Юнги.

Уже минут 5 стою около двери Канов, так и не решаясь позвонить в дверной звонок.

Что я вообще здесь делаю? Может родители правы и мне не стоило приходить? Только не потому, что эту семью сейчас считают странными в посёлке, а потому, что я просто не достоин переступать порог их дома после того, как не уберёг их дочь.

Хотел уже было развернуться и уйти, но услышал щелчок в замке, а потом дверь отрыл Кан Джисон – отец Соён.

– Юнги? – не сразу узнал меня грузный мужчина, пристально вглядываясь в лицо.
– Здравствуйте, Кан Джисон.

Кан старший босыми ногами вышел на бетонное крыльцо дома, с пару минут пристально смотрел на меня, а потом заключил в объятия, от чего я даже сперва опешил. Для меня это стало более чем неожиданно.

– Как же я рад тебя видеть парень.

До этого хмурной мужчина немного оживился, отстраняясь и разглядывая меня со всех сторон.

– Взаимно, – ответил ему сдержанно, совершенно не представляя, что ещё говорить.
– Как же ты изменился. Возмужал, стал ещё шире в плечах. Настоящий самец и наследник Альфа-статуса. Ты проходи в дом, Миён будет рада тебя видеть.
– Спасибо.

Мужчина зашёл первым, широко открывая дверь и пропуская меня внутрь.

Оказавшись в доме Канов, растерялся, теряясь от переполняющих меня чувств потери и боли, от которой я бежал из стаи много лет назад. До боли знакомый цвет стен, который не стали менять на другой, коричневая деревянная лестница классического стиля, которая вела на второй этаж, где располагалась комната Соён, всё это обрушилось на меня потоком воспоминаний, перекрывая кислород.

Сейчас я словно вернулся в тот день, когда не стало той, которая была для меня центром всего мира. Я тогда оставил своё сердце вместе с ней глубоко в земле, полностью потеряв себя.

Мистер Кан поднялся на второй этаж, а я прошёл в гостиную, где ситуация только накалилась, отчего хотелось немедленно покинуть дом и броситься в лес, отпуская волка на волю.

На стенах, на камине, на журнальном столике – всюду стояли и висели фотографии Соён. На каких-то она одна, на каких-то с семьёй, и на многих из них были мы с ней вместе. Я помнил каждый день, каждый момент, запечатлённый на снимках. Фотографии – было одной из увлечений Соён, она снимала всё и всех, что только попадало в объектив её телефона или камеры.

– Миён боялась забыть её, забыть, как она выглядела, – я не услышал, когда мужчина спустился вниз, с жадностью разглядывая снимки, которых у меня не осталось, – Это было её идеей – всюду расставить фотографии дочки.
– Я её понимаю, – выдавил из себя с трудом, проглатывая ком в горле.
– Миён сейчас спустится и подаст чай. Ты извини, мы не ждали гостей, даже как-то и не подготовились. Со смерти Соён у нас совсем не стали бывать гости.
– Не беспокойтесь, я не голоден. Я зашёл, чтобы повидаться.
– Это ты молодец. За это тебе спасибо. Как давно ты вернулся сынок?

Оторвался от фотографий и прошёл к диванам, усаживаясь в один из них и посмотрел на отца Соён. Мужчина сильно изменился за прошедшие годы. В волосах появились проседи седых волос, потухший взгляд с пустыми глазами. В заметно похудевшем мужчине сложно было узнать когда-то крупного телосложения, бодрого и жизнерадостного мужчину.

– Всего пару дней. Соскучился по родным, да и тоскливо было вдали от родных мест.

Истинную причину своего скорого возвращения называть пока не стал, это было условием отца. Нам ровным счётом пока ничего не известно, никаких подробностей и улик, указывающих хоть на что-то.

– Правильно сделал, что вернулся. Нечего тебе одному находиться вдали от дома и терзать себя.

Мы услышали шаги на лестнице и замолчали, дожидаясь, когда к нам присоединятся. Первой в гостиную вошла седовласая женщина, также, как и её муж сильно изменившаяся и даже я бы сказал постаревшая, и сразу же заключила меня в объятия, а на её глазах появились слёзы. В этот момент нам не нужно было слов, наши сердца тосковали по одному человеку, а душа рыдала от её потери. Женщине нужно было время, чтобы успокоиться и я её не торопил.

– Как же мы рады тебя видеть сынок, – почти шёпотом сказала она мне в ухо.
– Спасибо. Для меня это очень ценно.

Когда женщина наконец отпустила меня и отошла в сторону, я перевёл взгляд в сторону входа, чётко помня, что шаги были не одного человека и утонул в омутах, так сильно напоминающих мне глаза возлюбленной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍