– Что ты хочешь? – я смотрю на то, как она закусывает губу и в чреслах становится тесно.

Её зрачки расширены от похоти. Это мой самый любимый взгляд. Она судорожно вздыхает, поудобнее усаживаясь на моих коленях. Я хватаю её за ягодицы и некрепко сжимаю. Она издает приглушённый стон.

– Тебя... – выдыхает возле моих губ.

– Повтори, – я кусаю её за мочку уха, а затем нежно провожу языком.

Ещё один вздох срывается с её губ.

– Тебя, я хочу тебя, – она прижимается ко мне ещё крепче.

Я чувствую её возбуждение. Это взаимно. Нет сил контролировать себя. Приподнимаю подол её платья, а затем отвожу в сторону трусики. Мокрая. Уже. Для меня...

– Я люблю тебя, – впиваюсь в её губы словно не целовал их целую вечность.

– Росс! Господин, Росс!!! – открываю глаза и возвращаюсь в реальность.

Чёртовы сны. Опять снилась она и её сладкие губы. Когда же наконец-то меня отпустят воспоминания? Видимо, стоит съездить на кладбище, чтобы успокоить свою душу. Она ждёт, зовёт меня во снах.

– Господин, Росс, Вы в порядке? – милое личико совсем ещё юного создания с любопытством разглядывает меня.

Я смотрю на рыжеволосую девчонку, одетую в медицинскую форму, и пытаюсь сфокусироваться на чертах лица.

– Да, спасибо, я в порядке, – наконец-то произношу.

– Ну слава богу! Я уж подумала, что Вы отключились, – облегчённо вздыхает девушка.

– Просто заснул.

Может, и правда, вырубился?

– Знаете, всякое бывает, когда сдают кровь на донорство. Будет лучшим, если Вы полежите ещё минут десять.

– Всё нормально, – поднимаюсь с кресла после того как перевязывают руку на сгибе локтя.

– Не снимайте, пожалуйста, повязку в течении двух часов.

– Хорошо, – прощаюсь с медсестрой и выхожу из кабинета.

Направляюсь в буфет. Беру чашку сладкого чая и устраиваюсь за столиком у окна. В голове кишат мысли. Одна за другой врезаются в разум, не оставляя в покое рассудок.

Как же всё произошло? Почему Игорь не справился с управлением? У него же приличный водительский стаж, да и лихачить он никогда особо не любил, в отличие от меня. Даст бог, всё образуется. Больше всего моё сердце переживает из-за племянницы. Девчушка совсем ещё малыш, организм ни такой крепкий, как у здорового мужика. Братец однозначно выкарабкается. Как говорится, говно не тонет. Он исключительно из этой категории людей.

Пока я витаю где-то далеко в своих размышлениях ко мне подсаживается женщина. Её тяжёлый парфюм привлекает внимание. Поворачиваю голову и узнаю в незваном госте Ольгу Ивановну. Она окидывает меня пронзающим взглядом с головы до ног. На худом морщинистом лице отражается гримаса злости и боли.

– Я тоже рад тебя видеть, – первым нарушаю молчание.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – едва ли не сквозь зубы произносит женщина.

– Правда? А чего ты ожидала?

Ольга Ивановна присаживается на соседний стул, а затем кладёт руки на стол, сцепив пальцы в замок.

– Счастлив? – выдаёт её жалкий рот, а я начинаю злится.

Пытаюсь держать себя в руках, чтобы не рассказать данной особе все, что о ней думаю. Решила выяснить отношения прям здесь, в больнице?

– Ты с головой дружишь? Или, как всегда, тебя мало интересует другие люди? – встаю из-за стола, не имея намерения скандалить в такой момент.

– Да при чём здесь это? Не язви, Влад. Тебе всё равно никогда не занять его место. Ты всегда будешь вторым.

Округляю глаза. О чём она говорит? Что за бред?

– Слушай, в другой раз поговорим. Мне сейчас не до тебя, – намереваюсь уйти от конфликта, но Ольга Ивановна не сбавляет прыти.

– Она никогда не будет твоей, слышишь? – кричит мне вдогонку женщина.

Я вынужден остановиться. Круто разворачиваюсь и подхожу к столу. Смотрю на неё сверху-вниз, сжимая кулаки. На шее так и пульсирует жилка. Я злюсь, очень злюсь.

Если она сейчас что-то скажет на счёт Риты, то видит бог, я не ручаюсь за свою реакцию. Видимо, у Ольги Ивановны совсем крыша поехала, раз в момент борьбы медиков за жизнь её сына и внучки, она растрачивает силы на скандал со мной.

– Что же тебе никак не даёт покоя моя жизнь? Она – давно моя. С самого первого дня. Смирись с этим и не лезь в мою жизнь. 

– Игорь не позволит и я не позволю. Ты не сможешь забрать её, – на глазах женщины появляются слёзы.

Смотрю на эту картину, сомневаясь в искренности. Игра или эта женщина действительно плачет? Отчего её так беспокоит моя супруга? Когда же она наконец-то уймется вместе со своим сыном?

– Да кто ты такая, а? Что значит не позволишь? – наблюдаю за реакцией женщины.

Она мгновенно срывается с места и подходит ко мне вплотную. На её лице читается решительность. Дьявол, а не женщина!

– Она - моя и точка! Не смей к ней приближаться! Ты себе жил девять лет и ни о чем не беспокоился. Вот и продолжай так дальше жить! Займись своей семьёй. Катя – никогда не будет твоей!!!

Букву за буквой я впитываю в свой мозг информацию. Речь о Кате? Стоп!

Ослабляю ворот рубашки, расстегиваю две верхних пуговицы. Тяжело дышу. Краска отливает от моего лица. Протяжные импульсы проносятся по всему телу. Сердце бешено стучит, я даже слышу его стук.

Картинки начинают складываться в один пазл. В манипуляционном кабинете мне что-то говорили о тромбоцитах для девочки. Но я ничего не понял. Получается...

Это удар в под дых, не иначе.

– Катя - моя дочь? – резко хватаю женщину за руку.

Тиски моих пальцев сильно сжимают кожу на руке женщины. Ольга Ивановна заметно морщится от боли, пытаясь вырвать свою руку.

– Пусти, – грозно сводит брови на переносице, но меня это не останавливает.

– Катя - моя дочь? – повторяю вопрос, но уже на повышенном тоне.

– Нет.

– Что ты врешь? К чему был этот разговор? – выжидающе смотрю на женщину, но её не пугают ни мой взгляд, ни мой тон.

– Хотела сказать, что никогда её не заберёшь, чтобы ни случилось с Игорем, – пытается оправдаться.

– Врешь! Ты подумала, что я знаю обо всем. Действительно, не трудно догадаться. Мне звонят из больницы и просят, чтобы я срочно приехал, а затем я становлюсь донором для Катюши. Это ты ведь попросила набрать меня, сама бы ни за что не осмелилась?

– Бред! Что ты себе придумал? Я всего лишь хотела тебя предупредить, чтобы ты даже не пытался забрать Катюшу на воспитание, если вдруг что случится с её отцом. Я бабушка и никому её не отдам, даже тебе!

Отпускаю женскую руку. Больше не намерен слушать этот бред. Если у неё не хватает смелости во всём признаться, то я всё равно узнаю правду. Позже сделаю тест ДНК и тогда одному всевышнему известно, что я сделаю с братцем.

– Держись от меня подальше! Я сам выясняю своё отцовство и если оно подтвердится, то ни тебе, ни Игорю, никому не поздоровится, если решите встать у меня поперек дороги, поняла? – кидаю в сторону Ольги Ивановны грозный взгляд.

Она на мгновение меняется в лице, её кожа приобретает бледный вид. Маска испуга застывает на женской физиономии и в этот момент я понимаю, что она действительно боится. Боится, что я обо всем узнаю. То, что они скрывали со своим сынком девять лет наконец-то станет явным.

Полный решимости в своих действиях, направляюсь в сторону реанимации. Нахожу первого попавшегося медработника и прошу предоставить мне данные о группе крове Катюши. Когда узнаю, что у нас с девочкой совпадает группа крови и даже отрицательный резус фактор, всё становится на свои места.

Как гром среди ясного неба меня озаряет правда. Все эти годы меня дурачили, принимали за недалёкого человека. Как же так? Как я смог позволить всем им обвести себя вокруг пальца???

Озарение сменяет испуг. Сердце ни на шутку щемит в груди, когда я осознаю, что могу потерять дочь, которую только что приобрёл.

Возвращаюсь в отделение реанимации. Прошу дежурного позвать лечащего врача Катюши. Около часа томлюсь в мучительном ожидании. Когда на горизонте появляется мужчина в белом халате, сразу же подбегаю к нему. Спрашиваю о самом важном. Врач обнадёживает меня о благополучном исходе и уверяет в том, что данная больница в состоянии оказать надлежащее лечение моей дочери. Сомневаюсь до последнего, размышляя о подключении лучших специалистов в области.

– Всё будет хорошо, не стоит перевозить девочку в другую клинику. Я бы так не рисковал на вашем месте. Поверьте, в нашей больнице работают профессионалы. Вам просто не о чем так волноваться, – уверяет меня врач и я пытаюсь ему верить, хотя получается с большим трудом.

– Езжайте домой, отдохните. Мы позвоним Вам, как будет необходимость. В любом случае, до утра ваши родственники будут находиться в реанимации под строгим контролем.

Отказываюсь покидать больницу. Не смогу отсюда уехать, пока собственными глазами не увижу малышку.