Дженни.

– Вы очень дружны с отцом, – скорее констатирует, чем спрашивает Юнги, пока мы идём в сторону моего дома.
– Да, это так.

Мне совершенно не хочется сейчас вести разговор, но не отвечать было бы невоспитанно.

– Это большая редкость в наше время, – удивляет он меня своим предложением.
– В вашей семье разве не так? Сон Ги и Сана души не чают в Джиюне. Они просто потрясающие бабушки и дедушка, а это доказывает, что и родители они прекрасные.
– Да, это действительно так. Они прекрасные бабушка с дедушкой, прекрасные родители, однако наш отец альфа. Он очень серьёзный и занятой человек, и постоянно решает какие-то дела, связанные с посёлком и жителями. Для него всегда было на первом месте благополучие нашего народа, что раньше довольно часто мы с Сорой редко видели отца дома. Безусловно он всегда любил нас и продолжает любить, но, к сожалению, таких отношений, как у вас с твоим отцом, у нас не было, – разоткровенничался Юн, что для него несвойственно.

Следующие несколько минут мы шли в полной тишине, пока я не заговорила:
– Я единственный ребёнок в семье. Папа воспитал меня в одиночку. Он остался со мной один, когда я была совсем ещё крошка. И я безумно ему благодарна, что он не сдал меня в детский дом, не скинул на плечи бабушки и самое главное не сдался сам. Временами ему было очень тяжело, особенно когда я болела. Отцу нужно было работать, но он не задумываясь брал отгулы и ночевал около моей кроватки до тех пор, пока температура не спадала полностью и мне не становилось лучше. А когда я становилась подростком, а затем девушкой!? Именно отцу пришлось посвящать меня во все эти женские штучки и объяснять женскую физиологию. Не всегда правда я его понимала, потому что он рассказывал мне в большей степени по-научному, но он старался, хотя ему и было неловко, – засмеялась я, вспоминая те времена, – Но и тут он не оставил меня один на один разбираться со всем этим, а рассказал, что к чему, в силу своих возможностей. Я люблю папу, и боюсь допустить даже малейшую мысль, что с ним может что-то случиться и его не станет в моей жизни.
– Поэтому ты устроила скандал, когда тебя не выпустили из посёлка?
– Да. Каждую пятницу я уезжаю в город к папе и возвращаюсь только в воскресенье вечером. Я стараюсь проводить с ним каждый свободный день, каждый отпуск и все праздничные дни. Ведь у меня никого, кроме него больше нет. Была ещё бабушка, мама отца, но её не стало несколько лет назад, это и подкосило сильно папу, и он попал в больницу с подозрением на инфаркт.
– А мама? – Юнги, сам того не подозревая, задал самый болезненный для меня вопрос.
– Я её не помню. Мама ушла от нас, когда мне было 3 года, с тех пор мы её больше не видели и ничего о ней не слышали.
– То есть, скорее всего она ещё жива?
– Не просто скорее всего, а вероятнее всего так и есть, но за все прошедшие года она так ни разу и не объявилась.
– Почему она так поступила?

И вот что мне ему сказать? Рассказать правду и снова обрушить на себя его гнев?

– Не знаю, я была ещё ребёнком, – быстро протараторила я.
– Отец ничего не говорил по этому поводу?

Любопытство этого волка переходит все границы. Ещё чуток и он поймёт, что я начинаю нервничать.

– Папе очень тяжело даётся разговор о маме, поэтому я стараюсь не тревожить его, особенно сейчас, когда у него начались серьёзные проблемы с сердцем. Он её очень любил и продолжает любить по сей день, это то, что я точно знаю.
– Хм. Твоя мать бросила его с маленьким ребёнком на руках, никогда не интересовалась жизнью своей дочери, а он до сих пор её любит, – размышляет волк, – Даже не знаю что и сказать.
– Ничего не говори. Ты не знаешь, что могло произойти и заставить маму оставить нас и уйти. Никто не знает, поэтому и судить мы не имеем права.
– Да я и не думал судить, просто это немного странно. А тебе никогда не хотелось её найти и спросить почему она так поступила?
– Нет, – резко и даже как-то немного грубо ответила я, давая понять Юнги, что не хочу развивать эту тему.
– Извини, я не хотел тебя обидеть и как-то задеть.

Оставшееся расстояние мы шли в тишине, благо до дома оставалось не больше 5 минут.

Не люблю, когда люди лезут не в своё дело. А ещё дико раздражает, когда они начинают искать причину поступкам других, только бы осудить их. Не правильно ведёшь себя со старшими, не правильно воспитываешь ребёнка, не так одеваешься, не хочешь отвечать на вопросы (личного характера и которые совершенно никого не касаются), значит не воспитана.

– Что ж, спасибо, что проводил. Хотя я и говорила, что со мной ничего не случится.

Повернулась к парню и заглянула в глаза, когда мы вплотную подошли к входной двери, которую я не спешила открывать.

– Я должен был убедиться, что ты дойдёшь в целости и сохранности.
– Убедился, я в полном порядке. А теперь прошу меня извинить, но я устала и хочу уже оказаться в своей постели.

Юнги подошёл вплотную, снова в наглую притянул моё тело к своему разгорячённому за талию и стал всматриваться в мои глаза, следя за реакцией.

Я была толи сильно уставшей, толи немного опешившей от наглости волка, но не могла даже пошевелиться, заворожённо смотря в красивые глаза Юнги и подмечая в них каждое изменение.

В них плескалась нежность вперемешку с похотью, а в нос ударил уже такой знакомый и родной запах моего истинного, успокаивая и дразня. Гормоны моментально напомнили о себе, пуская приятную негу по телу и сосредотачивая внизу живота.

– Ты можешь сколько угодно твердить мне обратное, но ты тоже хочешь меня не меньше, чем я тебя, – прошептал мне в губы Юнги улыбаясь.
– А я и не отрицаю этого, – вздёрнула свой подбородок. Да и какой смысл отрицать очевидное!? – У тебя шикарное тело, при виде которого мне хочется сорвать с тебя одежду и облизать каждый кубик. Твой детородный орган полностью подходящего для меня размера и умеет вознести к небесам. А когда ты смотришь на меня глазами полными вожделения, мои трусики намокают, а клитор начинает пульсировать сгорая от жажды почувствовать твои пальцы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Грудная клетка Юнги стала ходить ходуном, а в глазах появился огонёк, обещающий спалить нас обоих, как только мы окажемся в горизонтальном положении.

– Нини, с огнём играешь, – каждое сказанное слово, далось парню тяжело.
– Что такое? Ты же волк, сын альфы, а значит просто обязан уметь контролировать себя.
– Если ты сейчас же не скроешься за дверями своего дома, боюсь ты станешь свидетельницей моего краха, а потом всю ночь будешь кричать от удовольствия пока не сорвёшь свой прекрасный голосок. Я буду доводить тебя до оргазма снова и снова, всю ночь на пролёт и лишь с лучами солнца, полностью измождённые, без сил мы рухнем на кровать и провалимся в сон. Но даже во сне я буду прижимать твоё хрупкое, соблазнительное тело к своему, чувствуя умиротворение от близости своей пары, – всё это Юнги прошептал мне на ухо соблазнительным голосом, не забывая задевать мочку уха и пускать табун мурашек по телу. Мой истинный понял, какую игру я затеяла и ему удалось меня же загнать в свою собственную ловушку.

Чтобы не испытывать судьбу и не проверять выдержку его и свою тоже, я быстренько и позорно сбежала домой, слыша задорный смех Юнги, который подействовал на меня, как афродизиак.