бедный Артём едва не оказался на полу, чудом усидев на отведенных ему пятнадцати сантиметрах сиденья.

Кирилл опустился на табуретку и, недолго думая, потянул меня к себе на колени. Обнял, крепко прижав к себе, и я с удовольствием расслабилась в его объятиях. Обвела взглядом друзей, хохотавших над какой-то шуткой Темы, и неожиданно почувствовала острый укол счастья. Я не помнила, когда ещё чувствовала себя так спокойно и расслабленно. Казалось, теперь в этом городе есть все, что нужно для счастья — друзья, готовые прийти на помощь и с которыми можно просто весело провести время, отсутствие тех, кто заставил меня сбежать и, конечно, Кир. Я впервые задумалась — а, может быть, стоит остаться здесь? Может быть, моё место рядом с ним? И всегда было?

— Элис, ты надолго здесь? — неожиданно поинтересовался Веня. — Или продашь квартиру и уедешь?

— Я... Я еще не решила. — Я почувствовала, как пальцы Кирилла, лежащие на моей талии напряглись и сжали меня чуть сильнее. Ему был важен мой ответ.

— Оставайся, Элис! Мы скучали по тебе, — вставил Ромка. — У нас тут весело, вот увидишь. Жалко, что Лизка в Москву уехала, но, может, хоть тебя удастся вернуть.

— А Маша? — поинтересовалась я. — Вы совсем не общаетесь?

— Мы — нет, — рассмеялся Рома и добавил: — Только Артем иногда общается, но, кажется, они тоже не особо много разговаривают во время их встреч.

Они с Веней загоготали, Артем поморщился, а Лика закатила глаза.

— Фу, блин, ребят, ну вы серьезно что ли? — фыркнула она. — Давайте сейчас всех баб Артема обсудим. Хотя, боюсь, мы тогда до утра не управимся.

— Крошка, ты все злишься, что не попала в их ряды? Можем исправить это досадное недоразумение, ты только скажи, — Тема расплылся в улыбке и приобнял ее за плечи.

— Руки убери, — зашипела Лика, сбрасывая его ладонь с плеча. — С тобой без справки от венеролога даже сидеть рядом страшно.

— Эй, обижаешь! Я чист, как стеклышко.

— Все равно отвали. Тебе ничего не светит, даже если ты останешься последним мужиком на земле.

— Не будь столь категорична, крошка. — Лика едва не впечатала его лицом в коробку с пиццей, услышав такое обращение снова, а я внезапно разглядела на этой перепалкой кое-что другое.

— Как думаешь, между ними что-то есть, или мне кажется? — тихо шепнула я Кириллу в самое ухо, чтобы никто больше не услышал.

Он хмыкнул и пожал плечами, а затем прошептал мне в ответ:

— Они так сильно друг друга бесят, что не удивлюсь, если это давно переросло во что-то большее. Но они будут отрицать это до последнего.

Мы будто снова перенеслись на много лет назад. Состав компании немного изменился, но суть осталась прежней — наши посиделки всегда были шумными, веселыми, полными смеха и шуточных подколов друг над другом. Наверное, только благодаря этим людям я вообще смогла найти в себе силы продержаться в своем личном аду до окончания школы. Останься я тогда одна — и кто знает, чем бы это закончилось. 

И сейчас, сидя в объятиях Кирилла и слушая смех друзей, я осознала, что мне есть ради чего жить и выбираться из трясины, в которой я снова оказалась. Где-то вдали, за плотным черным туманом, который окутывал меня последние несколько дней, задребезжил свет. Там впереди могло быть счастливое будущее, еще не все потеряно. Нужно только протянуть руку и дотянуться.

Мысли в голове выстраивались кирпичик за кирпичиком. Меня больше не пугал этот город. Он все еще не был пределом мечтаний, но мне так хотелось попробовать остаться. Иметь возможность вот так смеяться на тесной кухне, быть рядом с Кириллом, стать ближе к его семье, которая была мне роднее своей. Просто дать нам еще один шанс — быть счастливыми.

Не удержавшись, я повернулась к Киру и, обхватив его за шею изо всех сил, поцеловала в щеку. Он вскинул на меня удивленный взгляд и улыбнулся. Поцеловал в ответ и шепнул:

— Я люблю тебя, Лис. Всегда любил и никогда не перестану. 

Забыв, что мы сидим посреди кухоньки, полной наших друзей, я обхватила его лицо руками. Прижалась к губам, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

— Я тоже тебя люблю.