Голосовое от Вани🤭 из предыдущей части В главной роли - Томас Салливан, его работы можно почитать на Литнет и Литмаркет

https://youtu.be/6qXwoZ-AE48

Стоило Лёхе оказаться рядом с Ваней, как его опять накрыло. И не обидками, как он боялся, а натуральной жопной тягой. Или какая там она должна быть? Членотяга? Магнитная буря, попутавшая полюса? Но ткнуться ему хоть куда-нибудь хотелось до одури. Желательно хотя бы губами. Точнее, поначалу Лёха ощутил это еще при телефонном разговоре, уловив в голосе Ванька некие нотки печали. Все злостные злости как ветром сдуло. А уж потом он послушал еще и голосовое и заржал от радости аки конь, что даже Артурчик встрепенулся и покрутил пальцем у виска. Артурчик, кстати, всю неделю Лёху подстрекал, как узнал полную историю их пацанских конфликтов. Повздыхал вместо Лёхи, попил водички, как будто и сам перенервничал не меньше, а остаток дней, пока шли экзамены, ходил с таким заговорщическим ебалом, что Лёха даже боялся уточнять. Как оказалось, не зря боялся — эти придурки за их с Ваней спинами договорились притащиться на квест, мол, весело-задорно, вам обоим поорать полезно, а нам над вами, дебилами, поржать. Конечно, никто этого вслух не говорил, про дебилов Лёха сам уже додумал по взглядам в свой адрес. Это они все еще не в курсе, чем Лёха целую неделю в спортклубе занимался, задерживаясь после работы. Спускал напряжение, так сказать, и готовился к их с Ваней воссоединению. Правда, задним умом Лёха понял, что чуть переборщил с игнором, поэтому сейчас, пока стояли слушали эту укротительницу подземелий, рассказывающую, что можно и чего не можно, Лёха украдкой наглаживал Ванину ладонь и ловил невербальные импульсы радости и кайфа, как от Ванька, так и от себя самого.

— У нас везде камеры, — заявила укротительница, — если кому-то станет плохо и понадобится выйти, покажите знак, скрестив руки перед собой вот так.

И она показала жест, который, по идее организаторов, должен был останавливать нечисть.

— Бля, — еле слышно выругался Лёха под смешок Вани, а громче поинтересовался: — А вы там, значит, будете сидеть с попкорном и угорать, как мы тупим, да?

— Такая уж у меня работа, — пожала плечами девушка. — Если нужна подсказка, поднимите руку вверх.

— А если у кого-то руки будут заняты? — хмыкнул Лёха, косясь на Ваню.

— В каком плане? — тоже улыбнулась гид.

Прохор, закатив глаза, цыкнул, но все остальные поржали.

— Если монстр что-нибудь ему откусит, — добавил Ваня.

— Тогда я ему тоже что-нибудь откушу! — нашелся Лёха и, поймав Ванин хмурый взгляд, шепнул: — Или хочешь, тебя вместо него покусаю.

— За что?

— За жопу, Ванёк, за что же еще!

— Я не это имел в виду...

— Вам, может, отдельный квест сделать? — вклинилась Вера, явно недовольная тем, что вместо обсуждения правил они снова придуриваются.

Лёха пропустил все мимо ушей, в том числе и Веркины нравоучения, подписал не глядя какую-то похожую на завещание депешу, хмыкая над красным, как боксерская перчатка, Савченко, а потом их всех завели в небольшой предбанничек, выстроили в рядок и вырубили электричество. Игра началась.

***

Зря Лёха на все это подписался, ох зря. Кто ж знал, кто ж знал. Поначалу все шло неплохо, даже было весело. Девчонки, вцепившись друг в друга, визжали из-за каждого шороха, Прохор тем временем деловито пытался разгадать все загадки, а Артурчик терся сзади, периодически икая — то ли от смеха, то ли от испуга. Ваня держался особняком, но через минут десять уже от Лёхи не отлипал — в прямом смысле тоже. Пропотелись они знатно.

Сначала их оставили перед закрытой деревянной дверью, очень качественно создававшей иллюзию сарая с горящей красной лампочкой сверху. Сразу стало как-то душно, хотя жарко не было. Просто народ чуть поднапрягся. На фоне играла зловещая музыка, больше похожая на предсмертные стоны старого пианино. Было сказано, что в каждой из комнат надо отыскать ключ или код, чтобы открыть следующую. Дверь в предбаннике была заперта, но рядом чернела квадратная дырень размером с Лёхин кулак.

— Я полагаю, — сказал Прохор после коротких размышлений, — кому-то надо засунуть руку в дырку.

— А, может, не надо? — жалобно пискнул Артурчик, прижимаясь к Лёхе.

Лёха пихнул его к девчонкам и шагнул к дырке. Ну, была ни была! — и сунул руку, которую с той стороны кто-то тут же схватил, да так крепко, что Лёха аж подпрыгнул.

— Сука! Чуть палец не оторвали!

Внезапно дверь едва не вышибло яростным стуком. Свет замигал, Лёха замер как вкопанный вместе с остальными, пережидая жутенькую светомузыку. Было слышно, как по ту сторону кто-то ходит и тихо посмеивается — явно над тем, что они даже не вошли, а уже отложили по кирпичу.

— Твоя очередь, — скомандовал Лёха, подталкивая Ваню к дырке. — Суй.

— Бля, — Ваня емко обозначил свое отношение к дырке, но руку сунул.

На этот раз ничего не произошло, и через мгновение он уже достал оттуда ключ, приделанный к толстенной цепяре, им дверь и открыли.

В другой комнате было еще хуже. Какие-то оленьи рога на стенах, сломанные криповые куклы по углам, полурваные занавески на забитых досками окнах. Дом с привиденьками. На одном из прибитых к стене рогов Альфия заметила висевший кусок деревянной доски.

— Это пазл! — осенило Прохора. — Ищите еще куски!

Хотя ничего не происходило и все разбрелись по углам в поисках, у Лёхи в грудине щемило от ощущения какого-то приближающегося пиздеца. И оно его еще ни разу не подвело. Когда последний элемент загадки был найден внутри советской куклы с выколотыми глазами, свет вдруг погас, музыка кончилась, а дверь, до этого закрытая на замок, подозрительно скрипнула. Стоя в полной темноте, Лёха знал, что нельзя шевелиться, но все равно чувствовал, как кто-то или что-то шевелится возле него. А потом трогает его за руку.

— Я ща сдохну, — прошептал Ваня, крепко сжав его ладонь.

— Я... тоже... — хрипло сказал еще кто-то рядом, и Лёха понял, что голос не принадлежит никому из товарищей.

Вдруг свет вспыхнул, и прямо перед Лёхой с Ваней возник призрак мертвой девки в длинном белом балахоне в пол, с волосами-паклями и перевернутым крестом на лбу. Девчонки завизжали. А вместе с ними — и Лёха с Ваней, и Артурчик, и даже Прохор, осевший на кресло в углу и уронивший Артурчика на себя. Лёха, не отпуская Ваню, метнулся в другой конец комнаты, но свет погас так же быстро, а когда снова мигнул, призрак уже нависал над пацанами, крича, чтобы валили отсюда:

— У-хо-ди! У-хо-ди!

— Сама уходи! — вопил Артурчик.

Свет снова погас, призрак исчез, как будто его и не было, а когда лампочки загорелись, все еще долго не могли прийти в себя и решиться открыть дверь, собрав код на пазле. Так стало ясно, что если свет выключился, значит, что-то будет. А еще стало ясно уже конкретно Лёхе, что до самого выхода из квеста он Ванину руку больше не отпустит, и похрен, что везде камеры. Стоя с ним в темноте плечом к плечу, он слышал, как Ванёк дышит, и чувствовал, как его трясет. Вцепился намертво.

— Придурок, блядь, — бубнил Лёха, таская его за собой по всем углам в поисках нового ключа. — Ладно Верка с Альфией, но ты-то...

— Иди в жопу, — тоже бубнил Ваня, так и не отпуская Лёху. — Не нравится — не держи.

— Сэйм, блядь! — выругался Лёха и только крепче сжал его гребаную руку.

А потом свет раз за разом вырубался, и Лёха сам жался к Ване, потому что рядом снова кто-то шастал, задевая его и шелестя краями балахона, и это был полный трындец. В одной из комнат после того, как свет замигал, призрак не исчез, а остался стоять в углу. Лёха хотел было метнуться от него в другой угол, но там, сука, стоял еще один призрак. Все снова заорали, в панике забегали туда-сюда, уже чуть ли не по потолку, но по-настоящему жутко стало, когда эти призраки начали ползать по полу на четвереньках — Верка, визжа, даже вспомнила старую игру «выше ноги от земли» и каким-то чудом залезла на пианино, по которому минуту назад так же прыгала криповая девчонка в балахоне. Прыгала и смеялась, блин, так натурально, что Лёха позабыл вообще все, кроме Ваниной ладони в своей такой же мокрой от страха руке. Это было странное ощущение, словно находишься в 3д-игре, только чувствуешь вот прям вообще все — как тонка кишка, как пот бежит по позвоночнику, как в затылок тебе дышит до жути пугающая девочка в лохмотьях, зовущая тонким истеричным голосом: «А давай поиграем», и как потом убегаешь от нее, роняя кирпичи, по темным комнатам.

В новой локации их ждал огромный железный шкаф с очередным кодовым замком, от которого, как и в других, нужно было найти шифр. Подсказок никаких, сердце у Лёхи колотилось как бешеное, а Ванина рука рисковала выскользнуть из хвата.

— Чё такой скользкий.

— Волнуюсь.

— Не волнуйся, бля.

Лёху и самого, может, трясло похлеще, а волосы вставали дыбом там, где он думал, волос у него не бывает. Но, собственно, стоять и рассуждать о том да сём, как прошел день и какая сегодня чудесная погода, было некогда — игра набирала обороты, всех остальных уже контузило от нервяка, отовсюду мерещились то ли звуки какие, то ли телодвижения. Верка с Альфией щемились по стенам, пугаясь каждого шороха, и разгадывать загадки пацанам приходилось вчетвером. Правда, Альфия, имевшая какой-никакой опыт в подобных вещах, все же нашла парочку тайников. В одном таком тайнике было спрятано зеркало в тяжелой деревянной раме, а в другом, который Артурчик случайно уронил, прислонившись к увешанной жуткими картинами стене, — табличка с загадкой. Лёху уже все эти загадки конкретно заебали, и хотелось поскорее выбраться из темных комнат обратно в реал, но вот показывать, что сдрейфил, — не хотелось. Поэтому он терпел и крепче сжимал Ваню, который в ответ только пыхтел, тоже сжимая его. Совсем не секси, вот ни разу! Но, честно признаться, оно того стоило.

— Буквы на табличке какие-то странные, — сказал Артур, разглядывая надпись. — Как будто ты, Лёш, написал.

— Иди нафиг! Это что за язык вообще? — нахмурился Лёха, выхватывая табличку и поднося ее к тусклой лампе под потолком. — «Иинежарто в анйат». Чего-о?

— Стойте! Дайте зеркало, — ожил Ваня, и Лёха фыркнул:

— Да не парься, Ванёк, красивый ты, даже тушь не потекла.

Ваня, вырвав руку, зарядил Лёхе подзатыльник, но он не обиделся, только хмыкнул над тем, что не так сильно, наверное, он Ване и понравился, раз рука все же поднялась. Ваня проигнорил, но Лёха готов был поклясться, что не будь они сейчас в такой ситуации и темноте, он бы точно увидел, что Ваня покраснел. Направив зеркало на табличку, они с Прохором наконец смогли прочитать подсказку — «Тайна в отражении».

— Мы нашли! — крикнула Верка, шаря по противоположной стене. — Тут тоже символы какие-то.

Посмотрев на каракули в зеркало, им удалось увидеть четыре цифры, которые Альфия набрала трясущимися руками, и замок, щелкнув, упал на пол. И тут дверцы шкафа распахнулись так резко, что все от неожиданности бросились врассыпную. Свет погас, а маленький красный огонек внутри шкафа, наоборот, зажегся, осветив пугающую высокую фигуру с бензопилой в руках. Чувак, блин, в маске долбаной свиньи! Это было уже слишком. Лёха пообещал себе, а заодно очень громко и всем остальным, что «нахуй он в гробу видал такие квесты». Народ, в принципе, был с ним в этом вопросе солидарен. Тем временем маньяк завел пилу и медленно шагнул внутрь комнаты.

— Чё делать?! Делать чё? — вопил Артурчик. — Бежать куда?!

В комнате стало совсем темно, горела только лампочка позади маньяка. Было реально страхово настолько, что Лёха уже подумывал показать в камеру крест, фак, зимующих ежиков и некий фаллический предмет, но вдруг его осенило: мужик шагал ровно по прямой и медленно, как будто их типа не видел, но поворачивал голову туда, где скулил Артурчик. Лёха быстро схватил Ваню за руку, шепнув ему так же взять за руку следующего и так далее, и потащил за собой мимо свиной головы. Так, по цепочке, они дочесали до шкафа, огонек внутри которого все еще горел, указывая путь.

— Там дырка внизу, — шепнул Лёха. — Нам в нее.

— Вот ты первый и лезь, — тихо отозвался Ваня.

— Нет, пусть девчонки вперед, — возразил Прохор.

Тут уже не поспоришь, тем более когда в другом конце помещения свиная голова начала обшаривать каждый угол, счет шел на минуты. Дырка, как оказалось, вела в туннель, по которому можно было продвигаться только на четвереньках, и это значительно замедлило команду. Оставшись вдвоем с Ваней, Лёха пихнул его первым, а сам стал замыкающим, и когда он уже собирался залезть следом, маньяк, зажужжав бензопилой, понесся прямо на него.

— Бля-я! Быстрее шевелитесь! — заорал он, влетая в туннель.

Полз куда-то в неизвестность, по темноте, еле помещаясь и задевая плечами деревянные стенки. Конца и края Лёхе не видать было, но вдруг кто-то выдернул его на ноги, придержав под локоть. Лёха на секунду замешкался, не признав Ваню, и с перепугу чуть не прописал ему в табло, но тот, слава яйцам, увернулся.

— Ты чего? Это же я! Валим! — крикнул Ваня, схватился за Лёхину руку и потащил за собой по коридору.

Маньяк каким-то неведомым образом оказался у них за спиной и жужжал бензопилой чуть ли не у самого затылка. Но Лёха и так уже чувствовал себя практически без башни. Они бежали по темноте, казалось, вечность, то и дело натыкаясь на какие-то предметы и стены, впереди что-то визжало, а сзади — жужжало, как вдруг яркий свет резанул сетчатку. Выбрались. Лёха, словив секундную дезориентацию, устало прислонился к стене и закрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Адреналинило его до пятен перед глазами еще парочку минут точно.

— Ты, может, руку мою отпустишь? — так же задушенно выдал Ваня, на что Лёха, не имея лишней дыхалки на разговоры, только отрицательно помотал головой.

— Смотрите на них, — фыркнула Верка, — «мы с Тамарой ходим парой»!

— «Санитары мы с Тамарой», — добавила Альфия.

Лёха, немного смутившись такого внимания к их с Ваней крепкой мужской дружбе от женской половины, наконец отпустил его ладонь, и сразу будто чего-то стало недоставать.

— Санитаров, — сказал он, — надо вызвать тем, кто такой веселый квест придумал.

— По-моему, было... занимательно, — заключил Прохор, протирая заляпанные очки.

— А я носок потерял, — грустно признался Артурчик, и все затупили на его съёжившиеся на холодном полу пальцы.

***

Вернувшись домой и зная, как соседушка любит почилить в ванной часа полтора, Лёха прежде всего отвоевал у Артурчика право идти в душ первым и основательно помылся. Разило от него испугами, наверное, за километр. Даже перед девчонками вдруг стало неудобно, особенно когда они вшестером, набегавшиеся как пони в цирке, набились за небольшой столик в маке. Альфия уже открыла ленту в инсте и смеясь показывала свежую публикацию видео с камер квеста, где Артур в ужасе падает на Прохора. И следом еще одну, где Лёха с Ваней, вцепившись друг в друга, беззвучно орут при виде девчонки-призрака. Прохор рассуждал о простоте загадок, Вера возражала, что в такой темноте и панике вообще не до них было, а Ваня молчал, задумчиво прикладывался к трубочке своими вратами рая, на которых Лёха залипал весь оставшийся вечер, не зная, что делать дальше. У него, так-то, был некий план замутить с Ваней одну тему — всю неделю ее планировал, но как вообще сделать это прямо сию секунду и, самое главное, как его туда теперь позвать, он сообразить не мог. Только тихо спросил разок, когда уже вышли из кафе, как там поживают на даче Ванины родаки.

— Они сегодня дома, — вздохнул Ваня. — А что?

— А ничего, — буркнул Лёха, пожимая его руку. — Давай тогда, пока, попиздовали мы.

Артурчик целовал Верку, и Лёхе тоже так хотелось. Не Верку, в смысле, а Ваньку. Ваньку-встаньку, блин. Но пришлось довольствоваться лишь правой рукой, его — на прощание и своей — стоя в душе. И вот теперь он лежал в постельке, наоравшийся, отдохнувший и намытый, и лениво листал инстаграм, зевая и застревая на том самом упоротом видео, где они с Ваней от страха карабкаются друг на друга. «А потом они заварили чай и пили его всю ночь» — откомментил кто-то под постом. Еще кто-то оставил там плачущий смайлик. Лёха даже не выбесился, в конце концов, по видосу видно, что они с Ваньком просто два придурка, не больше. Слишком эмоциональные в подобных нежданчиках и слишком тугие, по ходу, когда надо тупо забить на все и пригласить уже друг друга на утренний чай с омлетом. Прощание и правда вышло каким-то неловким. Их и так уже обстебали все, кому не лень, и то, что поначалу Лёхе казалось херней на постном масле, теперь вдруг стало во главу угла его пирамиды Маслоу, перекрыв потребность во сне, еде и здравом смысле. Спать вроде бы и хотелось, и перехотелось, и пальцы сами чесались, намекая тупому мозгу, что кое-кто должен выйти из своей зоны комфорта и совершить парочку телодвижений, чтобы попасть в зону еще большего комфорта. Как говорится, из нее не нужно выходить, ее нужно расширять. На следующий день у Лёхи как раз запланировано пригласить Ваню в места своего обитания и как следует там отделать. Ну или чтобы он Лёху отделал. Не суть важно теперь, кто кого, тем более у Вани перед Лёхой огромное преимущество — гремящая кучка... этих самых. Которые «хочу ли я, могу ли, говно ли я»... Точно, регалия! Вот регалий у Вани на целое дерево магнолии украсить наберется. Лёхе, конечно, с ним и правда бессмысленно тягаться — как Ваня сам сказал, он бы его чисто техникой сделал. Но Лёхе как раз и хотелось ощутить это «сделал» на себе. А то включил тоже заднюю — «я не бью тех, кто мне нра-авится»! Конечно! А кто тогда на первой же встрече Лёхе в пузо прописал? Так-то, конечно, было понятно, что проверка. И еще было теперь очевидно, что Ваня Лёху к стене тоже не просто так, не от злости припер. И это осознание грело душу, сердце и то, что пониже, поэтому Лёха, несмотря на поздний час, все же написал Ване: «Завтра в 10 заходи за мной в «Сокол». Первомайская, 21, второй этаж». Но не успел даже будильник поставить, как со дна, то бишь из резиденции Савченко, постучали.

— Дрыхнешь, что ли? — хмыкнули в трубке. Как-то странно звучал Ванин голос, на фоне что-то шумело — опять, наверное, вспомнил свою привычку подымить. Правда, с сижкой Лёха его ни разу не видел, только с ашкой, которая, кстати, сегодня на квесте ни разу не промелькнула в Ваниных руках.

— Не, я так, лежу.

— Лижешь без меня?

— Иди ты! На кровати лежу.

— А что делает Артур?

При чем тут сосед, Лёха не понял, но так и быть, пояснил, что тот в ванной, и торчать ему там еще час точно.

— Откроешь?

— Артура, что ли? Не, это не для слабонервных, — усмехнулся Лёха, представляя соседа в скрабе и зеленой маске, бреющего подмыхи и кроющего матом все и вся, если Лёхе вдруг внезапно приспичило зайти и отлить. В ванной это сам Ктулху, а не тот милый плюшевый добряк, которого все знают как «Артурчик».

— Придурок, дверь открой.

Лёха на секунду подзавис на мурлыкающих «эрках», а потом опомнился, расслышав пиликанье домофона. Далби сурраунд, блин — и у себя в хате, и в трубке у Вани. Сон мгновенно как рукой сняло — это было так неожиданно и в то же время долгожданно, чтоб Ваня лично соизволил к Лёхе подкатить во всех смыслах, и даже без уговоров! Пока Лёха стоял у входной двери в ожидании, его вдруг озарило откровение: ведь Ваня сам первый ему написал, развел на поцелуй, первый продвинул тогда на кухне их общение на новый уровень — выше или ниже, это уж как посмотреть. Так что все, Савченко, ожидайте. Как говорится, безумно можно быть первым. И Лёха, слыша, как гремят двери лифта, как раз теперь и собирался им быть, а в чем конкретно — вопрос уже второй. Ваня даже толком зайти не успел, как тут же был вжат в стену, зацелован и облапан.

А потом они потрахались.