Дженни.

Следующее моё пробуждение было ничуть не легче предыдущего, только добавился ещё сильный упадок сил. Я уже слабо соображала, что вообще происходит, где я нахожусь и что от меня хотят. Сейчас больше всего на свете мне хотелось оказаться дома в папиных объятиях, чувствуя тепло его рук, успокаивающий шёпот и защиту.

– Дженни, вы меня слышите? – не с первого раза донёсся до меня мужской голос.

Посмотрела в сторону источника звука, сощурив глаза, но не сразу узнала кто сидит на кровати рядом со мной, осматривая мои зрачки. Когда ясность сознания ко мне вернулась, узнала Намджуна – врача-оборотня из поселкового госпиталя.

– Как вы себя чувствуете?
– Чуть хуже, чем обычно, – я попыталась отшутиться, но словно со стороны услышала, как нелепо это прозвучало.

Намджун хмыкнул, что-то записывая в своём блокноте, который я до этого не заметила в его руках.

– Пытаетесь шутить – это хорошо. Это очень хорошо. Расскажите, что именно вас беспокоит?
– Сильная головная боль, упадок сил, из-за которого я ощущаю апатию и внутреннюю опустошённость. А ещё тошнота, словно меня вот-вот вывернет наизнанку, – как на духу выложила всё, что сейчас ощущаю, сама не поняв, как так получилось.
– Ну..., – протянул оборотень, – Головную боль и упадок сил вы испытываете из-за сильного стресса и панического приступа. Вам нужен покой и спокойствие, и тогда вы быстро пойдёте на поправку. А всё остальное – это лишь временный недуг, который вскоре принесёт счастье вам и всем членам семьи альфы.
– Что это значит?

Намджун посмотрел на меня удивлённо.

– Вам ещё ничего не сказали?
– Не сказали что?
– Дженни, успокойтесь пожалуйста. Вы снова начинаете нервничать, а это может только усугубить вашу, итак, расшатанную психику.
– Если, вы так и продолжите говорить загадками, но не объясняя, что именно вы имеете в виду, тогда о каком спокойствии может идти речь?
– Я думаю вам всё расскажет Мин Юнги.
– Вы это сейчас серьёзно?
– Я не совсем вас понимаю, – всё также сдержанно и спокойно проговорил врач, чем стал бесить меня ещё больше.
– Сначала вы даёте мне понять, что от меня что-то скрыли. По всей видимости что-то важное и напрямую касающееся меня, раз вы были так удивлены. Но говорить мне что именно не собираетесь, перекладывая это на того, кого я меньше всего на свете хочу видеть.
– Послушайте, Дженни...
– Нет, это вы послушайте, Намджун, – мой гнев разгорался всё сильнее, что ощущала его каждой своей клеточкой, я разве что огнём не пылала.

Окна в комнате задрожали, воздух наэлектризовался, а тело завибрировало, словно пытаясь сбросить энергию, которой вдруг стало слишком много.

Вновь посмотрела на оборотня, и немного растерялась, совершенно не понимая, что происходит. Намджун всё также сидел на кровати, только с опущенной головой и совершенно без движения. Мне даже показалось, что он испытывает некий дискомфорт, тяжело дыша.

– Что здесь происходит?

Дверь открылась с громким ударом об стену, и в неё вошли Юнги и Мин Сон Ги. На лицах мужчин читалось сначала беспокойство, но слишком быстро оно сменилось удивлением.

– Намджун? – потребовал ответ альфа, нахмурившись, а на его лбу образовались три складочки.
– Я не знаю альфа, – отвечал мужчина всё также с опущенной головой, – Я ничего не понимаю. Дженни меняется, становится очень-очень сильной и могущественной, она плохо контролирует свой гнев, но причину я понять не могу.
– Это может быть из-за беременности? Может ребёнок так защищает свою мать и питает её своей энергией? – вмешался Юнги.

Постойте, ЧТО? Что он только что сказал? Беременность? Ребёнок?

Нет, нет, нет, это не может быть правдой. Ведь не может же быть? У нас секс то всего два раза был, какова вероятность, что сперматозоиды этого гавнюка оказались слишком активными?

– Я не могу ни подтвердить ваше предположение, ни опровергнуть. Если бы Дженни была волчицей, тогда да. Наши самки становятся очень сильными, а порой и опасными во время вынашивания потомства. Но дело в том, что Дженни простой человек, и это я могу сказать сто процентов. Да, думаю, вы и сами не чувствуете в ней зверя.
– Тогда что это? Как она смогла выпустить альфа-силу, что ты до сих пор в себя прийти не можешь? – альфу неизвестность раздражала также, как и меня – в этом мы с ним похожи.
– Хотел бы я дать ответ на ваш вопрос, но, увы, его у меня нет. Мне нужно будет обследовать девушку, взять все необходимые анализы для исследования, тогда может мне и удастся вам хоть что-то сказать, но не сейчас.
– Хорошо, можешь идти. Как только Дженни станет лучше, мы приведём её в клинику. Я вас провожу.
– Поправляйтесь, Дженни. Побольше бывайте на свежем воздухе, хорошо питайтесь, ни в чём себе не отказывая, никаких стрессов и переживаний.
– Спасибо. Всего доброго.
– До свидания.

Как только за альфой и врачом закрылась дверь, я перевела свой гневный взгляд на Юнги, который боялся как сделать шаг вглубь комнаты, так и заговорить первым. Он ощупывал почву, проверяя насколько я сейчас зла.

– Приведёте? – вновь взорвалась я, – Я вам что, подопытный кролик, чтобы меня исследовать?
– Нини, успокойся. Исследовать – это образно говоря, на самом деле Намджун имел в виду немного другое. Ты просто поняла его слова буквально и по-своему.
– Зубы мне не заговаривай, хвостатый. В том, что сейчас со мной происходит виноват только ты.
– Хвостатый? Хм, так меня никто никогда не называл.
– Отлично, конечно, ты пытаешься избежать неприятных для себя вопросов, но соскочить не получится.
– Нини..., – Юн вздохнул, запрокидывая голову к потолку, потом снова возвращая взгляд на меня, – Мы обязательно обо всё поговорим. Я всё тебе расскажу, отвечу на все вопросы, которые будут тебя интересовать, но сейчас подобный разговор может снова спровоцировать тебя на вспышку гнева.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– До этого ты что-то не был таким заботливым.
– И я прошу у тебя за это прощение. Знаю, что облажался, что напугал и оттолкнул от себя. Прости меня пожалуйста.
– Когда ты собирался рассказать мне о беременности?
– Как только тебе станет чуточку лучше. Я не собирался скрывать это от тебя, если вдруг твою голову посетила такая мысль.
– Ты догадался ещё там, в лесу? Когда мистер Мин пытался тебя вразумить?
– Да, – на выдохе честно сознался он.
– Именно ребёнок не позволил тебе наделать глупостей, – дошло до меня понимание.
– Дженни, я...

– Что ты, Юнги? Ну вот что ты? Ты хотел мести, ты жаждал её. Твои глаза были бешенными и пустыми. И я не могу с точностью сказать, что если бы, вдруг, я не оказалась беременна, ты бы не закончил начатое. И даже тот факт, что я не виновата, я такая же жертва этой истории, тебя не остановил.
– Я виноват, – прошептал парень. Ему очень тяжело давались эти слова, а на лице отчётливо читалась боль, обречённость и вина, – Знаю – чтобы я сейчас не говорил, я уже упал в твоих глазах, как мужчина, как пара, истинный, который должен защищать и оберегать. К сожалению, я уже ничего не могу сделать и исправить, что натворил. Но я хочу добиться твоего прощения. Я всё для этого сделаю, только дай мне шанс. Прошу. Один единственный шанс. Я не подведу тебя и нашего малыша. Я стану твоей опорой и защитой, каким должен был стать уже давно, ещё после нашей первой близости, ведь именно тогда я понял, что пропал.

Юнги осторожно, не напирая и давая мне возможность оттолкнуть его, подошёл к кровати и сел сбоку от меня, беря мою правую руку в свою.

– Я ублюдок, и ты права, именно я довёл тебя до нервного срыва, и мне нет прощения. Но я боюсь тебя потерять. Обещаю, я не стану принуждать тебя к чему-то и заставлять, и, хоть мне и будет очень тяжело, но отпущу тебя, если ты не сможешь меня простить и поймёшь, что не сможешь жить со мной. Но прежде я попытаюсь переубедить тебя в обратном.

Закончив свой монолог, Юнги поцеловал мою руку шумно втягивая воздух, встал и направился к выходу.

– Отдыхай. Выйдешь, как будешь к этому готова.